- Спасибо, но мне стоит уходить, - ответила она, глядя на коллег. – Я пока что не хочу видеть Ранис, - и Масалини поняла без комментариев, одним лишь пассом поместив ее в столицу. Часовня Культа стала для нее почти родной. Во всяком случае, теперь былые каменные стены ничуть не вызывали дискомфорта и ощущения чужой тарелки. Ей сильно нравилась эта скромная, но дружная компания, готовая в любой момент прийти на помощь и сразу стать одной большой преградой. Вчерашний инцидент уже ничуть не беспокоил девушку – она не сомневалась, кому посвящены те строки, и потому была как никогда спокойной и уравновешенной.
- Доброе утро, - раздался голос Илуса из ближней к залу комнаты, и вскоре она увидела его, сидящего за маленьким столом и что-то вычислявшего. – Заходи, не бойся. Кайе скоро будет – он как всегда тренируется за городом. Синнолиан с Лалатией отправились на поиски – очередной сон с попавшим в опасность паломником. Повезло ему, что его посох зачарован и обладает огромною энергией. Они ушли ни свет ни заря в Молаг Амур, и даже не знаю, когда вернутся.
- С другой стороны, так даже интереснее, - подметила Энигма, занимая стул неподалеку. – Из всех обитателей часовни о вас я знаю менее всего. Кто вы такой, если не секрет?
- Я? всего лишь сборщик податей. Вся наша экономика лежит на моей ответственности, и в том числе благотворительность. Какой же храм без этого?
- И вы живете только за счет пожертвований?
- Нет, иначе я бы выглядел немного более худым, - издал он отрывистый смешок. – Здесь не так уж много тех, кто готов с нами делиться. Данмеры считают нас едва ли не врагами, полагая, что мы навязываем этим свою веру. Да и среди людей бывают случаи... Но, к счастью, с нами Редоран – не так давно мы с его помощью устроили благотворительный бал. Жаль, только, что все пошло наперекосяк из-за каких-то двух пришельцев, - вдруг покраснела девушка до кончика ушей. – Как видишь, я – не более чем скромный служитель Зенитара.
- Мне стыдно это говорить, - вгляделась она в потолок, - но даже мои сведения о Девяти не являются самыми полными. У нас на родине из них особо чтили Маару – мать-богиню, покровительницу лекарей и семейного очага, - «Хм, а интересное же все-таки сочетание», - не без улыбки отметила Энигма. – Быть может, пока никто не видит, вы просветите меня?
- Тяга к знаниям не может быть пресечена. С радостью, и по порядку. Начнем с верхов, хотя у них и нету четкой иерархии. Но главным все же является Акатош - бог-дракон времени, аэдра. не пугайся этих слов – он не имеет даэдрического происхождения – скорее же, наоборот. Он есть тот, кто управляет его течением. Немного похожие задачи у Аркея, но он – его хранитель, посредник между миром живого и миром духов. Его имени боятся некроманты, и его же на помощь призывают борцы с нежитью. Мы вспомнили о Зенитаре, он – покровитель торговли и деловых людей, ценящий находчивость и предприимчивость. Юлианос – бог правосудия и честности; без его помощи не обходится ни один судья. Близко к нему стоит Стендарр – покровитель логики, мыслителей, ученых и философов. Талос – действительно существовавшая когда-то личность, сам Тайбер Септим, ставший защитой для воинов и стражей. Осталась лишь Дибелла – богиня красоты, которой поклоняются поэты, музыканты и художники – все те, что создают прекрасное.
- Спасибо. Теперь я наконец-то вижу четкую картину. А как вы относитесь к даэдра?
- Нельзя сказать, что положительно. Мы всегда уважали другие верования – но только не те, что приносят разрушение и хаос. За исключением разве что Азуры, верность которой сберегли эшлендеры...
- Стоит на минуту оставить тебя одного – и я тут же слышу разговор, - весело влетел к ним Кайе, сияя намокшим лицом от тренировок. – О, извини, не заметил. Привет, сестренка, - откланялся он в сторону Энигмы.
- Надеюсь, ты не слишком заморился? – поднял глаза Илус. – А то, как известно, там, где не помогает дипломатия, мне нужно от тебя немного грубой силы.
- Я бодр как никогда, - распрямился он в виде античной статуи. – Давай, выкладывай, и по порядку.
- Не бойся – ее потребуется меньше, чем ты думал. Есть одна проблема. Ты знаешь о существовании Фонда вдов и сирот, за который ответственен в том числе и я. Многие из знатных людей и даже меров считают своим долгом делать в него вклады – кто-то ради дела, а кто-то – ради героического ореола. Но суть не в том. Когда-то глава горнодобывающей Компании Кальдеры раздал нам кучу обещаний с письменным свидетельством. Мы очень надеялись на эти деньги, ведь вечер у Редорана не принес того, что все мы ожидали. Как оказалось, он был из разряда тех вторых, желающих во что бы то ни стало поправить общественное мнение... Я вовсе не призываю вас к насилию. Пелевиус – влиятельный человек, но именно это и может сыграть с ним злую шутку.
- Так что ты предлагаешь? – облокотился тот на стену.
- Все, что угодно. Напоминание о совести. Публичное объяснение. В конце концов, шантаж, но не торопитесь с этим. Меня он даже на порог не пустит, а вот вас никто не знает там в лицо.
- Надеюсь, нашей дипломатии будет достаточно, - кивнула Энигма. – Да, нашей. Я с тобой, раз уж такое дело Просто у меня свое отношение к коррупции и совести, - и ярко-лимонная печатка на руке немедленно блеснула ей, подмигивая.
- Тогда – собирайся. Мы пойдем к магам. Там у них есть отделение, и по-другому в город мы не попадем.
- Да мне и собираться нечего – оружие при мне, значит, все в порядке. Пойдем, - и, захватив рюкзак и посох, они снова очутились во дворе. Вчерашний дождь оставил о себе почти что вездесущие напоминания. Трава Аскадианских островов сияла изумрудом, еще не высохнув от слабых, едва-едва пробивающихся в свет лучей бледного солнца. Кругом на мягком черноземе лежали мутные, изрядно перемешанные с пылью зеркала воды, в которых испуганно дрожало отраженье неба. Утро было свежим и приятным, и только грозовые тучи, никак не желающие убираться восвояси, изрядно портили всю серо-голубую безмятежность.
- Кстати... как там Синнолиан? – спросила по дороге девушка, взбираясь по столичным переходам.
- Ничего, в своей кондиции. Понятия не имею, где он мог так растратить силы. Но ты не бойся, хуже он не стал за этот день...
- Кайе! – обиженно воскликнула она и, покраснев, молча отвернулась.
- Вижу, с тобой я точно не останусь без работы, - заметила Флакассия вместо приветствия.
- Сегодня у меня немного экзотический заказ – кальдера! – промолвила Энигма и долею секунды была перенесена на верхний этаж каменного здания. На этот раз жилище магов имело размеры чуть скромнее, чем в Балморе, но от этого становилось чуть понятнее. Платформы для телепортации здесь не было как таковой, а ее функцию принял на себя пустующий, на всякий случай, угол. Вверху, на меньшем этаже, стояли полки и шкафы, пестревшие волшебной всячиной, внизу – нашлось еще немного места для длинного стола с серебряной посудой. Единственное, что смущало девушку в подобной обстановке – это несколько белевших черепов, завязанных накрест двумя черными лентами. Расспрашивать, однако, она ничуть не стала, а, молча миновав проводницу и алхимика, направилась на выход.
Кальдера лежала перед ней как серый котлован, отрытый посреди холмов и брошенный затем на произвол, мелко присыпанный вездесущей эбонитовою пылью. Несомненно, она летела туда с шахт, которые смутно виднелись на ближайшем севере с подведенными к ним мостами и соединениями. Стены вокруг также были серыми, и только крыши и двери, по традиции, раскрашенные бледно-зеленым, четко выделялись на их фоне. Сам город по строению казался огромным пьяным змеем, который, вопреки известной шутке, ползет не прямо, но еще более извилистыми кольцами. Он начинался у ворот, похожих на две тоненькие башни с острой крышей, и, минуя луг, поросший каменевкой, уходил вперед по улице. Движенье это шло, увы, не долго – через несколько домов он лихо прыгал в сторону, давая место на холме для двухэтажного гиганта, снова подровнявшись, шел на крутой вираж по повороту, а перед концом – раздваивался, уходя на маленькую площадь и волнистую дорогу к зданию, похожему масштабностью на замок. И все бы было ничего, если бы не странная серость, делающая его пятном на фоне коричневых и сочно-зеленых холмиков.
- У меня идея – а давай-ка мы заглянем к нему на огонек. В конце концов, по лицам он и в самом деле ничего не определит.
- Попробуем наши силы в красноречии, - согласился Кайе и молча провел ее по городу до каменной громады, ступени у которой, как ни странно, тоже загибались в виде ниспадающей волны. Они без всяческих препятствий проникли в главный зал, усеянный тонкими колоннами и с любопытством осмотрелись, разыскивая ход.
- Добрый день, - раздалось из ближайшего угла, и, по-видимому, секретарь - среднего возраста имперец с невыразимо замученным лицом и безразличными глазами приблизился к ним, шурша широкими кремовыми брюками. – Осмелюсь уточнить – вы к кому?
- Мы хотим видеть господина Пелевиуса, - выступила на шаг Энигма, перехватывая инициативу.
- Господина? – произнес он со странною эмоцией, как будто именно ему принадлежал этот титул. – Прошу прощения, но вышеназванный сейчас отсутствует.
- Как это отсутствует? У него ж еще приемный день, - громко возмутился Кайе. – Где он?
- Я не располагаю данной информацией, - продолжил человек-машина. – Господин Пелевиус сейчас не принимает.
- Ладно, - вздохнул тот. – Когда он сможет нас принять?
- Боюсь, я не располагаю такими сведениями. Могу только записать вас на прием. Выбирайте свое время.
- Сегодня и сейчас, - добавила Энигма, но секретарь остался беспристрастен.
- Данное невозможно ввиду его отсутствия.
- Как же это? Мы что, зря сюда пришли? – давила на совесть девушка, пока внимательный редгард заметил фиолетовую мантию, на миг мелькнувшую за приоткрытой дверью и так же тихо испарившуюся.
- Вот он! – указал он всеми пальцами. – Зачем же вы тогда соврали?
- Господин Пелевиус не принимает, - пробормотал тот, наполняясь безысходностью.
- Да я сам сейчас приму его как следует! Ану с дороги, - вежливо подвинул Кайе ассистента, но тот завыл сиреной.
- Стража! Стража, на помощь!
- Ладно уж. Сдаемся, - и, обратившись к Энигме, добавил. – Пойдем, неохота мне с Хлаалу связываться, - и через миг они снова стояли возле башни Магов – растерянные и напряженно думавшие.
