Немного себя успокоив, я вернулся в комнату и снова плюхнулся в кресло. Федька по-прежнему был у меня на крючке (как ловко, однако, я научился управлять своим сознанием!). Дело оставалось за малым - ПЕРЕСТУПИТЬ ЧЕРТУ. Ну, чего я медлю, в конце-то концов? Чего опасаюсь? Смелее! Вперед!
Я едва-едва успел сосредоточиться, как некая неведомая сила словно вырвала меня из сиденья. Пулей вылетев в окно, я на мгновенье завис на высоте четвертого этажа, после чего стал стремительно снижаться по наклонной. Все это произошло со мной в считанные доли секунды, так что я даже не успел испугаться. Последнее, что промелькнуло перед глазами - сгорбленная спина моего подопечного. А затем вновь наступила темнота…
И вот я - уже не я. Я перевоплотился в Федьку Скворцова… То есть, наверно, произошло это все-таки не сразу. Еще какое-то время я как бы балансировал на границе между его и своим сознанием: мне казалось, что я иду по усыпанной гравием дорожке, изредка поддевая носком кроссовки попадающиеся на пути мелкие камешки, и одновременно сижу в кресле, вцепившись изо всех сил в подлокотники и уставившись прямо перед собой остановившимся взглядом… Но вот маячившая перед моими глазами «картинка» с изображением окна на фоне ночного неба стала постепенно бледнеть, расплываться, теряя очертания, и на ее месте все яснее проступал горящий разноцветными огнями «скелет» громадной девятиэтажки, к которой я как раз и направлялся.
Зачем я туда чапал? В гости к одному фраеру - как его имя, не знаю, но все мои кореша почему-то кличут его «Маэстро». Словно музыканта какого-нибудь, хотя он, по-моему, отродясь ни одного инструмента в руках не держал. Сегодня у него очередная тусовка - несколько чуваков и пара-тройка телок. Чуваков я, правда, почти не знаю - всего-то раз и виделись, - кроме Витехи, конечно. Витеха - давний мой френд, еще по школе, он и познакомил меня с «Маэстро». Честно говоря, этот пижон меня уже порядком достал: слишком много из себя корчит да и повыпендриваться не прочь. А чего не повыпендриваться! Бабок навалом, квартирка шик-модерн, даже собственная тачка имеется. Витька говорил, предки у него - какие-то крупные шишки, в загранку часто мотаются, так что в смысле всякого ненашего барахла «Маэстро» тоже не страдает. Одним словом, «мажор». Пацаны перед ним ваньку валяют - а куда деваться. Хочешь классный диск себе переписать или, там, маечку с Мэрилином Мэнсоном за полцены захапать - значит, усохни и не возникай. Мне от него, правда, пока еще ничего не отломилось. «Маэстро» меня не очень-то жалует, я это сразу усек. Так и ищет повода подколоть пообидней. Но мне его подколки все до фени. Я и на тусовки эти не из-за него вовсе хожу, а из-за его телок. Нет, в натуре, биксы к нему ходят что надо - все как на подбор в прикиде, и потрогать есть за что. Я уже как-то раз пробовал - вроде, ничего, не ломаются. Вот бы закадрить какую-нибудь на полном серьезе - так, чтобы все позволила! Лучше, конечно, Марину - она из всех самая отпадная. Но ее, кажется, сам «Маэстро» клеит. Так что придется пока перебиваться какой-нибудь из ее подружек. Ну, ничего, мне не привыкать!..
Я быстро нашел нужный подъезд. Пока дожидался лифта, с улицы вплыла чувиха - светлые волосы до пояса, мордашка почти как у Анжелины Джоли, только сильно наштукатуренная, и фигурка так ничего. Один недостаток - слишком старовата для меня. По виду - лет 28, а может, и целый тридцатник. Хотя трахнуться с такой было б, наверно, здорово!
Когда открылись двери лифта, я нарочно прикинулся пай-мальчиком, чтобы пропустить чувиху вперед… Ну, задница у нее, пожалуй, слишком толстовата. Зато ножки - высший класс! Не зря же она такие блескучие колготки на себя напялила… Оказывается, ей, как и мне, на 9-ый. Уж не к «Маэстро» ли? Это было бы очень даже кстати.
Но я ошибся: выйдя из лифта, чувиха тут же направляется к 78-ой, даже не взглянув в мою сторону. Презирает, сука! По-научному это называется двойной облом… Ладно, переживем как-нибудь.
Привычно подруливаю к дверям 80-ой, долго жму на кнопку звонка. По ту сторону какая-то подозрительная возня, смех. Наконец, в коридоре раздаются шаги, щелкает замок. На пороге Витеха собственной персоной - рыжая челка, как всегда, до самого носа, круглый конопатый фейс раздвинут в ухмылке.
- А, это ты! Залазь.
- Что, все уже в сборе?
- Да, тебя только ждем… Косячка хочешь забить?
