Линии долгий полёт в тени пространства.
Мира, как комнаты, вновь пишет убранство
Кистью послушной своей палевый вечер.
Быстрой пантерой скользнёт ночь, и мгновенно
Ловчим по следу за ней, привкусом стали,
Пороха горького ком, душного сна ли,
Воздухом дымным морфей тает по венам.
Гроздья насупленных туч полнятся соком
Спелым дождя. Но молчи, мой соглядатай,
Губ онемевших сургуч не распечатай.
Сердце, молю, не сорвись, ведая сроком.
И её содержание – японский сонет.
Спросишь – отвечу
линии долгий полёт
кистью послушной
палевый вечер
ловчим по следу идёт
воздухом душным
гроздья насупленных туч
мой соглядатай
губ онемевших сургуч
не распечатай.