- Мне всегда было интересно – где и по какому рецепту выращивают подобных ему типов? – заметила она, разглядывая город.
- Похоже, что спецзаказ от сильных мира сего... Впрочем, того и следовало ожидать, Какие предложения?
- А кто он вообще такой?
- Глава Горнодобывающей Компании. Все шахты в округе принадлежат ему. Как ни странно, с репутацией домашнего гуара – такой же тихий и не скандальный.
- Что-то мне так не кажется, - отметила Энигма почти мысленно. – По-моему, он просто многое скрывает, да и точка. Порасспрашивать бы местных – они уж точно знаю сор, который не выносят.
- Да, но только вот кого..., - начал перебирать он в голове возможных претендентов, но именно тогда, когда они меньше всего ожидали его появления, из дома напротив с громким криком полурадости и полуужаса вырвался босмер, как будто бы сидевший там в плену уже давно. Он спешно захлопнул свою дверь и едва сгибавшимися пальцами извлек наружу ключ, запечатывая ход. Но спешка не пошла ему на пользу – щелкнув замком, он резко потянул его к себе и, до сих пор неясно каким образом, оставил в нем кусок отломанного низа.
- Что с вами такое? – спросила Энигма беглеца, дав ему время отдышаться.
- Вы н-не поверите... Там в-все вверх ногами... П-призрак...
- Знакомая история, - отметила она. – Уж не моя ли колдунья взялась опять за старое?
- Вряд ли бы она или кто-то живой... Но что это я, в самом деле? – наконец, пришел в себя эльф. – Я Неделас из Валленвуда, живу тут всего-то пару дней. Просто прежние хозяева забыли рассказать мне, что в подвале у них целая гробница. Как она там оказалась – ума не приложу. Да только пропали все мои запасы на зиму... Хотя какие там запасы, как бы я сам не пропал до начала осени. Я уже столько свитков извел на хранителей – и файерболлами закидывал, и нежить отгонял, а ей все мало – заново является через какой-то час.
- Хранители в гробницах вечны, - заметил Кайе. – Но должен же быть способ их утихомирить...
- К Магам? – решительно спросила его девушка.
- К Магам! – откликнулся тот, и вскоре они возвратились к месту старта путешествия.
- Эй, купите зелье? – откликнулся бретон, наивно думая, что это и есть их причина возвращения.
- Ну, если у тебя найдется то, что изгоняет призраков, - ответила Энигма, задумчиво глядя на не дававшие покоя черепа. – Точнее же, хранителей, каким-то чудом оказавшихся в подвале.
- Вообще-то мастер говорил не лезть в подобные дела, - заметил он, виновато оглядываясь. – Но ладно – за купленную у меня бутылку эликсира я готов помочь.
- Хорошо. Какой желаешь? – осведомился Кайе, словно собираясь угостить ее.
- Не знаю, давай восстановленье сил – давно его не пробовала, - и в скором времени в ее вещах лежала темно-зеленая посуда с широким плоским дном.
- Эх, влетит же мне магической затрещиной, - шептал бретон, снимая с полки один из черепов. – Вот. Просто внесите его в гробницу... Вот же склеротик! – стукнул он себя по лбу и тут же вынул свиток, покоившийся в самом уголке за косточками. – Теперь все. Прочитаете его, и все будет в порядке. По крайней мере, мастер так рассказывал, а он нескоро сюда вернется.
- За неимением лучшего – спасибо, - промолвил кайе, вертя в ладонях «Йорика», и оба они спешно приблизились к жилищу Неделаса. – Ну что, а вот и мы. Надеюсь, этот друг, - стукнул он по черепу, - впитает в себя все ненужное.
- Проходите, но только осторожно, - схватился босмер за недо-ключ и плюнул от досады, а девушка всего одним движением наслала на нее фиолетовые искры.
Внутри и в самом деле было, чего опасаться – в скромном доме эльфа, всего и состоявшему, что из кухни, увешанной настенными шкафчиками светлой древесины и ничем не отгороженной спальни, кружился страшный беспорядок. Посуда на верхах гремела и подпрыгивала словно при землетрясении, дверцы его мебели, как будто пасти чудищ, хлопали с противным скрежетом, корзины для белья ездили по полу с мелкими прыжками. Остановившись на пороге, Кайе с трудом успел отпрыгнуть от летевшей сверху чашки, которую Энигма усадила на пол Мистицизмом.
- А где же?.. – спросил ее редгард, и та без промедления отдернула ковер, лежавший у кровати. Перед глазами двух искателей мгновенно показался старый узкий люк. – Я буду первым, - промолвил он и спрыгнул в полутьму, снимая следом девушку. Даже лестница отсутствовала здесь по соображеньям безопасности. Они стояли в узком коридоре, высеченном из золотисто-кремомых камней, и было ясно видно, как перед самым люком обрывается стена, переростая в твердую прессованную почву.
- Зря они соорудили себе погреб, - отметила Энигма, и голос ее бойко поскакал вперед к единственной здесь комнате. – Пожалуй, можно начинать, пока все забавляются посудой. Ты будешь держать череп. И, пожалуйста, зажми его как можно крепче, а то я не смогу остановиться.
- Как прикажешь, - уперся он ногами в камень и сильно сжал подопытные кости. Девушка открыла свиток, и странная тревога пробежалась по спине холодными укусами. «Не трусь», - приказала та себе и, откашлявшись, заговорила на чистом и, как ни странно, стихотворном тамриэльском.
- Когда-то это место лежало неспокойно, Здесь темною горой мерцал эльфийский прах, Но чары эти души мгновенно упокоят, Очистив все и смыв тревожный древний страх, - уже на второй строке Кайе сильно пошатнулся, а руку его до боли обожгло рожденное сияние из черепа. Он спешно убрал пальцы от глазниц, которые теперь светились словно фары, и еще сильнее укрепил свою позицию. Сама колдующая слышала, как магия волшебника-поэта превращает все ее слова в растущий ветерок. Она же и не думала остановиться. – Даэдра и скелеты, умертвия и духи Исчезнут с горизонта как призрак прошлых лет, Пусть ночи покрывало оно сейчас разрушит, И снова наступает магический рассвет, - свистящий ветерок в пустынном погребе плавно перерос в настоящий ураган. Он дул как будто бы из ниоткуда, меняя направление с секундами, и двое уже с большим трудом держались вертикально. А вскоре в ровное шипенье воздуха добавились и душераздирающие крики – зеленый призрак эктоплазмы летел к ним словно на канатах, громко воя и вырываясь что есть сил. Последние слова она уже не говорила, а отчаянно выкрикивала, ослепленная сиянием из «Йорика». – Напитывает кость энергия со скрипом, В ловушку заточен последний уж хитрец, И дух его тотчас с прощальным тихим криком В Забвение уйдет... Конец всему, конец!
На миг все озарила яркая бежевая вспышка. Попавший на крючок несчастный призрак издал свой финальный вопль и тихо влетел в череп, глаза которого в ответ тотчас же заполнились зеленым блеском. Взмокшие и перепуганные минутой Колдовства, двое стояли словно статуи, не двигаясь и с трудом соображая.
- А все же молодец этот мастер, - наконец, хохотнул Кайе. – Плохая поэзия не только духов изгоняет.
- По-моему, не так уже и плохо, - ответила Энигма, и те на пару с черепком вскарабкались назад. Неделас ждал их в помещении – он с радостным лицом рассовывал на место до этого плясавшую посуду.
- Наконец-то! Тут такое происходило, что и страшно описать! Я уже подумал, не сделал ли он вам чего.
- Вряд ли, вряд ли, - заглянул он в череп словно бы в лицо. – Поставьте его на видном месте в назидание другим.
- Обязательно. Да только мне и благодарить вас особо нечем..., - на миг он призадумаля, хватая подбородок, а после – сразу же метнул к ним осененный взгляд. – Я точно знаю, перед чем никто не устоит! С родины я привез несколько мешочков удивительного цветочного чая. Такого больше нет нигде, а потому – прошу к столу.
- Вообще-то мы бы с радостью..., - начал редгард, но девушка без промедления пихнула его локтем. – Вообще-то мы бы с радостью, - закончил он, не догадавшись о стратегическом подтексте. Вскоре все трое сидели за столом, а из когда-то падавших на голову им чашек тонко струился аромат белых лепестков. Он колыхал, дурманил, согревал и резко бил по непривыкшему к такому обонянию. Вкус же его был еще насыщеннее и непередаваемее.
- Знаете, мы тоже здесь недавно, - заговорила она, оторвавшись от напитка. – Так многого не знаем об этом странном месте... А почему, кстати, вы выбрали Кальдеру?
- Ради шахт, - ответил Неделас и, судя по лицу, явно опустил слово «проклятых». – Я так наслышался о репутации этой компании, что сам, глупец, поверил в чудо!
- Репутации? А что же именно такого вы услышали? – медленно и методично начала допрос Энигма.
- О заработке, об условиях труда, об их хозяине – да всякое! А как приехал, сразу выяснилось, ято рабочие им-то как раз и не нужны. Они рабами пользуются – вот в чем секрет их сверхдоходов! Кормят их и вовсе костяной мукой, живут они за городом, хотя бы работают в две смены – и то хорошо. Вот,как раз сейчас переменяться будут.
- Значит, Империи об этом неизвестно? – вдруг оживились ее глаза.
- Похоже, нет. И она не будет в восторге, узнав о них такое. Да только кто ж решится!
- Поверьте мне – смельчаков и безбашенных на острове всегда хватало, - хитро подмигнула она Кайе и, расправившись с уже холодным чаем, снова стояла на брусчатке. – Значит, так. У меня есть одна идея и, за неимением других, она вполне сгодится. У тебя есть с собою деньги?
- Нету, а в чем дело?
- Держи мои, - достала она что-то около пятидесяти. – Иди в ближайшую лавку и прикупи там чего-нибудь съедобного. Я пока размечу путь. Встретимся на этом месте, - и тот, поймав ее идею, смело зашагал в указанном ею направлении. Энигма тем временем сильно сцепила кулаки и, фиолетовой кометой поднявшись над городом, внимательно глядела, что ожидает ее за стенами-неровностями котлована. Вокруг Кальдеры на много километров стелилось покрывало из холмов, порой высоких, с острыми, торчавшими по краю скалами, а порой приземистых, усыпанных травою и цветами. И только на ближайшем севере, перегороженная мелкой цепью серо-коричневых возвышенностей, имелась еще одна часть похожего на яму города. Девушка ясно замечала там такие же две башни с острым окончанием, накрепко соединенные с чем-то вроде крепости. «Кажется, туда», - мягко упала она наземь, и Кайе тут же появился из дверей, неся перед собою вкусно пахнущий пакет.
- Все как ты просила. Правда, пока что я только догадываюсь, зачем все это...
