Запястья с тонкими полосками бинтов.
Родных растерянно-взволнованные лица.
Здесь царство шепота теперь, полутонов.
Усатый толстый врач басил рассерженно:
«И что им не живется как нам всем,
не понимают их, заброшены, отвержены.
В 16 лет не может быть проблем».
Аптечный запах, обращенье чуткое.
Дом в ожидании застывает весь.
А смерти посещение столь жуткое,
Что холод до сих пор таится здесь.
С психологом беседы и собрания,
Где можно на таких же посмотреть.
Всех окружающих усилено внимание.
А ей хотелось просто
умереть…
Чтобы не быть, не чувствовать, не слышать
Весь этот мир пустой, как полый шар.
Вернуть назад, ниспосланный ей свыше,
Но оказавшийся ненужным дар.
В 16 лет проблем и не бывает.
Все катастрофы сплошь в 16 лет.
Подросток связи с жизнью разрывает,
Считая выхода другого нет.
Оценка в школе, ссора с лучшим другом –
Глобальней нет несчастья на земле.
Сжимает боль виски незримым кругом,
А память забывает о тепле,
О матери, поездках и о лете.
О том, что все былое только старт.
И предстает в одном лишь черном свете
Нагроможденье книг, тарелок, платьев, парт.
Так мало пройдено, а сожаленье ново…
Острее лезвие, чем сотни колких фраз.
Пройдут года, и повторится снова,
И, может быть, удастся на сей раз.
Душа назад рванется слишком поздно.
Доведено.
Закончено.
Финал.
Мир без нее светится будет звездно,
А смерть как прежде править будет бал.
«Никто не виноват». – в тетрадных строчках.
Прощание доверено словам.
Бумажный лист, немного букв и точка.
А ведь могла бы.
Да чего уж там…
