И лунный свет лицо кривил и прятал.
Как тихо. Я не слышу даже стонов.
То грешники молчат в твоих объятьях.
А ты идешь по темному чертогу,
Как будто сверженный с высот.
Наказанный или благословленный
В обители сияющего бога?
Смотри. Ты сам не веришь в эту ложь.
Зачем овец же заставляешь верить?
Ты думал, может тайну и поймешь.
Но только холод. И ты снова на коленях.
Раскрашенные лики Магдалин
Тебя преследуют везде, умолкнет площадь.
А ты молчишь, Марии верный сын
И рясу черную не опорочишь.
Ну а когда насмешница- луна
Войдет в окно и келья станет светлой,
Пригрезится быть может, взмах крыла.
Но то не ангел плачет в стоне ветра.
Ты не увидишь вновь в углу меня.
И закрывая кованные двери,
Перебирая по-привычке темноту,
Зачем-то снова шепчешь Miserere.
