А я остался дома. И задумался. Идти или не идти. Вот в чем вопрос… Что там делать? О чем говорить? Наши пути давно разошлись. И судя по всему навсегда. Но потом полез в шкаф, достал старые фотоальбомы. Нашел фотографию выпускного класса. Вгляделся в лица. Подумал. И решил. Пойду. Людей посмотрю. Себя покажу.
Утро следующего дня выдалось чудесным. Ярко светило жаркое летнее солнце. А вокруг как обычно шумел и гомонил большой город. Собрался я пораньше. И к этому самому кафе подошел наверное за полчаса до назначенного срока. Перед входом, на тротуаре толпилось с десяток человек. Бабушка могучей комплекции о чем-то громко спорила с пожилым полулысым мужчиной с солидным животиком. Судя по обрывкам разговора, бабушка была хозяйкой какой-то фирмы по торговле недвижимостью. Потому как напирала на слова – «Я как генеральный директор Агентства тебе говорю…
Квартиру сейчас дешевле чем… не купишь»…
Остальные в компании выглядели примерно так же. Трое мужчин с явной печатью бывших пороков на лице. Может пьянства, а может еще чего. Четверо женщин в возрасте, давно перевалившем за бальзаковский. И только один мужчина выглядел неплохо. Подтянутый, стройный. Явно в хорошей физической форме. Хотя лицо его было изрядно как молью, побито морщинами.
Наверное, какую-то сделку собрались отмечать, подумал я. И обогнув компанию, вошел в кафе. Там было пусто. Длинный во весь зал стол только-только начинали сервировать. Я поманил администратора, спросил, «Мол, где-то здесь должна быть встреча выпускников». Он кивнул головой, посмотрел на часы. Сказал – «Мол, еще рано. А Ваши на улице стоят. У входа. Уже с полчаса как подошли»…
Я развернулся, и пошел к выходу, пытаясь осмыслить сказанное… Да, укатали сивок крутые горки…. Эти бабушки с дедушками и были моими одноклассниками. Теми самыми. Людами и Сашами. Галями и Мишами. Только я ни одного из них не узнал. И судя по всему, они меня тоже. Да нет, я встречался с пятью шестью одноклассниками жившими рядом. С одним даже дружил. Мы вместе старели, я привык к их облику, и воспринимал это как должное…. Но остальные… И я понял зачем я пришел сюда. Где-то в глубине души я надеялся увидеть их такими, какими они были тридцать лет назад. Молодыми, юными, беззаботными. Такими, какими они остались в моей памяти. Навсегда. Я открыл дверь и надеялся попасть в юность. Туда, где ярче светило солнце. Пахло сиренью и цветущей вишней. Туда, где была первая любовь…. И рассудок яростно сопротивлялся. Он никак не хотел распознать в этих дядях и тетях побитых как молью морщинами мою юность. Она была явно другой….
Я подошел к группе явно моих одноклассников и молча остановился. Они перестали обсуждать какие-то свои риэлторские дела и замолчали. Повернулись. И начали меня внимательно разглядывать. Впрочем, я их тоже. Пытаясь понять, кто из них кто. Ища знакомые черты в новом облике. Мысленно убирая у мужчин лысины, седые волосы и разглаживая морщины. А у женщин отвислые щеки и уменьшая фигуры в два с лишним раза. Но ничего не получалось. Я никого не узнавал. И меня судя по всему тоже. Пауза затянулась. Наконец один из мужчин спросил меня – «Ты кто?» «А ты?» В свою очередь спросил его я. Обстановку разрядила Галка. Тоже одноклассница. Она жила рядом. Изредка мы виделись с ней. Женщиной она была яркой. Черты лица не потеряла. Она занималась каким-то бизнесом. Держала то ли автозаправку, то ли автомойку, а может то и другое вместе. В общем, буржуинничала. Правда, по мелкому. Но в общении была простая, не важничала. Она вынырнула откуда-то сбоку, взяла меня за руку, сказала: «Привет, хорошо что пришел. А Сергей появится?» Обстановка немного разрядилась.
