На смену непривычной июльской прохладе и бесконечным дождям пришел жаркий август. Люди, еще три дня назад, кутавшиеся в куртки и кофты и не расстававшиеся с зонтами, маялись от тягучей жары, мечтая только об одном: вырваться из города к какому-нибудь водоему. Жара прогнала людей с улиц. В городе было тихо и безлюдно.
Печорин сидел у себя в кабинете, попивая холодное пиво и разгадывая очередной кроссворд. В офисе было пусто, так как большинство сотрудников находились в отпусках. Сергей остался чуть ли не единственным работником, выполняя обязанности и секретаря, и менеджера. Работы практически не было: клиенты также находилось на отдыхе. Сергей был один не только на работе, но и дома: дочка отдыхала в лагере на море, жена тоже уехала на море, но только в Турцию. Не было и Ольги. Муж сделал ей практически бесплатную путевку по профсоюзной линии в дом отдыха под Туапсе. Сам он поехать уже не мог, потому что отгулял свой отпуск на даче еще в июне. И хотя после майских праздников Ольга с Печориным изредка продолжали встречаться, но в их отношениях возникла прохладца. Создавалось такое впечатление, что их встречи продолжались по инерции, когда ни у одного из партнеров нет решимости или желания сказать «прощай», надеясь только на то, что все само собой разрешится, что наступит такой день, и они вновь станут только сослуживцами..
Когда Ларина пришла подписывать заявление на отпуск, Сергей поинтересовался, куда едет отдыхать. Ольга на удивление подробно ответила, даже сказала, как называется дом отдыха, особо подчеркнув, что путевку достал муж. Последнее сказано было не без умысла, она надеялась, что это как-то заденет Печорина. Но тот внешне спокойно пропустил информацию, только заметил, что хорошо знает этот дом отдыха, а, напоследок, пожелал ей хорошего отпуска. Ольга вышла из кабинета спокойной, так как решила для себя, что их роман завершился. И безразличие, сквозившее у Печорина в разговоре с ней, свидетельствовало о том, что и у него такое же решение.
Сергей посмотрел на часы. Два часа. Можно смело закрываться, тем более что сегодня пятница, и те немногие клиенты, что не уехали на море, уже мчатся на дачу, чтобы срочно полить свои огороды. Печорин с тоской подумал о предстоящих выходных. Он смутно себе представлял, чем будет заниматься. Поехать куда-нибудь отдохнуть не с кем, да и не особо хочется, сидеть два дня в четырех стенах тоже занятие из малоприятных. И вдруг его осенило. Он понял, куда уедет на эти выходные.
В аэропорту было душно и многолюдно. Очередная партия отдыхающих, которая загодя приобрела билеты, отправляясь к южным берегам, толпилась в вестибюле. Сергей стоял посреди зала, мучительно размышляя, каким же образом достать билет. Видно на лице у него было написано такое желание улететь, что уже через несколько минут к нему подошел молодой человек.
- Что улететь не можем?
- Примерно.
- Далеко?
- До Туапсе.
- Могу помочь.
- Сколько?
- Еще столько же сверху.
- Чего столько же? – не сразу понял Печорин.
- Стоимость билета сверху, - пояснил молодой человек.
- Теперь понял. Пойдет. Только на самый ближайший рейс.
- Сделаем.
Молодой человек отвел Печорина в сторонку, взял у него деньги и паспорт.
- Ждите меня здесь.
Конечно, это было опрометчиво со стороны Печорина, вот так первому встречному отдать деньги и паспорт, но почему-то был уверен, что все обойдется, и он получит билет. И действительно, минут через двадцать молодой человек принес ему билет. Передавая билет, молодой человек предупредительно сказал:
- Посадка начнется через час, у третьей стойки.
Уже через два часа самолет Печорина был в воздухе. После удачного приобретения билета им овладело желание, как можно быстрее увидеть Ольгу. Его поездка – коктейль, замешанный на одиночестве и мальчишеской браваде. Хоть он почти и не сомневался, что Ольга по достоинству оценит его поступок, но робость перед предстоящей встречей все же присутствовала.
Еще через три часа Сергей был в холле пансионата. Он подошел к администратору и поинтересовался, в каком номере проживает гражданка Ларина. Для вящей убедительности просьбы положил перед женщиной дорогую коробку конфет, предусмотрительно купленную в местном аэропорту. Администратор тут же назвала номер и этаж, поспешив добавить, что если гражданки нет в номере, то вполне возможно, что она в столовой на ужине. Через пять минут Печорин стучал в дверь номера.
Отдых у Ольги складывался удачно. Она жила в отдельном номере, никто не навязывал ей своего знакомства, стояла замечательная погода без раздражающей жары. Большую часть времени она проводила на море, ездила изредка на экскурсии, а вечерами смотрела телевизор или читала. Отгородившись вот таким образом от внешнего мира, она надеялась окончательно обрести душевное спокойствие. Ольга почти не вспоминала Печорина, но часто думала о муже. Ход ее мыслей каждый раз был примерно одинаков: ей было стыдно перед мужем, что, пользуясь его доверчивостью, на протяжении долгого времени обманывало его, ей было стыдно за себя, что безнравственно жить с одним человеком, любя другого. И, что вполне возможно, что она даже никогда и не любила по-настоящему своего мужа. Теперь-то Ольга уже точно знала, что, значит, любить «по-настоящему». Мысленно она уже попрощалась с Печориным. Все имеет свое окончание. Понимание этого имело привкус не острой боли, а тихой и где-то печальной радости от того, что в своей жизни она успела пережить несколько месяцев неподдельного счастья. И, чтобы эти воспоминания всегда оставались светлыми, ей просто необходимо расстаться с мужем, удалить его из своей жизни, как ненужное пятнышко на неподдельном счастье. Это простое и неожиданное решение окончательно принесло душевное равновесие. Все встало на свои места, ее мир вновь приобрел привычную черно-белую окраску, в таком упрощенном восприятии реальности Ларина чувствовала себя достаточно комфортно. Она вновь стала порядочной женщиной. И, чтобы окончательно расставить все точки над «и», Ольга написала мужу короткое письмо.
«Здравствуй, Мишенька.
Я знаю, что мое письмо сильно расстроит тебя, потому что в нем я тебе сообщу, что ухожу от тебя. Я очень виновата перед тобой. Но, что случилось, то случилось: у меня был другой мужчина, которого я, как мне казалось, любила. Я не вижу никакой возможности дальнейшей нашей совместной жизни. Я прошу тебя избавить меня от всяких разговоров-переговоров. Даже, если ты вдруг скажешь, что давай все забудем, и будем жить дальше вместе, то от меня ты услышишь только категорическое «нет». Я с Костиком пока поживу у родителей, а дальше посмотрим.
Пожалуйста, не встречай меня. С вокзала я сразу уеду на дачу. Если ты готов к нормальным дружеским отношениям, то всегда рада тебя видеть. Знаю, что делаю больно тебе. Прости.
Ольга».
В тот же вечер Ольга отнесла письмо на почту, чтобы не успеть передумать. Она прикинула, что письмо будет идти три-четыре дня, и о реакции мужа она уже узнает в Москве. Ольга была настроена решительно, но все-таки в самых отдаленных уголках души гнездились страх и нерешительность: а правильно ли она поступила, решившись на такой шаг.
В дверь номера несколько раз постучали. «Кого это еще ко мне несет»? – недоуменно подумала Ольга. Она отложила книгу и пошла, открывать дверь. На пороге стоял улыбающийся Печорин.
- Ты? - она стояла перед Сергеем, обхватив руками лицо, словно, сомневаясь, что все это происходит наяву.
- Я. Собственной персоной, - за внешней бравадой слов чувствовалось неуверенность Печорина.
- Ты? – снова повторила Ольга. – Зачем?
- Понимаешь, сижу на работе, и вдруг понимаю, что хочу тебя увидеть, причем немедленно. Сажусь в самолет, и вот я здесь.
- Как ты меня нашел?
