«Почти все мы были членами КПСС. Но вряд ли кто-нибудь из нас верил в светлые коммунистические идеалы.
Мы твердо знали, что каждому из нас было свыше выделено по одной жизни. Второй не полагалось.
И хотелось прожить свою персональную, такую непродолжительную жизнь как можно более весело, беззаботно и полноценно. Хотелось выпивать с друзьями, хотелось любить красивых девушек, хотелось отдыхать в Крыму, хотелось получать достойную зарплату…
Многие делали карьеру. Кто-то месяцами торчал на Байконуре. Кто-то писал диссертацию. Кто-то шаркал по министерским коридорам. Кто-то служил в КГБ. Да, были и такие. И за дружеским столом они ничем не отличались от других. Так же пили, также ухаживали за барышнями, также дружили и помогали, если с кем-то случалась беда.
В наше время усилиями «демократических» авторов создан ходульный образ злокозненного гебешника, который обожал на досуге мучить нежных диссидентов. Наверно, были и такие. Я с такими не встречался.
Не знаю, что они там писали в своих отчетах и писали ли вообще, но ни на ком из нас дружба с чекистами никак не отразилась. Никого не посадили.
Хотя, если вспомнить, какие разговорчики мы подчас вели, могли и посадить. Вру, одного посадили. Вернее, чуть было не посадили. За воровство казенных денег. Отделался выговором по партийной линии. И наши друзья из органов здесь не при чем.
Это сейчас всех гэбэшников изображают исчадиями ада, от которых надо было держаться подальше. А я помню, как одному моему приятелю, Володе Воронину, капитану КГБ, другой мой приятель, стоматолог Зяма Шнейдерман, накостылял за то, что тот принялся спьяну ухлестывать за его женой.
И ничего – тем же вечером помирились, выпили на двоих литр водки и проплакали на кухне до утра. И не надо во всем видеть хитрые ходы и происки тайных служб. Просто Зяма надавал тумаков своему старинному другу и собутыльнику. За дело. И все! Вышесказанное совершенно не вписывается в стереотипы, навязываемые нам средствами массовой информации.
Правда, допускаю, что мы, скорее всего, никакого интереса для компетентных органов не представляли. Ну, болтали что-то про густобрового генсека, травили анекдоты про Ильича и Чапаева.
Ерунда все это. Так развлекались на кухнях в ту пору миллионы наших сограждан. Всех не посадишь, колючей проволоки не хватит. Да и сами гебешники между собой болтали такое, за что несколькими десятилетиями ранее расстреляли бы не только их самих, но и их родственников.
Во всех нас сидело желание пошевелить протухающее коммунистическое царство. Мы, по большей части неосознанно и бесцельно, обстряпывали всевозможные каверзы, внося, таким образом, в скуку жизни разнообразие и некую перчинку.
Мне жаль наше поколение. Все ушло в пар…»
(Фрагмент романа «Восходящие потоки»)
.