Свежий, вымытый после зимы четырехпалубный теплоход, носивший имя одного из великих русских писателей, ждал путешественников у причала Речного вокзала. Среди прочих пассажиров в его уютные двухместные каюты, с удовольствием плутая в коридорах палуб, заселились корреспондент Аркадий с подругой Людмилой, его близкий друг фотограф Алексей с женой Анной и ее родственники - совсем юная пара еще влюбленных молодоженов.
Кроме них, где-то в многоэтажном пространстве, затерялись мелкий чиновник Родион со своей случайной спутницей и Вадим Николаевич, солидный человек, заместитель главного редактора известной городской газеты, с супругой.
Спиртное с собой решено было не брать принципиально, чтобы традиционно дерзкие цены на пароходе отбили желание опять превратить отдых в пьянку. Стабилизировать винопотребление и приблизить компанию к восприятию культурных ценностей должны были высоконравственная жена Алексея, чутко воспринимающие окружающий мир молодожены, и, конечно, степенный Вадим Николаевич.
Выпивать же договорились только совместно, не прячась по двое трое в тесном туалете каюты или на технической палубе. В почти светской обстановке, например, в ресторане перед обедом, или вечером, закутавшись в пледы на палубе, следовало выпить пару стопок водки или бокал вина. Тосты и философские беседы приветствовались.
И первый вечер прошел очень душевно: действительно выпили в пледах на палубе, потом танцевали на дискотеке, причем все больше со своими женщинами. После танцев участвовали в каких-то викторинах и, выиграв одни на всех тапочки и мохеровый шарф, разошлись по каютам. Анна, была довольна:
- Вот, Алексей, можно ведь отдыхать как люди, без этого угара. Разве тебе не весело было вчера? - говорила она утром, поглаживая своего мужа по широкой, чуть заплывшей жирком спине.
- Конечно, милая. Да это все Аркадий меня в соблазн вводит, а сейчас он с женщиной, тихий, ну и я … - Алексей, как всегда, умело сваливал всю ответственность на друга.
- А ты сам не соображаешь, что ли? Аркашка твой шалопутный, давно ему жениться пора и нечего тебе с ним шляться.
* * *
После завтрака дышали на палубе, любовались видами, и к обеду приплыли в Углич.
Пешеходная экскурсия по историческому центру входила в стоимость тура и немолодая женщина – местный экскурсовод, уже ждала на берегу. Несколько часов она указывала, разводя руками в разные стороны, на достопримечательности города и утомила так, что от нее захотелось сбежать и просто посидеть где-нибудь в тени древнего храма, по щиколотку вросшего в репей и крапиву. Но, посмотрев на часы, она нашла способ взбодрить утомленных туристов.
- Ну и конечно, в конце нашей экскурсии я не могу не пригласить вас в один из самых популярных наших музеев – «Музей русской водки». Там вы сможете провести остаток свободного времени, продегустировать и купить в дорогу – тут Алексей и Аркадий невольно и мучительно переглянулись – всевозможные напитки старинной рецептуры, которые наши предки-славяне готовили на основе ягод, трав и орехов.
-А дорого там? - спросил молодожен, и как бейсбольной битой был огрет взглядом родственницы.
Положение спас Вадим Николаевич, глаза которого как-то странно оживились.
- Ну, дегустация, не пьянство. Да и раз предки готовили. Да и что там пить, по наперстку, наверное. А попробовать надо, это тоже часть культуры, которую мы, кстати, и приехали познавать.
Авторитетное мнение определило общественное настроение в пользу дегустации и возражения смолкли.
Ударную группу дегустаторов составили сам маститый журналист, Алексей с Аркадием и Родион, крепкий широколицый парень, давно про себя удивлявшийся полусухому закону, совершенно непонятному для журналистского сообщества.
Музей, и сейчас радующий приезжающих в Углич туристов, встретил изобилием, которое можно было потрогать и попробовать. Купив билеты «с дегустацией», ядро коллектива начало со старки.