- Да уж, я чувствую, ты угадал.. К счастью, нам не придется угадывать направленье – я точно знаю путь. Загвоздка лишь в одном – идти туда проблемно, так что цепляйся за меня, и полетели.
- Ну ладно, - произнес он недоверчиво, но тут же обхватил ее покрепче. Энигма глубоко вздохнула и, как только все прохожие расчистили магический аэродром, с гулким журчанием взлетела от земли, оставив там лишь ярко-фиолетовый фонтанчик. Девятый вал из ветра тут же ударил ее по лицу, с каждою секундой добавляя все новые пощечины, но, только лишь достигнув пика облаков, с которого пепельный город казался просто серой точкой, она кометою спикировала вниз, сама же рассекая собой ветер. Мгновение посадки – и двое почти ровно стояли на мосту – длинном и извилистом, стелившемся на реях над землей и бывшем здесь единственной дорогою к домам с утопленными среди дюн фундаментами. Они поспешно огляделись, но все вокруг как будто бы плыло в туманной дымке пепла и частичек эбонита.
- Кажется, я вижу вход, - непривычная к такому воздуху, взглянула Энигма на прямо перед ними возвышавшуюся крепость с двумя балконами. – «Гостиница горного дела». Отсюда мы увидим все, что нужно. В случае чего – сделаем вид, будто мы ищем комнату.
- Пошли, - откликнулся парень без эмоций, и двое спокойно пошли по узкому проходу, скрипя давно не чинеными половицами. Как ни странно, там было пусто – всего-то пара комнат молча глядели на них полуоткрытыми просветами. Девушка смело шагнула в первую попавшуюся дверь, и скромный интерьер, составленный из малого стола, узкой кровати и пары сундуков коснулся ее взгляда, без препятствий проведя его к окну.
- Вот они, те хижины, - всмотрелся Кайе прямо под стены крепости. – Не лгал, значит, Неделас насчет его делишек. И вот кое-что поинтереснее, - прошлась девушка к столу, сама не понимая, как она так долго могла не замечать железный плоский ключ, лежавший среди трещин на полу. Она немедленно взяла его и повертела в луче света; ничего особо выдающегося, кроме одной детали: на нижнем конце он не имел зазубрин и походил на маленькую трубочку. Сознание тут же ударило ее своим ответом: почти таким ключом, но рангом чуть пошире, открывала замки работорговка Тель Аруна.
- Ключ невольников, - вздохнула та и машинально сжала его в кулаке как самое ценное сокровище. – Они даже не пытались укрываться!
- И они уже идут, - медленно ответил ей редгард, увидев тонкую нить чешую, шерсти и костяных доспехов по бокам, ползущую под стены.
- Вот что: сейчас я делаю невидимость, мы сразу же становимся за ними и тихо заходим в одну из них. Дальше – открываем наручи, расспрашиваем их о тайнах нашего многоуважаемого Пелевиуса и отдаем наш ключ для остальных рабов.
- Ты спятила! – горячо воскликнул Кайе. – Там же полно охраны! Неужто ты и в самом деле хочешь драку?
- А ты готов спокойно смотреть на его действия?! – рассердилась девушка, глядя, как разноцветная змея, спустившись по холмам, смело поползла к деревянному подъему. – Знаешь что, тогда я иду, и без тебя!
- Забыла о посильном? – бросил он уже последний аргумент. – Мы же не справимся с системой!
- У меня свой принцип – черезсильное, но только осторожно, - промолвила бунтарка, и Кайе волей-неволей последовал за ней в невидимом плаще. Дыша через раз и стараясь не шевелить под ногами летучую пыль, они оба стояли за спиной охранника и, как только он собрался закрывать дверь за рабами, бодро шмыгнули в темную и маленькую хижину. Он даже не подумал, отчего же ветерок ее захлопывания внезапно стал таким увесистым. Клацнул замок, скрипнули несмазанные петли, и те, словно кадры фотографий, проявились в уголке между разложенными спальниками. Больше в этом «доме» ничего и не было, а целая пятерка удивленных глаз уставилась на них, с испугом и припрятанной надеждой столпившись на другом конце хибары.
- Не стоит так бояться, - промолвила Энигма шепотом, а Кайе тем временем осторожно заглянул в оставленную скважину. – Мы очень рисковали, чтоб сюда добраться.
- Чего-о ты-ы хо-очешь? – протянул лохматый хаджит, чья спутанная шерсть была похожа на ярко-рыжий войлок.
- Они ушли, и притом даже не в гостиницу, - тихо рассмеялся парень, игнорируя вопрос. – Они ушли в Кальдеру, судя по дороге.
- Я боялась, что те станут у двери... Но почему они такие легкомысленные? Не думает, что вы способны на побег?
- Для нас нет надежды, - глухо пробурчал аргонианин, растягиваясь, словно ящерица, на своем куске холста.
- Костяная мука? – заглянула она в миску, и руки ее сами сжались для удара. – Вам интересно, кто мы? Так вот, мы – носители надежды. Давай сюда пакет, - раскрыла та покупки, и вкусный аромат всего приобретенного ударил по рабам давно забытым запахом. – Берите, не бойтесь, но только не все сразу, - знала Энигма об опасности резкой перемены пищи, но те не слушали, сначала нерешительно, а после – жадно хватая лакомые кусочки.
- Я сам его этой мукой накормлю, - грустно взглянул Кайе на пир во время рабства.
- Кого-о это его-о? – отозвался темный, вдоль и поперек украшенный полосками хаджит.
- Пелевиуса вашего, заботливого работодателя. Если бы он просто был свиньей – это одно дело, но раз он пялит ореол...
- О-о, он не только на нас экономит, - словно из другого мира, звучал голос ящера. – Во время пересмены он тайно ворует эбонит. Я сам как-то видел, когда случайно задержался.
- И, как я поняла, сейчас охраны там тоже не имеется?
- Он са-ам прика-азывает ей уйти-и, - пропел еще один житель Эльсвейра с облезшей гривой, когда-то достойной короля зверей. – Что-обы никто не зна-ал.
- Жадность его и погубит! – стукнул рука об руку редгард. – Мы сейчас же идем в шахты кричать ему «сюрприз».
- Нет, этого мало, - промолвила Энигма. – А здесь ходят какие-нибудь страшные легенды? Про призраков там, троллей?
- Тро-оллей? Я зна-аю об одно-ом, - снова отозвался полосатый. – Расска-азывают, что о-он живет в пеще-ерах и то и де-ело напада-ает на шахте-еров, отбира-ая эбонит.
- Я даже знаю, как его зовут, - хихикнул Кайе. – Небось, наш друг так маскируется на случай чего.
- А еще что-нибудь?
- Я слышал о духах болот, - медленно рассказывал аргонианин. – Один из рабов говорил, что видел встающие над Горьким Берегом тени, покрытые илом и тиной. Это старое поверье Чернотопья, но оно уже дошло и до имперских ушей.
- Ты думаешь о том же, что и я? – переглянулся он с Энигмой. Та молча и сосредоточенно кивнула.
- Значит, так, - вскочила она с места как искра. – Вот вам наш последний подарок, - отдала девушка ключ в дрожащие от счастья лапы хаджита. – Пока еще есть время, вы быстро открываете себя и остальных. Надеюсь, знаете, где Эбенгард с аргонианской миссией. А теперь – нам нужно поохотиться на троллей, - открыв замок силой Изменений, они по взмаху руки Кайе прошли на юг, к раскинувшимся там озерам мутной грязной жижи.
- У тебя новая одежда? – спросила его девушка, измерив взглядом глубину.
- Не очень, но ради такого дела мне не жалко. Посторонись, - промолвил он и, с малого разбега приземлившись в лужу по колено, лихо проехался по дну. Выбрав себе «воды» поскромнее, Энигма с места рухнула туда как спиленное дерево, без жалости к костюму перекатываясь в иле. Наплававшись в грязи, они устало вскарабкались на холм неподалеку, подставив солнцу болотно-коричневые лица.
- Классно ты придумала, сестренка, - улыбался Кайе, глядя на густо застывающую жижу. – Знаешь, я бы с радостью обнял тебя в знак благодарности, да сама понимаешь... Ну что, пойдем?
- Одну секунду, - покинул она траву и с помощью кинжала срезала белеющий цветок болот, заткнув его за ухо. – Духи духами, а все-таки я девушка...
Когда уже ничто не могло задержать новоявленных чудовищ, двое под невидимостью пересекли холмы и снова очутились в землях пепла. Шагая по рассыпчатому склону, Энигма жутко опасалась, как бы пыльный ветер не испортил ее илистый наряд. Тревоги оказались лишь напрасными – он только сильнее закрепил ее покров, придав ему годящийся для темноты оттенок.
- Погоди, - отдернула она готового ко входу Каей. – Мы же духи, как-никак. Они должны слегка светиться, да и лица нам не мешало бы укрыть, - и, на секунду замолчав, она сосредоточенно промолвила: «Плетение теней». Подсвеченные изнутри, они казались теперь еще необъяснимее и ужасающе. – Я его чувствую, - вгляделась та мистическими искрами. – Вон там, справа, за каким-то поворотом. Научим его щедрости как следует.
Вздохнув поглубже напоследок, они из ярко сияющего солнца нырнули в ничем и никогда не прерываемую тьму. Оскаленная пасть пещеры молча пропустила их через зубы-сталагмиты в широкую часть с тонким перешейком. Они очень аккуратно, почти на цыпочках прошлись до самого конца округлой комнаты и с двух сторон припали к выходу. Впереди была все та же тишина и тот же серый мрак, но сгустки фиолетового ископаемого предательски блестели в крошечном огне. Энигма присмотрелась. У двух контейнеров из дерева, лежащих друг на друге баррикадой, едва-едва теплилось слабое сияние оранжевого пламени, будто бы прикрытого рукой. Однако темнота скрывала от нее носителя огня. «Свет сейчас – опасная штуковина, - вовремя одернула она колдующие руки. – Мы только спугнем его – или не его, еще не ясно...» И вдруг в ее сознании мелькнул давно забытый и каким-то чудом найденный Синнолианом кадр. Часто «практикуя» сложные и подчас опасные заклятия, она за это попадала под арест – нет, не уголовный, а вполне себе домашний, в темном и заваленном мусором чулане. Но и там она не оставляла свои свитки, делая ночное зрение... «Глаза хаджита», - шепнула девушка, на миг блеснув двумя желтыми зрачками; вскоре те погасли, и все вокруг словно бы покрылось слабой дневной иллюминацией. Странное создание открылось ее взгляду – высокое, но только сгорбленное и присевшее, густо поросшее рыжей с серыми вкраплениями шерстью. Изо рта его двумя большими бивнями торчали желтые клыки, а широкая ладонь с толстыми пальцами держала в себе сгустки эбонита. Кайе невольно кашлянул, и чудище это, вместо того, чтобы с ревом рушить стены и искать свою добычу, как положено болотным троллям, распрямило плечи и ровно встало на ноги, пугливо осматривая местность. И морда его, как оказалось, была совсем слегка прикрыта съехавшей оттуда шерстью, выдавая человеческие глаза растерянности. Монстры себя так точно не ведут...