Галка знала всех и вся. Кто-то достал из пакета школьный альбом. Выпуска того самого десятого класса. Но только параллельного. Галка достала свой. И мы начали знакомиться. По новой. Я показал себя. Правда – дама глава риэлторской компании резонно заметила, ткнув пальцем в мое фото – Этого я помню. А тебя нет… И осеклась… Батюшки светы, какими мы стали… А ты кто, вежливо поинтересовался я. Она ткнула пальцем в альбом. Да, я помнил ту хрупкую красивую девчонку из параллельного класса. И даже очень хорошо. По ней убивался от безответной любви один из моих приятелей в школе…
Мы начали выяснять, кто есть кто, привыкая к новому облику. Оказалось, все мы друг друга знаем. Или знали. Когда-то. В той, прошлой жизни. Которой уже нет. Но которая прочно осталась в памяти. До последнего штриха и мелочи. А мы… Мы были совсем другие люди. С опытом. Морщинами. И грузом прожитых лет за плечами. Который незримо давил на каждого… Наконец, через несколько минут все успокоились. Шок первой встречи прошел. Юность она не вернулась. Путь в нее был закрыт. Навсегда. Это осознание было горьким.. И каким-то неправдоподобным. Как будто у ребенка отобрали любимую игрушку, о которой он мечтал целый год…
Между тем начал собираться народ. Подходя по одному, по два. И тут появилось новое развлечение. Вновь прибывшего спрашивали – «Ты кто?» А потом говорили - «Подожди, не отвечай, попробуем угадать»… Он тоже пытался угадать кто из нас кто… Стало весело. Кто-то специально начал путать фамилии. Раздался смех. И уже следующих встречали дружным хохотом., говоря – «А это наверное Витя.»… Хотя тот в школе был в два раза выше ростом подошедшего маленького лысого пузатого мужчины…
А народ все прибывал и прибывал. Но шок от встречи так и не прошел. На тротуаре уже появилась солидная толпа. Она инстинктивно разбилась на группки, которые общались как-то друг с другом последние годы. Остальных оглядывали с недоверием, настороженно. Разум боролся с памятью и душой, не желающих признавать в этих людях бывших Свет и Сереж, Марин и Андреев…
Между тем выглянул администратор, и всех позвали к столу. Рассаживались шумно, пытаясь сесть рядом со знакомыми уже в этой, взрослой жизни. Я устроился в самом начале стола. ( Или в конце. Это с какой стороны посмотреть.) Галка носилась по залу, пытаясь всех рассадить правильно, и следя за тем, чтобы всем хватило мест и никого не обделили. Вот уже и провозгласили первый тост. За присутствующих. После второй стопки зал загудел. Пробуя салаты и какие-то немыслимые восточные блюда. Впрочем, все было довольно вкусно.
А народ все подходил и подходил. Рассаживаясь, смущаясь, и пытаясь поймать нить разговора…. И у каждого в глазах был немой вопрос – «Ну со мной то все понятно… Но они то, они, почему стали такими…»
По столам ходили выпускные фотографии. Ко мне подошел парень из параллельного класса и попросил представиться. И как Галка не объясняла ему, что это свой, не унимался. И только когда ему ткнули пальцем в мою фотографию в альбоме, успокоился. Но все равно заметил: «Принимаю, но совсем не похож. Этот седой совсем и с бородой»…
Ко мне подсела хорошо сохранившаяся яркая дама в модном платье с низким декольте. Попросила положить что-нибудь горячего и вкусного. И налить сока. А потом поинтересовалась : «Вы кто? Я вас раньше не видела. Вы очень похожи на ученого»…
«Точно!» фыркнул мой друг и одноклассник Сережка. «Ну вылитый Ботаник »… «Нет, серьезно», продолжила она. «Вы очень похожи на профессора. Или доктора наук»… «Ну он не доктор, а скорей кандидат… Инженерных наук. По человеческим душам специализируется»… Опять съязвил Сережка. «Хотя»… Задумчиво добавил он, «Может уже и профессор… Или даже академик»…
«А вы меня совсем не узнаете?» В ее голосе прозвучала искренняя печаль. «А говорят, я совсем не изменилась, все такая же»… Она достала свой фотоальбом, и указала на фотографию…. Это была Оленька. Та самая, по которой сохла половина класса. И даже мой друг Сережка пытался когда-то ходить к ней в гости. Но судя по всему безуспешно. Да нет, моя собеседница была красива. И выглядела лет на десять моложе. Но красота эта была другая. Зрелая. Сильная. В ней почему-то ничего не осталось от того юного прелестного создания, которое я когда-то знал…
Вообще, из двух с половиной десятков женщин хорошо выглядели всего пять – шесть. Остальные прямо скажем – не очень. Кто-то превратился в седую старуху, кто-то в странный, горластый бочонок на ножках…. Да и мужчины выглядели не лучше. Так же пять – шесть человек смотрелись неплохо. А у остальных на лицах проступала печать прожитых лет. И выпитой цистерны водки. Не говоря уже о выкуренных ящиках сигарет...