- Очень просто. Приехал на центральную площадь города и кричу: «Как мне найти самую красивую женщину из Москвы»? Нашлись сердобольные люди, дали адресок, и вот я здесь, - к Печорину возвращалась присущая ему уверенность по отношению к женщинам.
- Дурачок, ты мой, - Ольга, наконец, улыбнулась и убрала руки от лица. – Как по правде было?
- По правде? Так ты мне еще в Москве сказала, куда едешь.
- А уже и не помню. Хотя, какая теперь разница.
- А я вот запомнил.
Печорин пустил сумку на пол и шагнул к Ольге. Она непроизвольно сделала встречное движение, и через секунду оказалась в его объятиях. «Счастье мое приехало», - только и успела она подумать.
Два дня пролетели, как одно мгновение. Кто любил, тот знает. Зачастую встреча после разлуки спрессовывает дни до одного мгновения. Они не расставались ни на минуту, словно наверстывали упущенное за предыдущее время, да и к тому они еще никогда не проводили вместе так долго, целых сорок восемь часов. Если разделить сорок восемь часов на время их коротких свиданий в Москве, то получится, что они провели вместе целый месяц. Провожая в воскресенье Сергея в аэропорт, Ольга призналась ему, что собирается уйти от мужа.
- Зачем? – была его первая реакция на услышанное. Но, увидев, ее потускневшее лицо, тут же добавил. – Я имел в виду, что, может быть, не надо было так сразу. Ты же знаешь, что я...
- Ты здесь совершенно не при чем, - перебила его Ольга. – Это решение исключительно мое и касается исключительно только меня.
- Но ведь ты из-за меня уходишь?
- Я ухожу от мужа исключительно из-за себя. Я больше не могу и не хочу обманывать мужа, и к твоей семейной жизни это не имеет никакого отношения. Я ни в коей мере не покушаюсь на твою личную жизнь. Если тебя устраивают наши сегодняшние отношения, то и не возражаю. По крайней мере, пока. Пусть будет так, как будет.
- Но я же все равно чувствую себя виноватым.
- Сереженька, успокойся. Ты ни в чем не виноват. Все, что я делаю, я делаю только из-за себя. Я совершенно нормальная эгоистка. И люблю тебя из-за своих эгоистических соображений, почти в корыстных целях, - Ольга нежно поцеловала его в щеку. – Все, иди, а то опоздаешь. Вот тогда я точно буду виновата.
- Мы в Москве обязательно вернемся к этому разговору. Мне кажется, что ты что-то делаешь не так. Мне кажется, что это поспешное решение.
- Может быть, но мой поезд уже ушел.
Михаил Ларин, когда получил от Ольги письмо, не сразу понял, о чем в нем идет речь. Смысл прочитанного до него дошел только с третьего раза. Известие ошеломило его, он растерялся.
« Как же так? Как же так? Что мне теперь делать? Я ей так верил, а она. А он кто? Кто он, эта сволочь? Шлюха! Я не отдам ей сына. Будем жить с ним только вдвоем, я посвящу ему жизнь, а ее пусть лишают материнства, я добьюсь этого. Рассказать ее родителям, чтобы знали, какую они вырастили дочь? Зачем? И так через несколько дней узнают. Кто ее за язык тянул? Могла бы и промолчать. Честной хочет быть, шлюха. Я ей такое покажу, она даже не представить не сможет, от кого уходит. Нет, надо дождаться ее приезда, сделать вид, что никакого письма я не получал, что как будто ничего не случилось. Я прощу ей все. Она оценит мое благородство. Срочно заведем еще ребенка. Кто же, все-таки он? Неужели кто-то на работе? Да, какая собственно разница, кто он? Не знаю, и знать не хочу. Ну, зачем она сказала? Лучше бы ничего не знать. Я открою свой бизнес, заработаю кучу денег. Она должна будет оценить это? Неужели все-таки на работе кто-то был? Как же она хитро скрывалась, а я ей доверял, как последний дурак, - Михаил не мог сосредоточиться. Он хаотически перескакивал от одной мысли к другой, не зная, что делать. Он посмотрел на часы, был девятый час, подошел к телефону.
- Ир, привет.
- Здравствуй, Миш.
- Мне нужно срочно с тобой встретиться.
- Ты, что обалдел, - Ирина перешла на шепот. – Время уже позднее, и у меня все мои дома. Не мог, что ли предупредить заранее?
- Не мог. У меня возникли проблемы, и я хотел с тобой посоветоваться.
- Какие еще проблемы?
- Очень серьезные, но это не телефонный разговор. Поэтому я и прошу тебя о встрече, мне не к кому больше обратиться, - последние слова Михаил с какой-то обреченной жалостью.
- Ладно, сейчас что-нибудь придумаю, жди, - по его голосу Ирина поняла, что действительно произошло что-то серьезное.
Уже через полчаса она была у Ларина.
- Выкладывай, что у тебя случилось?
Ларин, не говоря ни слова, протянул ей письмо. Ирина быстро глазами пробежала письмо.
- Когда получил? – спросила она, возвращая письмо.
- Сегодня.
- И что ты намерен предпринять?
- Не знаю.
- Не думала, что Ольга такая дура. Мало ли с кем не бывает, могла бы и промолчать.
- Ир, что мне делать?
- Ничего не делать. Набраться терпения и ждать. Мне кажется, у нее минутное помешательство наступило. Такое обычно проходит. С кем не бывает.
- Ты думаешь? – с надеждой спросил Михаил.
- По крайней мере, я надеюсь.
- А ты не знаешь, кто у нее был?
- Нет, Миш, не знаю, - не задумываясь, соврала Ирина. Она справедливо посчитала, что Ольга и сама скажет, если сочтет нужным, да и что это изменит в ситуации.
- Неужели даже тебе не сказала? – с сомнением спросил Ларин.
- Есть вещи, о которых женщины не рассказывают даже самым близким подругам. – Когда она приезжает?
- Через четыре дня.
- Вот и потерпи четыре дня, а, когда она приедет, я немедленно с ней встречусь. Думаю, что все у вас будет хорошо.
- Ты так думаешь?
- Думаю, думаю. Миш, крепись, будь мужиком. В конце концов, не ты первый, не ты последний, у кого не складывается семейная жизнь.
- Я стараюсь, но не представляю своей жизни без нее. Ладно бы были причины для расставания. Жили бы плохо. А тут, как обухом по голове, ухожу и все.
- Ничего, Мишенька, всякое в жизни бывает. Ты главное держись, а я, чем смогу, помогу тебе.
В данную минуту она могла помочь ему только своим отзывчивым телом. Ирина забралась к нему на коленки, руками ласково поглаживая по лицу.
- Давай, немножко расслабимся, и я поеду, а то поздно уже.
Чем ближе поезд подходил к Москве, тем большое волнение охватывало Ольгу. Она ужасно боялась, что муж все-таки приедет ее встречать. Этой встречи она хотела избежать любыми способами. На самом подходе к Москве, она с вещами прошла через несколько вагонов, чтобы постараться выйти незамеченной. Как только поезд остановился на перроне, Ольга стремглав вылетела из вагона, бегом спустилась в подземный переход, чтобы выйти на платформу к пригородным электричкам. Выйдя из подземного перехода, она устремилась к электричке. Только, когда двери электрички закрылись, Ольга перевела дыхание и немного успокоилась.
Первым Ольгу увидел Костик.
- Мама, мама, приехала, - бросился он обниматься с матерью. Ольга нежно и крепко прижала его к себе. Только сейчас она почувствовала, как соскучилась по сыну.
Родители не выказали особого удивления тому, что Ольга с поезда отправилась не домой, а на дачу. Мать только спросила:
- А Михаил, что с тобой не поехал? Не смог?
Ольга отпустила сына и ответила:
- Сейчас немного отдышусь и все вам объясню.
- Ну, тогда пойдем в дом, - пригласил отец. – В доме все и объяснишь. Только, посмотрев на выражение лица Ольги, он уже наверняка знал, что будет объяснять дочь.
- Костик, ты погуляй, иди, а мне надо с бабушкой и дедушкой поговорить.
