ч.4
Вавилонская башня
Древние народы населявшие известный им тогда мир – «Окуймену», числили в нем семь чудес света - наиболее удивительных произведений зодчества и скульптуры: мавзолей - гробницу царя Мавзола в Галикарнасе, египетские пирамиды, гигантскую статую Колосс Родосский, изваяние Зевса работы великого Фидия в Олимпии, маяк на острове Фарос в Александрии, превосходивший все здания древности высотой (120м), храм Артемиды в городе Эфесе и висячие сады в Вавилоне (от семитского «bab-Illu», означающего «Врата Бога»).
Сама название «Врата Бога» у Вавилона было и раньше. Так усилиями же историков к настоящему времени установлено, что по одной из версий первое упоминание о Вавилоне было как о города Кадингир (шумер. «Врата богов») бывшем уже при акадском царе Шаркалишарри
Справка: Шаркалишарри (аккад. «Царь всех царей») — царь Аккаде, царь Аккада и Шумера (ок. 2200 — 2176 гг. до н. э.), из династии Аккаде. Сын Итти-Энлиля, сына Нарам-Суэна. И именно царь Шаркалишарри строит здесь первый храм.
Другая группа историков, опираясь на более поздние исторические хронике этот город существовал уже при Саргоне Древнем.
Справка: Саргон (аккад. ŠAR.RU.KI.IN — Шурру-кин — «Истинный царь») — царь Аккаде, царь Аккада и Шумера (ок. 2316 — 2261 гг. до н. э.), основатель династии Аккаде. В современной историографии он обычно называется Саргоном Древним или Саргоном Аккадским.
Сам же город Кадингир, по расчетам археологов был очевидно основан в XXIII веке до н. э., как колония, выходцами из Эреду.
Бог Кадингира - Амар-уту (Мардук) считался сыном Энки, главного бога Эреду; и именно Вавилон был центром распространения эредукского цикла мифов; а в более позднюю эпоху, когда действительный Эреду исчез с лица земли, прямо отождествлялся с Эреду.
Излагая в эллинистическое время по-гречески шумерские царские списки, древний историк Берос всюду переводит «Эреду», как «Вавилон».
Завоеватели — амореи из племени яхрурум, избрали этот шумерский город Кадингир столицей своего государства и назвали его Вавилон (аморейс. Баб-илу то есть те же «Врата бога»).
Рядом древних историков нам неблагодарным потомкам, оставлены и описания древнего Вавилона. Вот к примру такие как:
«…Построен Вавилон вот так. Лежит на обширной равнине, образуя четырёхугольник, каждая сторона которого 120 стадиев (21 312 м) длины. Окружность всех четырёх сторон города составляет 480 стадиев (85 248 м.
Вавилон был не только очень большим городом, но и самым красивым из всех городов, которые я знаю.
Прежде всего город окружен глубоким, широким и полным водой рвом, затем идет стена шириной в 50 царских (персидских) локтей (26,64 м), а высотой в 200 (106,56 м). Царский же локоть на 3 пальца больше обыкновенного (55,5 см)…»
……
« Город же состоит из двух частей… разделенный рекой…чтобы попасть из одной половины города в другую, нужно было переправляться на лодке… Через него протекает река по имени Евфрат, берущая начало в Армении… Город же сам состоит сплошь из трёх- и четырёхэтажных домов и пересечен прямыми улицами, идущими частью вдоль, а частью поперек реки. На каждой поперечной улице в стене вдоль реки было столько же маленьких ворот, сколько и самих улиц. Ворота эти были также медные и вели к самой реке.
Эта [внешняя] стена является как бы панцирем города. Вторая же стена идет внутри первой, правда ненамного ниже, но ỳже неё. В середине каждой части города воздвигнуто здание. В одной части — царский дворец, окруженный огромной и крепкой стеной; в другой — святилище Зевса Белла (Царский дворец теперь раскопан.
Храм Зевса Белла, (вероятно, святилище бога Мардука) с медными вратами, сохранившимися до наших дней.
Храмовый священный участок — четырёхугольный, каждая сторона его длиной в 2 стадия (355,2 м.).
В середине этого храмового священного участка воздвигнута громадная башня, длиной и шириной в 1 стадий (177,6 м).
( т.е. значительно выше Александрийского маяка высота которого была 120 м -автор)
« На этой башне стоит вторая, а на ней — ещё башня, в общем восемь башен — одна на другой. Наружная лестница ведет наверх вокруг всех этих башен.
На середине лестницы находятся скамьи, должно быть, для отдыха. На последней башне воздвигнут большой храм.
В этом храме стоит большое, роскошное убранное ложе и рядом с ним золотой стол. Никакого изображения божества там, однако нет.
Да и ни один человек не проводит здесь ночь, за исключением одной женщины, которую, по словам халдеев, жрецов этого бога, бог выбирает себе из всех местных женщин…
Тут следует заметить, что в Вавилонском царстве, этот храм под которым мы понимаем «Вавилонскую башню») для самих вавилонян и других народов, завоеванных ими, и принявших их веру, олицетворяли собой связь неба с землей, миром людей и духов, которую, якобы, осуществляли жрецы.
Именно из знаний добытых или разработанных вавилонскими жрецами, родилась Астрология, Знаки Зодиака и гороскопы, гадания, гемерология (определение «благоприятных» и «неблагоприятных» дней), мистика цифр, спиритизм, магия, колдовство, заговоры, сглазы, вызывание злых духов. И все это почти через 4000 лет дожило до наших дней.
В то время как марксизм-ленинизм, это истинное учение, наука из наук, не протянуло и 100 лет…
Но, отбросил лирику и продолжим далее.
Интересные сообщения оставил нам крупнейший римский историк 1 века по Р. Хр., , Иосиф Флавий.
