Это совсем не страшно. Давай ладошку. Мы поднимемся с тобой на туманную макушку самого высокого холма, где дальние дали. Под нами расправило крылья лоскутное одеяло полей, исштопанное разноцветными клиньями от прозрачного зеленого до жухлого пшеничного. Видишь? Оно живое и колышется от дыхания теплого ветра. А ветер – он забавный и смешной. И любит трепать твои волосы на затылке, гонять стайки зазевавшихся одуванчиков и гадать на ромашках, срывая налету лепестки. Слышишь его уносящийся шепот: «Любит - не любит, взойдет – не взойдет…»? Это он гадает о заре. Скажу тебе по секрету, ветер давно в нее влюблен. С тех самых пор, когда еще деревья были большие, а маленькие люди верили в сказки. А заря была влюблена в сокола и встречала его каждое утро все такая же юная и румяная. А сокол любил высоту, что покорялась ему с первым взмахом крыла, но пленила его храброе сердце. И так повторялось изо дня в день. Уставшая после зимы земля накрывалась одеялом, ветер, волнуясь, встречал зарю, а заря улыбалась соколу, парящему в высоте.
Люди подумали и назвали это безответной любовью. Она вечно вне зоны доступа. Ждите ответа – ждите ответа… И тогда всем становится грустно. Но ничего не меняется. Потому что это их выбор. Любовь без ответа, все равно, любовь. Просто она однобокая и неказистая, но для того, кто любит самая важная. Она согревает его одинокое сердце тем, что счастлив тот, кто любим.
- Ну, это не про нас. Наша любовь ответная, - ты открыл банку и ловко поймал проплывающее мимо зефирное облако. А я поднялась на цыпочки и протянула руки во-о-о-н к тому махровому. Или взять вот это кружевное? Или то… фарфоровое? Уф! Вечно я так. Нужно было брать больше банок…