Войдя в дом, Ольга поставила сумки на пол, и тут же, чтобы не затягивать объяснение, объявила родителям:
- Я решила уйти от Михаила.
- Ты, что с ума сошла? - встрепенулась мать. – Жили-жили, и вдруг ушла. Как же так? У вас же Костик растет.
- Мам, долго объяснять, почему. Просто я его не люблю. И, наверное, не любила. Так я теперь думаю, - Ольга устало потерла щеку. – Еще вопросы есть?
- Дочк, это несерьезно как-то: люблю – не люблю. Нельзя же только из-за этого семью рушить? У вас сын все-таки, – мать никак не могла поверить в случившееся.
- Для меня, значит, серьезно. Вы лучше скажите, вы меня к себе с Костиком возьмете?
- Конечно, возьмем, - ответил отец. – Ты от него уходишь или к кому-то?
- Какая разница? От него или к кому. Ухожу и все.
- Ну, если разницы никакой, то давай, мать, накрывай обед. Дочь-то, поди, проголодалась.
- Есть немного, - призналась Ольга.
- Расстроила ты меня, Ольга, вот, как расстроила, - заключила разговор мать.
На следующий день к вечеру к Ольге приехала Ирина.
- Привет подружка, с приездом тебя. Выглядишь великолепно.
- Здравствуй, Ириш. Не ждала тебя, но очень рада, что ты приехала.
- Людмила Михайловна, Виктор Николаевич, здравствуйте. Гостей принимаете? - поздоровалась Ирина с родителями Ольги.
- Принимаем, принимаем, - ответил Сергей Николаевич. – Иди умывайся, как раз к ужину подоспела. Вовремя приехала.
- Я такая, всегда все делаю вовремя.
Ужин прошел в непринужденной атмосфере. Ольга живо и красочно описывала свой отдых, Ирина вспоминала, как она в прошлом году отдыхала на море, рассказывая различные забавные случаи, что вызвало дружный смех у присутствующих.
После ужина подруги вышли на веранду. На улице по вечерам уже становилось прохладно, но женщины, возбужденные вином и предстоящим разговором, пока прохлады не чувствовали.
- Тебе, что Миша рассказал? – первой начала разговор Ольга.
- Ага.
- И что же он тебе сказал?
- Оль, странная ты какая? Что он мог мне сказать? Что ты ему сказала, то, и он мне пересказал.
- И что ты ему ответила?
- А, что я могла ему ответить. Сказала, чтобы сидел дома и не дергался. Сама вот к тебе приехала, чтобы узнать, как говорится, все из первых рук.
- Сильно он переживал? – продолжала допытываться Ольга про мужа.
- Конечно, сильно. Он же ведь по-прежнему тебя любит.
- Я, свинья, конечно, но по-другому поступить просто не могла. А он не спрашивал, кто он.
- Спрашивал. Я ответила, что понятия не имею.
- Спасибо тебе, Ириш, верная ты моя подруга.
- А ты, что действительно из-за этого Печорина от Миши собираешься уходить?
Ольга только кивнула головой.
- У вас, что настолько серьезно?
- У меня да.
- Что значит «у меня»?
- То и значит. Я, Ириш не из-за Печорина ушла. Я из-за себя ушла. Не могу и не хочу жить в обмане.
- Может, ты и права, - задумчиво протянула Ирина. – А Печорин-то знает о твоем решении?
- Знает. Он даже ко мне на два дня приезжал, - в голосе Ольги послышались горделивые нотки.
- Как приезжал?
- Очень просто, на самолете прилетел.
- Обалдеть! И, что говорит?
- Да, ничего не говорит. Я в отношении его не обольщаюсь. Он же мне ничего не обещал. Как говорится, это исключительно мои проблемы.
- Что, твои, это точно. Тебе бы не мешало с Мишей объяснится.
- Я уже думала об этом. Только никак не могу решиться. Как представлю, что надо будет ему в глаза смотреть, так прям мурашки по коже бегают. Сильно виноватой себя перед ним чувствую.
- Все равно придется. От этого никуда не денешься. Ты официально разводиться собираешься?
- Да, конечно. Немного оклемаюсь и съезжу в суд. Самое тяжелое будет квартиру разменять, столько мороки.
- А ты, как думала девушка. В нашей стране развод это целое дело. Все проблемы упираются в этот чертов квартирный вопрос. У тебя, если без доплаты, только один вариант: тебе с сыном – однокомнатная, а Мише - комната в коммуналке. И еще неизвестно, устроит ли его такой вариант.
- Неизвестно, - как эхо повторила Ольга, - Много, чего еще неизвестно, - уже со значением добавила она.
- Это ты о чем?
- Да так, о своем, о девичьем, - как бы нехотя ответила Ольга. - Мне кажется, что я «влетела».
- Да, ты что! От него?
- А от кого еще? Я, правда, до конца не уверена, но что-то мне подсказывает, что это именно так.
- И что? Рожать будешь?
- Да, - Ольга ответила без раздумий. Для нее этот вопрос был решенным.
- Матерью-одиночкой, получается, будешь.
- Получается, что так, - Ольга тихо улыбнулась.
- Отчаянная ты, но все равно молодец. Родители у тебя, слава богу, живы-здоровы, помогут. Да и подруга, все-таки у тебя есть.
- Спасибо, Ириш. Я, честно говоря, только на них и надеюсь. Еще неизвестно, сколько мне придется жить у них, пока квартиру разменяем.
- Ладно, не унывай, вместе растить будем. А ты ему о беременности скажешь?
- Не знаю, скорее всего нет. Он ведь мужик-то порядочный, а я не хочу, чтобы он со мной только из чувства долга жил. Не хочу ему навязываться.
- Что значит навязываться? – Ирина слегка «закипятилась. – Пусть хотя бы материально поможет. Ведь его же ребенок.
- Ириш, не заводись. Еще ничего неизвестно, может быть, я ошиблась, и никого у меня не будет.
- А если будет?
- Вот, когда будет, тогда и решим. Что сейчас обсуждать то, чего пока нет, - Ольга явно хотела закончить этот разговор. – Пойдем спать. Я с дороги устала сегодня, да и на улице уже прохладно. Пойдем в дом.
- Пойдем.
Диктор по аэропорту сообщил, что прибытие самолет задерживается на час. Печорин недовольно чертыхнулся, так как очень не любил вот такого бесцельного ожидания. Он приехал встречать жену, которая возвращалась с отдыха. С цветами в руках Сергей размышлял, где и когда начать разговор, который будет неприятным и для него, и для жены. После возвращения из Туапсе он был под впечатлением не только от встречи с Ольгой, но и от той новости, которую она ему сообщила перед его отъездом. Он хорошо понимал, что Ольга решила уйти от мужа из-за него. А ему очень не хотелось бы, чтобы из-за него разваливались семьи. Не хотелось брать на себя какие-либо обязательства. Ведь он же никогда и ничего ей не обещал. Напротив, он всегда подчеркивал, что любовь любовью, а семья – это святое. С другими женщинами у него не было таких. Но это, может, от того, что то было с другими. А Ольга, получается, особый случай. Помимо того, что он чувствовал определенную ответственность за Ольгино решение. Своим поступком она заставила почувствовать его какую-то собственную ущербность. Он не был готов сформулировать, в чем заключается эта ущербность, но разлад внутри себя ощутил. Он привык считать себя порядочным человеком, джентльменом. Плюс дополнительные проблемы с собственной женой. Вот, пожалуй, что, прежде всего, тяготило Печорина накануне встречи с Еленой. Решение вроде бы напрашивалось само собой, он тоже должен уйти из семьи, но сделать надо все деликатно и осторожно, чтобы не травмировать ни жену, ни дочь. Поэтому Печорин придумал, как ему казалось, компромиссный вариант решения проблемы, который бы всех устроил и не сильно обидел. Он уже прокручивал в голове, как построит разговор с женой, с чего начнет и чем закончит. Он скажет жене, что хочет некоторое время пожить один, что в их отношениях почти ничего не изменится, что в такой практике ( у каждого супруга свое жилье) нет ничего особенного, что такой разъезд позволит им даже чаще видеться и сохранить добрые отношения. В своих рассуждениях Сергей лукавил: он попросту боялся окончательного разрыва с женой, так как такой разрыв предполагает изменения в его жизни, а он к кардинальным изменениям не был готов. А так, он вроде бы и семью сохраняет и перед Ольгой не теряет лица. Достаточно и того уровня отношений, который есть у них сегодня.