Автор приводит эти отрывки, с той целью, чтобы читатель уже сам достаточно зная о Вавилоне и Вавилонской башке мог понять, как еврейские исторические документы, на которых основывался Иосиф Флавий искажают подлинные историческую действительность:
«К… дерзкому ослушанию относительно Господа Бога побудил их (т. е. народ. — А.О.) Немврод (по-еврейски — Нимрод. — А.О.), внук Хама, сына Ноева, человек отважный и отличавшийся огромною физическою силою. Он убедил их не приписывать своего благоденствия Господу Богу, а считать причиною своего благополучия собственную свою доблесть.
Спустя немного времени Немврод стал домогаться верховной власти, будучи убежден, что люди только в том случае перестанут бояться Бога, и отпадут от Него, если согласятся жить под властною защитою его, Немврода.
При этом хвастливо заявлял, что защитит их от Господа Бога, если бы Тот вновь захотел наслать на землю потоп. Он советовал им построить башню более высокую, чем насколько могла бы подняться вода, и тем отомстить за гибель предков. Толпа единодушно выразила желание последовать предложениям Немврода и стала считать повиновение Господу Богу позорным рабством. И вот они начали строить башню, не щадя рвения и усилий.
Вследствие множества рабочих рук башня росла скорее, чем можно было бы раньше предполагать, причем ширина ее была столь велика, что вследствие этого вышина ее не так бросалась в глаза зрителям.
Строилась она из жженого кирпича, залитого асфальтом, чтобы вода не могла проникнуть в нее. Видя такое их безумие, Господь Бог, хотя и решил не губить их совершенно, несмотря на то, что они могли бы быть благоразумнее вследствие примера гибели прежних людей от потопа, однако посеял между ними распрю, сделав их разноязычными и тем самым вызвав среди них непонимание друг друга.
То место, где они построили башню, называется теперь Вавилоном вследствие произошедшего здесь смешения языков, вместо которых раньше был один всем доступный…
Об этой башне и смешении языков упоминает также Сивилла (священные книги древних этрусков и римлян. — А.О.), выражаясь следующим образом:
«Когда все люди говорили еще на одном языке, некоторые из них начали строить страшной высоты башню, чтобы при помощи ее взойти на небо. Боги, однако, наслали ветры, сокрушили башню и при этом дали каждому (из строителей) особый язык. Отсюда и город стал называться Вавилоном»
Подробное описание, основанное на суммировании данных современной археологии и истории, приводится во «Всемирной истории»:
«Основание башни было шириной девяносто метров; столько же метров она имела в высоту. Из этих девяноста метров тридцать три приходились на первый этаж, восемнадцать — на второй и по шесть метров — на остальные четыре. Самый верхний этаж высотой в пятнадцать метров был занят храмом Мардука.
Покрытый золотом, облицованный голубым глазурованным кирпичом, он был виден издалека и как бы приветствовал путников. Каждый большой вавилонский город, имел свой зиккурат (т. е. храмовую башню. — А.О.), но ни один из них не мог сравниться с Вавилонской башней.
На ее строительство ушло восемьдесят пять миллионов кирпичей; колоссальной громадой возвышалась она над всей округой… вавилонскую башню строили целые поколения правителей: то, что начинал дед, продолжали внуки…
Зиккурат был святыней, принадлежащей всему народу, он был местом, куда стекались тысячи людей для поклонения верховному божеству Мардуку».
А вот еще одно описание:
«Башня высотой в 90 метров состояла из семи ступеней — ярусов. Каждый уступ был выкрашен в особый цвет и представлял собой храм, посвященный отдельному божеству. Первый, нижний, уступ был черным, второй — красным, третий — белым. Последний, седьмой, был выложен снаружи бирюзовыми глазурованными плитками и украшен золотыми рогами, издалека сиявшими путникам, направлявшимся в Вавилон»
Но это все рассказы древних и современных историков, а вот что нашли археологи.
«Раскопки 1899—1917, свидетельства древнегреческих авторов и др. источники выявили облик древнего Вавилона (в VI веке до н. э.).
Разделённый на 2 части (западную и восточную) Евфратом, город представлял в плане прямоугольник (площадь около 10 км²), опоясанный 3 рядами кирпичных стен с массивными зубчатыми башнями и 8 воротами.
Главные ворота Иштар были облицованы синим глазурованным кирпичом со стилизованными рельефными изображениями жёлто-красных и бело-жёлтых быков и драконов.
Мощёная дорога процессий вела к расположенному в центре города храмовому комплексу Эсагила с 7-ярусным зиккуратом Этеменанки, ярусы которого были окрашены в разные цвета.
На севере находилась крепость-дворец Навуходоносора II с висячими садами, рядом внутренних дворов и тронным залом, который имел облицовку из синего глазурованного кирпича с орнаментальным фризом и изображением жёлтых колонн. На востоке — остатки греческого театра IV в. до н. э.»
И возвращаясь к теме «Семи чудес Света» надо признать, что в силу исторической ошибки, допущенной, не без влияния жрецов иудейской религии и возникшего в дальнейшем на ее основе христианства, апологеты которого не раз переписывали древнюю историю, подгоняя ее под свои нужды, Вавилонская башня (на шумерском Этеменанки) на (иврите .Мигда́ль Ба́вель) -главный храм вавилонского бога Мардука в этот список не попала!
Хотя как выдающееся архитектурное сооружение, созданное в отличии от египетских пирамид только силами одних людей, она должна была занять первое место в этом списке чудес.
Но, по той причине что «Библия» мол утверждала, да строили, но не достроили, поскольку Бог возмутился этой дерзостью и разрушил башню, а строителям смешал «языки» и они с горя разбежались по миру, кто куда…. Вавилонская башня в наш список « чудес» не попала. Как бы теперь сказали в наш век Интернета «модерацию не прошла».
Теперь ознакомившись с описаниями Вавилона древними историками вернемся к Вавилонской башне для подведения некоторых предварительных итогов..
Вавилонская башня была построена. Вавилонским людям никто их язык не смешивал и они по миру не разбегались, а наоборот Вавилонское царство расширялось и крепло. И весь народ с радостью поклонялся Великому Мардуку благодаря за заботу и попечительство!