Первой сорвалась к нему Энигма: уже не видя ни преград, ни предостережений, она, колыша руками на бегу и грустно подвывая, полупрыжками-полубоком настигала человека в маске чудища. Увидев сгусток эктоплазмы, густо увешанный болотной фауной и смазанный засохшей жижей, он тут же обронил свою лучину, сам же второпях затаптывая ее как светлячка. А то все приближалось, четко видя в свете магии его подкошенные ноги. Наконец, окутанного светом от ходячей лампочки, Кайе заметил там обманщика. Уже не опасаясь встречи с троллем, он почти на четвереньках поскакал к испуганному должнику, рыча подобно разъяренному животному. Еще секунду «господин Пелевиус» стоял не двигаясь и не дыша, а только двое духов оказались в двух шагах от вора, он тотчас же вздрогнул и рванул по коридору, теряя эбонит и знатное достоинство. Уже нормальными походками, бежали они следом за грабителем, крича на разные лады, и звуки те, обгоняя псевдо-тролля, врезались в уши как предвестники расправы. Он несся вперед по темным коридорам, спотыкаясь и дрожа в своей нелегкой амуниции легенды, но, зная прежнюю дорогу, вскоре оказался на свободе. Энигма точно видела, как он оглядывал просторы из-под маски, видимо, не желая появляться в своем городе, однако же, едва два «духа» с ноги открыли двери за мохнатою спиною, сразу побежал через холмы в Кальдеру. Сквозь громкое рычание преследователей на свет то и дело прорывался звонкий смех - они не могли по-другому наблюдать, как некогда великий и могучий летит через ворота, на ходу вытряхивая из карманов мешавший бегу минерал. И делал он это с грубостью и безразличием сносящего все на пути тролля: почти не разбирая путь, он сам вбежал в тупик возле трактира и, стукнувшись о стену, повалился, закрыв лиц руками. Без магии и сил, уставшие смеяться и корчить из себя болотных духов, они уселись рядом на булыжник. Пелевиус затем поднялся на руках и, с досадою увидев, что его провели чумазые служители, больно ударился спиной о твердый камень. Крупные, все еще лежавшие в его карманах части эбонита черным бисером упали в щели на дороге.
- Все хорошо, господин Пелевиус, - мягко и как-то матерински промолвила Энигма. – жадный тролль больше не побеспокоит ваши шахты, раскрылась тайна духов, а несчастные рабы гуляют на свободе. Успокойтесь, все хорошо.
- Лучше не бывает, - процедил он через зубы, снимая с себя маску и откатывая жаркий воротник. – Забирайте свои деньги. Точнее, их у меня нет, но с вас хватит эбонита.
- Вы очень щедры, господин, - хлопнул Кайе по мохнатому плечу и пальцами, как клювом, склевал весь драгоценный капитал.
- Ну что ж, приятно оставаться, а мы уходим. Это вам на память, - сунула та в лапу белый, слегка помятый цветок коды – вместо венка на могилу его бизнеса. И, только они встали на ноги, готовые идти к себе в часовню, как целый город, собравшийся кольцом вокруг таверны, сорвался буйными аплодисментами. Среди смешков и неуемной радости простолюдинов, Пелевиус готов был сдать себя даэдра, если бы они согласились забрать его подальше...
А двое духов, довольные собой, уже шагали вдаль по крайним землям запада, сквозь выжженную серую равнину, навстречу волнам Внутреннего моря. Смывая с себя грязь, они молчали, лукаво переглядываясь под действием воспоминаний. И только лишь потом, когда они порядочно обсохли под лучами теплого денька, редгард промолвил:
- Какой же я все-таки растяпа! Сегодня важный праздник, а у меня и подарка-то не заготовлено.
- Не помню о таком, - перелистала она память.
- Конечно же, не помнишь. И огорчать тебя не буду.
- Ладно тебе. Я не из обидчивых.
- Вряд ли, вряд ли, - помял он собственные пальцы и продолжил. – Это напрямую связано с Синнолианом. День его выпуска из Школы на Саммерсете. Он считает его своим вторым рождением – а если еще учитывать тот факт, что первое его очень приблизительно по дате... Смешно сказать, но сейчас ему ровно год от своих-то девятнадцати. Ничего, я что-нибудь придумаю от нашего лица. А пока что – предлагаю возвращаться, - достал он и кармана белый амулет, и двое не успели и моргнуть, как оказались у часовни. Энигма спешно ковыряла груды мыслей, желая отыскать там нужные слова для поздравления, но все они казались ей обыденными и как-то совсем не подходящими под случай. Она медленно прошлась по залу, и все попытки заготовить свою речь ушли на нет при виде явившейся Лалатии.
- Ну, как там твой паломник? – с порога осведомился Кайе.
- Жив, не очень-то здоров, но рад спасению, - проговорила та задумчиво. – Если бы еще немного, он вряд ли бы спустился живым с узкого утеса, куда его загнали алиты. Но хвала Маре, со мною был Синнолиан.
- Где же он сейчас? – спросила девушка, сама же устыдившись резко прыгнувшего тона.
- Представь себе – ушел, буквально пару минут тому назад, - добавил Илус, оторвавшийся от дел при звуке голосов. – У него сегодня необычный день – день выпуска, второй день его рождения. Ясное дело, что, будучи приглашенным старыми друзьями, он ушел куда-то в сторону Балморы. Вернувшись, он спрашивал, где ты, и долго ждал прихода. Наверное, хотел пригласить тебя с собой, но мне он ничего не говорил.
На миг она застыла в позе удивления, едва не опуская на пол челюсть, но вскоре в округлившихся глазах Энигмы яркою волной блеснуло огорчение на грани бешенства.
- Спасибо вам, - промолвила она сквозь зубы и сразу же смотала развернувшийся клубок из нервов. – Ничего, вряд ли он хотел меня увидеть.
- Я так не думаю, - подошел Илус чуть ближе, с намеком на надежу глядя в ее поникшее лицо. – Я точно знаю, что он сейчас у Клозиуса, а потому ты можешь без проблем вернуться в город телепортом. Я видел по нему – ему нужна твоя компания, - добавил он почти вполголоса.
- Тогда я убегаю. До встречи, - торопливо бросила Энигма, услышав напоследок, как редгард в широком жесте сеет по столу черно-фиолетовую драгоценность. «Значит, не все еще потеряно», - думала она, почти захлебываясь от стремительного бега. – Во всяком случае, Валы мне можно не бояться, пока она под моим надзором...» наконец, девушка достигла плазы и, без голоса назвав свой адрес, сразу очутилась в родных зеленых стенах. Усилием и мощным вздохом выправив свое дыхание, она смело пересекла зал и, незамеченная занятыми магами, хотела улизнуть на волю через главный выход. Но тут внезапная и очень своевременная мысль мгновенно сбила ее планы, шепча на ухо слова хитрого расчета. «А что же я там забыла, в самом деле? В компании его знакомых, с болотным запахом да еще и без подарка? Думаю, будет намного лучше, если я вместо того просто подыщу нужную вещицу. Вернусь-ка я назад и осторожно посоветуюсь», - покинула она этаж.
- Здорово, кстати, - ответила ей Гальбедир, сидевшая на прежнем месте за зачарованием. – Ловко ты сквозь магов прошмыгнула – ни ответа, ни привета, а потом и от меня удрать хотела.
- Да ладно, это я так, по привычке, - уселась та на край стола. – Пока нет Ранис, думаю, мы сможем поболтать свободно.
- Пожалуйста, о чем угодно. А то все сейчас шатаются по острову, а мне хоть с камнями разговаривай. Спрашивай, что пожелаешь – от местных сплетен до легенд великого масштаба.
- Наверное, второе, - направила она слова в самое близкое для цели русло.
- Ажира тут всех здорово побеспокоила, - отложила все эльфийка, устало прислонив лицо к столу. – Она нам клялась и божилась, что знает, куда делся посох Магнуса. если ты не в курсе, это штуковина такая с жуткой силой, якобы изготовленная самим альтмерским богом. его веками не могли найти, а тут пришла к ней какая-то лазутчица с непроизносимым именем и рассказала, что тот лежит в пещере на горе Канд у какой-то ведьмы с телваннийскими корнями. Не удивлюсь, если это та пещера со святилищем костей и кучей атронахов. Ни один здравомыслящий паломник туда не полезет кроме ведьм... Марайн еще не слышал – а то, чего доброго, полезет рисковать, поверив в эти сказки.
- Аддхиранирр, - произнесла Энигма, сияя в таинственной полуулыбке.
- И ты в те же ворота? – сердито посмотрела Гальбедир. – У меня аж язык заболел от такого имени... Ты знаешь хоть, что то за ведьма? Говорят, бежавшая сюда из Саммерсета телваннийка, которую даже те терпеть не стали! А вдруг у нее ничего нет, и потому она пускает эти слухи в поисках рабочего материала? Того и гляди, высосет из тебя магию и сделает послушником.
- Не переживай. Зато проверим эти слухи, - промолвила она, уже собравшись за доспехами.
- Учти, - донесся сверху тонкий голосок. – В случае чего я твои кости собирать не буду, - и после, чуть спокойнее. – Да что я говорю, удачного похода!
«Лучшего подарка и придумать тяжело», - молча прошмыгнула она в зал, на этот раз не желая брать с собой компанию – она хотела сама, честно заполучить этот подарок, да и лишний раз рассказывать о цели не хотелось. Облачась в верную защиту, Энигма смело представляла себе шкуру неубитого медведя, лежащую в его руках с невыразимой благодарностью ясных и тепло смотрящих на дарительницу глаз... Она была почти уверена, что сможет сделать это правдой, несмотря на ведьм и предостережения. «Игра определенно стоит свеч», - было последним, что подумала она, оставив Гильдию в своих делах и опытах.
Погожий день давно перевалил за середину и плавно продвигался к финишу заката. Былой суровый дождь мало чем напомнил о себе в районе цветущего плато: давно просохли лужи, оставив о себе лишь грязь на пожелтевших, тесно приютившихся к Нагорью холмиках, ушли на запад выжатые тучи, и только сильно подогретый солнцем воздух все еще попахивал скопившейся там влагой. Энигма вскарабкалась наверх по длинным раздвоенным ступенькам, и экипаж, подъехавший откуда-то с Молаг Амур, сразу же пристроился напротив пассажирки.
- Залазь, - промолвила Дарвейн, в который раз страхуя девушку от «вылета». – Куда тебе?
- Пожалуй, в Молаг Мар, а дальше я как-нибудь сама.