Чувствую, что от Витехи уже слегка попахивает. Кажется, это анаша. Честно говоря, не очень-то я уважаю всю эту наркоту - у меня от нее потом башка полночи трещит. Но ничего не поделаешь: отказаться - значит, прослыть за лоха.
Мы проходим на кухню. По размеру она чуть меньше моего зала. Не считая Витехи, здесь уже собралась приличная компашка: сам «Маэстро» в своих дымчатых очочках и с патлами до плеч, его дружок Колян по кличке «Громила», небольшого роста, но с мощными бицепсами, еще один, толстый, не помню имени, как две капли воды похожий на солиста «Руки вверх». Была среди них и Марина - крашеные желто-коричневые волосы небрежно рассыпаны по плечам, носик весь в таких симпатичных конопушках и в глазах что-то кошачье. Что там говорить, фартовая девочка! Остальные телки, наверно, в большой комнате: оттуда то и дело долетают смех и звон посуды.
- А, вот и Скворушка пожаловал! - приветствует меня «Маэстро». Он нарочно придумал мне такое прозвище, зная, что оно меня слегка напрягает. Однако я этого не показываю. Молча здороваюсь со всеми за руку. Марине киваю, как старой подружке, но она даже не глядит в мою сторону - так увлечена своей сигаретой. Тут только я просекаю, что остальные курят тоже как-то слишком уж серьезно, отчего сильно смахивают на шизиков. В воздухе висит знакомый, чуть сладковатый запах травки.
- Добро пожаловать к нашему шалашу! Закуришь? - «Маэстро» смотрит на меня, не скрывая усмешки. Вот бы врезать ему промеж глаз, чтобы не подкалывал почем зря. Но тогда придется иметь дело с «Громилой» - он у «Маэстро» заместо телохранителя, - а с этим амбалом, как известно, шутки плохи. Поэтому я засовываю свою обиду как можно дальше, с деланной улыбкой беру одну из разложенных рядком на столе самокруток, неторопливо закуриваю, сделав две неглубокие затяжки. Кухня тут же начинает как-то странно раздвигаться и сужаться перед моими глазами - сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей. Ужасно хочется обо что-нибудь опереться или сесть, но я изо всех сил креплюсь, чувствуя на себе выжидательные взгляды компашки.
- Ну и как? - первым не выдерживает Витеха.
- Нормалек, - я, наконец, делаю глубокий выдох.
- Молодец, Скворушка! Растет на глазах! - это уже «Маэстро». Краем глаза я вижу, как он обменивается понимающим взглядом с Мариной, и в эту минуту мне снова ужасно хочется смазать ему по чайнику.
Стараясь не раскачиваться, я осторожно отступаю назад и опираюсь о стену. Голос «Маэстро» долетает до меня словно издалека:
- Так что, джентльмены, чем мы сегодня займемся?
- Я думаю, как всегда, - пожимает плечами толстый, - бухнём, потом потанцуем…
- Примитивно мыслишь, Славик! - резко обрывает его «Маэстро» (Ага, значит, толстого зовут Славиком). - Еще будут предложения?
- Можно в картишки, - хихикает Витеха. - На раздевание.
- Ну, это я - пас! - вступает в разговор Марина.
- Уже было, - поддерживает ее хозяин квартиры. - Что я, женских прелестей не видел!
- Тогда, может, в бутылочку? - осторожно предлагает Колян. - Только чтоб не целоваться, а… это… потрахаться, - как бы извиняясь, он бросает быстрый взгляд на Марину.
Парни встречают его предложение громким гоготом. Не смеется только «Маэстро».
- Фи, ребята! Какие у вас идиотские развлечения! - его подружка решительно тушит недокуренную самокрутку в пепельнице, направляется к дверям. - Я пошла к остальным. Решайте без меня.
После ее ухода в кухне на минуту воцаряется молчание.
- Ну ты даешь, Колян! - не то ужасается, не то восхищается Витеха. - При Маринке такое отмочить!
- А что я такого сказал! - на морде у Коляна полная неврубачка.
- Да ладно вам! - неожиданно вступается за него «Маэстро». - Кто ж виноват, что у нашего Коляна сперма из ушей лезет. Одно слово, жеребец!
Снова дружный гогот. Бедный «Громила» не знает, смеяться ему со всеми или залупаться. Ему на помощь приходит толстый Славик:
- Да расслабься ты! Не рой землю рогом! Можно подумать, ты ни разу с бабой не трахался.
- Ну, трахался. И что с того!
Пользуясь тем, что на меня никто не смотрит, быстро тушу свою самокрутку о батарею. Кухня вновь принимает нормальные размеры. Но «Маэстро», кажется, усек мой маневр: его губы кривит все та же противная усмешка.
- А что, джентльмены, - поднимает он свой пидарастичный голос чуть не до визга, - есть ли среди вас те, кто еще ни разу не пробовал с женщиной?