Наконец, объявили о прибытии самолета. Печорин приблизился к зоне таможенного контроля и стал дожидаться выхода жены. Елена появилась где-то через полчаса. В белом брючном костюме, загоревшая и постройневшая, смотрелась очень даже эффектно, что не преминул заметить Сергей.
- Здравствуй, дорогая, - сказал он, целуя жену. – Ты просто шикарно выглядишь.
- Здравствуй. Для тебя старалась, - она подставила щеку и передала Сергею сумки, оставив в руках только цветы.
- Как отдохнула?
- Хорошо. Сам ведь знаешь, что отдыхать, не работать.
- Знать не знаю, но догадываюсь. Пойдем что ли?
- Пойдем.
Бахметьев из зоны таможенного контроля наблюдал, как Сергей и Елена выходили из здания аэропорта, о чем-то оживленно беседуя. Хорошее настроение, в котором он пребывал еще несколько минут назад, моментально улетучилось. Его захлестнула волна ненависти к Печорину, который так легко отобрал у него женщину, еще несколько часов назад, принадлежавшую только ему. Он даже не хотел задумываться о том, что Елена все-таки жена Печорина, и что она никогда даже не намекала, что хочет расстаться с мужем. «Ладно, ладно, я тебя навещу в ближайшее время. Ты у меня попрыгаешь», - мстительно подумал Бахметьев.
Печорин решил отложить не самый приятный разговор с женой до возвращения дочери из лагеря. Да и сейчас как-то не с руки начинать такой неприятный разговор. Елена только вернулась домой, весь день они провели вместе. Атмосфера теплая и доброжелательная, они еще не успели надоесть друг другу. Даже, когда позвонил Николай и предложил встретиться, он отказался, мотивируя тем, что жена только что вернулась с отдыха. Николай был откровенно изумлен, он уже и забыл, когда это его жена была причиной отказа от встреч с другом. К слову, сказать, Печорин и сам был удивлен. Он даже грешным делом подумал, что, может быть, и вообще не стоит затевать этот разговор. Они мило пообедали, почти трогательно, ухаживая друг за другом. Печорин даже намекнул жене, что неплохо бы отдохнуть после обеда. «А на это можешь не рассчитывать», - коротко отрезала жена. Печорин немного обиделся, но зато укрепился в мысли, что такой разговор все-таки состоится. Надо только дождаться, когда иссякнет заряд взаимной доброжелательности, а, что без подпитки извне он иссякнет, в этом Сергей нисколько не сомневался.
На следующий день Сергей вернулся с работы в сильном подпитии. Вышел из отпуска Широков, и они с ним отметили это событие. Обычно, алкоголь расслаблял Печорина, делая его добродушным и благодушным. Сегодня же он нес домой злобу и агрессию.
- Сереж, ты не мог бы, хотя из-за уважения ко мне, о любви я и не говорю, не напиваться прямо на следующий день после моего приезда? Я знаю, что тебе на меня наплевать, но хотя бы для приличия выдержал бы паузу, - произнесла Елена спокойно, без какого-либо надрыва.
- Ты мне уже по приезду дала понять, что мы только соседи. Я, что мешаю кому? Денег в дом не приношу, под забором валяюсь?
- Пока не валяешься. Ты посмотри на себя: лицо отекшее, под глазами мешки, вроде совсем еще не старый мужик. Неужели трудно взять себя в руки? И не быть такой размазней? Поэтому мы и соседи, – в голосе Елены послышались презрительные нотки. Эти нотки услышал и Печорин.
- А что же ты тогда с размазней живешь? Нашла бы себе не размазню.
У Елены чуть не вырвалось: «Уже нашла», но как можно спокойнее вслух ответила:
- Привыкла, да и надеюсь, что до тебя когда-нибудь дойдет, что так жить нельзя.
- Не надейся, какой есть, такой есть, - спокойный тон жены только распалял Печорина. – Не нравится, я могу отвалить, чтобы избавить тебя от присутствия размазни. Прямо сейчас, - Сергей пьяно и неловко засуетился. На самом деле сейчас ему никуда не хотелось уходить, а хотелось еще выпить и завалиться спать.
- Прежде, чем отваливать, иди, проспись, - насмешливо заметила жена. И не забудь, что завтра Настя приезжает.
- Помню. Ты думаешь, что я по пьяни тебе всего наговорил? Настю встречу, и завтра же уеду к себе на квартиру. Вот так.
- Как хочешь. Завтра так завтра. Но имей в виду, что тебя никто не гонит.
Елена спокойно отнеслась к заявлению мужа. Во-первых, она не возражала, чтобы некоторое время пожить одна, во-вторых, такие выкрутасы он выделывает не первый раз. Он уже пытался жить один. И ничего, через неделю возвращался, как миленький.
На следующий день Печорин встретил дочку из лагеря. Всей семьей поужинали, а после ужина Сергей собрался уезжать.
- Спасибо за ужин. Я поехал.
- Пап, куда ты едешь, - удивилась дочка.
- В ту квартиру, Хочу немножко пожить один.
- Мам, он чего? – Настя с тем же удивлением посмотрела на мать.
- Насть, папа же ясно сказал, что хочет немного пожить один. Вот поживет один, и через недельку вернется. Ты должна понимать, что бывают в жизни такие ситуации, когда людям нужно друг от друга отдохнуть.
- Но ведь вы и так друг от друга отдыхали. Две недели не виделись, - заметила девочка.
- Значит мало, папе еще нужно.
- Пап, ты, правда, ненадолго уезжаешь?
- Пока не знаю. Ладно, я поехал. Созвонимся завтра, - он кивнул жене, поцеловал дочь, зашел в спальню, быстро накидал в сумку самое необходимое из вещей и больше, не говоря ни слова, вышел из дому.
От такого расставания у него остался очень неприятный осадок. Все же Сергей не так представлял свой уход. Хотелось, чтобы выглядело благородно, с красивыми жестами, а получилось вновь через одно место. И дочку ужасно жалко. Он сразу заметил, что Настя очень расстроилась, но что сделано, то сделано, да и мосты все равно не сожжены: всегда можно будет вернуться.
Приехав на квартиру, он первым делом выпил коньяка, купленного по дороге. Коньяк поднял настроение. Захотелось увидеть Ольгу, которую он не видел со времени своей поездки в Туапсе. Попытался вспомнить, когда ей выходить из отпуска на работу. Получалось, что через неделю. Он налил себе еще коньяка. «Интересно, что там у нее с мужем? Действительно ушла или уже передумала? Позвоню. Если подойдет муж, брошу трубку». Печорин набрал номер, ответил мужской голос, Сергей бросил трубку. «Придется целую неделю ждать. Зря, я сегодня из дому ушел. Как всегда, поспешил. Мог бы еще неделю пожить. С Настей бы нормально пообщался. Да, что уж теперь говорить, поспешил».
Печорин еще выпил коньяка и через десять минут заснул.
На следующее утро на целых три дня к власти пришли гекечеписты. Миллионы людей приобщились к классическому балету. Сергей с удивлением для себя обнаружил, что балет вполне даже приличный, и музыка очень симпатичная. Хотя с другой стороны, чему удивляться? Классика все ж. Три дня фирма фактически не работала. Обсуждали, предполагали, как будут развиваться события. Кто-то рассказывал, как он ходил к Белому дому. Печорин внимательно слушал разговоры, но с каким-то равнодушием и безразличием. Ему казалось, что все это происходит где-то далеко от Москвы, а он только зритель.