- «Старка» – старинный русский напиток, обладает очень полным, глубоким вкусом, - говорила экскурсовод, дама в годах с честно припудренными, чуть дряблыми щеками - сразу видно музейщик со стажем.
Все попробовали, выдохнули, закивали.
- Я бы хотела продолжить нашу дегустацию на контрасте: от мягкого вкуса «старки» давайте теперь перейдем к более терпкому «зверобою», настоянному на лечебной траве, которой на Руси традиционно лечили всякие хвори…
- Эх, чтоб все хвори долой! - вдруг гаркнул заместитель главного редактора, первым опрокинул стопку зверобоя и неожиданно глубоко гортанно чихнул, закашлялся, выпучивая глаза и напрягая какие-то прямо не человеческие жилы на шее, и был оттерт супругой в задние ряды дегустаторов.
- Да, наши напитки забористы, - не без удовольствия прокомментировала экскурсоводша.
За зверобоем пробовали перцовки, потом «водки на меду», затем на каких-то, уже плохо различимых на вкус ягодах. Правда, Вадим Николаевич – заместитель – пил уже без озвучки, солидно выдувая воздух ноздрями и только краснея и становясь все серьезнее от рюмки к рюмке.
Зато все веселее делались Алексей, Аркадий и Родион, которые с удовольствием смаковали и обсуждали вкус водок, настоек, наливок…
Подруги Аркадия и Родиона, купив одну дегустацию на двоих, уже что-то говорили, говорили между собой, и только законная супруга Алексея периодически все тыкала его в бок:
- Алеша, не увлекайся, лучше возьмем с собой к обеду или вечером с закуской на палубе. Погода, смотри, какая хорошая…
-Да, погоду-то старкой не испортишь! Ха-ха!
- Алексей!
- Да шучу я, дорогая, не переживай ты! Мы и к обеду возьмем, и к ужину, как же тут не взять!
Анна поняла свою бесполезность и начала надуваться.
После дегустации прошли к прилавку выбирать. Дружески обняв Родиона за плечи, Алексей очень настойчиво сунул ему в руку не малую купюру и почти простонал в ухо:
- Ты не жалей, возьми на свой вкус, а там разберемся.
- Ну, так, – Родион радостно заулыбался, - наконец-то!
После этого, пока все увлеченно разглядывали витиеватые бутылочные этикетки, Алексей незаметно продефилировал к Аркадию и заговорил быстро, глядя куда-то в сторону:
- Ну, что, друг мой, надо бы продолжить дегустацию на плавсредстве…
- Так продолжим.
- Да, только жена моя уже на меня дуется…
- Так надо ей водки в вино подлить, как в прошлый раз…
- Что ты! Она же тогда поняла потом, скандал был дикий, мы три дня не разговаривали! А ты все подливал…
- А кто мне сам предложил!?
- Ну, это детали. Короче, настроение ей надо как-то поднять. Пусть твоя с ней поговорит как-нибудь, по-женски, скажет, что все мужики козлы и надо выпить по этому поводу, ну как это обычно бывает у них. А то я выпаду совсем и меня спать уведут.
- А-а, как ты заговорил. Ладно, попробую я.
Из музея все вышли с небольшими свертками. Тем эффектнее смотрелся Родион в обнимку с картонной коробкой, наспех перехваченной липкой лентой.
В ответ на одобрительный взгляд Вадима Николаевича, восхищенный молодожена и снисходительный Анны, Родион сказал просто:
- Это я в подарок друзьям, в Москву.
- Конечно, надо же друзей угостить, а я вот только одну бутылочку и купил, не все же пить, правда, милая, - и Алексей прихватил свободной рукой жену за талию.
- Тебе бы болтать все, а сам вон уже…
- Да ладно, Аня, брось, пусть мужики расслабляются. С парохода-то все равно бежать некуда, - начала с другой стороны лукавая, проинструктированная Аркадием, Людмила, - я вот «клюковки» взяла, пойдем, посидим сами.
- Действительно, а то с ними весь отдых превращается в пьянку.