Гогот, как по команде, смолкает. Все почему-то тут же поворачиваются в мою сторону. Вот сволочи! Откуда они знают? У меня что, на лбу это написано?
- Ну же, не смущайтесь! Скажите папе правду!
Витеха толкает меня локтем:
- Что ж ты молчишь, Скворец?
Мразь! Предатель! А еще друг называется! От стыда я готов провалиться под пол.
- Что я слышу! Наш Скворушка, оказывается, девственник! - «Маэстро» всем своим видом показывает, как жутко он удивлен. - Да не может быть! На вид он такой крутой мэн!
В кухне снова назревает смешок. Нужно успеть затушить его в самом начале, не то…
- А с чего это вы взяли! - выпаливаю я первое, что приходит в голову. - С чего вы взяли, что я… это… девственник! У меня уже были бабы! И не одна!
Ох, как глупо! Как стремно! Я уже чувствую, что облажался. А тут еще Витеха, блин, подбавил жару:
- Может, ты имеешь в виду тех, за которыми подсекаешь в раздевалке?.. - и, захлебываясь слюной, он рассказывает, как на работе я почти каждый день бегаю к бытовке, где переодеваются малярши, и, припав там глазом к давно облюбованной щели, ловлю кайфы и при этом до посинения дрочу свой член…
Мне кажется, что я сейчас грохнусь в обморок. Я стою посреди кухни, тупо уставившись себе под ноги, а вокруг меня бушует ураган офигенной силы. Гогочут так, что посуда в шкафу начинает мелко дрожать. Я ясно слышу этот все нарастающий звон. Или, может быть, это звенит у меня в ушах?
Ужасней всего то, что Витькин рассказ правда. Не все, конечно. Про то, как я дрочу член, мой приятель, понятное дело, присочинил. Но в главном он не сбрехал - я действительно подсекаю за маляршами (и зачем я только проболтался этому отморозку!). Правда, никакого особого кайфа при этом не ловлю. Эти старые толстобрюхие бабы с обвисшими титьками уже давно меня не заводят, и хожу я туда просто от делать нечего. Но этим козлам разве объяснишь!
Гогот, между тем, не смолкает. Сыплются шуточки:
- Вот тебе и крутой мэн! Мудозвон!
- Эй, дрочило, расскажи, сколько баб ты мысленно трахнул!
- Слушай, писатель, а рука у тебя не болит?
- Да что ты! Он у нас закаленный!
Но тут снова вмешивается «Маэстро»:
- Нет, джентльмены, так дело не пойдет! Как можно смеяться в такой ответственный момент! Наш товарищ гибнет на глазах! Еще немного - и он станет злостным онанистом! Нужно помочь Скворушке!
Новый взрыв гогота. Вопросы:
- Как помочь?
- Что ты предлагаешь, «Маэстро»?
- Говори! Не тяни!
- Что я предлагаю? - «Маэстро» выдерживает паузу. - Я предлагаю дать ему шанс. Пусть он сегодня же докажет нам, что он не мудозвон, не дрочило, а такой же, как все, полноправный член нашего дружного коллектива.
- И что для этого нужно? - тут же встревает Витеха.
- А сами вы не догадываетесь?.. - «Маэстро» окидывает всех внимательным взглядом. - Но ведь это элементарно, Ватсон! Нужно просто предоставить ему возможность впервые познать женщину!
Вот это отмочил так отмочил! В кухне разом воцаряется тишина. Слышно только тяжелое сопение, словно врубили сразу несколько насосов.
На этот раз первым не выдерживает «Громила»:
- Значит, ты хочешь, чтобы он сейчас, здесь трахнул одну из наших телок?
- Вот именно!
- Какую же?
- Ну, это он пусть сам решает.
- А они согласятся? - это уже Славик.
- Предоставьте это мне. Думаю, проблем тут не возникнет.
Все насосы вкалывают теперь вполнапряга. Слышны одобрительные возгласы:
- А что, идейка ничего себе!
- Заодно и повеселимся!
- Классно, братва! Такого у нас еще не было!
- «Маэстро» знает, что делает!
Похоже, что за всеми этими базарами они напрочь забыли про меня. Хоть бы, блин, спросили, хочу ли я участвовать в этом балагане! Украдкой поднимаю глаза - и тут же сталкиваюсь с острым взглядом «Маэстро». Он словно читает мои мысли.
- Ну так как, Скворушка? Согласен ты с этим предложением? - теперь его голос звучит как голос попа на проповеди.
Со мной сейчас творится какая-то хреновина. Я вроде бы и смекаю, что меня просто разводят как лоха, но в то же время почему-то жутко хочется верить «Маэстро». А вдруг этот фраер и впрямь устроит мне сегодня интимную встречу с какой-нибудь из своих телок - может, даже с самой Мариной! При одной только мысли об этом у меня в «джинах» начинается этакое приятное копошение…
- Что ж ты молчишь? Согласен или нет?