- Управимся. Правда, жучок не совсем моей – того у меня выпросили на день для тяжелых перевозок. Как видишь, дали доходягу. Но не пугайся – правда, ты же не бросишь лапы где-то по дороге? – шутливо дернула та уздечку. Энигма отчего-то побледнела... – Ну ладно, приготовься и – поехали!
В ответ ей «доходяга» принялся довольно резво бороздить ногами травы, буквально отрываясь от земли на несколько мгновений; но отчего-то девушке казалось, что шаг его был крылатым от костлявости, сильно ощущавшейся в седле. Ничего не говоря, она молча зажмурила глаза и представила себя наездником на волнах.
Аскадианский камуфляж быстро ускользнул из-под их транспорта, как будто выдернутый прочь ковер, и ровный пол из пепла матово сверкнул, закрыв собой все остальное. Воздух отчего-то стал тяжелым и холодным, а где-то глубоко внутри росло всепоглощающее чувство беспокойства. Однако ровным счетом ничего пока не приключилось: на горизонте в туманном зеркале воды виднелся гордый округ, сплошь украшенный холмами.
- Почти приехали, - радостно заметила Дарвейн. – Ну, чего приуныла? все с ним в порядке, я ж шучу! Переболел недавно мором, так им прогулка только в пользу. Они от застоев хиреют куда больше. Давай, понеслась, - пришпорила она жучка ботинком, и тот весело засеменил вдаль по фоядам, снимая в небо легкий пепел. Энигма сразу же расслабилась: весь горизонт, от Молаг Мара до Сурана, блестел ничем не прерываемою синевой, и только где-то вдалеке, на подступах горы, висела мрачная краснеющая туча. «Она нас е догонит», - махнула та рукой и, умиротворенная, даже не сумела отделить звук ветерка от шороха все приближающихся крыльев. Они летели с дальнего востока – того самого, накрытого покрывалом пепельного шторма, голодные и выбившиеся из сил. Девушка тревожно оглянулась – за их спиной теперь висела гордая триада скальных наездников. Она раскрыла рот от удивления, но крик безнадежно остался в ее горле, сбитый с толку ветром. Метнулась глазами Дарвейн, но было слишком поздно – один из них, махнув вплотную кожаным крылом, ударил с разворота насекомое, спикировал затем второй, ударив его клювом, а третий снова нанес оглушительный удар по тому же раненому боку. Страйдер взвыл нечеловечески; из белого хитина сейчас тоненькими каплями текла черно-красная струйка теплоты. Ошалев от боли, он со всех ног рванул куда-то к дюнам, не зная отдыха и направления.
- Стой! Да куда же ты! – рвала уздцы погонщица, но тот, не понимая ее слов и не будучи тем старым, верным насекомым, еще сильнее затряс боками на бегу. Энигма держалась что было возможностей: одной единственной веревки, с запасом перевязанной через его брюхо, явно не хватало даже для шаткого подобия баланса. Краем тряхнувшегося взгляда она видела, как трое птиц остались позади, уже вконец изнуренные преследованием. Страйдер же не тормозил – он на полнейшем ускорении взлетел по склону и, не совладав с испуганным собой, больно споткнулся о торчавшие пеньки. Спина его прогнулась дугой, а пассажирки, едва не падая в овраг, с ужасом смотрели на медленно летевшего туда жука с подкошенными лапами. Поняв всю ситуацию, Дарвейн взобралась на один из его боков, а Энигма вовремя спорхнула левитацией. Как будто бы сносимый монумент, медленно и траурно падал ее транспорт. Еще момент – и данмерка на нем плотно укрылась в тронутую пыль, за несколько мгновений отеревшись и осматривая рану.
- Жив, - приложила она пальцы, отыскивая эликсир в маленькой дорожной сумке. – Жив, что с ним сделается. Знать зато будет, как не слушаться погонщика.
- Давай я помогу – осторожно приложила руки девушка, пока Дарвейн стирала кровь оторванным куском своей головной повязки-обруча.
– Где же мы сейчас, только бы узнать...
- Смотри – а здесь дорога, - указала та на вытоптанный, потресканный местами пепел. – Да, это она. Идет от Вивека до Молаг Мара, а после – до Сурана. И, если мне не изменяет память, по этому пути поедет и мой страйдер, - и дальний горизонт, как будто бы в ответ, залился раскатистыми звуками. – А вот и он, родимый. через несколько минут меня догонят. Ты лучше уходи, - закончина она возиться с раной. – Чего доброго, решат, что это твоих рук дело. До города совсем недалеко, вон по тому пути на север.
- У меня, на счастье, имеется вмешательство, - ответила магесса и, сосредоточившись, вместо сияния Альмсиви наколдовала яркие божественные искры. Прошло всего мгновение, и девушка с испугом обнаружила себя стоящей на лестнице Волверин Холла. «Какая же я растяпа, - хлопнув себя по лбу, уселась Энигма на ступеньках. – Куда я пойду, зачем и как? Глупая ты все-таки. Глупая и слишком уж самоуверенная. С самого начала были знаки, что добром это не кончится, а ты? А та, мое несчастное создание, готова на все ради подарк... ради короткого взгляда благодарности... ради секундного рукопожатия и шанса обнять милое плечо... Да, ты права! На все!!! Совершенно на все!!! – вскричала она мысленно и подхватилась на ноги. – Так вперед же! Игра стоит свеч!»
И она действительно пошла – сначала по воде, широкими кругами фиолета, минуя островки с растениями, приютившимися для стоянки варварами и даже нежитью-охранниками, сиявшими костями у гробниц. Кругом светило солнце, а прямо под ботинками ее озлобленно сцепились никак не могущие укусить ее грозные рыбы. Энигма шла ровно и почти что без запинок, в скором времени допрыгнув до песчаного бархатного берега. Цель ее теперь четко висела где-то на северо-востоке, укрытая разреженным туманом и блеклым остатком прошлых бурь. Дорога под ногами из зеркала воды вдруг превратилась в истоптанную пепельную тропку, петлявшую между холмами словно речка. Но девушка все чаще и чаще сворачивала с нее прямо на отлогие холмы, пугаясь потерять последнюю оставшуюся ориентацию. Горло ее медленно пересыхало от никогда не видевших дождей сухих фояд; притормозив, она порылась в рюкзаке и с горечью заметила, что фляга ее была почти пустой. Дорога же казалась бесконечностью. Осматривая местность, она сразу же приметила, как суша в нескольких местах стремительно прерывается обрывом. Все это очень напоминало ей речные берега... Не долго думая, она бегом рванулась к очертаниям, желая не забыть, с какой же стороны лежит ее гора, но горести ее не было границ, когда та едва ли не упала в дышащие теплотой ярко-красные потоки лавы с черными осадками. «Не попьешь с такой реки», - снова оглянулась Энигма, но и на этот раз ее ожидала неудача – гора, до этого висевшая у края горизонта, совсем исчезла с поля ее зрения. Она тотчас же сообразила, что забыла направление от радости и бега. Кляня себя и невнимательность, она десятками шагов отбегала то в одну, то в другую сторону; наконец, облепленная дымкою вершина снова показала очертания, на этот раз – южнее, чем до этого. Но делать нечего – собрав в кулак остатки перепорченной выносливости, Энигма терпеливо шагала, на этот раз даже не обминая самые тяжелые участки. Вокруг нее красными тучками парил собирающийся пепел, однако сжалившийся ветер сам отнес стихию в дальнем направлении. С пересохшим горлом, почти без сил и с слабою надеждой, наконец, достигла она западного склона невысокой, по меркам Хаммерфелла, пологой горы с множеством чуть закругленных склонов. Энигма села у подножья, глядя на большой четырехъярусный уступ, в районе середины у которого четко просвещалась покореженная дверь. Кажется, финал, но самое тяжелое все еще предстояло для искателя подарков. «А если там и в самом деле ведьма? – думала она, отдыхая полулежа на нагретом пепле. – Не только же сказки о них рассказывают, а и быль, да еще какую! Что, если я окажусь совсем неподготовленной?.. Тогда пускай он знает, что я пострадала ради него!» - заключила она и, готовая ко всему, шагнула в темную пещеру.
Кристаллы с потолка, как будто стражи, спустили на нее недобрый взгляд сиреневого цвета. Кругом было прохладно, сыро и пустынно. Что-то неуловимо зловещее скрыла под собой та окружающая тишина. «Я ничего не боюсь ради него», - отмахнулась та от мыслей и смело прошлась по коридору до полузатопленного ответвления. Шагов за десять от нее виднелась ровная платформа камня, взлетавшая вверх до деревянного, крытого кожей продолжения. Прошедшись взглядом по воде, она заметила в ней вьющуюся каменную тропку, едва-едва вздымавшуюся вверх, а у прохода на возвышенность, между двумя огненными чашами, стояла сине-фиолетовая мантия волшебницы. Энигме было не впервой сражаться с магами-противниками: с силой концентрации сжимая кулаки, она, не доверяя шаткой дороге над стихией, сама взлетела в воздух, ловко приземлившись в метре от колдуньи. Вставая на ноги, она отчаянно схватилась за катану, как никогда уверенная в силах. Но ведьма оказалась проворнее Энигмы: она без доли напряжения окутала ее конечности густым краснеющим сиянием; пытаясь сделать шаг, она с испугом поняла, что ноги ее движутся словно бы под прессом, а мышцы теперь буквально рикошетят болями при каждом сокращении. «Магия всегда со мной», - заключила та молниеносно, и пальцы ее испуганно плели в себе яркую грозовую паутину. Данмерка не покачнулась – она словно ждала этого момента и, нарочито выбрав крайнюю секунду, обвила ее голову блестящим красным ореолом. Мысли внутри девушки немедленно слетелись в жесткий монолит, явилось сильное головокружение, и мир перед глазами запетлял словно от третье стакана бренди. Колдовать она тоже разучилась... магесса тем временем без жалости пустила в ее сторону гигантской вспышкой кроваво-красной магии, и верная катана, мигом отяжелев на сотни килограммов, со звоном выпала на камень. Энигма протянула руку, однако не смогла, шатаясь на ногах, согнуться пополам до рукоятки. На этот раз ее лишили силы...
