Моя жена была хороша собой, юна, голубоглаза, свежа как утренняя роза, но… При ближайшем рассмотрении, когда утихли первые восторги, жена показалась мне… ну, не совсем умной, что ли. Я решил бросить пробный шар: рассказать какую-нибудь развеселую историю с подтекстом. Отреагирует, засмеется, значит – наш человек.
Острота написанная сильно отличается от остроты изреченной. Попробуйте перенести на бумагу то, что повалило от смеха целую компанию.
Вы надеетесь, что читающий будет хохотать до слёз? Как бы не так: скорее всего, ваши ожидания окажутся пуфом.
И наоборот. Вы читаете что-то невероятно смешное и с трудом сдерживаете возникающие где-то в глубинах желудка спазмы гомерического хохота, но стоит вам произнести все это вслух, как все рушится, и от комического эффекта не остается ничего кроме недоумения и скуки. Вероятно, механизмы воздействия юмора на индивидуума различны: при чтении – одни, при разговоре – другие.
Иногда, чтобы рассмешить, нужно правильно выбрать момент, тогда человек может засмеяться от сущего пустяка: протянешь палец – и у него уже рот до ушей.
Опытные эстрадники знают, что иной раз достаточно этого пальца. А иной раз аудиторию не растормошить, даже если вместо пальца покажешь нечто более интимное... впрочем, мы удаляемся от темы.
Все это мне было хорошо известно, и я решил остановиться на устном варианте.
Короче, рассказал я жене нечто проверенное, обкатанное, многократно приводившее к обвальному хохоту.
А она подождала, пока я закончу, посмотрела на меня пустыми глазами и начала заправлять арапа о том, как летела из Майами в Сингапур. Говорит, сама к себе прислушивается, а на лице уверенность, что ее глупая болтовня значит не меньше, чем Проповедь Иоанна Крестителя.
Потом жена плавно перешла к некоей голливудской знаменитости. Оказалось, что ей известен размер знаменитости от пяток до холки и точное число ее любовников. Потом она сообщила мне захватывающие подробности последнего развода знаменитости. Сообщила и победительно посмотрела на меня.
Спустя какое-то время я узнал, что моя жена всегда мечтала стать кинозвездой. Поэтому она спала до двенадцати. Как Софи Лорен.
Я кротко заметил, что когда Софи Лорен была еще Софи Шиколоне, то заставляла себя подниматься чуть ли не в пять утра. Это уже потом, когда она стала Лорен, она получила право спать до двенадцати.
- Не верю, не верю, не верю, - твердила жена.
При этом она вертелась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Она себе нравилась. Если честно - посмотреть было на что. Но она спала до двенадцати...
Поскольку я сам люблю поваляться в постели до двенадцати, то это послужило главным мотивом моего решения развестись…
(Фрагмент романа «Восходящие потоки»)
.