Я хочу крикнуть ему, что все это байда галимая, что я не верю ни одному его слову, но вместо этого неожиданно для себя самого выпаливаю:
- Да я что! Я не против!
- Ну вот и славно! - с видом победителя «Маэстро» поворачивается к остальным. Они на минуту приумолкли и пялятся на нас во все глаза. - Я всегда говорил, что наш Скворушка еще не совсем потерян для общества!
Снова гогот одобрения, дурацкие шуточки. Однако на этот раз «Маэстро» быстро их обрывает:
- Ладно, позубоскалили и будет! Прошу всех к столу! А то наши девочки нас давно заждались.
Громко базаря, гости один за другим выплывают из кухни. Я уже готов следовать за ними, но что-то вдруг меня останавливает. А может, смыться отсюда, пока не поздно? Правда, что мне стоит?..
Но «Маэстро» тут как тут, нарочно притормозил у дверей:
- Что же ты, Скворушка? Особого приглашения ждешь?
Э-э, ладно! Была не была!
Я прохожу в зал. По размерам он почти как волейбольная площадка у меня во дворе. Шкаф-стенка, забитый всякой макулатурой, на нижней полке - музыкальный центр (классная штука!), цветомузыка, по углам колонки (ватт по 200, не меньше!). Напротив двери низенький диванчик, рядом с ним что-то вроде стульчиков, без спинок, в виде кубов (сидеть на них ужасно неудобно) и небольшой стол, в три ряда уставленный бутылками с иностранными ярлыками (наверняка из папашиного бара). Жратвы, правда, как всегда, мало - так только, на один зуб.
Гости уже все на местах.
- Присаживайся, Скворушка! - хозяин указывает мне на свободный стульчик-кубик справа от стола. Сам он, как всегда, устраивается на диване, по соседству с Мариной.
Случайно (а может, и нет) я оказываюсь рядом с одной из девчонок - я уже, кажется, как-то встречал ее у «Маэстро». Пока «Громила» разливает, стараюсь получше рассмотреть соседку. Вроде, ничего биксочка, хотя до Марины ей, конечно, далеко. Прямые черные волосы под «мальчика», носик кнопкой, глаза и губы сильно намазаны, так что и не въедешь сразу, сколько ей лет, но скорей всего моя одногодка.
Потихоньку переключаю внимание на ее подружку, что сидит как раз напротив. Раньше я ее никогда здесь не видел. Толстенькая, вертлявая, прическа вся сплошь из кудряшек какого-то бурачного цвета, глазки-щелочки так и зыркают по сторонам. Она немного старше черной, но тоже, вроде, ничего. Интересно, с какой из них выпадет мне сегодня трахаться?..
Спиртное, наконец, разлито, после чего толстый Славик толкает какую-то длинную речугу по поводу нашей дружной компашки. Все чокаются. Я с опаской отхлебываю из рюмахи глоток желтого, как касторка, и такого же горького на вкус пойла (кажется, это коньяк), скорехонько тянусь к ближайшей тарелке за закусью. Первые секунды горло дерет так, будто нажрался гвоздей, но потом понемногу отпускает.
Разговор крутится вокруг каких-то модных шмоток, недавно купленных «Маэстро» за баксы. Я слушаю вполуха, продолжая втихаря рассматривать девчонок за столом. А может быть, этот пижон уже давно забыл про свое обещание? Мысль эта почему-то вызывает у меня легкое разочарование.
После второго тоста, который произносит сам хозяин, посвятив его «присутствующим здесь дамам» (опять этот выпендреж!), моя соседка вдруг ни с того ни с сего заявляет капризным голосом, что ей уже надоело сидеть на месте и она не прочь немного размяться под музычку. Ее тут же поддерживают толстенькая подружка и Марина.
Небрежным кивком «Маэстро» отсылает сидящего справа от него «Громилу» к аппаратуре. Тот врубает что-то забойное, в стиле «арт-хаус». Девчонки с громким визгом вылетают на середину комнаты и начинают выделывать там разные выкрутасы. При этом их юбки иногда чуть-чуть задираются, и видуха получается просто отпадная. Жаль, что Марина пришла сегодня в брючном костюме, хотя ее красные обтягивающие штанишки, если честно, возбуждают ничуть не меньше.
На втором танце к девчонкам присоединяются Славик, Витеха и «Громила» Колян. Я тоже чуть было не пошел с ними за компанию, но вовремя удержался, поймав на себе прицельный взгляд «Маэстро». Нет, зря я себя успокаиваю. Ни хрена он не забыл.
И точно. Через минуту до меня снова долетает его пидарастичный голос:
- Что ж ты не танцуешь, Скворушка?