С трудом не падая за край, она стояла, дрожащая и полусогнутая, глядя как в бреду на плавающий мир перед глазами. «Ради него», - повторила та единственно оставшееся заклинание и, превозмогая все – боль, слабость, страх и наколдованное оцепенение, шагала с голыми руками, будто заводная кукла с полустертым механизмом. Девушка почти не видела, куда она идет, – магесса перед ней вдруг обернулась в серое, жутко маячившее в стороне пятно. Однако Энигма твердо знала, что оно в любой момент может раздавить ее как насекомое. и ведьма не тянула с этим – сквозь пляшущие блики волшебства, она услышала едва ли понимаемый сейчас противный скрежет, что болью и морозом вцепился в ее тело. Соперница в ответ молча отлетела к дальней чаше, ударившись доспехом о каменья. Стихия забиралась под защиту, холодными, но обжигавшими руками ударяя полуживую девушку. У нее же не осталось сил даже на извивание и крики... Энигма твердо сжималась изнутри, огнем воображения растапливая синий снег, но и этого не было достаточно – ведьма со злобным хихиканьем поддерживала жуткую температуру, и финал все более пугал ее возможным приближением. «Надо притвориться», - сжала она зубы и, несмотря на ощущения, уняла в себе жесты, схватив немного воздуха. Костер из страшного мороза немедленно погас, и тихие шаги колдуньи простучали вдаль по камню. Она слегка открыла один глаз и сразу же отметила, как та хватает сиявший серебристым посох. Как только та остановилась, Энигма напрягая все оставшиеся силы, с искаженным лицом и бессильными руками ухватилась за повисший над нею артефакт. Обманутая ведьма сильно покачнулась, но тут же провела им полукруг, надеясь сбросить ее в воду. Не помня, как, проехалась та на спине и, зависнув над обрывом, все же удержалась крепкой хваткой одеревеневших от мороза пальцев. Магесса снова повернула жуткую рулетку, и девушка доспехом прикоснулась к брошенной катане... Но драться она была не в состоянии – зато рассудок, подстегнутый всем происходящим, начал медленно шептать заветное спасение. «Божественный свет», - повторяла Энигма без конца, упершись ногами в стену и все еще фиксируя дергавшийся артефакт. «Ради него», - без звука вымолвила та, еще сильнее вгрызаясь пальцами в подарок. Наконец, явилось белое, затягивавшее сияние воронки, и девушка остатками энергии выдернула посох, свободною рукой хватаясь за катану. Мир вокруг нее тут же застлала голубая пелена вечереющего неба Садрита Моры. С болью пополам, она почувствовала под головой холодные ступени крепости-охранника, но сделать что-то было невозможно – проклятья до сих пор лежали под защитой красным огоньком, отбирая силы, скорость, интеллект. Все, что ей осталось в жалком положении – рассматривать прихваченного Магнуса, не глядя ни на что, восхищаясь его неровным, словно бы закрученным древком блестяще-белого материала и круглым набалдашником, окутанным четырьмя вздымающимися туда шипами. На большее она была просто не способна.
- Триединство к Малакату, ты что тут делаешь? – взметнулся за спиной голос Улени. Энигма искренне хотела ей ответить, но ссохшиеся губы молча отворились как у брошенной на сушу рыбы. – Я сейчас, - обошла та павшую и мигом прилетела вместе с кем-то изнутри. Две пары рук не с первого же раза подняли ее на ноги и, воюя с хлопающей дверью, занесли по комнате целителей прямо к алтарю-трапеции.
- Надеюсь, ты знаешь, как им пользоваться, - промолвил тот, аккуратно ставя ее на колени, локтями на холодный камень магии.
- Конечно, - с усилием выдавила девушка. – Святые Девять, я прошу очиститься, - промолвила она, и яркие спирали мигом унесли с нее краснеющее колдовство. Вполне придя в себя, Энигма снова встала на ноги, вложив назад катану и влюблено обнимая белый посох.
- Ух ты, а в Храме это влетает в жуткую копеечку, - заметила, смеясь, Улени. – Теперь, если чего, я к вам. Ну, как ощущения, летатель?
- В норме, - кивнула та, улыбаясь с долей прошлого испуга. – Вмешательство – отличная штуковина...
- Да это же сам Магнус! – и, жестом получив согласие, данмерка очень аккуратно схватила в руки артефакт. – Права, значит, была Ажира... Поглощающий заклятия, да еще и выносливость слегка регенерирует.
- Так вот почему я смогла подняться, - промолвила она задумчиво. – Но ничего. Спасибо за помощь, Улени, а меня уже заждались с этой вещью.
- Хоть бы от пепла обтрусилась для начала, - окинула та ее запыленный доспех.
- Ничего, так даже колоритнее, - промолвила Энигма и за несколько секунд оказалась в Чужеземцах. Невиданная радость несла ее вперед на сильных белых крыльях. Еще недавно безжизненно валявшаяся на камнях, теперь она летела в предвкушении того, ради чего, собственно, и рисковала своей жизнью. Достигнув Эбенгарда, она птицей впорхнула в прежнюю часовню, тут же тормознувшись на пороге. «А ведь эти самые доспехи здорово повредят моему братанию», - вмиг отбросила Энигма костяной покров и, приготовившись, шагнула в комнату целителя. Такого пульса у нее не было давно – виски сейчас едва не разрывало от стучащего в них сердца. Синнолиан был здесь – он задумчиво стоял в самом углу, глядя на нее своей спиной и вроде бы не слыша появления. Надо было вмешиваться...
- Привет, - выдала она дрожаще, заставив его повернуться и сделать несколько шагов навстречу. Целитель молча подошел и с пристальным вниманием вгляделся в потревожившую гостью. Однако девушка перепугалась его взгляда – в когда-то спокойном и уравновешенном лице виднелись сейчас ноты ледяного холода, мешанные с едва ли не зеленовато-бледной кожей. Брови его, казалось, прогнулись острыми углами, глаза заметно сузились, а вместо теплой ауры в нее дохнуло жутким снегом. Энигма испуганно сглотнула, но не бросила позиции.
- Что тебе нужно? – промолвил Синнолиан, и каждое из слов упало на нее холодной льдинкой.
- Вообще-то я хотела поздравить тебя, - тихо произнесла она, замявшись. – Сегодня день твоего выпуска из Саммерсета... Думаю, эта вещь все скажет за меня, - протянула она Магнуса и тут же застыла в предвкушении. Похоже, он был удивлен такой находкой: с шоком и недоумением приняв его на руки, он целую минуту разглядывал подарок, а девушка не смела шевелиться. Она почти что не дышала, крепко прикованная взглядом, и сердце ее готово было вырваться наружу, отстукивая миги напряжения. Наконец, Синнолиан покинул созерцание, и глаза его мигом взметнулись в сторону Энигмы.
- Спасибо, вполне сойдет, - промолвил он как будто про себя и, отвернувшись от нее, молча бросил вещь в далекий угол. Девушка стояла ни жива ни мертва – пугавший холод, проскользнувший в его речи, заставил ее сердце рухнуть вниз морозным кристаллом. Энигма подкосилась, с трудом удерживая равновесие, и всей энергии ее хватило лишь на то, чтобы покинуть коридор и тихо рухнуть на стул в комнате неподалеку. Сознание ничуть не захотело понимать природу ледяного ореола; ему же было абсолютно все равно, из-за чего он изменился до такой неузнаваемости, и только медленно растущий внутри шторм накрыл собой все мысли и эмоции. Горячие слезы вдруг сами брызнули наружу, не дожидаясь приглашения, пройдясь по каменному, все еще боровшемуся с чувствами лицу. Девушка не знала, что ей делать, а обжигающие волны, словно море, стекали солью вниз; последний раз она рыдала так на дружеском плече Синнолиана...
- Сестренка, что с тобой? – влетел в часовню Кайе, но все ее слова тонули в бешеном водовороте. Редгард в два шага пересек огромный зал и тут же уселся рядом с ней, прижав к себе как малого котенка. Мгновенное тепло, а вместе с тем – и чувство дикого стыда от посторонних заставили ее сглотнуть мешавший твердый ком. Но выговориться она была не в силах. Обсушивая взгляд, Энигма краем глаза посмотрела в коридор; Синнолиан стоял там будто статуя, надменными глазами устремившись в никуда.
- Ах, так вот чье это дело! – взметнулся Кайе и в несколько прыжков достиг его лица. – Немедленно иди и извинись.
- Я не вижу здесь своей вины, - промолвил он с невероятно жгучим холодом и медленно направился к себе.
- У тебя что, зрение пропало? – не отставал от него парень. – Ты же довел ее до слез!
- Я не в ответе за излишнюю чувствительность, - на миг повернулся целитель, продолжив путь назад.
- Ну, держись... Тогда я сам побью тебя до слез, - подкатил он рукава и с сильного замаха направил в него руку. Синнолиан привычно увернулся, готовясь к новому удару, но тут соперников в мгновение накрыло едко-зеленое сияние паралича.
- Дожились, - стоял на пороге Илус, только что избавившийся от ценного дара Пелевиуса. – Что здесь происходит?
- Абсолютно ничего, - оттаял своей магией целитель. – Просто парочка необоснованных ударов в мою спину.
- Еще и как обоснованных, - едва ли не упал от позы Кайе. – Спасибо, друг, а то бы я и вправду лицо ему испортил...
- Энигма, может, хоть ты объяснишь мне? – взглянул он на чуть покрасневшие, но ровно и спокойно сиявшие глаза.
- Да ничего. Уже не важно, - стоически промолвила она, глотая влажные остатки шторма мыслей.
- Подойди сюда. А ты какой-то нездоровый, - присмотрелся Илус, заметив иссиня-белое лицо и жестокий холод его когда-то мягких черт. – Ты словно льдину проглотил, - отшатнулся тот, почувствовав мороз. – С тобой точно все в порядке?
- Я никогда не чувствовал себя так хорошо, - ответил он голосом робота.
- По-моему, тебе не мешало бы на пару дней забросить всю работу, - внес предложение Кайе. – А что? Эссенции отдать Волшебникам, они-то с ними разберутся, переводы от тебя никуда не убегут... Возьми с собой Энигму до смотайся от нас подальше на природу, - и сердце ее снова потеплело от пролитой туда надежды.
- Хороший совет. Но у меня есть более достойная компания, - промолвил Синнолиан и тихо удалился. Девушка в ответ болезненно сцепила свои зубы...
- Что на него нашло – не понимаю, - сказал редгард и снова ушел по делам.
- Не бойся – он придет в себя, - сочувственно взглянул на нее Илус. – Похоже, эта встреча со старыми знакомыми уж явно не пошла ему на пользу.
- Знакомые, - повторила она механически. – Вам не кажется, что это их дела?
- Ну да, так оно и есть – надо же было устроить такой праздник, чтобы вымотать его до нитки. Наверное, зеленый змий тоже вмешался в это дело.
- Хотелось бы верить, что все так просто, - ответила Энигма тихим голосом.
- И, если вы не будете устраивать разборок, то я пойду – у меня еще множество проблем с организацией.
- Обещаю, - кивнула девушка, и тот поспешно удалился, цокая по камню.