Главный хран Мардука - Этеменанки - самый высокий зиккурат (высотой не менее 91 м, на чем сходятся большинство археологов) и его название в переводе дословно означает «дом, где сходятся небеса с землею».
Но надо признать и тот факт, что Этеменанки, не как Египетские пирамиды, как построили так и стоят, А что как храмовый комплекс Этеменанки несколько раз серьезно разрушался, особенно ее верхняя часть но затем вновь реконструировалась.
Скажем при ассирийском царе Синахерибе в 689 г. до н. э.
После многих реконструкций фундамент башни достиг ширины 90 м при такой же высоте сооружения. И , что важно фундамент этот был строго сориентирован по частям света. А сделать это при тогдашней науке было очень непросто!
Подсчеты проведенные историками позволяют говорить о том, что для возведения этой башни было использовано около 85 млн.кирпичей.
От первого уровня на верх вела Монументальная лестница.
Сама Башня в свою очередь была только частью обширного храмового комплекса, располагавшегося вокруг нее в г. Вавилоне.
Наивысшей роскоши и блеска как храм Этеменанки достиг при царе Навуходоносоре II, но отдельный рассказ о нем впереди.
А пока рассказ, о тех ученных, стараниями которых Вавилонская башня вновь явилась в наш мир
Тут, с учетом прошедшего времени, надо сказать, что бесценный вклад в изучение истории Вавилона внесла археологическая экспедиция под руководством немецкого ученого Роберта Кольдевея (1855—1925), длившаяся с 1899 по 1917 год.
О Р. Кольдевее и его поисках можно рассказывать долго и интересно.
Но по мнению автора лучше К. Керама история раскопок Вавилона не рассказана никем. (Керам К. "Боги, гробницы и ученые". Роман археологии. М.,1963, СПб,"КЭМ", 1994.)
Поэтому автор прилагает самые интересные главы этой книги на суд читателя. Они написаны так живо и увлекательно, что помогут Вам мысленно побывать в древнем Вавилоне и возможно представить себя участником праздничных процессий…
Глава 24
КОЛЬДЕВЕЙ ПОД ПУЛЯМ
Роберт Кольдевей родился в 1855 году в Бланкенбурге, в Германии. Он учился в Берлине, Мюнхене и Вене, изучая там архитектуру, археологию и историю искусства. До тридцати лет он успел принять участие в раскопках в Ассосе и на острове Лесбос. В 1887 году он занимался раскопками в Вавилонии - в Сюргуле и Эль-Хиббе, позднее - в Сирии, в Южной Италии и на Сицилии, а в 1894 году - снова в Сирии.
С сорока до сорока трех лет он был преподавателем в архитектурном училище в Герлитце; годы эти были для него мало плодотворными. В 1898 году, в возрасте сорока трех лет, он приступил к раскопкам Вавилона.
Кольдевей был необычным человеком, а по сравнению с коллегами по профессии - и необычным ученым. Любовь к археологии, к науке, которая выглядит в публикациях специалистов весьма скучной, не мешала ему наблюдать людей, изучать страну, все видеть, все подмечать, на все реагировать, не могла она в нем заглушить и бьющего через край юмора.
Перу археолога Кольдевея принадлежит множество стихотворений, полных веселых, озорных рифм и занятных афоризмов весьма легкомысленного толка. В возрасте пятидесяти шести лет, будучи уже давно профессором, он, не задумываясь, опубликовал следующий новогодний стишок:
Кто судьбу свою предскажет?
Что сулит грядущий день?
Перед сном совсем не в тяжесть
Рюмка тминной иль коктейль.
2 октября 1897 года Роберт Кольдевей "под страшным секретом" сообщает одному из своих приятелей о готовящихся раскопках в Вавилоне. Дело продвигалось медленно. 2 августа 1898 года он пишет тому же приятелю о совещании у Рихарда Шене, генерального директора Берлинского музея, и восклицает: "Вавилон будет раскопан!!", а после двух восклицательных знаков продолжает: "Я тружусь сейчас над составлением инструкции для экспедиции.
Предприятие пока рассчитано на один год. Я требовал в докладе ассигнований 500 000 марок в расчете на пять лет работы, причем в первый год - 140 000 марок". 21 сентября он сообщал: "Я - начальник экспедиции с окладом 600 марок в месяц... От радости, что называется, ног под собой не чую... Если бы мне кто-нибудь шестнадцать лет назад сказал, что я буду раскапывать Вавилон, я бы счел его сумасшедшим".
Как показало будущее, выбор был сделан удачно: Кольдевей был именно тем человеком, которому эта задача оказалась по плечу. Когда ему было тридцать восемь лет, он писал в одном из своих писем: "Во мне постоянно словно сидит кто-то, кто мне говорит: "Так, Кольдевей, теперь ты можешь делать только то или только это", - и тогда все остальное перестает для меня существовать".
Так поступал он всегда - и тогда, когда вокруг свистели пули разбойников, в существовании которых он сомневался, и тогда, когда он обнаружил сады Семирамиды и раскопал Э-темен-анки - Вавилонскую башню.
"Англичане во время своих раскопок в Вавилоне и Ассирии рыли в основном шахты и туннели, некоторые из таких шахт сохранились до сих пор; пройти через них можно, но в большинстве случаев это связано с трудностями и неприятностями. Обычно я, прежде чем войти, стреляю, чтобы выгнать гнездящуюся там живность, в особенности сов, гиен, которые порой до того обалдевают, что со страху даже не знают, что предпринять - кидаться на людей или бежать".
Письма Кольдевея пестрят подобного рода заметками. Это всего лишь беглые замечания, но они, так же как только что приведенные нами отрывки из писем, помогают наглядно представить себе те препятствия и затруднения, с которыми археологам приходится сталкиваться на каждом шагу, но о которых не принято говорить в монографиях. В научных публикациях, в ученых трактатах, где подводятся итоги большой, нередко многолетней научной работы, в большинстве случаев обо всем этом ничего не сообщается: ни о климате, частодоставляющем немало неприятностей, ни о болезнях, ни об ограниченности местных властей или плохой охране, ни о всякого рода сброде, невесть откуда слетающемся к месту раскопок, ни о многих и многих других препятствиях, которые приходится преодолевать исследователям.