Еще через четыре дня Сергей, наконец, увидел Ольгу. Вечером они отправились к нему. Ольга осталась ночевать. На этот день они расстались. Сергей решил проведать семью с ночевкой, а Ольга поехала на свою квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи и заодно встретиться с мужем, так как понимала, что все равно этой встречи не избежать. Лучше уж сразу два дела сделать.
Первоначальный испуг от необходимости встречи с мужем у нее уже прошел. А чего теперь бояться. Мосты сожжены, назад возврата нет, теперь она точно знает, что беременна. Но, подойдя к двери квартиры, все-таки разволновалась. Словно в столбняке Ольга несколько минут стояла перед дверью. Она никак не могла решиться, позвонить или открыть своим ключом. Лучше все-таки позвонить. Она еще не успела оторвать руку от звонка, а Михаил уже открывал дверь.
- Здравствуй, Миша.
- Здравствуй, проходи.
В доме все оставалось по-прежнему, Ольге даже показалось, что квартира стала ухоженнее. Это ее ничуть не удивило, Миша такой ведь аккуратист. Ольга мельком глянула на мужа. Он, как обычно, был аккуратно и чистенько одет, только глаза были печальные.
- Я приехала кое-что из вещей забрать.
- Забирай.
Ольга прошла в комнату, нашла дорожную сумку и, открыв платяной шкаф, стала собирать кое-что из вещей для себя и для сына. Михаил по-прежнему, не проронив ни слова, стоял в коридоре. Собрав вещи, Ольга вышла в коридор.
- Миш, открой мне дверь.
- Ты мне ничего не хочешь сказать? – прервал свое молчание Ларин.
- Что я тебе могу еще сказать. Больше, чем написала, мне пока нечего сказать.
- Я тебе не дам развода.
- Ну, зачем ты так, Миш. Суд все равно нас рано или поздно разведет. Пусть будет лучше «рано». Я не говорю, что давай, расстанемся друзьями, но сохранить нормальные отношение мы вполне можем. Те более, что у нас общий ребенок.
- Костик знает?
- Специально не говорила, но думаю, что догадывается.
- Ты окончательно решила? Может быть, у нас еще есть шанс? - в голосе Михаила послышались просительные нотки. И хотя Ольге даже немного стало жалко мужа, ответила она твердо и, не задумываясь:
- Нет, Миш, шансов у нас нет никаких.
- Но почему, почему?
- Я хоть и виновата перед тобой, сильно виновата, но жить в обмане я не могу.
- Какой обман. Я все забыл, простил. Давай начнем с нуля.
Ольга отрицательно покачала головой.
- Обман, это жить без любви. А я к великому сожалению, не люблю тебя. Ты прости меня, пожалуйста. Я сволочь, стерва.
- Нет, нет, ты самая лучшая. Я не могу жить без тебя! – последние слова Ларин прокричал.
- Миш, ты хороший, замечательный. Я благодарна тебе за то время, что мы были вместе, но я больше не могу быть с тобой. Давай закончим этот разговор. Он беспредметный, - Ольга продолжала сохранять спокойствие. – Открой мне дверь. Мне надо идти.
- Я не пущу тебя!
- Миш, не глупи, - Ольге этот беспредметный и бессмысленный разговор стал порядком надоедать, - Открой дверь, пожалуйста.
- Открыть? Сейчас открою. – Неожиданно он схватил сумку, вывалил вещи и начал их топтать ногами и рвать. Ольга с изумлением смотрела на него. Она еще никогда не видела его таким. Вслед за изумлением пришел страх. В таком невменяемом состоянии он может и на нее наброситься. Опасения оказались напрасными. Приступ бессмысленной злобы у Ларина прошел, он обмяк и обессиленный, присел на изуродованные вещи.
- Уходи.
Глава двенадцатая
В конце сентября лето еще напоминало о себе удивительно теплыми и погожими днями. Только пожелтевший лес и дачники с сумками наперевес, в которых они бережно, толкаясь в переполненных электричках, везли собранный урожай, были весточками приближающейся осени.
В воскресенье Ольга решила остаться на даче, так как плохо себя чувствовала: головокружение, тошнота. Провожая родителей, она попросила, чтобы те позвонили Ирине, а та в свою очередь позвонила на работу и предупредила, что Ольга заболела.
- А как ты тут, одна? – обеспокоено спросил отец.
- Да, все будет нормально. Я не настолько себя плохо чувствую. Отдохну, покушать у меня есть. В случае чего, позвоню.
- Все-таки одна будешь. Не страшно? – не унимался отец.
- Пап, не беспокойся. Все будет хорошо.
- На ночь обязательно все двери и окна закрывай. Мало ли чего.
- Обязательно.
Ирина сразу догадалась о причинах Ольгиного заболевания, когда позвонил ее отец и сообщил, что та заболела. Поэтому, набирая рабочий номер Печорина, она уже решила, что ей следует предпринять.
- Добрый день. Будьте любезны Сергея Григорьевича.
- Добрый. Я слушаю.
- Сергей Григорьевич. Меня зовут Ирина. Я – подруга Ольги Лариной.
- Очень приятно.
- Дело в том, что Ольга просила сообщить вам, что заболела, и ее эту неделю не будет.
- Почему она сама не позвонила? Что с ней?
- Она даче осталась, поэтому я и звоню. Ей оттуда позвонить проблематично. Знаю только, что она себя плохо чувствует. О причинах плохого самочувствия могу только догадываться.
- Благодарю вас за информацию, - сухо ответил Печорин.
- Ей что-нибудь передать, если вдруг я ее увижу?
- Спасибо, если будет надо, я сам с ней свяжусь, - он явно хотел закончить разговор.
- Сергей Григорьевич, еще минуточку. Могу я вас сегодня после работы увидеть?
- Это еще зачем?
- Я бы хотела поговорить с вами об Ольге. Я в курсе ваших отношений. Вы не против?
Пауза.
- Хорошо, приезжайте ко мне в офис к шести часам. До встречи.
Печорин недовольно посмотрел на часы. Уже седьмой час, а этой Ирины до сих пор нет. «Подожду до полседьмого», - решил Сергей. Ровно полседьмого Ирина вошла к нему в кабинет.
- Извините, что опоздала. Такие «пробки» кругом. Еле добралась
- Ничего страшного присаживайтесь, - Печорин с изрядной долей любопытства посмотрел на женщину. «А подруга у нее вполне», - отметил он про себя. – Чай, кофе? – предложил он.
- Если можно, кофе.
Печорин быстро приготовил кофе, так как чайник был еще горячий. Он поставил чашки на журнальный столик.
- Что-нибудь выпить?
- Вообще-то я за рулем. Но, если только совсем чуть-чуть коньяка.
Сергей разлил коньяк по рюмкам.
- С приятным знакомством.
- Взаимно, - Ирина только чуть пригубила коньяка, а Печорин, как обычно, выпил до дна.
- Так, что вас привело ко мне, Ирина?
- Сейчас, сейчас. Не торопите женщину, дайте с мыслями собраться, - Ирина непроизвольно начала уже кокетничать. Печорин ей понравился, и она одобрила выбор подруги. – Вы, я думаю, догадываетесь, Сергей…
- Можно просто Сергей и на «ты».
- Хорошо, Сергей, давай на «ты», - Ирина откинулась в кресле. – Я хочу с тобой поговорить об Ольге.
- Зачем мы будем говорить об отсутствующих, когда рядом такая прекрасная дама, - попытался сделать комплимент Печорин, но понял, что получилось пошло, попыталась исправиться. – Что-то с Ольгой случилось?
- Да, нет, в общем, Ольга моя подруга, и я за нее беспокоюсь, - ей уже не очень хотелось говорить о подруге, так как в ее понимании намечался флирт, который показался ей вполне приятственной перспективой, но сначала, все-таки поговорить об Ольге. – Ольга ничего не знает о нашем разговоре. Я специально приехала в ее отсутствие.
- Догадался. Так, о чем же мы будем беседовать?
- Какие у тебя намерения в отношении Ольги?
- Намерения? – удивился Сергей. - Конечно, если понимать под этим женитьбу или что-то в этом роде. Никаких.