А тогда в семнадцать лет жизнь казалась вечной и чудесной, а алкоголь и сигареты забавой. И вот тебе.... Через тридцать лет следы на лицо. Или на лице...
Между тем банкет набирал обороты. Кто-то предложил вставать, и по очереди представившись коротко рассказывать о себе. Кто чем занимается. Чего достиг в жизни. Первым встал Витя. Он был высокого, баскетбольного роста. Время уже немного пригнуло его к земле. Но держался он неплохо. Он дослужился до звания главного инженера крупной энергетической компании, и судя по властным замашкам и начальственным ноткам в голосе страшно этим гордился.... И потом пошло по кругу...
Как оказалось, больше половины из собравшихся умудрились получить высшее образование. Причем самое разное.... От врачей до филологов. Попалась даже одна женщина – химик. Причем ей оказалась та самая Оленька...
Когда очередь дошла до меня, я объяснил, где учился, как живу. «А чем занимаешься», крикнул кто-то из дальнего конца стола. «Так это, – конструктор я. По автомобильным дорогам. С космическим уклоном». Чем несказанно развеселил публику.
Третий тост был за учителей. Всех сразу, и поименно. Вспомнили что мы умудрялись вытворять, и как они с нами возились. Самоотверженно и терпеливо. Это стало почему то видно под грузом прожитых лет. Потом пили за тех, кто не вернулся из Афгана. И Таджикистана. И за тех, кто вернулся. Потом пили еще за что-то. После пятой стопки наконец то все стали узнавать друг-друга.
И СЛУЧИЛОСЬ ЧУДО. Груз прожитых лет остался где-то позади. Расправились лица и плечи. Втянулись животики. Девчонки как то постройнели.... А мальчики выпрямились. И стали озорными и бесшабашными. И проступили черты тех, семнадцатилетних выпускников. Десятого класса. Той самой школы. И времени, когда жизнь она только начиналась. И все вокруг виделось в розовом свете.... Чудесным и вечным. Кто-то заикнулся об отсутствующих. И выпили за тех, кто безвременно ушел. Навсегда. Потом начали вспоминать тех, кто поразъехался. По городам и весям. Рассказывали кто про кого что знал. Кого-то разнесло по просторам бывшей Великой страны. А кого-то за границу. Сережка мол в Австралии. Толик в Новой Зеландии. Андрей в Германии. А Людка где-то в США.
«Это точно», подтвердил я. «Она мне письмо прислала. По электронной почте. Мол живет хорошо. Работает Вице президентом транспортной компании. В общем, в большие начальники выбилась».... Это вызвало почему-то дружный хохот. Все знали, что в школе она звезд с неба не хватала. И десятый класс окончила кое как. Со скрипом. Да и после школы в институт не попала. Работала простой крановщицей. Да еще и в баптисты подалась...
«Вот что крест животворящий делает»... Ехидно заметил Сережка. «Да еще демократия и американская система образования. У нас двоечница, а там сразу вице-президент.... Надо, говорит, нас с Витьком, он кивнул на главного инженера, в Америку отправить. А что. Мы оба инженеры электрики. Нас сразу министрами энергетики назначат... Одного я не пойму.... Она когда по-русски писала, умудрялась в одном слове три ошибки делать. Или четыре. Привычка у нее такая была. И как она там в Америке на чужом языке переписку ведет. Официальную. От имени фирмы. Если своего не знает.... Действительно, чудесная страна эта Америка.... Кто был никем, тот стал вдруг всем»...