А в письмах Кольдевея все это есть.
В них можно найти немало упоминаний о грабителях из племени шаммаров, о том, что дороги небезопасны. Из-за того, что дороги небезопасны, сюда нельзя доставить тростниковые маты, сахар, лампы, - владельцы караванов заламывают дикие цены. Его сотрудникам приходится ездить с вооруженным эскортом; но и здесь Кольдевей не теряет чувства юмора: "Позавчера к нам пожаловали люди Бени Хедшейма, чтобы потребовать, правда, несколько шумно, украденных у них овец. Вчера наши парни взяли реванш. Примерно двести человек во главе с
шейхами Мухаммедом, Абудом и Мизелем - кроме них впереди ехали еще человек двадцать - отправились в район Черчера. Там дело дошло до обычной потасовки, закончившейся стрельбой.
Противная сторона потеряла одного убитого и одну винтовку. Что касается наших, то один из рабочих был ранен в живот, нескольким разбили головы, одному из стражников с типично арабским именем Дейбель - ему непременно нужно было принять во всем этом участие - прострелили бедро; Дейбель уложил на месте своего противника и захватил его ружье.
Таким образом, потери примерно одинаковы - здесь два раненых, там один убитый и одна потерянная винтовка. Вечером Дейбель, маленький приветливый человечек в не слишком чистой рубашке, налепив на рану добрый кусок пластыря - тесто, в которое входит мука, масло и соль, восседал в самом лучшем расположении духа в сторожке, окруженный почитателями, которые восхваляли до небес его львиную храбрость, и врал как сивый мерин".
Пришлось Кольдевею и самому побывать под огнем. "Для сынов пустыни ружья - своего рода хлопушки, а стрельба - удовольствие, в котором они никогда себе не отказывают". Возвращаясь с очередных раскопок, на сей раз в Фаре, он ехал прохладной ночью назад в Вавилон.
"На расстоянии примерно двух часов пути после Мурадии нас обстреляли из деревушки, расположенной справа от дороги. Простодушные жители приняли нас, очевидно, за монтефикских арабов, собравшихся в грабительский поход, а в таких случаях не принято долго рассуждать.
Чтобы убедить их, что они ошиблись, мы медленно продолжали наш путь навстречу выстрелам до тех пор, пока дробинки не запрыгали по нашим седлам, а свист пуль не перешел на столь характерные для близкого и прицельного выстрела пронзительные, но обрывающиеся тона.
Оба солдата из нашего эскорта не переставали кричать "аскер, аскер!", то есть "солдаты", чтобы дать понять, что мы не злоумышленники. Но их крики не были слышны из-за стрельбы, воинственных криков арабов, а также воплей и трелей их жен, которые таким способом подбадривали свою худшую половину.
Арабы растянулись в темноте в длинную разомкнутую цепь не далее чем в сотне метров от нас. Вспыхивавшие беспрестанно огоньки выстрелов делали не слишком темную ночь более темной, чем она была на самом деле. Наш помощник повара Абдулла, направлявшийся в Хиллех для того, чтобы там отдохнуть, спрятался за вьючной лошадью и, вытянув руку с зажатой в ней полой пальто, кричал:
"Дорогой Аллах!", чем развеселил всех остальных - его еще долго поддразнивали на протяжении оставшегося пути.
Наконец арабы опомнились, прекратили стрельбу и подбежали к нам. Около двухсот полунагих темно-коричневых парней с ружьями плясали, как дикари, вокруг нас и мирно давали себя ругать; "Совы вы, шакалы настоящие! Разве вы не видите, что здесь солдаты и бек Фары и постдаши? Что за наглость поднимать такую стрельбу, словно вся пустыня принадлежит вам одним!"
"Долго ли здесь до греха! - восклицает Кольдевей и добавляет: - Подобные вещи - настоящий бич здешних мест".
Глава 25
Э-ТЕМЕН-АНКИ - ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ
К тому времени, когда Ниневия была из провинциального города возведена в ранг столицы и только начинала входить в историю, Вавилон был столицей уже тринадцать столетий. Своего наивысшего расцвета и могущества он достиг при царе Хаммурапи-законодателе, то есть примерно за 1250 лет до возвышения Ниневии.
Ниневия была разрушена не так, как Вавилон, который можно было отстроить вновь, а полностью, что дало античному автору Лукиану основание вложить в уста Меркурия обращенную к Харону фразу:
"Что касается Ниневии, мой добрый перевозчик, то она разрушена так, что от нее не осталось и следа, трудно даже сказать, где она в свое время находилась".
После этого Набопаласар основал в Вавилоне новое царство, которое его сын Навуходоносор II сделал великим и могущественным. Это новое вавилонское царство пережило Ниневию на семьдесят три года и пало под натиском персидского царя Кира.
26 марта 1899 года Кольдевей приступил к раскопкам в Вавилоне в восточном районе Каср. В отличие от Ботта и Лэйярда он представлял себе в основных чертах историю города, развалины которого были скрыты под слоем земли и щебня. Раскопки в Хорсабаде, Нимруде и Куюнджике и прежде всего колоссальная библиотека Ашшурбанапала, которая большей частью состояла из вавилонских и еще более древних текстов, дали немало сведений о южном Двуречье: о его истории, населявших эту область народах и их правителях.
Но какой Вавилон предстанет перед ним? Древнейший, относящийся к эпохе Хаммурапи и ко времени одиннадцати царей династии Амурру, или же менее древний, отстроенный после ужасного разгрома, учиненного Синаххерибом?
Кольдевей предугадал это еще в январе 1898 года, когда не был даже уверен, что возглавить раскопки поручат именно ему; лишь бегло ознакомившись с местностью, он послал Берлинскому музею свой отчет. "Судя по всему, - писал он из Багдада о Вавилоне, - там будут найдены главным образом постройки Навуходоносора".