- Прости за бестактный вопрос, почему?
- Ну, - во-первых, я этого не обещал, а, во-вторых, я женат, у меня вроде, как семья есть. Если ты пришла лишь за тем, чтобы убедить меня в обратном, то сразу заявляю, что бесполезно.
- Но ты, насколько мне известно, ушел от жены.
- Со мной такое бывает. Мы с женой периодически друг от друга отдыхаем. Вот сейчас, как раз, такой период настал. И через некоторое время мы снова воссоединимся, как молодожены.
- А жена твоя знает, что ты с Ольгой встречаешься?
- Прямо, как на допросе, знает – не знает. Предполагаю, что догадывается, что у меня всегда кто-то на стороне имеется. Чем хороша моя жена, что она всегда делает вид, что не знает. Так удобней. Меня все равно не переделаешь, жизнь со мной ее устраивает, так стоит ли из-за этого отравлять себе существование. Я и сам о себе хорошо понимаю: я всего на всего кобель, хорошенькие женщины мне завсегда нравятся, - Печорин многозначительно посмотрел на Ирину. Налил еще себе коньяка. – Тебе не предлагаю, - и хотел уже выпить.
- Почему же? Я тоже не откажусь. Запах и так, и так будет. Наливай.
Выпили они молча. Сергей предложил Ирине сигарету. Она отказалась. Печорин после выпитого, как обычно, жадно и с удовольствием затянулся сигаретой. Вместе с дымом в кабинете повисла пауза. В этой паузе было ожидание того, а что же будет дальше. Неловкости здесь было не больше, чем у похотливого кобеля и заботливой сучки, когда кобель размышляет, как ему ловчее пристроится к сучке, а та изо всех сил старается принять удобную позу.
Печорин с Ириной пересели на диван, она спиной облокотилась, при этом, широко расставив вытянутые ноги. Сергей сигнал понял и принял, он быстренько расстегнул пуговицы на ее блузке, губами прильнул к груди, которая соблазнительно дыбилась из лифчика, а, освободившиеся руки запустил под юбку, нашаривая обрез трусиков. Разложив аккуратно Ирину на диване и сняв с нее трусы, в возбужденном печоринском мозгу мелькнула вполне трезвая мысль: «Через пять минут мне от нее будет тошно». Но это через пять минут, а пока он интенсивно трудился над раскоряченной женщиной. Печорин ошибся на две минуты, уже через три минуты он соскочил с Ирины, подтягивая брюки и застегивая на ширинке молнию. Он обратил внимание на одну закономерность, что секс на рабочем месте у него получается какой-то нервный и неполноценный. Ирина, только слегка оправив юбку, в полвзгляда наблюдала за быстрыми манипуляциями Печорина.
- И это все? – спросила она.
- Все, конечно, все. Не могу на работе этим заниматься. Все время о ней работе родимой думаю, - за развязностью тона Сергей пытался скрыть свою неловкость. – Давай тоже собирайся, время уже.
- А мы с тобой не договорили, - не собираясь подниматься, ответила Ирина. – «Работа» нас отвлекла от разговора.
- От какого еще такого разговора.
- Ты разве забыл, что перед тем, как меня уложить, мы говорили об Ольге, съехидничала Ирина.
- Но, как я успел заметить, тебя не пришлось долго укладывать, поэтому не успел дослушать, - отпарировал Сергей.
- Да, вот такая я, безотказная мужикам несчастным.
- С чего ты взяла, что я несчастный? – обиделся Печорин.
- А какой же ты? Счастливый?
- Все, может быть. Ладно, говори, что ты хотела мне еще сказать, да поедем.
- Сейчас скажу, - Ирина встала с дивана и, не спеша, стала приводить себя в порядок. Сергей, пока она одевалась, выпил еще коньяка. – Ты в курсе, что Ольга беременна?
- Нет, откуда же мне знать.
- Так вот теперь, знай. Ольга беременна. Только не задавай идиотских вопросов типа «от кого?»
- Ты хочешь сказать, что она беременна от меня. С чего ты решила? Может от мужа.
- Сергей, не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть на самом деле. Ты пораскинь своими мозгами. Ольга говорила, что ты очень смышленый парень. Пораскинь. После югов Ольга ни одного дня не прожила с мужем. Да и потом, она не такой человек, чтобы возводить напраслину на человека. Если бы она хотела тебя к себе привязать, то давно бы тебе все рассказала, да к стенке прижала. Она же молчит, потому что не хочет именно таким способом заполучить тебя. Гордая очень.
- Так я и не отказываюсь, - засуетился вдруг Печорин. - Возьму ее на полное содержание, без проблем.
- Я думаю, что от такого решения она откажется.
- Почему?
- Эх, Сережа, смотрю на тебя и думаю: «За что же тебя бабы любят?» Особенно такие, как Ольга. Это же необыкновенной чистоты человек. А ты, «возьму на полное содержание». Мой тебе совет, пока не поздно, пока есть возможность, пока она тебя любит, забирай ее к себе. Ты даже не представляешь, какое счастье тебе привалит. Действуй, дурачок.
- Честно говоря, ты меня огорошила. Я сейчас не готов ответить, мне хоть чуть-чуть времени на размышление.
- Смотри, долго думать будешь, можешь опоздать.
- Куда опоздать? – не понял Печорин.
- К счастью своему опоздать, - пояснила Ирина, приведя свой гардероб в окончательный порядок.
- Откуда ты все знаешь, где счастье, где несчастье?
- Я Ольгу знаю, чтобы понять, где что.
- Если ты такая ей преданная подруга, что тогда в койку со мной улеглась, - Сергею хотелось посильнее уязвить эту женщину.
- Из элементарного любопытства. Ты, что такого не допускаешь?
- Допускаю, но…
- Что, но… Хочешь сказать, что так подруги не поступают?
- Примерно, - согласился Печорин.
- А что, собственно говоря, произошло? У нас с тобой душевные порывы, какие, что ли были? Так эпизод, который уже завтра выветрится из головы. Просто мы с тобой очень похожи.
- Это как?
- Ты юбку не можешь пропустить, а я штаны.
- Ну, сказанула, - Сергей громко рассмеялся. – Первый раз вижу женщину, которая так о себе может сказать. Не понимаю, но уважаю.
- Если бы у нас в жизни был только один «трах», то вряд ли бы Ольга держала меня за подругу, а тебя за своего мужчину.
- Ольга сейчас на даче? – неожиданно спросил Сергей.
- Да. Что хочешь к ней поехать?
- Да, но только не сегодня. Можешь, объяснить, как проехать?
- Могу, сейчас схемку накидаю.
Сергей внимательно просмотрел, что нарисовала Ирина, удовлетворенно крякнул, аккуратно свернул бумагу и положил ее во внутренний карман.
- Спасибо. Будем дружить семьями.
- Это ты к чему?
- Да ни к чему. Так вырвалось. Что? Разбегаемся?
В пятницу вечером на дачу приехали родители с Костиком.
- Мам, как ты себя чувствуешь? – бросился он обниматься с матерью.
- Хорошо себя чувствую, - Ольга ласково прижала сына к себе. – Как твои дела в школе?
Сын пошел в этом году в первый класс.
- Нормально. Буквы пишем.
- Получается?
- Получается.
- Получается, да не очень, - вмешалась в разговор бабушка. – Не аккуратно пишет.
- Аккуратно, аккуратно, - запротестовал мальчик. - У меня рука иногда просто соскальзывает.
- Усидчивости нет, вот и соскальзывает, - продолжала настаивать на своем бабушка.
- Будем стараться, Правда, Костик? – Ольга все еще держала сына в своих объятиях.
- Правда.
- Миша звонил, - сказала мать, когда Костик поднялся наверх.
- Что хотел?
- Интересовался, где ты и что хочет сына повидать. Я сказала, что выходные мы будем на даче. Завтра обещался приехать.
- Пусть приезжает, - равнодушно ответила Ольга.
Мать внимательно посмотрела на Ольгу.
- Может, передумаешь?
- Что, мам передумаешь?