* * *
Утром все бодрились как могли. Хорошо еще, что Анну все-таки удалось расслабить, выговорить в женском коллективе, в котором она поносила слабовольного мужа Алешу, «этого безудержного пьяницу Аркашку» и замаскировавшегося под интеллигента алкоголика Вадика, и она мирно заснула, не зная, что москвичи - друзья Родиона – так и не дождутся от него подарков.
С левого борта, на высоком берегу Волги показались купола, а за ними и сам Мышкин, обычный уездный русский городок, который, почти не изменившись, дожил до нашего времени и уже поэтому, неожиданно для самого себя, стал музеем. Летом мышкинцы жили за счет любопытства туристов, а зимой замирали и набирались сил в ожидании очередной навигации.
У трапа, на широкой деревянной пристани, где торговали всякими домашностями местные жители, туристов встречала очередной экскурсовод – на этот раз молодая симпатичная девушка.
- Город наш, - начала она, - совсем небольшой - всего три тысячи жителей. Зато не много районных центров могут похвастаться таким количеством музеев, как у нас. А у нас есть и краеведческий музей, и музей Мыши, и музей Валенка…
- Мышатница-то, ничего… А ты, Аркаша, видишь, со своим самоваром, точнее мышью приехал, а мог бы ведь, - начал Алексей.
- А ты со своим валенком, неизвестно, что лучше, - огрызнулся Аркадий.
- А музей водки у Вас есть? – вскользь поинтересовался Вадим Николаевич.
- А еще лучше пива, холодного, вот Алексей все спрашивает после вчерашнего, - выкрикнул Аркадий, подтолкнув друга вперед и спрятавшись за его широкую покатую спину.
- А-а, Алеша, все-таки набрался вчера, да? – укоризненно протянула Анна.
- Да кого ты слушаешь, этого балабола! Отойди от меня вообще, - и он демонстративно отстранился от Аркадия.
- Я смотрю у вас уже много впечатлений набралось во время путешествия. Да, угличский музей мало кого оставляет равнодушным, а уж какие оттуда иностранцы приплывают иногда…
- Правильно, пусть знают, - закрепил мысль Аркадий.
- Аркадий, скажи, - затряслась Анна, - ну вот что, что они должны узнать? Как вы здесь нажираетесь, и песни дурными голосами орете?! А потом весь следующий день похмеляетесь и ржете довольные, как это вы вчера хорошо время провели!?
- Да они пьют больше нашего, только лица скучные скорчат, вот все и думают, что они трезвенники, - парировал Аркадий. А мы весело пьем, и вообще всякому чувству с чувством отдаемся. И побеждали мы их всегда, вот!
- «Чувству с чувством», да еще «отдаешься», сплошная тавтология, а ведь журналист вроде, - Анна отвернулась.
- Да вы не переживайте так, - обратилась экскурсовод к Анне, - у нас никаких таких музеев нет, вот Мыши и Валенка…
- И хорошо, пусть мышами закусывают, - отрезала Анна.
- Давайте все-таки продолжим нашу экскурсию. Сейчас мы прогуляемся по краеведческому музею, посмотрим, как жили наши предки, посетим музей Мыши, где вас уже ждут мышки размером от нескольких сантиметров, до двух метров - жену Вадима Николаевича передернуло – посмотрим и померяем валенки, а на обратном пути, здесь же на пристани, вы сможете купить наши сувениры. Здесь, кстати, и пиво, и воблу у нас продают, - понимающе улыбнулась девушка.
- Дорогая, - вполголоса обратился к супруге Вадим Николаевич, - а мы ведь с тобой в Мышкине уже были, лет десять назад. Что там за это время могло измениться, если здесь триста лет ничего не менялось? Давай сразу сувениры посмотрим, да и жарко сегодня что-то.
И достойные супруги незаметно отстали от группы, устало зашагавшей по тропинке на вершину холма, к старому барскому дому.
Когда поднялись на холм и сделали небольшую передышку, кто-то поинтересовался:
- А где же Вадим Николаевич, потерялся что ли? И жены его нет.
- Да они сувениры остались смотреть, - подсказали наблюдательные молодожены.