Это звучит так, словно он не ожидает особых результатов от этих раскопок, однако радость, высказанная им после получения назначения, говорит скорее об обратном. Впрочем, вскоре все его сомнения рассеялись перед лицом фактов.
5 апреля 1899 года он писал: "Я копаю уже четырнадцать дней. Все удалось как нельзя лучше".
Первое, на что он наткнулся, была колоссальная стена. Вдоль этой стены он нашел обломки рельефов - пока еще только отдельные фрагменты: львиные гривы, пасти, хвосты, когти; ноги, бороды, глаза людей, ноги какого-то тонконогого животного, вероятнее всего газели, кабаньи клыки. На небольшом участке - всего лишь в восемь метров, он находит без малого тысячу обломков рельефов. Так как по его расчетам общая длина рельефов равнялась примерно тремстам метрам, он в этом же письме добавляет: "Я рассчитываю найти по меньшей мере 37 000 обломков". Неплохие перспективы после четырнадцати дней раскопок!
Самыми подробными описаниями древнего Вавилона мы обязаны греческому путешественнику Геродоту и лейб-медику Артаксеркса II - Ктесию. Больше всего поразила их воображение городская стена.
О ее размерах: Геродот сообщает такие данные, что их на протяжении двух тысячелетий относили на счет присущей путешественникам склонности к преувеличению: по его словам, стена была такой широкой, что на ней могли свободно разъехаться две колесницы, запряженные четверками лошадей! Кольдевей обнаружил эту стену, едва лишь приступив к раскопкам, однако в дальнейшем дело продвигалось медленно: это были, пожалуй, самые трудоемкие раскопки на свете.
Достаточно сказать, что в то время как на других раскопках культурные слои находились в двух-трех, максимум в шести метрах от поверхности, здесь они были перекрыты двенадцатиметровым, а в некоторых местах и двадцатичетырехметровым слоем земли и щебня. Вместе с двумястами рабочими Кольдевей копал день за днем и зимой и летом более пятнадцати лет подряд...
Он одержал свою первую победу, доказав, что сведения Геродота едва ли преувеличены. (В какой-то степени это было уделом всех крупных археологов: Шлиман доказал правдивость сведений Гомера и Павсания, Эванс сумел найти основания для легенды о Минотавре, Лэйярд доказал достоверность ряда сведений, сообщаемых Библией.)
Кольдевей раскопал стену из сырцового кирпича шириной семь метров. На расстоянии примерно двенадцати метров от нее возвышалась другая стена, на этот раз из обожженного кирпича, шириной семь метров восемьдесят сантиметров, а за ней - третья стена, в свое время, очевидно, опоясывавшая ров, который наполнялся водой, если городу грозила опасность.
Эта стена была сложена из обожженного кирпича и имела в ширину три метра тридцать сантиметров.
Пространство между стенами, очевидно, было в свое время заполнено землей, вероятнее всего, вплоть до кромки внешней стены. Здесь было где проехать четверке лошадей! Через каждые пятьдесят метров вдоль стены стояли сторожевые башни. Кольдевей определил, что на внутренней стене их было 360, на внешней Ктесий насчитывал 250 башен, и, судя по всему, что нам известно, эта цифра вполне правдоподобна.
Найдя эту стену, Кольдевей раскопал самое грандиозное из всех когда-либо существовавших на свете городских укреплений. Стена свидетельствовала о том, что Вавилон был самым крупным городом на Востоке, более крупным, чем даже Ниневия. А если считать, как в период средневековья, что город - это обнесенное стеной поселение, то Вавилон был и остается самым большим городом, существовавшим когда-либо на свете.
Навуходоносор писал:
"Я окружил Вавилон с востока мощной стеной, я вырыл ров и скрепил его склоны с помощью асфальта и обожженного кирпича. У основания рва я воздвиг высокую и крепкую стену. Я сделал широкие ворота из кедрового дерева и обил их медными пластинками. Для того чтобы враги, замыслившие недоброе, не могли проникнуть в пределы Вавилона с флангов, я окружил его мощными, как морские валы, водами. Преодолеть их было так же трудно, как настоящее море. Чтобы предотвратить прорыв с этой стороны, я воздвиг на берегу вал и облицевал его обожженным кирпичом. Я тщательно укрепил бастионы и превратил город Вавилон в крепость".
Это должна была быть, по тем временам, поистине неприступная крепость! И все-таки разве Вавилон не был взят врагами? Здесь можно предполагать только одно: вероятно, он был захвачен изнутри. Ведь часто, когда неприятель стоит у ворот, в городе находятся партии, которые в одних случаях справедливо, в других - ошибочно видят в своих врагах освободителей. Возможно, так же пала и эта величайшая на свете крепость.
Да, Кольдевей действительно наткнулся на Вавилон Навуходоносора. Это при Навуходоносоре, которого пророк Даниил называл "царем царей" и "золотой головой", город начал монументально отстраиваться. Это при нем началась реставрация храма Эмах, храмов Эсагила, Нинурты и древнейшего храма Иштар в Меркесе. Он обновил стену канала Арахту и построил первый каменный мост через Евфрат и канал Либил-хигалла, он отстроил южную часть города с ее дворцами, разукрасил Ворота Иштар цветными рельефами животных из глазурованного кирпича.
Его предшественники употребляли для постройки обожженный на солнце кирпич-сырец, который под воздействием ветра и непогоды довольно быстро выветривался и разрушался. Навуходоносор стал применять при постройке укреплений по-настоящему обожженный кирпич. От строений более ранней эпохи в Двуречье не осталось почти никаких следов, кроме гигантских холмов, именно потому, что при их сооружении применялся непрочный и недолговечный материал. От строений времен Навуходоносора осталось почти так же мало следов по другой причине: из-за того, что на протяжении долгих столетий местное население смотрело на их развалины как на своего рода каменоломни и брало там кирпич для своих нужд. Та же участь постигла во времена папского средневековья языческие храмы Древнего Рима. Современный город Хиллех и многие окрестные поселения целиком выстроены из кирпичей Навуходоносора (это совершенно достоверно, ибо на них стоит его клеймо), и даже современная плотина, отделяющая воды Евфрата от канала Хиндийе, в основном построена изкирпичей, по которым некогда ходили древние вавилоняне; не исключено, что какие-нибудь археологи будущего, раскопав остатки этой плотины - ведь когда-нибудь и она придет в ветхость и будет разрушена, - решат, что это тоже остатки строений времен Навуходоносора.