- Разбегаться, передумаешь. Мужик он нормальный, и сын у вас растет. Костик, между прочим, по нему скучает.
- С Костиком он может видеться столько, сколько считает нужным. Никто ему не запрещает. И давай, больше не будем к этой теме возвращаться.
- Ну, что ты, мать, снова - здорово начала, - вступился за Ольгу отец. – Она уже не маленькая, может сама решать.
- Только нам ее решения боком выходят, - недовольно заметила мать.
- Если мы с Костиком тебе в тягость, так и скажи, - разнервничалась Ольга. – Мы завтра же уберемся.
- И куда же, интересно мне знать?
- Квартиру снимем.
- Перестаньте, - попытался успокоить их отец. - Оль, ты на мать не обижайся. Знаешь, ведь, что есть у нее такая привычка, погундеть. Будешь жить с нами столько, сколько сочтешь нужным. Правда, мать?
- Конечно, правда. Я же, как лучше хотела. У меня Оль за тебя сердце болит.
Ларин приехал на следующий день с самого утра. Он открыл калитку и в нерешительности топтался у крыльца. Первым его заметил отец.
- Что стоишь, как не свой. Заходи в дом.
Михаил вошел в дом, увидев Ольгу, поздоровался и спросил:
- А Костик где?
- Спит еще.
- Ты его забрать хочешь?
- Нет, Если можно, я с ним здесь побуду, - во всем облике Михаила чувствовалось какая-то потерянность. Ольга даже на мгновение стало жалко его. Но только на мгновение. Ей вспомнилась безобразная и нелепая сцена недельной давности, и жалость к мужу прошла, но все равно она заставила себя, быть к нему предельно корректной и внимательной.
- Хорошо, поднимись наверх. Костика все равно пора будить. Будем завтракать.
Ларин пытался в этих словах Ольги уловить для себя хоть какую-нибудь надежду, но, если и не надежду, то хотя бы привычный ход вещей. А разбудить сына, как раз, из той знакомой обыденной жизни, когда он по выходным, встав пораньше, готовил завтрак, а потом шел будить жену и сына.
После завтрака Михаил с Костиком ушли погулять, а Ольга с родителями отправились работать в огород. Так как Ольга чувствовала себя все еще не очень здорово, то больше сидела на скамеечке, наблюдая, как дружно и споро работают родители. В эти минуты на нее нашло успокоение. Никто не донимает и не трогает ее.
За обедом все были в хорошем настроении. Родители от приятной усталости и собранного урожая яблок, Костик от замечательно проведенного времени с отцом, Михаил от тлеющей надежды, что не все еще потеряно, Ольга от хорошего душевного самочувствия. Когда уже обед заканчивался, на улице раздался звонок.
- Костик, сбегай, посмотри, кто там.
- Мам, тебя какой-то дяденька спрашивает, - сообщил вернувшийся Костик.
- Меня? – Ольга была в недоумении, но вышла из-за стола и отправилась на улицу.
За столом тут же возникла тишина, которую принято называть напряженной. Только Костик что-то весело бубнил себе под нос. И родители, и Ларин уже догадались, что за дяденька мог приехать к Ольге. Ольга вернулась минут через десять, ведя за собой Печорина. Глаза радостно блестели, а лицо было расцвечено улыбкой.
- Знакомьтесь, этой мой шеф, Сергей Григорьевич, - выдвинула Ольга Печорина вперед.
- Сергей. Вот приехал проведать Ольгу, - и хотя Ларина наверняка успела предупредить его, что здесь муж, чувствовалось, что Сергей пребывал в некоторой растерянности.
- Присаживайтесь, пообедаете с нами, - пригласил за стол Печорина отец.
- Спасибо, я вроде, как не голоден.
- Тогда чайку попьем. Ольга усаживай гостя.
Ларин сразу сообразил, что Печорин и есть тот самый человек, из-за которого Ольга от него ушла. Но она же сказала, что рассталась с ним. Какого черта, он сюда приперся? Может быть, не он? Конечно, он. Ольга не из тех женщин, к которой запросто приезжает мужчина.
Ситуация складывалась пикантная: муж, жена, любовник, родители и сын. Наблюдая за Ольгой, за ее преображением, Михаил вдруг понял, что, если бы случилось чудо, и жена захотела бы к нему вернуться, он бы уже не принял ее, потому что никогда не сможет простить ей вот этой счастливой улыбки, не ему предназначенной. Он сейчас, конечно, уедет, но Ольге этот день не простит никогда. Никогда.
Ларин поднялся из-за стола.
- Спасибо за все. Мне пора ехать.
Никто, даже из вежливости, не попросил его остаться, только сын с недоумением спросил:
- Пап, почему так рано? Ты же обещал побыть до вечера.
- Обстоятельства, Костик, изменились. К маме гость приехал. Не буду ей мешать, - последние слова Ларин произнес с каким-то особым нажимом.
- А когда ты, теперь приедешь?
- На следующей неделе, сынок увидимся.
- А почему не завтра. Почему я должен жить у бабушки, а не дома. Я хочу домой, - Костик расхныкался.
- Костик, успокойся, пока мы будем жить у бабушки, - чуть не сорвалась в крик Ольга.
- Я не хочу у бабушки.. Я хочу домой.
- Перестань капризничать. От твоего «хочу» ничего не изменится. Попрощайся с папой, и договоритесь о встрече.
Костик, поняв, что капризничать бесполезно, подошел к отцу, молча поцеловал его в щеку и никому, не говоря больше ни слова, направился наверх.
- Ну, все я поехал. Прощайте.
- Подожди, я тебя с Сергеем Григорьевичем провожу.
- Проводите, - неожиданно спокойно согласился Ларин.
Когда они вышли за калитку, Ольга спросила мужа:
- Я полагаю, что ты уже обо всем догадался?
- Большого ума не надо, чтобы догадаться.
- Вы поймите, что это жизнь. Так сложилось. Я понимаю, что вам тяжело, но как-то надо с этим примириться, - вмешался в разговор Печорин.
- Я все понимаю, что это жизнь, что с этим надо смириться. А, если я не могу. Что тогда? – в голосе Ларина слышался и вызов, и потерянность одновременно, и, дожидаясь ответа, продолжил. - Я примерно знаю, что вы мне скажете. Что у тебя все впереди, что ты встретишь женщину, которая тебя полюбит. Ольга скажет, что мы навсегда останемся друзьями. Так ведь?
- А, почему бы нам не остаться друзьями? – вопросом на вопрос ответила Ольга.
- У вас же есть сын, который, хотите вы или нет, будет связывать всю жизнь, - добавил Печорин.
- Все это слова, красивые, правильные, но слова, за которыми скрывается вот такой маленький, совсем крошечный факт, - Михаил сжал пальцы, словно наглядно демонстрируя крошечность факта. – А факт такой, что я обманутый и брошенный муж. И вот только уже, поэтому я в ваших утешениях не нуждаюсь. Сначала избить, до полусмерти, а потом поинтересоваться: «Не больно ли тебе». Дальше не провожайте меня, сам дойду, - не прощаясь, быстрым шагом Ларин направился к станции.
- Мне его очень жалко, очень - преочень, но сама я не жалею ни о чем. Нисколечко. Понимаешь? – произнесла Ольга, как только муж исчез из виду. Она положила руки на плечи к Сергею и прижалась щекой к щеке.
- Понимаю, - но в это «понимаю» он вкладывал несколько иной смысл. Он понял, что такая любовь в жизни выпадает не каждому человеку, что именно сегодня появился новый Печорин, который эту любовь постарается сберечь. И необязательно нужно разобраться, за что ему Печорину, а не Ларину привалило такое счастье. – Понимаю, - повторил он еще раз.
В тот же вечер Ольга уехала с Печориным. Было решено, что она некоторое время обживется на новом месте, а потом заберет и сына. Родители Ольги не успели составить свое мнение о Печорине, так как встреча была скоротечной. Но отец почему-то был убежден, что дочка сделала правильный выбор. Он и сам себе не мог объяснить, почему правильный, но его поразили глаза дочери: столько в них было любви и радости.