- Ха, да он на пристани воблу нюхает! - закричала, вдруг, Люда, указывая рукой вниз к Волге, где придирчивый Вадим Николаевич, неторопливо беседовал с местным мужичком, разминая в руках рыбину, и время от времени поднося ее к носу.
- А Вадим-то Николаич наш, не промах, - завистливо присвистнул Родион.
- Алкаш латентный ваш Вадим Николаич, как его еще на работе держат! – вставила Анна.
- А вот мы с Аркадием не такие, мы избы пойдем смотреть, веретена всякие трогать и прялки! – пропиарил свой трезвый настрой ее разоблаченный супруг.
- Друг у друга главное ничего не трогайте! – хохотнула Людмила.
- Да, мы такие!
И обнявшись, Алексей с Аркадием поскакали, перепрыгивая с ноги на ногу, в сторону музея, обогнав по дороге слегка опешившую группу престарелых немецких туристов с соседнего теплохода, с очень скучными лицами.
- Надо быстро выполнить музейную программу, мышей этих пощупать.
- Эх, экскурсоводшу бы пощупать.
- Ничего, мышь войлочную двухметровую пощупаешь – и по пиву, а то накрывает меня, совсем, - говорили между собой скачущие друзья.
Проскакали метров тридцать.
- Мы скакать-то долго так еще будем? Вон немцы на нас по-моему уже странно смотрят.
- А могли бы ускакать сейчас за поворот, а там ложбинкой, кустарником, да и на корабль, а потом сказать, что потерялись, - мечтательно протянул Алексей..
- Я то могу, да только тебе потом кирдык наступит.
- Эх!
И они перешли на шаг.
На пристани в это время столичный гость Вадим Николаевич допрашивал торговца рыбой.
- Подлещик? Сам ловил-то?
- Сам, а кто же еще? Густерка это…
- А селетера-то нет? – мял, как опытный хирург, живот бедной рыбине Вадим Николаевич.
- Не, селетерную мы не берем, ее сразу видно, - не сдавался мужик.
Но и Вадим Николаевич удовольствие продлевал, внутренности пучеглазой рыбине щупал, ноздрёй, из которой выбивалось две-три кривоватые волосины, нюхал, плавник на язык пробовал.
- Не пересушена ли?
- Да, нет! В самый раз, и соли в меру.
- Ну, ладно, давай три штуки возьму, и язя вон того копченого тоже. На ольхе коптил-то?
- Да на ольхе, на ольхе, - нервничал уже мужик.
- А вот у нас пиво холодненькое есть, недорого, - вступила в разговор соседняя торговка, на перевернутых деревянных ящиках у которой были разложены морковь, свекла и щавель.
- Где же у тебя пиво-то, да еще холодное в такую жару?
- Так из погреба. Вон дом-то рядом, сейчас скажу Мишке, - она ткнула в плечо сидящего на земле мальчишку, - сбегает, принесет сколько надо.
- Ну, пусть бежит, штук шесть-то донесет?
- Вадик, не много ли шесть? - встряла в торговлю жена.
- Ну ладно, ты еще, плыть да плыть еще, иди вон сувениры посмотри, - повысил голос маститый журналист, и, протянув мужику деньги, поинтересовался:
- Пиво хорошо, конечно, а вот сами-то что-нибудь производите? Я люблю местного попробовать…
- А-а, первача что ли? – догадался тот.
- Ну-у…
- А это мы сейчас организуем. Василий, Вась! - он махнул рукой в другой конец торговых рядов, - Клиент к тебе. Вон у того дедка, должно быть, вкусная, - подмигнул рыбак, пряча в карман тщательно пересчитанные купюры.
Вадим Николаевич, преисполненный достоинства, зажав под мышкой газетный сверток с рыбой, а в руке пакет с пивом, подошел к указанному отечественному производителю, и спросил сходу:
- Горит хоть?
- Обижаете!
Дед раскрыл сумку и показал солидную, литра на полтора бутыль, с длинным горлом, в которой жила своей жизнью темно розовая, как марганцовка, жидкость:
– Градусов 70, не меньше!
