Ни облачка. Солнце высоко. Туман над водой рассеялся, и на берегу на прибитом к тонкой свае плотике полоскает белье сонная баба. Опять дитё поспать не дало. Всю ночь ревёт: то ли титьку просит, то ли болит чего… Слабый ветерок играет с камышом, и на воде то тут, то там появляется рябь. Утки еще не выбрались из зарослей осоки у леса, да и детей в лягушатнике пока нет. Поглядев на спокойную воду, баба снова взялась за белье.
Тимофей неспеша идет по извилистой тропинке вдоль берега. На плече его ивовая удочка со снастью, в руке – ведро с рыбой. «Сегодня больше, чем давеча» думает старик «Пущай Колька порадуется. Все равно кошке скормит. Не зря значить сидел» улыбается самому себе в бороду и усы, неторопливо шагает. «В прошлые времена семью кормили. Теперь кошек».
С тех пор, как в селе общими силами построили Лесопромышленное Хозяйство, а церковь превратили в «Дом Культуры», всем: и охотникам, и рыбакам, каким был в то время дед Тимофей, - волей неволей пришлось работать в леспромхозе. Во-первых, этого хотела советская власть, а во-вторых, на главной площади, где во времена царя-гороха была лавка купца Щепкина, соорудили магазин промышленных товаров. В магазине было много новых для этого края вещей, назначения которых знал мало кто из местных, а может и никто, кроме тамошней продавщицы Людки Зориной и её подружек. Но самое главное, все эти товары продавали, то есть за деньги. А денег у сельских жителей много не водилось. В леспромхозе же платили за работу рублями. Платили ни много, ни мало, на хлеб хватало.
Рабочая молодежь после трудового дня всегда гуляла по деревне, а к вечеру все собирались на танцы под музыкальный проигрыватель. Песни тех лет были наполнены безбрежным оптимизмом и, как говорил секретарь комсомольской ячейки Паша, передавали дух партии, призывая, работая в меру сил быстрыми темпами строить молодую коммунистическую страну. Плакаты на стенах клуба, как его называла молодежь, были еще радостнее и оптимистичнее. На них были нарисованы красивые люди: студенты, инженеры, агрономы, строители, доярки, румяные поварихи. На заднем плане была то золотая пшеница, линии электропередач, делянки со счастливыми лесорубами, веселая жатва, то стройки, красивые высокие дома, сады, Красная Площадь, и всегда – голубое небо, улыбки, улыбки, улыбки…
Выходя на дорогу, Тимофей краем глаза заметил грузовик, совсем новый. Только колеса в грязи. И где он её нашел в середине июня? подумал дед и, вдоволь поглазев на зеленые деревянные борта, зеленую же железную кабину и спящего водителя за баранкой, пошел своим путем.
- Нет, товарищ председатель, как вам сказали, так и будет. И никаких поблажек! В наше тяжелое, - он поперхнулся, - для партии время мы должны все силы бросать на выполнение и перевыполнение плана, – при этом приставку «пере» он значительно растянул, посмотрев на заваленный бумагами стол председателя. - Но специальные задачи – первоочередные! Мы не можем позволить произволить беспринципным председателям… - он закашлялся. – Все! Буду через две недели. Отчитаетесь. И помните, Партия бездельников не любит! – он сощурился и, когда председатель нахмурил брови, улыбнулся одним краем губ, подмигнул, развернулся и пошел к выходу.
- Товарищ секретарь! – проныл председатель – У меня все на делянках! Я не могу…
Он не договорил, как секретарь райкома, погрозив на прощание кулаком, скрылся за дверью кабинета. Немного постояв так с видом ребенка, просящего не ставить в угол, председатель перевел взгляд на человека, сидевшего на подоконнике. Поколебавшись, подошел к вешалке, взял шляпу и собрался было выходить, но, посмотрев на незнакомца, спросил:
- А вы? Вы верите в эту… историю?
Незнакомец перевел взгляд с удаляющегося грузовика за льняными занавесками на председателя. Помолчав, сказал:
- Им виднее.
Оба стали смотреть на облако пыли вдали, где только что проехал грузовик.
***
- ЗДОРОВО, ВОЛОДЬКА! – хриплый баритон утонул в рокоте вырубки. Кузьма приблизился – ЗДОРОВО, ГОВОРЮ, ВОЛОДБКА!
- Чего орешь-то?
- Дык не слышно же ничего!
- Привет, Кузя. Че не работаешь, подрывной элемент? – Володька улыбнулся.
- Кто? Я? Подрывной… - Нервно оглядываясь, не услышал ли кто реплику Володьки, Кузьма обиженно ответил – Сам ты… лемент. У меня причина есть. Я тебя должен в контору привести, а потом в город. В райком! – Кузьма довольно улыбался, видимо он был горд, что на него возложено такое ответственное задание.
- В райком-то зачем? – удивился Володя.
- Да-а… Председатель папку велел передать секретарю. Тебя где носит?! – спохватился Кузьма – Из-за тебя и мне попадет. Давай, бегом в контору! Привет Ниночке! – и Кузьма побежал в направлении села.
Володя некоторое время смотрел ему вслед. Было смешно наблюдать за Кузькой, неуклюже бегущим в лаптях по грязи, тупо следуя каждой извилине мокрой колеи. Усмехнувшись, Володя направился в село напрямик, через лес.