- Не хочется что-то…
Я нарочно напускаю на себя безразличный вид, сам же украдкой продолжаю пялиться на девчонок. Черная что-то больно уж худовата - ноги и руки как спички, а задницы и титек вообще нету. Вторая в этом смысле намного лучше (есть за что подержаться), зато ростом не вышла. Да, как ни крути, а Марина все-таки лучше.
Заиграл медляк.
- Что сидишь, как пень? - неожиданно подскочила ко мне черная. - Пойдем, что ли, потопчемся?
- Пойдем, - стараюсь говорить как можно небрежней, но голос, собака, выдает меня с головой.
Выбираемся на середину комнаты. В шаге от нас тут же пристраиваются «Маэстро» с Мариной, чуть дальше - Колян с толстушкой. Следуя их примеру, решительно хватаю свою партнершу за бедра (с вешалкой, наверно, и то приятней обниматься) и придвигаю к себе как можно ближе. Плечо ее при этом оказывается где-то на уровне моего уха. Вот так-так! Оказывается, черная выше меня почти на голову, а я и не врубился.
Некоторое время мы молча переступаем с ноги на ногу, то и дело сбиваясь с такта. Я ощущаю ее ладони у себя на лопатках, вдыхаю приторно-сладкий запах духов вперемешку с потом, но ничего особенного при этом не испытываю. Даже скучно как-то…
- Тебя как зовут? - наклоняется ко мне черная.
- Федор. А тебя?
- Нина. А почему «Маэстро» называет тебя Скворушкой?
«А это потому что у твоего «Маэстро» вместо головы жопа!» Фраза эта так и просится на язык, но я вовремя сдерживаюсь.
- Это из-за фамилии. Просто у меня фамилия Скворцов.
- А, понятно.
На этом наше общение заканчивается. Чтоб хоть как-то взбодриться, опускаю руку чуть ниже бедра партнерши, начинаю легонько поглаживать. Чувствую под пальцами только кожзаменитель. Черная Нина никак не реагирует на мои действия, а может, просто не врубается. Я удваиваю старания, пытаюсь даже ущипнуть за то, что у нее называется задницей.
- Ну, ты полегче, не увлекайся! - ленивым голосом осаживает меня партнерша. Я краснею, как рак, быстро убираю руку. Подумаешь! Не очень-то и хотелось.
Музыка, наконец, заканчивается, и Нина тут же высвобождается из моих объятий. В полной растерянности я делаю неуверенный шаг следом за ней, но дорогу мне преграждает «Маэстро».
- Ты, я вижу, уже сделал свой выбор?
Спросил - как ударил под дых. От неожиданности я начинаю мямлить:
- Да нет… Я не то чтобы… Она сама…
- Все ясно. Значит, Верка тебе больше нравится?
«Мне нравится Марина!» - так и подмывает меня крикнуть в его наглую очкастую морду, но вместо этого я лишь слегка пожимаю плечами. На губах «Маэстро» появляется знакомая мне противная усмешка.
- Вот и ладненько! Я сейчас все устрою.
На ватных ногах плетусь к столу. Краем глаза замечаю, что этот пижон в другом конце комнаты уже о чем-то шепчется с толстушкой Верой. Вижу, как ее маленькие буркалы при этом округляются, брови ползут вверх. Потом она неожиданно прыскает в кулак, начинает блуждать взглядом по залу, видимо разыскивая меня. Находит - и снова захлебывается от смеха. Я чувствую себя так, как если бы случайно опрокинул на себя вазу с салатом или на виду у всех растянулся посреди комнаты. Сердце в груди бухает словно колокол. На роже «Маэстро» написано, что он как будто доволен разговором. Неужели Вера согласилась?
Сейчас я сам себе напоминаю сжатую пружину. Сижу ни жив - ни мертв, уставившись глазами в пол. Слышу, как пидарастичный голос хозяина снова приглашает всех к столу - у него, мол, возник замечательный тост. Гости не заставляют себя долго упрашивать - уже через минуту все снова сидят на своих местах, во все глаза уставившись на «Маэстро». И только я один упорно продолжаю разглядывать узор ковра у себя под ногами.
- А знаете ли вы, друзья, - слова тостующего долетают до меня словно сквозь ватное одеяло, - а знаете ли вы, для чего мы сегодня здесь собрались? Просто выпить, повеселиться? Нет, ошибаетесь! Сегодня у нас не обычная вечеринка, а… как бы это поточнее выразиться?.. Помолвка!
Я сижу, все так же не поднимая глаз. Я в полном отрубе. Какого хрена он там болтает? Что еще за помолвка? Он что, совсем с катушек съехал? По настороженному молчанию за столом догадываюсь, что гости чувствуют примерно то же самое. Но «Маэстро», похоже, это нисколько не напрягает.
- Да-да, сегодня две заблудшие овечки обрели, наконец, свое счастье! Сегодня у них торжественный день! Поздравим же их, друзья!
Молчание взрывается возгласами удивления.
- Кто же это, «Маэстро»? - слышится со всех сторон. - Кто эти овечки? Говори, не тяни!