- Господи, да из чего же он такой красный!? - изумился Вадим Николаевич.
- Так из свеклы, у нас тут так. Очень хорош, попробуйте.
Вадим Николаевич оглянулся. Жена примеряла какую-то вязаную шаль.
- А, давай. Закусить-то, есть чем?
Дед молча достал и разложил на тряпочке два свежих огурца, редиску и несколько гороховых стручков.
* * *
Вернувшись на теплоход с фигурками мышей, мелкими сувенирами, пивом и рыбой, усталые экскурсанты застали Вадима Николаевича за столом на палубе, перед большой, на четверть примерно уже пустой бутылью с розовой жидкостью, и очень довольного.
- Нагулялись! А самый лучший сувенир купил все-таки я!
- Вадим Николаевич, ты желудок что ли промываешь после вчерашнего?
- Ха, что вы понимаете все! Пьете эту магазинную дрянь, а это же народное! Представляете самогон из свеклы! Сколько всего перепробовал, а такой впервые пью и ведь хорош! – сказал Вадим Николаевич и в подтверждение своих слов гулко рыгнул.
- Простите, это после редиски.
Анна печально посмотрела куда-то за борт, вниз по течению великой русской реки.
Нагулявшаяся компания разместилась вокруг Вадима Николаевича, сдвинув к пластиковому столу, за которым он дегустировал продукцию народных промыслов, такие же пластиковые стулья. Кто-то открыл пиво, кто-то рассматривал купленные в городе сувениры. Алексей выпил первую бутылку почти залпом и открыл вторую.
- Алёша, ты помнишь, мы с тобой собирались сегодня после обеда почитать?
- Конечно, помню. Сейчас посидим полчасика и пойдем.
- Если ты полчасика такими темпами посидишь, то у тебя буквы будут расплываться, - заботливо предостерегла жена.
- Да он и букв-то не знает! – глумился над другом Аркадий, которому пить пиво никто не мешал. – А мы с тобой, Людмила, сейчас тоже пойдем, пару страниц перелистнем, ты главное не очень громко кричи, когда до кульминации романа дойдем, а то здесь стенки у кают тонкие, всему пароходу захочется в книголюбы записаться.
- Дурак, ты Аркашка! – Люда довольно улыбалась.
- Да он вечно все опошлит! – не удержалась Анна.
Воспользовавшись моментом, под завесой чужого спора, Алексей, повернулся в пол- оборота к окнам выходившего на палубу ресторана, большими глотками допил и вторую бутылку, небрежным жестом поставил ее на стол, подальше от себя, и, взяв уже открытую, но еще почти полную бутылку Аркадия, встал:
– Пойдем, Аня, что с ним разговаривать.
- Ань, я просто называю вещи своими именами, - примирительно сказал Аркадий и аккуратно придвинул отставленную Алексеем пустую бутылку, коснувшись руки друга, которой тот опирался на стол. Алексей вздрогнул от прохладного прикосновения и посмотрел на Аркадия, состроившего хитрую физиономию, означавшую, что он все видел, похищенное пиво не простил и сейчас с удовольствием сдаст его жене, а если и не сдаст, то уж нервы попортит точно.
- Друг мой, ты ничего не забыл?
Теплоход заворочал, зашумел винтами, на пристани отмотали и бросили на палубу тяжелые плетеные чалки, и стол, за которым расположилась компания, стал постепенно отдаляться от берега. Путешествие повернуло обратно, в сторону родного города. Раздался мощный прощальный гудок, во время которого Алексей быстро зашевелил бородатыми губами в сторону провокатора Аркашки.
Анна поднялась вслед за мужем:
- Ладно, мы пойдем, на ужине встретимся
- И все-таки, Алексей… - не унимался Аркадий.
- Алёша, может, ты правда что-то забыл?
- Пойдем, пойдем, милая, уже что-нибудь почитаем, не слушай ты его, - говорил Алёша, уводя жену. Удаляясь от стола он забросил за спину свободную руку и на ходу демонстрировал бессовестному подстрекателю, как ловкий биржевой маклер меняя конфигурацию пальцев, то кулак, то кукиш, то средний палец.