«Она тебе в письме много ошибок сделала?» спросил меня Сергей. «Видишь ли, трудно сказать», ответил я. Она написала мне русский текст английскими буквами…. Я правда пообещал ей выслать пять долларов. На бедность. Чтоб русскую клавиатуру купила. Мне вообще то многие пишут. И из Европы. Западной. И из Северной Америки. И даже из Австралии. И все почему-то по-русски»…
«Вот, чувствуешь Витек», продолжил Сергей. «Америка она страна неограниченных возможностей. Пора туда подаваться. Всем классом. Там хоть кем стать можно…. Вот возьми хоть самого президента. Американского. Джорджа Буша. Он, говорят, Йельский университет закончил. Самый лучший ВУЗ в США. Причем без особых проблем. А у нас таких не всех в ПТУ принимали».
«Да, поддакнул я. Йельский университет у них, как у нас МГУ. По статусу»… «Вот-вот, добавил Сережка. Ежели бы такой студент окончил МГУ, да еще и получил диплом, у нас весь профессорско-преподавательский состав во главе с ректором повесился бы сразу на воротах собственного храма науки…. А американские академики они ничего, живут себе, и в ус не дуют. И никому даже не стыдно»…
«Кстати, продолжил я. Она, эта Людмила мне недавно позвонила. Из этой самой Америки. Хай, говорит. Привет. Как мол дела. И продолжила. С тобой, мол, мой друг очень хочет поговорить. Я удивился. На другом конце провода что-то булькнуло, и нахальный голос с явно одесским акцентом затараторил»
«Здравствуйте. Меня зовут Борис». Почему-то с ударением на букву О. «Я живу на Западном побережье, а Люда на Восточном»… И он сделал паузу. «И что из этого следует?» Поинтересовался я. «Ну, я могу запросто летать туда сюда. Например, к Люде в гости»… «Ну так и летайте, кто ж Вам мешает», ответил я. «Да нет, у меня много денег, поэтому я и могу летать», парировал он. «Короче, Я хочу, чтоб ты заработал много денег»… «Зачем», спросил я его. «Ну это не важно», пропустил он мою фразу мимо ушей. «Деньги нужны всем», твердо сказал он. «Короче. Будешь продавать добавку-присадку к солярке. Она экономит расход топлива. Собираешь предоплату, Перегоняешь мне деньги. Через три месяца получаешь товар… Я так решил…. Заработаешь кучу денег. Я дилер фирмы»… И он пробулькал в трубку какое то название по-английски. «Я получаю за это свои проценты. А ты получаешь товар, и продаешь его в два раза дороже… В общем, озолотишься»….
Я его пару раз пытался перебить, но он продолжал хорошо поставленным тренированным голосом. Когда он все таки закончил, я наконец вставил фразу. «Это сетевой маркетинг?» «Ну, в общем то да», согласился он. «Я зарабатываю в месяц девять тысяч восемьсот долларов. А иногда», он понизил голос до зловещего, «даже больше»…
«Так вот», ответил я. «Во первых, сетевым маркетингом у нас брезгует заниматься последний бомж. Они говорят легче по помойкам рыться. Или бутылки собирать. Это у нас, как это по вашему, по-одесски: - западло… А как вы сами до этого докатились, милейший? Что, совсем в Америке кушать нечего, и нигде на работу не берут? У нас за это не возьмется последняя уборщица. Ну а про бомжей я уже говорил… Те вообще люди гордые… Во вторых, я не буду этим заниматься никогда. И в третьих, повторяю, мне не нужны деньги»…
«Как это не нужны», удивился он. «Деньги всем нужны»… Но потом когда понял смысл мною сказанного, чуть не закричал в трубку: «А что ж вы мне голову морочите… Люда, давай мне еще какого ни будь одноклассника. Этот странный какой-то. Ему деньги не нужны. И вообще, телефонный разговор денег стоит. И немалых»…
«Вот – вот». Сказала Галка. «Они и мне звонили. Я еле от него отвязалась. Достал. Еле-еле удержалась, чтоб не послать»…
Но тут заиграла музыка. Разговоры потихоньку смолкли. Галка сказала – «Мальчики, бросьте вы эту политику…. Пойдемте лучше танцевать»….