Хозяин выдерживает паузу, обводя победным взглядом стол.
- Вот они, эти счастливчики! Это наш Скворушка и Верочка!
Ой, что тут начинается! Вопли удивления, восторга, жеребячье ржание сливаются в общий гул. Меня хлопают по плечу, толкают в бок, пытаются пожать руку, а я сижу как полный лох, не зная, радоваться мне или залупаться. Бросаю опасливый взгляд на Веру - гогочет вместе со всеми, хоть бы ей хны.
И вдруг среди шума и гама жалобный возглас Нины:
- Интересно, когда же это они успели?
- А ты никак ревнуешь, Нинон? - моментом реагирует «Маэстро».
- Ну вот еще! Просто мы с Верой вроде как подруги, а она меня даже в известность не поставила!
- Да я сама только что узнала! - сквозь взрывы хохота пытается оправдаться Вера.
- Любовь поразила их внезапно! - снова встревает «Маэстро». - Раз и навсегда!
- Как же ты могла, Верочка? - вопит плаксивым голосом Славик. - Ты мне только вчера в вечной любви клялась!
- А ты меня замуж не звал!
- А Скворушка, значит, звал?
- Да вроде как… - Вера бросает осторожный взгляд на «Маэстро». - Меня тут уверяли некоторые…
- А я от своих слов не отказываюсь!
- Врешь, небось!
- Да чтоб мне провалиться!
- А что же сам женишок помалкивает? - вклинивается в разговор Колян.
- Да он, видать, сдрейфил! - подначивает Витеха.
- Что значит «сдрейфил»?! - голос «Громилы» заметно тяжелеет. - Это как же получается?! Наследил и в кусты, да?!
- Нет, что ты! - вновь встает на мою защиту «Маэстро». - Наш Скворушка настоящий джентльмен! Он до свадьбы ни-ни! (Новый взрыв хохота.) Ну что вы ржете, как лошади? Давайте-ка лучше посадим молодых рядышком! Помолвка все-таки!
Я чувствую, как меня подхватывают под руки под ноги, волокут куда-то, словно куклу - и вот я уже рядом с «невестой» во главе стола. Нам набухивают по полной стопке водки, после чего под вопли и подначивание гостей мне приходится глотать это горькое, до кишок продирающее пойло (блин, когда же я, наконец, научусь пить эту гадость не морщась!). Моя глотка горит огнем. Хочу подцепить вилкой салат, но кто-то - кажется, «Маэстро» - отводит мою руку в сторону:
- Нет-нет, после первой не закусывают.
Я пытаюсь ему возразить, что это далеко не первая, но кроме бараньего блеяния ничего почему-то не выходит. А в это время кто-то уже налил мне вторую и строгим тоном заставляет чокнуться с «невестой». Только я успеваю проглотить эту новую стопку (и как только люди пьют такую отраву!), сразу несколько голосов с той стороны стола начинают вопить: «Горько!» Прежде чем я успеваю допетрить, что это значит, меня рывком поднимают на ноги, и я вдруг оказываюсь лицом к лицу с Верой, довольно-таки откровенно строящей мне глазки.
- Ну что, женишок! Давай, что ли… - ее мокрые губы с громким чмоканьем обволакивают мой рот, обдавая запахом водки и еще чего-то кислого. Все это под восторженный рев гостей, от которого я, кажется, скоро оглохну.
Мы вновь усаживаемся на свои места, и мне, наконец, удается нанизать на вилку немного салата. Но съесть его я не успеваю, потому что в эту самую минуту меня толкает в бок Вера:
- Слушай, а ты чо, и правда еще ни разу?
Я долго пялюсь на нее, прежде чем до меня, наконец, доходит, чего ей, собственно, надо. И тут меня снова кто-то отвлекает. Кажется, это «Маэстро»… Или Колян… Он силится мне что-то втолковать, но я не понимаю ни слова. Перед глазами все плывет, в ушах вата. В моей руке откуда ни возьмись опять оказывается стопка… Ух! На этот раз, вроде, хорошо пошло!.. Так, еще немножко салатика или что там у меня под рукой… Во-от, порядок!..
Следующую я уже наливаю себе сам, но, не донеся до рта, чувствую, что комната начинает вдруг как-то странно опрокидываться… А может, это не комната? Может, это я сам падаю?.. Ой, и в самом деле!.. Вот блиннн!..
Но мне не дают упасть. Сразу несколько рук услужливо подхватывают меня под локти и под спину. Словно сквозь сон, до меня долетают голоса моих спасителей:
- Гляди-ка, наш женишок уже, кажется, готов!
- Готов к исполнению своих супружеских обязанностей?
- Да ты чо, «Маэстро»! Он же в полном отрубе!
- Много ты понимаешь!.. Тащите-ка его скорее в спальню!
- А Верка как же?