Минут через пятнадцать, игриво переглянувшись, ушли к себе и молодожены. Потом жена увела Вадима Николаевича, который уже не очень сопротивлялся, но бутыль свою не оставил, вцепившись в ее стеклянную плоть редакторскими пальцами и пообещав заставить всех «распробовать настоящий народный напиток». За ними разошлись и все остальные.
* * *
Откинувшись на съехавшую, всю измятую подушку, Людмила несколько минут лежала молча. Потом повернулась на бок, лицом к лежащему на спине Аркадию:
- Ты меня любишь? - она откинула со лба прядь черных, некрашеных волос и подперла голову кулачком. Раскосые глаза блестели и улыбались, вопрос был явно провокационным.
- Конечно, особенно сзади!
- Я тебя когда-нибудь убью, - она оставила голову без опоры и несколько раз ткнула его кулаком в плечо, в грудь, в живот. Он поймал ее руку, она стала, смеясь, вырываться…
Потом они заснули.
Аркадий проснулся от стука в окно. Приподнявшись на кровати, он отодвинул занавеску и увидел Родиона, который манил его наружу.
- Хватит уже дрыхнуть, пойдем, пообщаемся. А то Лёха не отзывается, ты тут спишь, Вадик ваш вообще так храпит, что мимо окна проходить страшно.
- Тихо ты, Людку сейчас разбудишь.
Родион жестом показал, что будет тише.
- Хватит, говорю валяться. Пойдем, у меня смотри еще что осталось, - и он для лучшего обзора поднял на уровень оконного стекла пол-литровую бутылку виски.
- Запасливый ты. Ладно, ладно, сейчас я выйду, иди.
Успокоенный Родион отошел.
Аркадий посмотрел на спящую подругу, тихонько выбрался из-под одеяла, оделся и вышел на палубу.
Устроившись под одной из боковых открытых лестниц, ведущих с палубы на палубу они небольшими глотками, не торопясь, пили виски прямо из горлышка, смотрели на медленно двигающийся в сторону кормы берег, посмеивались над Вадимом Николаевичем:
- Помнишь, как Анька его «алкаш латентный ваш Вадим Николаич»! Ха-ха! А он и правда, видно, дорвался до свободы после кабинетной-то жизни, такую гадость купил и в одно горло засаживает, - рассуждал Родион.
Через час умиротворенная беседа поднадоела, и Аркадий предложил проведать книгочея Алёшу:
- Пойдем, посмотрим, как он там без нас.
- Пойдем, принесем ему свободу.
Они прошли вдоль борта, подкрались к выходящему на палубу нужному окну и попытались заглянуть внутрь, но сквозь плотно сдвинутые шторы увидеть в темной каюте ничего не получалось.
- Спят, что ли, - Родион все пытался что-нибудь высмотреть.
- Может и спят.
Прислушались. Из каюты раздавалось шуршание и не поддающиеся описанию звуки.
- Не-ет, не спят, - торжествующе прошептал Родион, - Смотри, окно не плотно закрыто, - показал он, и поманил Аркадия в сторону, где можно было нормально разговаривать.
- Слушай, я когда к Лёхе заходил, он жаловался, что окно плохо закрывается и почти не держится. Давай резко его опустим и напугаем их, а то друзьям скучно, а он там забавляется.
- Ну, давай. Надо ладони к стеклу плотно прижать и одновременно вниз потянуть!
- Точно!
Уже давясь от смеха, они вернулись обратно к окну, аккуратно прижали свои ладони к стеклу и, кивнув друг другу, резко двинули раму вниз, которая опустилась даже легче, чем они ожидали. Просунув головы в приоткрывшуюся щель и путаясь в шторах, они заорали что-то не членораздельное. Шевелившаяся в каюте одеяльная масса с торчащими из нее ногами и руками сначала замерла, а потом дернулась к стене и хаотично задвигалась, послышался приглушенный визг. Довольные своим рейдом Родион с Аркадием отскочили от окна и отступили под лестницу.