Ларин, приехав, домой, стал разбирать фотографии. Просмотр фотографий, где он вместе с Ольгой, причиняли ему боль. Но эта боль ему была сейчас приятна, давая в полной мере, почувствовать себя несчастным. А еще ему хотелось, чтобы его пожалели. Он даже уже намеревался позвонить Ирине, чтобы она приехала, но неожиданно среди фотографий ему попалась печоринская визитка. Ларин близко поднес ее к лицу, словно пытаясь распознать какой-то неведомый ему секрет, потом брезгливо ее отбросил, и на некоторое время о чем-то задумался. Вновь взял визитку в руки, снова отбросил. Наконец, приняв решение, он направился к телефону.
- Алло, - ответил женский голос.
- Здравствуйте, это квартира Печориных?
- Да, а в чем собственно дело? - в голосе Елены, это была именно она, сквозило удивление.
- Вы, наверное, жена Сергея Печорина?
- Да, кто вы такой?
- Меня зовут Михаил, Ларин моя фамилия. Меня вы, наверняка, не знаете, но, может быть, фамилию слышали?
- Молодой человек, я не расположена разгадывать загадки, - ответила Елена с твердым намерением закончить разговор.
- Подождите, не кладите трубку. Выслушайте меня.
- Говорите, только побыстрее, мне некогда.
- Вы в курсе, что у вашего мужа есть любовница?
- Вас, кажется, Михаил зовут?
- Да.
- Так вот, Михаил, во-первых, это не ваше дело, а, во-вторых, не очень красиво сообщать такие вещи.
- Можно даже сказать, что подло, - Ларин усмехнулся. – Есть, правда одно «но», которое меня в некоторой степени извиняет. Эта любовница – моя жена.
- Примите мои соболезнования. Это все, что я могу вам сказать. Я не хочу обсуждать эту тему.
- Значит, получается, что вы знаете? – Ларин был удивлен.
- Это мои личные семейные отношения, и вас они не касаются.
- Как не касается. Ваш муж увел мою жену, а вы говорите «не касается».
- Как увел? – Елена этим вопросом не сдержала своего удивления.
- Ага, Все-таки, не знаете. Очень просто: взял и увел, а теперь они не только работают, но и живут вместе. Я вот и хотел поинтересоваться, не у вас случайно живут? – последнюю фразу Ларин произнес с нескрываемым злорадством. Он понял, что своим сообщением все же сделал этой женщине больно, что принесло ему некоторое облегчение: не все одному ему страдать. Есть такой тип людей, которые чужими несчастьями уравновешивают свои.
- Значит, говорите вместе, живут?
- Вместе, вместе, как два голубка.
- Что ж, ваша затея удалась, вы меня расстроили. У вас все?
- Почти. Может быть, нам что-нибудь вместе предпринять? Я полагаю, что вы не против, вернуть мужа. Я же хочу вернуть жену.
- И вас не смущает, что она спит с другим мужчиной? – в голосе Елены послышалось любопытство.
- Еще, как смущает. Более того, я не знаю, а смогу ли с ней жить дальше. Но сейчас у меня только одно желание, оторвать ее от вашего мужа. Ну, так как же?
- Не знаю, не знаю, Михаил, может быть, и вместе. Мне нужно подумать. Оставьте на всякий случай ваш телефон, - записав номер, Елена заключила. – Вы мне больше не звоните. Если нужно, я сама позвоню. До свидания.
- До свидания, - положил Ларин трубку.
Елена сидела в кресле с отрешенным и одновременно растерянным видом. Она оказалось не готова к этому сообщению о муже. Удобная во всех отношениях и вполне комфортная семейная жизнь рушилась, уход Сергея никак не входил в ее планы. Она была готова к тому, что он периодически живет один, это ее устраивало, но только один. И вдруг такое. Во-первых, это так на него не похоже. Во-вторых, как же ей теперь быть? что предпринять? Елена на некоторое время погрузилась в раздумья, потом подняла телефон с пола и набрала номер.
- Я слушаю.
- Слушаешь? Это хорошо, что слушаешь. Как тебе одному живется? Не соскучился еще?
- Нормально. Не успел.
- Может, мне к тебе заехать. Квартиру в порядок привести?
- Квартира в порядке, а завтра я сам заеду.
- Ах, ты, сволочь! – Елена не могла сдержаться. – Ты, что мне говорил. Хочу один пожить. А сам бабу к себе привел. Где она? Здесь у тебя? Дай ей телефон.
- Успокойся. Я завтра все приеду и объясню.
- Ты скажи: «Она у тебя»?
- У меня.
- Ненавижу, гад. Этого я тебя никогда не прощу. Я тебе так отомщу, так отомщу…, - она разрыдалась и бросила трубку.
- Жена звонила? - Ольга приподнялась из постели, в которой они с Печориным уже или еще лежали.
- Да, - Сергей расстроено кивнул головой. – Уже знает про нас с тобой.
- Откуда же она узнала?
- Не знаю. Да и какая собственно разница, откуда узнала. Я хотел ей завтра обо всем рассказать. Кто-то меня опередил.
- Наверняка, это Ларин больше некому.
- Он же жену мою не знает.
- По телефону, твои визитки мог найти. Что же делать?
- Да, ничего не делать. Успокойся.
- Я вижу, что ты расстроился.
- Да, нет же. Просто не каждый день от жены уходишь. Не привык еще, - попытался пошутить Печорин.
- Я все хотела тебя спросить, почему ты решился?
- Что решился?
- Но то, что мы вместе. Ты же всегда говорил, что семья для тебя святое. Говорил ведь.
- Говорил, - согласился Печорин. – Говорил при одних обстоятельствах, а сегодня уже по-другому.
- Что по-другому? – не унималась Ольга.
- У нас будет ребенок. Вот, что по-другому.
- Ты хочешь сказать, что мы вместе только потому, что будет ребенок?
- Не только. Еще мне стало стыдно за себя. Я вдруг понял, что, если мы не будем вместе, то я буду об этом жалеть.
- Правда? Значит, я тебе, получается, не безразлична?
- Получается, что не безразлична? - Сергей улыбнулся и поцеловал Ольгу.
- Спасибо, тебе мой любимый.
- Ты забыла кое-что добавить.
- Что добавить?
- Счастье мое.
- Ты теперь счастье мое навсегда.
Елена в тот же вечер позвонила Бахметьеву и с истерическим плачем сообщила, что ее бросил муж, нашел себе другую женщину, гораздо моложе.
- Что я должен сделать? Посочувствовать тебе или порадоваться вместе с тобой?
- Не издевайся. Я в полной растерянности. Не знаю, что делать. Как жить дальше?
- Как и раньше жила. Ты же сама говорила, что он есть, что он нет, разницы никакой.
- Говорила. Но это так неожиданно для меня случилась. Я никак не ждала, что он так со мной поступит. Может быть, ему развода не давать? Не давать и все. Пусть попрыгает.
- Тебе это надо? Ты, что надеешься его вернуть?
- Надеюсь, - чистосердечно призналась Елена.
- Зачем?
- Я к нему привыкла. А, что у меня есть другие варианты?
- Не знаю. Одно я тебе точно скажу: «Не надейся». Он не вернется. И нечего так убиваться. В твои-то годы. Хочешь, я его накажу? – неожиданно спросил Бахметьев.
- Хочу, - не мгновения не сомневаясь, согласилась Елена.
- Точно хочешь?
- Точно.
- Я обещаю тебе, что накажу его. Но это будет не сегодня, не завтра. Я даже точно не знаю, когда. Все равно, он будет наказан. Это будет жестокое наказание.
- Ты согласна ждать?
- Согласна, - Елена поразилась, с какой страстью и злостью говорил Алексей. – Надеюсь, ты убивать его не будешь?
- Не буду. От моего наказания он сам смерти будет искать.
- Как страшно ты говоришь.
- А еще страшнее сделаю. Тебе полегчало?
- Не знаю.
- Завтра увидимся?
- Обязательно.