- Верку я беру на себя. Ну, живо! Поторапливайтесь!
- Ну, ща порезвимся! Ща будет цирк!
Наверно, слова «Маэстро» все-таки слегка меня отрезвили. Понемногу я начинаю врубаться, что к чему. Первое, что приходит в
голову: сейчас начнется ТО САМОЕ! Сейчас я буду трахаться с толстушкой Верой!
В глазах чуть-чуть яснеет. Я вижу, что меня вытаскивают из-за стола и снова куда-то волокут. Кажется, это спальня, потому что первое, что я замечаю в ней - большая двухместная кровать, неразобранная, но застеленная поверх покрывала простыней. С двух сторон от нее толпятся какие-то люди. По-моему, это все те же гости. Но сейчас мне почему-то кажется, что их гораздо больше, чем было сидящих за столом. Блин! Когда же, наконец, они оставят меня в покое!
Под гогот, крики и подначки толпы меня швыряют на середину кровати. С другой стороны, также подталкиваемая гостями, на нее взгромождается Вера. Похоже, она, как и я, бухая в дупель, но еще как-то держится - хихикает, отпускает шуточки, отбивается - не очень решительно - от помогающих ей рук.
Потом на время я как бы проваливаюсь в пустоту. Из отключки меня выводит требовательный крик наклонившегося к самому моему уху Славика:
- Ну что, Скворушка, тебя раздеть или ты сам?
В полном обалдении верчу во все стороны головой. Вокруг меня одни лишь ухмыляющиеся рожи, слившиеся в сплошной многоглазый, многоротый поток. Тут только до меня начинает доходить, что убираться из спальни, по-видимому, никто не собирается: они ждут, что я буду делать ЭТО с Верой прямо здесь, при них… От жуткой догадки все внутри меня сжимается, как в тисках.
- Что же ты? Бери пример с «невесты»!
Перевожу охренелый взгляд на Веру. Та, стоя коленями на кровати, уже стаскивает через голову свой ярко-розовый топик. Юбку она сняла еще раньше, оставшись в дымчато-серых полупрозрачных колготах, одетых поверх узких бежевых трусиков, с трудом удерживающихся на ее мощных, как велосипедная рама, бедрах. Видок, конечно, отпадный, и, не будь здесь этих любопытных рож, я бы, может быть, даже и… Но - так! Нет, ни за что!
Я делаю робкую попытку подняться, но тут же несколько сильных рук грубо удерживают меня на месте, намертво пригвоздив к кровати.
- Э-э, да он, никак, сбежать надумал! Не выйдет!
- А давайте-ка, пацаны, поможем ему раздеться!
К этому моменту я, наверно, уже окончательно отрезвел, потому что вдруг ясно просекаю весь ужас своего положения. Я сейчас в полной их власти. Издав горлом что-то вроде мычания, пытаюсь сопротивляться, выгибаясь всем телом, но этих сволочей больше и действуют они довольно-таки слаженно. Кто-то расстегивает на мне рубашку, кто-то освобождает от кроссовок, кто-то уже начинает
стягивать джинсы. Я верчусь из последних сил, пробую даже бодаться, но им все по фигу. Они как ни в чем не бывало продолжают делать свое дело. В спальне на пару минут воцаряется тишина, нарушаемая лишь дружным сопением моих мучителей.
И вдруг откуда-то издалека просительный голос Марины:
- Ребята, а может, хватит? Пошутили - и будет!
Ох, какой облом! Она ведь тоже здесь! Она это видит!
- Да что ты, Мариночка! - это уже «Маэстро». - Все еще только начинается! Шоу маст гоу он!
Тут у меня внезапно прорезается голос:
- Сволочи! Гады! Пустите!!!
Но мои вопли вызывают только новый взрыв хохота.
- Я-те поору! - с добродушной ухмылкой наклоняется ко мне «Громила». - Ща как дам по тыкве!
И снова голос «Маэстро»:
- Ну-ну, друзья, обойдемся без рукоприкладства. Он больше так не будет. Верно, Скворушка?
Вместо ответа я вновь пытаюсь вырваться, но мои мучители на стреме.
- Эй, придержите его за ноги, чтобы не брыкался! - командует «Маэстро». - И руки не отпускайте, кретины!
В эту минуту с меня стаскивают последнее, что на мне осталось, - трусы. В моей башке тут же словно что-то лопается. Мне кажется, что я сейчас сойду с катушек или же просто сыграю в ящик… Как в тумане вижу склонившееся надо мной лицо Веры.
- Ты живой, женишок? - голос будто из люка. - Что молчишь-то?.. Хочешь меня?
Моя «невеста» уже полностью раздета. Ее титьки раскачиваются над самым моим носом, как боксерские груши. Но, что прикольней всего, вид ее голого тела не вызывает во мне никакого желания.
- Хочешь меня? - Вера наклоняется еще ниже, чуть не трется о мое лицо этими своими «грушами». - Говори, хочешь?