- Здорово, ха-ха, похоже, мы сбили их с ритма, надо выпить, - и Родион достал из-под лестницы бутылку виски. Они сделали по хорошему глотку прямо из горлышка. Из каюты так никто и не вышел, и любители экстремального юмора, отдышавшись, решились на второй приступ.
Еще аккуратнее, чем в первый раз они подобрались к окну, которое опять уже было прикрыто.
- Надо осторожней, а то Лёха хитрый, теперь может нас и ждать.
- Да этого книголюба уже опять в постель затащили.
- Только пугать теперь не интересно, надо что-нибудь еще придумать… слушай, давай брызгалку сделаем и устроим ему душ!
Заговорщики сходили в каюту Аркадия, где мирно спала его подруга, нашли там пустую 1,5 литровую пластиковую бутылку, допили из нее лимонад и наполнили водой из-под крана. С крышкой пришлось повозиться, но с помощью складного ножа, оказавшегося у запасливого Родиона, они все-таки проковыряли в ней несколько дырок.
- Все, готово, теперь мы ему устроим послеобеденный сон вместе с его Анечкой, а то там не пейте, здесь не выпейте! Мы отдыхать поехали или что? – Родион несколько раз, для пробы, брызнул кривыми струями в раковину и остался доволен.
Они вернулись на палубу и снова подкрались к окну. Родион решил взять руководство операцией на себя.
- Давай, ты окно отодвинешь, а я ему волью, как следует.
- Да, без проблем.
* * *
Как только рама отъехала вниз, и большое, удобное как мишень лицо Родиона оказалось на уровне открывшейся щели, штора распахнулась и яркий оранжевый апельсин как пушечное ядро, в которое была вложена вся неудовлетворенная страсть, влетел ему прямо в глаз. От неожиданности и боли Родион вскрикнул и отпрыгнул от окна. Аркадий же, предвидевший нечто подобное, успел отскочить в сторону, поэтому вылетевшее вслед за апельсином яблоко угодило ему только в плечо.
Но потревоженный любовник на этом не успокоился и продолжал мстительно метать фрукты. Аркадий оказался в более выгодной позиции, рядом со стоявшим на палубе пластиковым столом, за которым и укрылся, а почти весь боезапас был выпущен в Родиона.
В результате такой контратаки им пришлось отступить на исходную позицию под лестницу.
- Посмотри, у меня под глазом ничего нет? - спросил Родион, держась за ушибленную сторону лица.
- Пока нет, но скоро будет огромный фингал, а здорово он тебе заехал, все-таки ждал нас, - прерывисто говорил Аркадий, перемешивая слова со смехом.
Родион приложил бутылку с виски к скуле.
- Ну, Лёха! Я ему этого так не оставлю, мне в понедельник на работу, а у меня тут зреет… - он отхлебнул вискаря и снова приложил стеклянную тару к зашибленному месту. Он теперь у меня спокойно там не полежит, надо собрать все фрукты.
- Давай, давай, собирай снаряды, а я пока посижу.
Родион, пригнувшись, вернулся на палубу, и стал быстро собирать раскатившиеся фрукты, чтобы начать очередную атаку, но его уже ждали. Лишенный сна и супружеских утех Алексей настроился решительно. Пока Родион собирал апельсины и яблоки, еще несколько плодов, в том числе увесистый жесткий гранат и похожий на изогнутый нож банан, обрушились на спину лазутчика. Родион попытался отстреливаться, но позиция в каюте была почти неуязвимой: метнув два-три фрукта, Алексей подымал забрало стекла и, закрывая амбразуру, оставался недосягаемым. Озлобленный очередным поражением, Родион вернулся под лестницу.
- Что ты расселся, помог бы лучше! - крикнул он красному, трясущемуся от смеха Аркадию. - Иди, отвлеки его, а я должен засадить ему яблоком в харю, иначе я не успокоюсь, - один глаз у Родиона уже заплывал красноватым отеком.