Дворец, нет, комплекс дворцов, дворец-город, раскинувшийся на огромной площади, который вечно неудовлетворенный Навуходоносор постоянно продолжал расширять, считая все выстроенное ухе не отвечающим "достоинству его величия", этот дворец со своими богатейшими украшениями, многоцветными барельефами из глазурованного кирпича был настоящим чудом, - холодным, чуждым, варварским чудом роскоши. Между прочим, Навуходоносор утверждал, что он построил весь дворец за пятнадцать суток: версия, которая передавалась из поколения в поколение на протяжении столетий как абсолютно достоверная.
Однако из всех находок Кольдевея в Вавилоне три буквально ошеломили весь мир: сад, башня и улица, равных которым не было на свете.
В один прекрасный день Кольдевей нашел в северо-восточном углу южной части города остатки весьма своеобразного, совершенно необычного сводчатого сооружения. Кольдевей был озадачен. Во-первых, за все время раскопок в Вавилоне он впервые встретил подземные сооружения; во-вторых, в Двуречье еще никому не приходилось встречаться с подобной формой сводов; в-третьих, здесь был колодец, состоявший из трех совершенно необычных шахт. После долгих
раздумий Кольдевей, не будучи все же уверен в своей правоте, предположил, что это остатки водоразборного колодца с ленточным водоподъемником, который, разумеется, не сохранился; вероятно, в свое время он предназначался для беспрерывной подачи воды. Наконец, в-четвертых, свод был выложен не только кирпичом, но и камнем, причем таким камнем, какой встретился до того Кольдевею лишь раз - у северной стены района Каср.
Совокупность всех деталей позволяла увидеть в этом сооружении на редкость удачную для того времени конструкцию - как с точки зрения техники, так и с точки зрения архитектуры; как видно, сооружение это предназначалось для совершенно особых целей.
И вдруг Кольдевея осенило! Во всей литературе о Вавилоне, начиная с произведений античных писателей Иосифа Флавия, Диодора, Ктесия, Страбона и других и кончая клинописными табличками, - везде, где речь шла о "грешном" городе, содержались лишь два упоминания о применении камня в Вавилоне, причем это особенно подчеркивалось при постройке северной стены района Каср (там его и обнаружил Кольдевей) и при постройке висячих садов Семирамиды.
Неужели Кольдевею действительно удалось напасть на след этих великолепных садов, которые прославились на весь древний мир и вошли в число семи чудес света, - садов легендарной царицы Семирамиды?
Кольдевей еще раз перечитал античные источники. Он взвешивал каждую фразу, каждую строчку, каждое слово, он даже отважился вступить в чуждую ему область сравнительного языкознания и в конце концов пришел к убеждению, что его предположение верно. Да, найденное сооружение не могло быть не чем иным, как сводом подвального этажа вечнозеленых висячих садов Семирамиды, внутри которого находилась удивительная для тех времен водоподводящая система.
Но чуда больше не было, ибо что, собственно, могли представлять собой эти висячие сады, если предположение Кольдевея было действительно правильным? Несомненно, очень красивые, несомненно, поражающие сады на крыше здания - своего рода чудо техники того времени, но не больше, и вряд ли их можно сравнивать с другими постройками в том же Вавилоне, которые Геродот, однако, не отнес к чудесам света. (Надо сказать, что все наши сведения о легендарной Семирамиде весьма недостоверны и спорны.
Мы обязаны им в основном Ктесию, который известен своей бурной фантазией. Так, колоссальное изображение Дария в Бехистуне, по утверждению Ктесия, является изображением Семирамиды, окруженной сотней телохранителей! Согласно Диодору, Семирамида была покинута своими родителями и вскормлена голубями; впоследствии она вышла замуж за одного придворного, у которого ее и забрал царь.
Она носила такую одежду, что "нельзя было понять, мужчина она или женщина"; после того как Семирамида передала престол своему сыну, она обратилась в голубя и улетела из дворца - прямо в бессмертие.)
Вавилонская башня!
Сооружение, о котором в Книге бытия говорится: "И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню высотой до небес; и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли".
Кольдевею удалось обнаружить всего-навсего гигантский фундамент. В надписях же речь шла о башнях; та башня, о которой говорится в Библии (она, очевидно, действительно существовала), была, вероятно, разрушена еще до эпохи Хаммурапи, на смену ей была выстроена другая, которую воздвигли в память о первой.
Сохранились следующие слова Набополасара:
"К этому времени Мардук повелел мне Вавилонскую башню, которая до меня ослаблена была и доведена до падения, воздвигнуть, фундамент ее установив на груди подземного мира, а вершина ее чтобы уходила в поднебесье".
А сын его Навуходоносор добавил: "Я приложил руку к тому, чтобы достроить вершину Э-темен-анки так, чтобы поспорить она могла с небом".
Вавилонская башня поднималась гигантскими террасами; Геродот говорит, что ее составляли восемь башен, поставленных друг на друга; чем выше, тем размер башни был меньше. На самом верху, высоко над землей, был расположен храм. (В действительности башен было не восемь, а семь.)
Башня стояла на равнине Сахн, буквальный перевод этого названия - "сковорода". "Наша Сахн, однако, - пишет Кольдевей, - не что иное, как форма древнего священного округа, в котором находился зиккурат* Э-темен-анки -
Храм краеугольного камня неба и земли, Вавилонская башня, окруженная со всех сторон стеной, к которой примыкали всякого рода здания, связанные с культом". (*"Зиккурат", "зигура", "зиггура" - различные написания общего названия для шумерско-вавилонских пирамид и башен.)