Так и не дождавшись ответа, она перекидывает через меня свою полную белую ногу, деловито укладывается сверху. Меня вдавливает в кровать тяжестью ее тела, в ноздри бьет резкий запах пота и еще каких-то духов.
- Ну-ка отпустите ему руки!
- А он не сбежит?
- Да куда он теперь денется!
И точно, распластанный под Верой, я словно парализован, не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Убедившись в полной моей беспомощности, мои мучители перестают, наконец-то, меня держать.
- Полапай ее, дурак! - слышу я возле уха взволнованный шепот Витехи. - Неужели тебя не заводит?
Его поддерживают остальные:
- Давай, Скворушка! Покажи класс!
- Ну же, смелее! Трахни ее!
- Чо ты лежишь, как бревно! От же долбанутый!
- Да он, видать, сбрендил от счастья!
- А может, просто не знает, как это делается? Ты поучи его, Верка, не стесняйся!
Я чувствую, как Верины руки, сперва поглаживавшие меня по бокам, опускаются ниже… еще ниже… О нет! Только не это! Я покрываюсь холодным потом. Я хочу сейчас одного: сбросить с себя эту тушу, сбежать куда-нибудь, укрыться от любопытных глаз, но по-прежнему не могу даже пошевелиться… Вот ее рука уже у цели, неловко обхватив, грубо сжимает в пальцах мой безвольный член.
- Да он у него даже не стоит! Тоже мне, трахальщик!
Восклицание Веры тонет в новом взрыве хохота. Кто-то из зрителей советует сквозь смех:
- А ты попробуй подрочи! Вдруг что получится!
И вот уже мой несчастный член подвергнут новому испытанию. Я зажмуриваю глаза и стискиваю зубы. Но не от возбуждения - от боли. К горлу подступает тошнота.
По счастью, моей «невесте» это быстро надоедает.
- Да ну его! Ничего не выходит!
В рядах зрителей это вызывает новый приступ веселья. Слышны замечания:
- Слышь, мужики, а может, он импотент?
- Сам ты импотент! Давай по новой, Верок!
- Между прочим, есть еще один хороший способ.
- Ты на что это намекаешь?
- А на то самое! На оральный секс!
- Ну что, Вера? Не желаешь попробовать!
- Да пошел ты знаешь куда! Я не настолько много выпила!
Обдав напоследок целой волной презрения вперемешку с алкоголем, моя «невеста», наконец, сползает с меня. Я вновь на свободе. Под разочарованный смех толпы медленно спускаю ноги с кровати. Меня все еще продолжает мутить. В башке только одна мысль: благополучно добраться до сортира.
Прикрыв рукой срам, заплетающейся походкой бреду к выходу. Передо мной расступаются как перед чумным. Прячут глаза. Сволочи! Отморозки! Козлы! Ненавижу!
Вот, наконец, и нужная мне дверь. Опускаюсь на колени перед унитазом и, корчась от боли, изрыгаю из себя целый поток блевотины.
Но это не приносит мне облегчения. Желудок продолжает сокращаться, словно мотор, работающий на холостом ходу. Чувствую, что вот-вот грохнусь в обморок. Тяжело опершись о край унитаза, я в полном улете закрываю глаза…
…а когда их вновь открываю, вместо белых кафельных стен туалета с изумлением вижу перед собой черный квадрат окна, ощущаю себя глубоко утонувшим в кресле с руками, намертво вцепившимися в подлокотники, и только теперь с опозданием понимаю, что все страшное, унизительное осталось где-то там, далеко отсюда, что я уже не Федька Скворцов, а Сергей Лютиков, благополучно возвратившийся в свою собственную оболочку, в свое собственное «я».
Однако странно - позывы к рвоте почему-то не проходят. Не без труда (о, как жутко затекла спина!) выбираюсь из кресла и на негнущихся ногах ковыляю в сторону ванной.
Приступ тошноты, впрочем, длится совсем недолго и проходит так же внезапно, как начался. Ополоснув лицо над умывальником, долго стою перед туалетным зеркалом. Боже! На кого я стал похож! Кожа приобрела какой-то землистый оттенок, щеки еще больше впали, глаза в обрамлении темных кругов, волосы потеряли прежний блеск и торчат во все стороны как пакля. Такое впечатление, что я сам только что вернулся с бурной вечеринки. Что же со мной произошло? То, что я сегодня пережил, я пережил на самом деле или все это мне просто привиделось в каком-то кошмарном сне?
Нет, мой и без того перетруженный мозг решительно отказывается работать. Я чувствую лишь огромную, безмерную усталость, словно только что побывал в тренажерном зале. Ладно, будет день - будет и пища. Завтра во всем разберемся. А сейчас спать, спать, спать…
С трудом добираюсь до дивана, не раздеваясь, падаю на него и тут же с облегчением проваливаюсь в забытье…