Но от Аркадия уже не было толка: он сидел на корточках у стены, закрыв руками мокрое от слез лицо, и захлебывался от смеха.
А-а, - Родион махнул рукой, взял бутылку с водой и направился к каюте.
На этот раз он решил действовать осмотрительнее. Пробежав галопом мимо окна противника, он добрался до пластикового стола, за которым раньше прятался Аркадий.
Для затеи Родиона конструкция стола оказалась очень удачной: легкий, диаметром около метра, на четырех вкручивающихся цилиндрической формы ножках, в центре он имел небольшое отверстие под пляжный зонтик. Подтащив стол к окну, он опрокинул его на бок, ножками к себе и, подняв одной рукой на уровень своей головы, стал наблюдать за противником в дырку.
А противник уже вошел во вкус: окно открылось, и в щель полетели мандарины. Калибр начинал мельчать. Глядя заплывающим глазом в дыру стола, Родион улыбался: ни один цитрус его не задел. Но и атаковать со столом на перевес было не очень удобно, поэтому Родион решился на вылазку. Собрав все имеющиеся в его запасе фрукты, он отбросил стол в сторону и, подбежав к окну, стал закидывать ими щель. Не ожидавший такого натиска Алексей отступил в глубь каюты не успев закрыть окно, и был вынужден отстреливаться.
Перестрелка, сопровождаемая гортанными криками, хохотом и воплями прячущейся под одеялом жены Алексея, продолжалась несколько минут, но снарядов становилось все меньше, потому что все фрукты, которые не попадали в Родиона, перелетали через палубу и тонули в реке.
Наконец их не осталось совсем. Зато в запасе у Родиона была еще брызгалка с водой и, ощутив свое превосходство, он в пылу борьбы схватил бутылку двумя руками и просунув ее в оконную щель, демонически хохоча, начал поливать наугад всю каюту: злобного взъерошенного Алексея, которому теперь уже пришлось отступить в санузел, лежащие на столике книги и висевшие на спинке стула вещи, извивающееся на кровати одеяло, под которым уже билась в истерике Анна.
Но Алексей, как оказалось, не бросил свою супругу на произвол бесноватого наглеца, а совершал хитрый маневр и теперь, выскочив из туалета с искаженным от ярости лицом, подбежал к окну и со всего маху плеснул из кружки в победную физиономию Родиона водой, которую он успел набрать, пока прятался в сортире. Обливший водой всю каюту и уверенный в своей безоговорочной победе, Родион такого подвоха никак не ожидал и отпрянул от окна. Ответить ему было уже не чем, вода в бутылке кончилась, и тогда он решился на отчаянный шаг: схватил валявшийся на палубе стол, быстрым движением отвинтил у него две ножки и как «выстрелы» от гранатомета метнул их одну за другой в обидчика, который в свою очередь подобрал их в каюте и швырнул обратно в окно.
На секунду зависнув в завораживающем полете, белые продолговатые цилиндры спланировали за борт.
* * *
Разбазаривание чужой мебели, за которую теперь возможно придется еще и платить – за борт ножки, в конце концов, выбросил Алексей – стало последней каплей для Анны. Вскочив с постели, она чуть ли не по пояс высунулась в узкую щель окна и в конец растеряв свою интелегентность, сообщила Родиону куда засунет ему следующую ножку стола, если тот решиться ее открутить.
На этом итак уже почти выдохшееся сражение было закончено, а изувеченный стол вернули на место, облокотив для устойчивости его обезноженную часть на спинку одного из стульев, заслонив для маскировки всю шаткую конструкцию остальными стульями.
Конец путешествия прошел тихо и даже чуть напряженно. Правда никто из приятелей всерьез не поссорился, Анна же сделала философский вывод, что «мужиков этих не переделаешь, и пусть как хотят». Свекольный самогон был тайно допит на четверых – Вадим Николаич все-таки добился своего и заставил в знак примирения Алексея, Аркадия и Родиона распробовать розовую, гадкую на вкус жидкость.
Аркадий с Алексеем еще не раз попадали во всякие истории, смешные и не очень, но такой компанией они больше не путешествовали.
