Это был летний вечер.
Я сидел на крыше своего дома и чинил злополучный штатив своего телескопа, решившего последних две недели не давать мне покоя своими поломками. Солнце уже почти касалось краем горизонта, и только остатки мягких солнечных лучей освещали мой дом.
Жизнь моя проходила на окраине небольшого посёлка, точнее сказать, мой дом не только был последним, но построен был поодаль от других – не любил я сельских сплетников и всевидящих старушек. Мне нравилось одиночество. Мыслить самому куда лучше, чем слушать бредовые советы других.
После продолжительного издевательства над безмозглой железкой стало ясно, что сегодня доделать штатив я не успею. Сложив детали, я подошёл к лестнице, чтобы спуститься. Раздался хлопок, и у меня потемнело в глазах. Ноги подкосились, я понял, что падаю…
- Дяденька, вы не сильно ушиблись?
Я неосторожно вскочил на ноги, левую лодыжку пронзила резкая боль.
- Дяденька, с вами всё в порядке?
Передо мной стоял маленький мальчик, лет восьми. Белобрысый, худощавый, с пытливым взглядом. Что-то в этом взгляде настораживало.
И тут до меня дошло, что я не видел его с крыши. Хотя вид на посёлок оттуда был прекрасный: видно и дорогу, и все окрестности.
- Дяденька!
Я понял, что стою и по-дурацки пялюсь на мальца.
- Ты… кто? – выдавил я. – И откуда? –осознав, что паренька в поселке раньше не видел, продолжал удивляться я. Только теперь я заметил, что он одет в какую-то странную одежду, вернее странной была ткань. Она как-будто не отражала свет. Складывалось впечатление, что мальчик стоит в тени, хотя тень поблизости не наблюдалась.
- Извините, дяденька! Я не хотел, чтобы вы падали. Просто скачок неудачный вышел. Может это поможет сгладить произошедшее, - малец тычет мне в руки небольшую Г-образную штуку.
Стою, хлопая глазами, разглядываю штуковину. Непонятная какая-то вещица, очень может быть, что деталь неизвестного мне механизма.
- Что это? – спрашиваю мальчика, поднимая глаза. Но его и след простыл.
* * *
Лет 20 прошло с тех пор. После того его я не видел. В посёлке о мальчике никто не знал, все дружно подсмеивались надо мной, пришлось прекратить разговоры на эту тему. Но его взгляд я запомнил надолго. Он показался мне странным не зря – это был взгляд мудрого человека.
А «штуковина» та и по сей день мне всё сама чинит.