Основание башни было шириной девяносто метров; столько же метров она имела и в высоту. Из этих девяноста метров тридцать три приходились на первый этаж, восемнадцать - на второй и по шесть метров на остальные четыре.
Самый верхний этаж высотой в пятнадцать метров был занят храмом бога Мардука. Покрытый золотом, облицованный голубым глазурованным кирпичом, он был виден издалека и как бы приветствовал путников.
"Но что значат все описания по сравнению с тем представлением о храме, которое дают его руины!.. Колоссальный массив башни, которая была для евреев времен Ветхого Завета воплощением человеческой заносчивости, возвышался посреди горделивых храмов-дворцов, огромных складов, бесчисленных помещений; ее белые стены, бронзовые ворота, грозная крепостная стена с порталами и целым лесом башен - все это должно было производить впечатление мощи, величия, богатства; ибо во всем огромном вавилонском царстве трудно было встретить что-либо подобное".
Каждый большой вавилонский город имел свой зиккурат, но ни один из них не мог сравниться с Вавилонской башней. На ее строительство ушло восемьдесят пять миллионов кирпичей; колоссальной громадой возвышалась она над всей округой.
Так же как и египетские пирамиды. Вавилонскую башню воздвигли рабы не без участия бичей надсмотрщиков. Но между ними есть различие: пирамиду строил один правитель на протяжении своей нередко короткой жизни; он строил ее для себя одного, для своей мумии, для своего "Ка", а Вавилонскую башню строили целые поколения правителей: то, что начинал дед, продолжали внуки.
Если египетская пирамида разрушалась или ее разоряли грабители, никто не занимался ее восстановлением, не говоря уже о наполнении ее новыми сокровищами. Вавилонский же зиккурат был разрушен неоднократно, и каждый раз его восстанавливали и украшали заново: Это понятно: правители, сооружавшие зиккураты, строили их не для себя, а для всех. Зиккурат был святыней, принадлежавшей всему народу, он был местом, куда стекались тысячи людей для поклонения верховному божеству Мардуку. Картина эта была, вероятно, необычайно красочна: вот толпы народа выходят из Нижнего храма, где перед статуей Мардука совершалось жертвоприношение. (По словам Геродота, эта статуя, отлитая из чистого золота, весила вместе с троном, скамеечкой для ног и столом 800 талантов. В покоях храма находился своего рода эталон
таланта: каменная утка, "истинный талант", как гласила начертанная на ней надпись. Ее вес равнялся 29,68 кг. Таким образом, если верить Геродоту, статуя Мардука - а она была из чистого золота - весила более 23 700 кг.)
Потом народ поднимался по гигантским каменным ступеням лестницы Вавилонской башни на второй этаж, расположенный на высоте тридцати метров над землей, а жрецы тем временем спешили по внутренним лестницам на третий этаж, а оттуда проникали потайными ходами в святилище Мардука, находившееся на самой вершине башни.
Голубовато-лиловым цветом отсвечивали глазурованные кирпичи, покрывавшие стены Верхнего храма. Геродот видел это святилище в 458 году до н. э., то есть примерно через полтораста лет после сооружения зиккурата; в ту пору оно еще, несомненно, было в хорошем состоянии.
В отличие от Нижнего храма здесь не было статуй, здесь вообще ничего не было, если не считать ложа и позолоченного стола (как известно, все знатные люди на Востоке, а также греческая и римская знать возлежали во время принятия пищи).
В это святилище народ не имел доступа - здесь появлялся сам Мардук, а обычный смертный не мог лицезреть его безнаказанно для себя.
Только одна избранная женщина проводила здесь ночь за ночью, готовая разделить с Мардуком ложе. "Они также утверждают, - пишет Геродот, - будто сам бог посещает этот храм и отдыхает на этом ложе, но мне это представляется весьма сомнительным".
А вокруг храма, охваченные кольцом стены, поднимались дома, где жили паломники, прибывавшие в дни больших праздников из дальних и ближних мест для участия в праздничной процессии, и дома для жрецов Мардука – служители бога, короновавшего царя, они, несомненно, обладали большой властью.
Таким был двор, посреди которого возвышалась "Э-темен-анки" - вавилонский Ватикан.
Тукульти-Нинурта, Саргон, Синаххериб и Ашшурбанапал штурмом овладевали Вавилоном и разрушали святилище Мардука, Вавилонскую башню. Набополасар и Навуходоносор отстраивали ее заново. Кир, завладевший Вавилоном после смерти Навуходоносора, был первым завоевателем, оставившим город неразрушенным.
Его поразили масштабы Э-темен-анки, и он не только запретил что-либо разрушать, но приказал соорудить на своей могиле памятник в виде миниатюрного зиккурата, маленькой Вавилонской башни.
И все-таки башня была снова разрушена. Ксеркс, персидский царь, оставил от нее только развалины, которые увидел на своем пути в Индию Александр Македонский; его тоже поразили гигантские руины - он тоже стоял перед ними как завороженный. По его приказу десять тысяч человек, а затем и все его войско на протяжении двух месяцев убирало мусор; Страбон упоминает в связи с этим о 600 000 поденных выплат.
Двадцать два столетия спустя на том же месте стоял один западноевропейский ученый. Он искал не славы, а знаний, и в его распоряжении было не десять тысяч человек, а всего лишь двести пятьдесят.
В течение одиннадцати лет он выдал 800 000 поденных заработков. И в результате выяснил, каким было это не имевшее себе равных сооружение!
Висячие сады еще в древности были отнесены к числу семи чудес света, а Вавилонская башня и поныне является символом людской заносчивости. Однако Кольдевей разыскал не только эти сооружения, он раскопал еще один из районов города, и, хотя об этом районе упоминали надписи, известен он был далеко не всем.
