За три недели со дня их «с кабака развозочного» разговора, он виделся с Наташей только раз – времени не было и в настроении был преимущественно препаршивом, и заражать её им не хотел... Но вот – вечером зашёл к нему коллега (они друг друга называли «Компаньон», так как работали самостоятельно, связанные лишь общей «информационной сетью») – делать было нечего, скучали. Вдвоём с этим инертно-нудным типом ему и пить-то не хотелось. И вдруг – Наташа позвонила (явно и здорово навеселе!):
– Привет, мы тут гуляем. Если хочешь, приезжай.
(В трубке слышались пьяные женские голоса).
– Один? Или прихватить кого-нибудь?
– У нас тут день рождения после работы. И женщины – огонь! Так что, наверно, лучше прихвати.
„Горячим пахнет!“ – Смекнул он.
А вслух (тепло, но сдержанно) спросил:
– Минут через десять, думаешь, не опоздаем?
– Думаю, что нет.
– Тогда мы едем, жди.
– Смотри, не заблудись!
– Не заблужусь! – Добавил жару он. – Ты же одна у меня свет в окошке. Я полечу к тебе на огонёк.
– Пять с плюсом, Витька! Ха-ха-ха!
– По русскому? Марь-Ванна, а в дневник поставите?
– Да приезжай, везде поставим! Ха-ха-ха!.. – Смех оборвался – перешёл в гудки...
Они купили у метро цветы и – «на крылышках» – на «съём»!..
Праздник оказался «на ногах» (ускоренный, и уже на исходе)...
Не успел он познакомить компаньона с «девочками», как сама Наташа приложилась к нему попросту спиной (как будто так всю жизнь и было), и он, без наглости, обнял её – укутал в свои руки – внезапное доверие старался оправдать.
Компаньон нашёл себе (самую пьяную!) «Любовь», но они его отговорили – Наташа предложила ехать «погулять» к её подруге, понятно – „без прицепов“, «Любовь» была на грани и «страшна», так что (под обещание замены!), когда избранницу увели в туалет (блевать), «нужный для компании» („ну ладно“) – согласился...
По пути «остыв», приехали – «скучающий» домашний «стол»... Познакомились. Он сделал комплимент стараниям хозяйки.
„Девочки явно вымотаны ежедневным марафоном. – Подумал он. – Так дело не пойдёт. Им нужен праздник, их надо вырвать из зацикленности на рутине и показать – как хороша бывает жизнь. Ну что же, это мы изобразим...“
Когда все, наконец, расселись – дежурно пошутили, выпили по первой, по второй, и закусили, он (для торжественности!) – встал, дождался тишины и с выражением произнёс тост:
– Плохих женщин нет, есть обстоятельства, не позволяющие им раскрыться, и мужчины, неспособные понять их внутреннюю красоту и не умеющие дать ей проявиться. Так выпьем же за то, чтобы для каждой женщины нашёлся понимающий её мужчина... Тогда и остальное всё придёт!
– Ну, Витька, ты сегодня точно заработал на пятёрку!
– А на брудершафт? – Игриво улыбнулся он.
– И на него! – Наташа поднялась готовно, но – натолкнувшись на расширившиеся от удивления глаза подруги, смутилась и, уже только чтоб не обидеть – торопливо чмокнула его.
„Надо умаслить и её подругу. – Быстро сориентировался он. – А то она весь кайф мне перебьёт!“
И приступил – устроил им «Сеанс установления характера по почерку» – все написали анонимные записки, а он – расшифровал их (по наитию), но – получилось!
Народ завёлся! Он, персонально каждому и со вниманием (так не откажут) всем понемногу, но почаще наливал, завуалированно льстил, подначивал, не обижая, и так же (ни над кем) – шутил. Но всё же, развлекая всех, давал понять – «Я здесь с Наташей!».
(Компаньон его попил, поел и молча, с важным видом ожидал, когда же, наконец, дойдёт до койки)...