Народ, слегка разогретый алкоголем, стал несмело собираться в центре зала. Танцуя кто как мог, под какую-то протяжную восточную мелодию.... Потом стали заказывать музыку. Вспомнили все. И «Шизгари», и «Бони Эм», и «АББУ».... Как ни странно, они оказались в фонотеке....
Обычно я не танцую. Предпочитая молча сидеть и наблюдать за действом. Но девчонки вытащили меня чуть ли не силой.... И получилось довольно весело. Ритмичная музыка сменялась медленной. И я кружился в ритме вальса с очередной одноклассницей, попутно знакомясь с ней по новой....
Наконец почти все утомились. И присели за стол. Танцевать остались только самые стойкие. Причем почему-то девчонки. Человек пять, не больше.... Боже мой, как они танцевали.... Как будто сбросили с плеч лет двадцать. Или скорей всего тридцать. Став опять юными и красивыми. И даже вытащили меня опять танцевать какую-то немыслимую ламбаду....
В общем праздник постепенно набирал обороты. За соседними столиками по другую сторону зала сидело еще несколько небольших компаний. В основом молодежь. Они с удивлением и интересом наблюдали за нами. И даже пытались танцевать под нашу «древнюю доисторическую музыку». Правда, в другом конце зала.
Наконец объявили перерыв. Разгоряченный народ вывалил на улицу. Кто-то курил. Кто-то что-то шумно обсуждал. Вышел и я. Оказалось, меня заметили. Молодая девченка лет двадцати пяти, очень даже неплохая собой, подошла, и нахально попросила закурить. «Так это... Не курю, и Вам не советую» ответил я. Но девица не унималась. «А знаешь, ты мне нравишься .... Я тебя хочу».... «Правда», хмыкнул я. «Тебе сколько годков, дочка».
«Я не дочка, мне уже двадцать семь».... взъерепенилась она. «Пойдем со мной. Вон стоит «Лексус».... Это мой. Отец подарил.... Я тебя увезу»....
Это меня немного развеселило. Я улыбнулся, и сказал: «Вообще то я не сажусь к незнакомым девушкам в машины. Особенно в «Лексусы»…. И тем более не катаюсь…. И потом я не знакомлюсь с дамами в кафе…. Место прямо скажем не совсем подходящее…. Кроме того, для меня сегодня ты слишком старая…. Двадцать семь лет…. Мне сегодня всего семнадцать»….
Девица от удивления опешила. «Как это старая…. Какие семнадцать…. Ты седой…. Издеваешься, да!».... А потом гневно топнула ногой. «Я не привыкла, чтоб мне отказывали…. Я беру что хочу. Всегда! Или ты не можешь?»…. Лукаво добавила она, сделав смешную рожицу. «Еще как могу, рассмеялся я. Но не сейчас. И не с тобой…. Дочка, пойми. Мне сейчас семнадцать. Сегодня солнечная ночь двадцать второго июня. Она бывает только один раз в тридцать лет. И только сегодня мне можно вернуться в юность…. Тебе этого не понять»….
Девица хотела сказать еще что-то. Но тут к ней как-то невзначай подошли наши девчонки. Которые, как оказалось, стояли за спиной, и совершенно случайно услышали наш диалог…. Они что-то сказали молодой особе. Кажется очень не вежливое. На тему – у нас и у самих джипы есть. Правда, не у всех. А вот наших мальчиков нечего уводить. А тем более увозить…. В общем, девица обиженно ретировалась. А меня чуть ли не силой утащили в зал….
И опять пили. За нас. За дружбу. За детей. Кто-то поднял тост против фашизма. В любых его проявлениях. Который почему –то расцвел махровым цветом почти на всем пространстве бывшего Советского Союза. И подняли все. И выпили тоже. Потому как за одним столом сидели чеченец Магомет. И армянка Марийка. Уйгур Шакир. И еврей Игорек…. И все остальные. Русские и украинцы. Казахи и белорусы. Поляки и немцы…. И когда мы учились вместе, мы не делили друг друга на национальности. А были людьми…. И такими и остались. И это самое главное…. А те, кто не считает других людей людьми, сам перестает быть человеком…. И превращается в зверя, нелюдя….
