А мимо проносится крикливая, суетная жизнь, пропахшая запахом снующего города, выхлопными газами машин, пропитанная звуками чужих голосов, ничего незначащих встреч, случайных женщин, что слетаются, словно бабочки на свет, обжигая крылья о циничность и безразличие. Эти женщины-однодневки... их было так много, что я с трудом вспоминаю лица, имена, номера телефонов. Только обрывки разговоров, мимолетность улыбок, алчность и ненасытность в их порочных глазах, податливость и покорность в моих сильных и теплых лучах. Размытые эпизоды всплывают в памяти: позы, тела, груди, нежные розовые соски, запрокинутые ноги, тихий шепот, стон. Все чужое. Чужое дыхание. Чужое тело. Чужой человек. Зачем мне это все?
Так и жил, и живу, и продолжал бы жить. Если бы не она. Черт! Самому даже странно стало – как она меня зацепила... Появилась внезапно, словно вспышка молнии и озарила, окрасила все вокруг радужными, яркими красками. Вот тогда я немного сентиментально понял, что ждал лишь ее одну. И встреча эта перевернула всю мою жизнь, с головы на ноги поставила. Но что-то где-то разомкнулось, разошлось, словно кто-то всесильный, невидимый поджог мост, и он осыпался красно-черной, огненной, тяжелой золой в кипящую воду. Сейчас я уверен, что вся моя жизнь шла по кромке ее, осветив лишь слабым светом рамп. И мне ничего не осталось, как нести этот маленький, но еще живой огонек и дарить его другим людям. А я так хотел шагнуть к ней, сказать трогательно, нежно: «Нет!.. Моя дорогая, моя любимая, моя единственная!.. Вернись, опомнись, нет, ты не сделаешь этого, нет, ты не покинешь меня, не совершишь этот ужас, этот кошмар, темный морок... без тебя мне вообще ничего... ни этот блядский мир, ни жизнь... ни одного дня, любимая... любимая...». Хотел, но не сказал...
С неба летят огромные хлопья сухого, жесткого снега. Порывы холодного ветра швыряют на стекла машин снежных призраков-духов в таких припадках ярости, что разумнее было бы спрятаться где-нибудь в тепле. Белый метельный зверь пожирает все на своем пути. Снег валит в самых причудливых направлениях. Очень стремительно, очень красиво вырастали вокруг парафиновые сугробы. Вскоре ветер немного угомонился, но снег продолжал кружить мерным плавным ходом. А вокруг плыла новогодняя ночь. Веселые люди, радостный смех, крики, искры бенгальских огней, брызги шампанского, бухающие и разрывающие ночное небо гроздья фейерверка. И только я стою тут один под снегопадом и на хер никому не нужен. Потому что я – уличный фонарь.