Собственно говоря, это был даже не район, а всего лишь улица, но, когда Кольдевей откопал ее, перед ним предстала, пожалуй, самая великолепная дорога на свете, великолепнее дорог древних римлян и даже дорог Нового Света, если только не связывать с понятием "великолепная" ее протяженность.
Улица была сооружена не для перевозок и передвижения, это была дорога процессий - по ней шествовал великий господин Мардук, которому поклонялись и служили в Вавилоне все, не исключая и Навуходоносора. Навуходоносор, который строил в течение всех сорока трех лет своего правления, оставил подробное сообщение об этой дороге: "Анбур-Шабу, улицу в Вавилоне, я для процессии великого господина Мардука снабдил высокой насыпью и с помощью камней из Турми-набанды и Шаду сделал Айбур-Шабу от ворот Иллу до Иштар-са-кипат-тебиша пригодной для процессий его общества; соединил ее с той частью, которую построил мой отец, и сделал дорогу великолепной".
Итак, это была дорога процессий в честь бога Мардука, но одновременно она являлась и составной частью городского укрепления. Эта улица напоминала ущелье: слева и справа на всем протяжении ее возвышались семиметровые крепостные стены, поскольку она вела от фольварка до Ворот Иштар (Иштар-сакипат-тебиша, упоминаемых в надписи), за которыми только и начинался собственно город. А так как другого пути не было, любому неприятелю приходилось, прежде чем попасть в город, обязательно проследовать по этой дороге, и тогда она становилась дорогой смерти.
Тревожное ощущение, охватывающее в этом каменном мешке любого врага, несомненно, усугублялось тем, что со стен улицы глядели сто двадцать львов с развевающимися желто-красными гривами, с оскаленными клыкастыми пастями. Они стояли в угрожающих позах чуть ли не через каждые два метра - их великолепные желто-белые рельефы на темно-голубом или светло-голубом фоне, выложенные из глазурованного кирпича, украшали обе стороны улицы. Ширина улицы равнялась двадцати трем метрам.
Вымощена улица была огромными квадратными известняковыми плитами; они лежали на кирпичном настиле, покрытом слоем асфальта. Каждая сторона плиты имела более метра в длину, края плит украшала инкрустация из красной брекчии. Все стыки и зазоры между плитами были залиты асфальтом, а на внутренней стороне каждого камня была высечена надпись:
"Я - Навуходоносор, царь Вавилона, сын Набополасара, царя Вавилона. Вавилонскую улицу замостил я для процессии великого господина Мардука каменными плитами из Шаду. Мардук, господин, даруй нам вечную жизнь".
Ворота были вполне достойны дороги; они и поныне вместе с двенадцатиметровыми стенами представляют собой самое примечательное из всего, что сохранилось от древнего Вавилона.
Собственно говоря, они состояли из двух гигантских ворот с мощными выдающимися вперед башнями, и здесь тоже, куда бы путник ни кинул взор, везде можно было увидеть изображения священных животных: пятьсот семьдесят пять рельефов насчитал на этих воротах Кольдевей; они должны были внушать путнику трепет и страх перед могуществом города, лежащего за этими воротами.
Однако на воротах не было изображений львов - зверей богини Иштар. Их украшали изображения быков, священного животного Раммана (его называли и Ададом), бога погоды, и Сирруша - дракона, змея-грифона, которому покровительствовал бог Мардук; это был фантастический зверь с головой змеи, с высунутым из пасти раздвоенным языком, с рогом на плоском черепе. Все тело его было покрыто чешуей, а на задних ногах, таких же высоких, как и передние, были когти, как у птицы. Это и был знаменитый Вавилонский дракон.
И снова рациональное зерно библейского рассказа освобождалось от наносной шелухи легенд.
Даниил, который сидел здесь, в Вавилоне, во рву с семью львами, познал могущество Яхве и доказал, что дракон бессилен против его бога, которому суждено было стать богом последующих тысячелетий.
"Можно предположить, - говорит Кольдевей, - что жрецы Эсагилы действительно держали там какое-нибудь пресмыкающееся, может быть, встречающегося в здешних местах арвала, выдавая его в полутьме храма за живого Сирруша. В таком случае вряд ли стоит удивляться тому, что дракон, сожрав преподнесенную ему пророком Даниилом коврижку из смолы, жира и волос, тут же протянул ноги".
Какое зрелище должна была представлять большая новогодняя процессия, двигавшаяся по этой дороге, - дороге, посвященной Мардуку!
"Мне однажды пришлось наблюдать, как в портале храма в Сиракузах чуть ли не сорок человек вынесли, высоко подняв над толпой, большие носилки с колоссальной сделанной из серебра статуей девы Марии в праздничном убранстве - кольцах, бриллиантах, золоте, серебре - и как потом эта статуя в торжественной процессии при звуках музыки, молитв и песнопений всей толпы была доставлена в сады латомий. Примерно такой же представляется мне и процессия в честь бога Мардука, когда он шествовал из Эсагилы по дороге процессий Вавилона".
Впрочем, это сравнение, безусловно, слабое. Все эти обряды были, вероятно, значительно более величественным, мощным, блестящим и, так сказать, еще более варварским зрелищем - ведь нам довольно неплохо известно, как проходили шествия подземных богов из "Комнаты судей" в храме Эсагила к берегам Евфрата, трехдневные молитвы и поклонения этим богам, а затем их триумфальное возвращение.
На рубеже старой и новой эры при парфянском владычестве началось запустение Вавилона, здания разрушались. Ко времени владычества Сасанидов (226-636 годы н. э.) там, где некогда возвышались дворцы, остались лишь немногочисленные дома, а ко времени арабского средневековья, к XII веку, - лишь отдельные хижины.
Сегодня здесь видишь пробужденный стараниями Кольдевея Вавилон – руины зданий, блестящие фрагменты, остатки своеобразной, единственной в своем роде роскоши.
И поневоле вспоминаются слова пророка Иеремии: "И поселятся там степные звери с шакалами, и будут жить на ней страусы, и не будет обитаема вовеки и населяема в роды родов".
(конец 4 части)