И пили за то, чтоб так оно и было. И за то, чтоб наказать это нашим детям и внукам…. А они накажут своим…. На этом стояла, стоит, и стоять будет наша земля….
Вдруг по залу пробежал шум…. Явился еще один гость. Игорек. Совершенно случайно. Проездом из Нижнего Новгорода…. Его, правда, было трудно узнать. Из стройного кудрявого юноши он превратился в дородного мужчину с могучим пивным животом. И только глаза и голос остались прежними…. Он сразу потребовал гитару. Она откуда-то взялась…. И мы уже хором пели песни тех лет – «Мне бы взять всю киноленту», «Помню, помню мальчик я босой». И еще что-то….
Между тем, время уже перевалило за полночь…. Администратор начал делать попытки закрыть заведение…. Но не тут-то было…. Народ потребовал продолжения банкета…. И хозяева кафе почти сдались….
Но вдруг кому-то в голову пришла блестящая идея. «Ребята, а может пойдем в школу? Нашу. Посидим в классе. Том самом. Потрогаем парты»…. Правда, кто-то резонно заметил, что мол там есть сторож…. Но тут уже хор голосов перебивая друг друга загомонил. Мол сторожа они возьмут на себя…. И таможня, то есть сторож, даст добро….
И вот, изрядно подвыпившая компания, выкатившись из заведения, побрела к родной школе. По пути опустошив в местном ларьке запасы дорогой водки. А меня уговорили сбегать домой и принести хорошего вина. Своего. Что я и сделал.
В школе тем временем стало весело. Стоял шум и гам. Оказалось, что вопрос со сторожем решился просто. До безобразия. Две бутылки водки, И все. После чего он стал лучшим другом всех выпускников этой школы. А также их детей, и подозреваю даже внуков. Правда, в класс нас не пустили. Шел ремонт. Зато был спортзал….
И сдвинув скамейки, разложив на одной из них еду, предусмотрительно захваченную девчатами из кафе, народ расселся и загомонил. И начался пир…. Настоящий. Пир души…. Да нет, все были сыты и пьяны…. Но было что-то особое в этом сборище совсем разных и почему-то очень близких людей. И всем было хорошо. Надежно и спокойно. И каждый почему-то знал, что вместе мы сила, способная сделать что угодно.
И уже кто-то в ответ на подколки кого-то из наших ребят забасил - «Какой я Вам главный инженер, я просто Витек »…. И мы были равны – токаря и уборщицы. Бизнесмены и писатели. Учителя и управленцы. Так же, как тридцать лет тому назад. Когда все только начиналось….И казалось, нет вокруг ближе и роднее людей…. Моих одноклассников…. И вот уже под действием алкоголя Галка решила поведать всем какую-то страшную тайну…. Но ее тактично перебили, сказав что эта тайна известна всем. Кому надо. А кому не надо, пусть и останется неизвестной.
Народ пил, шумел. Что-то кто-то кому-то рассказывал. Пытаясь излить душу. И наверстать при этом все прошедшие тридцать лет…. Говорили обо всем и ни о чем. Было весело и как-то грустно. И почему-то очень хорошо…. Наконец-то удалось наговориться за все прошедшие тридцать лет сразу…. И наверное еще лет на десять вперед….
И время исчезло. Испарилось. И кажется, остановило свой бег…. Но нет. Вот уже в окошко забрезжил рассвет. Все сильнее и сильнее освещая спортзал. И неоновый свет ламп стал каким-то неестественно призрачным и ненужным…. Утро…. И начал громко топать сторож в коридоре….
И все как по команде очнулись. Встали. И не сговариваясь пошли к выходу…. Прощаясь на крыльце друг с другом…. У кого-то на глазах навернулись слезы Увидимся ли еще…. И когда…. Потом, разбившись на группки стали медленно расходиться. И чудо стало медленно исчезать…. Постепенно, в рассветном воздухе молодые, задорные мальчики и девочки прямо на глазах стали превращаться в пожилых сорокасемилетних мужчин и женщин…. С грузом прожитых лет. Седыми висками. И домашними заботами….
А может так оно и надо…. И только один раз в жизни бывает солнечная ночь. Тридцать лет спустя после выпускного бала….
Написано декабрь 2008 – 22 июня 2009 года.