И вновь она была одна. Приподняв ноги и сложив их, обнимая до сих пор дрожащими руками, девушка молча глядела в потолок, но мысли не давали ей покоя. «Что же могло его переменить? Илию... или же все это только показалось?» - мучала она себя догадками, но резкий шум бумаги, похожий на осенний лист под сапогом, заставил ее встать и прислониться к косяку несуществующей двери. Энигма точно видела, как оставшийся один Синнолиан быстро открывает книгу со стихами и, мощным жестом вырвав несколько страниц, бросает на пол парой скрученных комочков. Она еще сильнее напрягла свое внимание; написанное неровным почерком «единственное солнце» валялось перед ней, истерзанное и почти затертое. Что-то тяжелое в груди прошило ее насквозь – такого удара она не могла перенести. «Ты же воин!» - кляла она себя, чувствуя внутри огромный слезный штурм, который уже едва могла переносить ее выносливость. Целитель тем временем, схватив свою сумку и древний, пощербленный посох, молча приблизился к двери, метнув на нее угрожающе-холодный взгляд из-под бровей.
- Ты никуда не пойдешь, - вспомнив о воинственной природе, заявила властно девушка.
- Почему же? – сказал он с недовольством, хватая на себе горящий взгляд, чье пламя растопило бы Скайрим до основания – но только не Синнолиана... Энигма не нашла для него слов. Видя перед собой защитный айсберг, она, тем не менее, ловила сквозь него былые искорки не до конца погасшей жизни... жизни, которую она любила как свою и без которой не мыслила дальнейшего существования. Холодное дыхание, летевшее в нее непримиримостью и застывающее инеем на коже, вдруг снова показалось тепло-человеческим. Сердце с размаху ударилось о грудь, мутя ее рассудок, и та больше не могла удерживать эмоции. Не мысля ни о чем на целом свете, она, словно кобра, кинулась к нему, обвив рукой затылок. Но ровно через миг Энигма как ошпаренная прыгнула назад – вместо человека, она сумел различить лишь обжигающий мороз и непередаваемую горечь, словно бы залезшие под кожу. Дотронувшись до губ, она почувствовала кровь – как будто от укуса – и мрачно опустила голову. Травяной браслет на запястье у целителя коварно улыбнулся ей из-под рубашки.
- Что с тобою сделали? – до сих пор морщась от боли, спросила она шепотом. – Ты – холодный словно лед... колючий будто трама... и горький как моя судьба. Это не ты, я знаю... Ты никогда не был таким...
Синнолиан в ответ лишь молча оттолкнул ее и тут же растворился в Эбенграде. История с нешуточными изменениями нравилась ей все менее и менее... Энигма подняла клочки изодранного стихотворения и кое-как скрепила их имевшимся раствором на столе. Но мысли ее были слишком далеко. На целом Вварденфелле тихо разгорался светлый вечер, мягко испуская сереющие тени и первый признак будущей луны. Она была почти уверена, что он не возвратится до рассвета – и в то же время мысли о колдунье, которой он принадлежит всецело и бесповоротно, не дали ей надеяться на тихо проспанную ночь. Она не знала, куда идти, что делать и к кому обращаться со столь странной просьбой. Энигма встала с места, покинула на время опустевшую часовню, прошлась по городу и так же спешно удалилась вдоль ковров Аскадианских островов. Она совсем не знала, куда двигалась, но, тем не менее, была почти уверена, что просто уходит от самой себя. Холодная горечь до сих пор пекла ее ударом. Девушка не сомневалась, что это все дела его браслета – да только кому докажешь истину? «Я просто должна вмешаться во все происходящее, - твердила та сама себе, но отвечать ей было некому. Она с трудом могла признать, что яростно сжимает кулаки при мысли об ужасных для нее перспективах двойной бессонницы. – Надо действовать. Чем скорее, тем лучше... Но что же мне поможет? Что сможет оторвать его от дел и снова принести в часовню?.. Долг, - произнесла она уверенно. – Клятва Школы. Она сильнее всех на свете. Многие ради нее лишались жизни – только чтоб спасти чужую... но, Маара, что мне надо сделать? – застыла вмиг Энигма на краю обрыва, глядя на летящие вниз камешки. – Жестоко. Ненадежно, - и глаза ее на этот раз поднялись к тлевшим красным пеплом горизонтам далекого Молаг Амура. – Мор... Да, это опасно. Да, непредсказуемо. Но я просто должна попробовать!» - воскликнула девушка и, на ускорении влетев в столицу, заказала у Флакассии экспресс-билет в родное отделение.
- Привет! Это точно ты? – внимательно осмотрела ее Гальбедир. – Так, значит, ты все-таки отказалась от посоха? А то мне тут Марайн мозги уничтожает причитанием.
- А я все слышал, - ответил маг из-за угла, но, тем не менее, голос его казался скорее ироничным, нежели рассерженным.
- Нет же, я его достала... Но я не хочу пока об этом говорить – по крайней мере, сейчас. Я дома, и это уже хорошо.
- Да, теперь ты редкостная гостья... Поужинаешь хоть? Ты как раз вовремя.
- С радостью, - промолвила она и вскоре очутилась за столом – скромном, но приятном, по крайней мере, приятнее того, что она имела обычно в виде подсохшего в карманах скаттла и хакльлоу вчерашней давности. «С такими вкусами я точно гурманом не стану», - заметила она, прислушиваясь к разговорам и все больше хватая себя на странной привычке молча, но внимательно подслушивать чужие диалоги. За все это время она почти не говорила – один лишь раз ей задали вопрос, но получилось это как-то неудобно.
- Кстати, вы заметили, - смеясь, сказала Масалини, - что-то наш Марайн внезапно подобрел. Теперь уже не бродит по гильдии злобным и голодным призраком, да и на крыше я его не вижу.
- Нет здесь никакой тайны, - ничуть не обиделся волшебник и резко подскочил на ноги – да так, что сидевшая рядом с ним Ажира едва не уронила на пол свою тарелку. – Слушайте все! Я приношу искреннюю благодарность той из нас, кто - против моей воли – познакомил меня с самое интересной девушкой на свете! Энигма, прости меня за грубость, я в долгах!
Раздался шуточный гром аплодисментов, в мгновение заглушенный криками радости магесс. Когда все стихло, Гальбедир громко вздохнула.
- Да уж, всем нам в этом плане повезло – и в том числе благодаря Энигме. но только кто поможет ей?
- Как? – удивилась Масалини. – А разве тот, из Культа?.. – но девушка по воле неуклюжести обронила свою чашку на пол. Былая горечь вновь пронзила ее мышцы вместе со звуком черепков. – Извини, я не хотела, - поправилась она, и та кивнула с молчаливою полуулыбкой. Больше никто не спрашивал и не тревожил ее сумрачные мысли. Энигма словно очутилась в тихом вакууме, но это ее мало беспокоило. Коварный план, рожденный с помощью вида одной их присутствующих, все сильнее и увереннее запускал в нее корни идеи. Наконец, она сообразила, что больше шанса может не представиться, и, только они покинули стол, как девушка едва заметно нагнала Шарн и сразу замерла возле ее рабочего стола на низком табурете.
- Здорово, сколько мы не виделись, - аккуратно пнула та ее в плечо массивным кулаком. – Ну что, по делу или просто?
- По делу. И ты должна меня понять, - ответила она нарочно приглушенным голосом. – Мне больше не на кого полагаться.
- И что ж это за дело-то такое? – косо взглянула на нее оркесса.
- Только обещай, что ты никому не расскажешь, - и, получив ее кивок, медленно продолжила. – Я точно знаю, как ты умеешь управляться с темными стихиями...
- А, так вот как! – воскликнула та с превеликой радостью, на миг забыв о тишине. – У меня уже руки чешутся, честное слово! Давай, говори, что тебе надо. Проклясть кого, разум подчинить, или ты хочешь себе нежить одомашненную?
- Нет, все намного проще, - и, набравшись смелости, девушка ответила. – Зарази меня мором!
- Чего? – поперхнулась Шарн недожеванным хакльллу. – И как ты себе это представляешь? Ни в коем случае, это же опасно, да и ты мне дорога для таких опытов...
- Тогда я лично пойду в Молаг Амур и найду там какого-нибудь злобного волшебника! – со злостью воскликнула Энигма. – Поверь мне, это будет куда опаснее.
- Ну ладно. Иди на луг возле Одай – встретимся на юге возле самой шахты. Если что, скажем, что мы вместе за цветами. Предупреждаю сразу – будет больно.
- Поверь, мне будет больнее, если я этого не сделаю.
- Тогда договорились. Иди и подготовься.
Энигма вышла молча и сосредоточенно. Вокруг нее кроваво-красной пеленой стелился догорающий закат. Крепчал до этого спокойный ветерок, росли в длину стремительные тени, медленно сливаясь с темнотой. Что-то по-особому зловещее чудилось ей в серо-голубых сгущающихся сумерках. И все же отступать она не собиралась; в два счета оставив за собой песочно-кремовую арку, она неспешно прошагала по траве, хватая на лице холодное дыхание природы. Девушка затем уселась среди вереска и, как прежде, пыталась погрузиться в собственную душу, да только ничего не выходило – едва нырнув в колодец мыслей, она тут же выныривала прочь на темных крыльях беспокойства. «Потерпи, - сказала та себе. – Что только с нами не случалось. Бывало и похуже, правда? – но вид резво несущейся навстречу компаньонки, вместо положенного страха, подарил ей веру в собственные силы.
- А вот и я, - потрясла оркесса сумкой. – Ну что, тебе какой? Посильнее, послабее, или так, чтобы вообще?
- Чтобы вообще, - смело ответила Энигма.
- Хм... Хорошо, тогда зелье отменяется. Ты и в самом деле хочешь, чтобы я наслала на тебя проклятие?
- Да, - еще тверже, кивнула та. – Но только чтоб оно лечилось. И ни в коем случае не эликсиром.
- Что я творю, Малакат меня возьми, - всплеснула руками Шарн. – Лучшего-то друга – и мором... Так уж и быть. Садись. Выпей это для начала, - протянула она флягу с мутно булькающей жижей. – И – я не шучу – будет очень больно.
- Я готова, - воскликнула подопытная, одним глотком опустошив вонючее месиво непонятного происхождения. Оркесса устроилась за ней и, сделав несколько широких взмахов, крепко ухватила девушку за виски. Энигма содрогнулась, вначале не услышав ничего, кроме ее нечеловеческой по силе хватки, но вскоре ей ясно показалось, что струйки огненной субстанции насквозь прошили ее череп и с разгону ринулись по горлу. Не успев и поперхнуться от колючего тепла, она оглушительно вскричала на целое Нагорье - сотни иголок, мелких, но горячих, словно раздирающие когти, армией впились в нее со всех сторон. Энигма извивалась, корчилась от боли и протяжно выла, но Шарн была верна обещанному ритуалу. Наконец, ее ладони резко отпустили пленницу, и та, едва дыша, упала на траву. Головная боль глушила ее чувства; будто бы разобранная на мелкие кусочки, лежала она, пугаясь даже шевельнуться.
- Может быть, тебе помочь? – предложила ей оркесса, поднимая девушку за плечи. – У меня, на счастье, есть пометка до моей коморки.
- Веди, - ответила она сухим, заглохшим голосом. – И никому не говори.