Почувствовав – гулянка удалась, но – вызрела и израсходовала силы, и настаёт момент решения – «Что дальше?» – расходиться или ближе к телу продолжать... Необходим был переход в другое качество взаимоотношений... Он, конечно, выпил, но разыгрывал себя ещё более пьяным – дурачился, изображая полусонное дитя. Упав (где и сидел) на софу позади Наташи, обхватил её за талию, и так блажил – картаво балаболя – якобы шутя:
– Мамаська, я тибя юбью! Я тут останусь, на кловатке, ладно? Глазки сами заклываются. Маинький баиньки пать хосит. Ты мне лассказись сказоську пло белого быська? (Тут краткий перерыв – Ха-ха-ха-ха!) – И в сёську на нось посылуес, ладно?..
Все снова засмеялись, а Наташа не решалась – как же быть?
– Поздно уже, пора и уходить. – Она пыталась было встать, но он не распустил объятий.
– Нет, я устау, напиуся, ни магу. Нозки не ходят, тут останусь.
– Мы не можем здесь остаться, нам пора.
– Нет, так низя. Маинький пуакать будит. – И уцепился за неё ещё плотней. – Маинького надо позалеть. Маинький хаосый...
В сомнениях, «Пленница» обменялась взглядами с подругой – та ей ответила пожатьем плеч – «мне что – решай сама».
– Со стола надо убрать... – Уже уверенней произнесла Наташа, и он – показывая контролируемость – отпустил...
Через минуту женщины уже скрылись на кухню и, видимо, не скоро собирались выходить, да и понятно – гостя-молчуна нужно сначала выпроводить, а там видно будет (если станет приставать, тогда – обоих).
Но нежеланный гость упорно этого не понимал – нетерпеливо встал и разминал затёкшие суставы.
– Тебе не светит, надо уходить. – Прошептал он компаньону.
– Почему это? – Не согласился тот.
– Ну видно же! Удрали от тебя на кухню, ждут, когда уйдёшь. Да и чего ты хочешь? Нормальные же женщины, не проститутки. Их надо уболтать сначала. А ты ей за весь вечер слова не сказал, контакта не наладил. Ну ты представь – ей что, выходит – сразу, с первым встречным, и в постель?
– Ну я ей пошепчу на ушко.
– Теперь уже не выйдет.
– Ну, это мы ещё посмотрим.
– Попробуй. Только не скандаль, а то и мне всё перепортишь.
Компаньон кивнул – набычась, пошагал на кухню, но вскоре – недовольно-озадаченный – пришёл назад:
– Херня какая-то. А говорил – „Подружка будет, всё путём“.
– Не сидел бы пнём, всё б и срослось. А так – сам виноват.
Отвергнутый, сопя и хмурясь, потоптался, заглянул ещё разок на кухню и – уже окончательно рассерженный – ушёл...
Через минуту к нему подошла Наташа, сказала:
– Я в душ пойду.
– Я после. За тобой. – Шепнул он не вставая и прижал к губам её ладонь.
Она ушла – через пять минут вернулась (в хозяйкином халате) и положила ему перед носом полотенце:
– Не пугайся, у неё со стирки там бельё висит.
– Хорошо. Я аккуратно, не забрызгаю. – И вновь, тепло дыша, поцеловал её ладонь (знал – это пронимает до... странно устроен женский организм)...
В душе однако не спешил – дал ей возможность всё устроить – успокоиться, прийти в себя, даже немного подождать – созреть...
Только с третьего захода, когда уже почти не оставалось сил – он с удовлетворением почувствовал – её «пробило».
„Ну, наконец! – Подумал он. – Теперь «продолженье следует» и, значит – будем жить!.. Давно мне не было так хорошо!.. С ней жалко было б отношения испортить...“
Рано утром, чтобы не смущать подругу, он предложил Наташе проводить и, узнав, что она остаётся здесь – без «обязательных», излишне пылких сцен, просто поцеловав ей руку – удалился.
ВЫПИСКИ ИЗ ПОТАЙНОЙ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ
Чтобы женщину завоевать – надо спровоцировать её на мысли о себе, а потом – всего лишь её представлений не испортить.
Женщина не машина, её действия предугадать нельзя. Её надо чувствовать, иначе не поладить.
Чтобы не быть противным – нужно представлять себя глазами тех, с кем говоришь. Колкость добродушную прощают, а едкость уже нет. Не возвышай себя за счёт других – в них наживёшь себе врагов и оттолкнёшь всех остальных. Никого не осуждай, просто скажи – „Я этого не понимаю“.
Даже решившуюся, женщину очень легко спугнуть – оберегай её желание, если не хочешь «пролететь».