Ровно через несколько секунд они уже стояли в комнате алхимиков. Пока что Энигма прямо держалась на ногах, но жуткое по силе ощущение усталости медленно росло внутри пугавшим ее призраком.
- Масалини, - прохрипела девушка. – Отправь меня в столицу.
- Хорош... А-а! – воскликнула бретонка, глянув на нее через плечо. Не отвечая ничего, она взяла поднос, стряхнув с него канет, и показала испугавшей отражение. Вместо привычного лица, сейчас на нее глядело серое, исполосованное тонкими язвами и украшенное мешками под глазами. Сглотнув испуг, проводница кое-как собралась с магическими силами, направив весь поток навстречу Вивеку.
- Привет. Снов..., - отшатнулась от нее Флакассия, но Энигма молча и сосредоточенно спустилась по ступеням. Теперь ее едва ли не выкручивало по каждому суставу, покрытому горящей кожей и беспомощными мышцами. Странное чувство пустоты с ног до головы схватило девушку, и та, обессилев, упала возле выхода.
- Что с тобой? – нагнулась к ней данмерка-волшебница.
- Вмешательство... Эбенгард, - прохрипела она, сгорая от тяжелой лихорадки. – Срочно...
- Как скажешь, - сглотнула та испуганно, и вскоре девушка уже касалась плечами холодных, но не спасающих ее камней. На последних силах она, кляня свое решение, вползла в часовню и снова упала возле лавки. Мир перед глазами больно растворялся в красной дымке...
- Энигма, - прошептал Илус и, усадив ее к стене, потрогал раскаленный серый лоб. – Да ты словно вулкан вот-вот взорвешься! Где же ты успела заразиться мором? Впрочем, что я говорю, старый дурак! Я мигом, - вбежал он в тайный ход и тут же появился с синим эликсиром. – Держи-ка. Сейчас все как рукой снимет.
Девушка с трудом отдернула тугую пробку уже немевшими от слабости руками. Влив в себя пахнущую пеплом кисло-горькую смесь трав, она сложилась пополам, ожидая результата. Прошла минута, одна, две, пять, десять, а вместо того ее еще сильнее вдавливали в пол горячка и ноющие кости. «Что же я наделала? – думала Энигма, и слезы, как из гейзера, полились на колени жаром и отчаяньем. – А если он не явится? Что тогда?..»
- Как тебе? Хоть немного лучше? – заглянул он в поникшее, сжавшееся от предчувствия лицо, и Кайе, по-видимому, бросив тренировки, примчался к ней, усталый и промокший, через город.
- Ни капли, - хрипнула она без звука, поймав на себе сосредоточенно-грустный взгляд оракула.
- На ней печать проклятия, - промолвила она как будто в никуда. – Здесь поможет только магия. И чем скорее, тем лучше.
- Опять его унесло когда не надо, - сжал челюсти редгард. – Лалатия, где Синнолиан?
- Он далеко, у самого Альд'Руна...
- Да хоть у Мехрунеса в гостях! – вскричал он, готовый грызть зубами камень от досады. – Я его из-под земли достану! Ждите, - ворвался Кайе в ночь, летя навстречу Вивеку.
- Потерпи, - не боясь болезни, положил имперец руку на плечо. – Он скоро будет.
Энигма лишь кивнула, без веры и надежды зарываясь лицом в собственных коленях. Над нею же тем временем жутким ореолом раскрывалась огненная бездна. Она сжигала ее сверху палящими лучами, хватала душу раскаленными до белого руками неизвестного и тянула, тянула к себе в ужасные глубины, грозясь превратиться в ее последний жизненный водоворот. Девушка не знала, где искать спасения – пламенные духи, раскаленные и в то же время потусторонне-ледяные, кружились над ней в призывном танце, желая унести в портал другого мира. Временами ей казалось, что где-то совсем рядом звучит коварный смех, ужасный шепот и секундный вопль, а беспощадная воронка все сильнее и сильнее звала ее к себе отречься от материального. Она уже не чувствовала боли: ее вдруг перестали пугать такие перспективы, и та, не зная почему, ослабила сопротивление, летя навстречу сумрачному миру и медленно теряя теперь уже ненужное сознание в огне и леденящем холоде...
... Сквозь тонкую полоску обжигающего пламени немедленно мелькнул маленький и теплый круглый огонек. Он был один, тихонько притаившись в синеватом мире мягких очертаний, был холоднее и слабее, чем огонь ее души, но именно он звал ее к себе тонким голосом стихии. Повинуясь тихому призыву, она с усилием перешагнула свое пламя, и сильно обожженное, поникшее сознание углей снова приоткрыло сдавленные крылья, будто возрождающийся Феникс. Внезапно стало мягко, тихо и по-привычному тепло со струйкою прохлады в темном воздухе. Энигма мощным жестом приоткрыла свои веки; сейчас она была собой, той прежней и здоровой, лишенной коросты жуткого проклятия. Еще секунда понадобилась ей, чтобы понять, где же все-таки находится ее сегодняшняя обитель; девушка лежала на кровати, укрытая тонкой простыней, и молча разглядывала стоявшие у изголовья полку с книгами и заваленный тетрадями широкий стол. Лежа на боку и подложив кулак под подбородок, она ясно видела источник манящего свечения – тонкую свечу в стеклянной колбы, лежавшую в руке Синнолиана, который с успехом разместился тут на низком табурете.
- С возвращением, - улыбнулся он и тут же поставил свечу на крышку. Рукав его на миг отпрянул от запястья, и прошлый травяной браслет, до этого сидевший как влитой, сразу же съехал с него до самых пальцев. Энигма присмотрелась; в лице его уже не наблюдалось того отталкивающего мороза, и он был именно тем, кого она любила... – Я боялся, что не вытяну тебя... Давно не видел столь сильного проклятия.
- Главное, что все обошлось, - придвинулась она на край. – Да и ты сильно изменился.
- Я? Ни капли. Совершенно, - с искренностью ответил ей целитель. – Я всегда помнил себя именно таким. Мне даже кажется, что я таким родился, - засмеялся он и тут же пригнулся к полу. – Кто тут хозяйничал? - подобрал он слетевший туда клапоть со стихотворением и сразу уложил его в тетрадь. – Бывает же такое...
- Похоже, у тебя появились почитатели, - заметила она и покраснела.
- У меня такое чувство, что я еще днем забыл о чем-то важном для тебя... Как же я мог? – коснулся лба Синнолиан. – Магнус... Честное слово, он поразил меня – таких подарков я в жизни ни от кого не получал.
- Всегда приятно быть первой, - промолвила Энигма, и все произошедшее вдруг стало казаться ничего не значащим кошмаром.
- Я случайно не мешаю? Может, ты желаешь выспаться, ведь уже, наверное, час ночи...
- Отчего-то не хочу, - слукавила она, но в то же время ей и в самом деле не хотелось так просто отмахнуться от возможности поговорить. – Лучше расскажи мне что-нибудь.
- Если хочешь, я тут недавно закончил с одной сагой, - хотел он повернуться к брошенным тетрадям. – Она довольно длинная, но как раз сойдет за сказку.
- Нет, не совсем, - поправила его девушка, глядя куда-то в темные просторы. – Я знаю, что ты прекрасный сказочник, но мне все же хочется немного правды. Расскажи мне о себе. О своих жизненных приключениях, о чем-то интересном, странном и захватывающем...
- В таком случае, моим ответом будет тишина, - ответил ей Синнолиан, со всей возможной силой отбрасывая невиновную тетрадь. – Считай, что меня не существует в этом измерении. Точнее, нет, я есть – но этот я мало чем способен заинтересовать даже самого непритязательного барда. У меня нету стоящих событий. Нету и никогда не было. Я живу неотделимо от книг – своих и чужих, тех, что стали моими по ощущениям. Никто не может этого понять, считая меня сумасшедшим. Пускай. Мне все равно.
Энигма смущенно заглянула в его переменившееся, полное невыразимой обиды и стойко скрывавшее ее лицо. Целитель молча разглядывал темную комнату, словно бы задумался о чем-то далеком и недосягаемом.
- Я не хотела тебя обидеть, - промолвила она, не ожидая такого резонанса. – Просто я подумала...
- Не удивляйся. Я тот, кто не имеет реальных впечатлений. Считай меня элементарным отражением чей-то творческой мысли, - но голос его звучал ни капли не сердито, в нем ясно ощущалась только сильная ирония. – Тебе придется уйти – или же к этому привыкнуть.
- Я выбрала второе, - протянула она руку, мягко пожимая его пальцы. – Я тебя прекрасно понимаю. По сути, я тоже там живу – в мире иллюзий и воображения, но, по большей части, не столько своего, сколько придуманного до меня. И это не мешает мне получать большие приключения в реальности. Ты попросту еще не пробовал. Но я могу исправить это.
- Было бы неплохо, - улыбнулся он в ответ. – Но вот только с чего начать...
- Ну, пока мы не закончили с экспериментом, у нас точно будут поводы. Оракула не надо, все очевидно... О, кстати – а где ты спать-то думаешь? Я ж вроде как на твоем месте.
- Кайе, думаю, поделится. А если что – и за столом перебьюсь. Но что-то мне не очень хочется работать. Снова устал почти как и вчера. Не знаю, что со мной.
- Отдыхай. Набирайся сил. Завтра же продолжим.
- Ты тоже. Как раз должны прийти результаты опытов у магов. Может, что-нибудь да вышло с нашими эссенциями. Ну, спокойной ночи.
- И тебе, - промолвила она, закрыв глаза, а тот не удержался, чтобы не поправить съехавшее набок одеяло. Энигма распрямила конечности и, больше не шевелясь, пыталась уснуть, обняв подушку сразу обеими руками. Усталая, но облегченная, кружилась она в мыслях, ругая себя, что ради маленького диалога ставила на кон свое здоровье – и в то же время радуясь ребенком снова оттаявшему взгляду. Как раз в тот миг, когда Синнолиан хотел покинуть свою комнату, внезапный звук вторых шагов прошелся до ее кровати, и оба они замерли как два молчаливых наблюдателя. Решив, что сейчас не самый подходящий для отдыха момент, девушка едва заметно навострила уши, притворяясь спящей.
- Только взгляни, - шепнул в темноте целитель, не желая нарушать ее покой. – Она так похожа на небесных странников – тех милых созданий с серебряными крыльями, что зажигают для нас звезды...
- Я смотрю, одну она уже зажгла, - промолвил Кайе, смеясь.
- Лалатия опять была права... Но есть ли смысл в неверии оракулу? Я даже не знаю, как ей сообщить...
- Поступками, друг, только поступками. А то знаю я вас, романтиков – навздыхаетесь себе и будете молчать.
- Я и так слишком долго находился в тишине... Ладно, я догоню тебя у выхода, - и, как только шаги Кайе скрылись в полутьме, она, уже засыпая, ощутила на лбу осторожное, но теплое прикосновение...
