Как уже кратко в первой части этой работы было сказано, что главным и древнейший соборный храмом в Псково - Печерском монастыре является храм Успения Божией Матери.
По церковным преданиям, первоначально, именно на этом месте священноиноком Ионой, была выкопана небольшая подземная церковь.
Когда она была готова, отец Иона обратился с просьбой об освящении к священнослужителям Псковского собора Святой Троицы. Но эти тогдашние церковные бюрократы не поддержали рвение Ионы и отказали в его просьбе, сославшись из-за необычности местоположения храма.
Тогда преподобный Иона совершил путешествие в Новгород и испросил благословение уже у Новгородского архиепископа Феофила, который и повелел Псковским священникам освятить храм.
Освящение состоялось 15(28) августа 1473 года, в самый день великого праздника Успения Пресвятой Богородицы.
Через семь лет после освящения первой церкви основатель монастыря преподобный Иона с миром отошел ко Господу. После смерти на нем нашли вериги - глубоко вросший в тело железный панцирь.
Погребли отца Иону в «Богом зданной пещере», а панцирь повесили над гробом (панцирь исчез после первого разорения монастыря лифляндцами).
Место отца Ионы заступил священноинок Мисаил, который устроил на Святой горе общежительный монастырь.
Построил келий и деревянную церковь во имя преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских.
Тут мы видим тенденцию заимствования опыта монахов Киево-Печерской Лавры!
Церковь Успения Пресвятой Богородицы вторично (после перестройки) была освящена в августе 1523 года при игумене Дорофее.
В то же время по заказу псковских купцов Василия и Феодора иконописец Алексий Малый написал икону Успения Пресвятой Богородицы в житии.
В 1521 году икону Успения Пресвятой Богородицы в житии принесли в Псково-Печерский монастырь и поставили в "великом" храме.
"И восхотел Бог даровать милость Свою страждущим людям и Земле Псковской, - говорит летопись, - да не будет и она лишена Его Божественной благодати, как и многие грады Русской Земли...
Земля же Псковская славна и украшена этим святым местом, как светило сияя во все концы, благодаря неизреченным чудесам Пречистой... Икона же эта творит бесчисленные чудеса и исцеления и по сей день".
То есть, как бы официально признано, что эта икона является чудотворной покровительницей земли Псковской!
Но, со временем в Успенском соборе появились и другая, чудотворная икона.
А речь идет о чудотворной Псково-Печерской иконы Божией Матери "Умиление», которая, как и образ Успения Пресвятой Богородицы, явила множество чудес.
Сама Икона "Умиление" написана неким иеромонахом Арсением с Владимирского образа Божией Матери.
В Печерскую обитель она принесена в игуменство преподобного Корнилия.
При царе Феодоре Иоанновиче она украшена жемчугом и каменьями - алмазами, изумрудами, яхонтами, аметистами в память чудесного избавления города Пскова от осады войск польского короля Стефана Батория в 1581 году.
Справка:
Феодор I Иоаннович (прозванный Блаженным; 11 мая 1557, Москва — января 1598, Москва) — царь всея Руси и великий князь московский с 18 марта 1584 года, третий сын Ивана IV Грозного и царицы Анастасии Романовны. Последний из династии Рюриковичей по линии Ивана Калиты..
А тогда в 1581 году чудотворные иконы Божией Матери "Успение" и "Умиление" с монастыря были якобы посланы к защитникам Пскова.
Неприятель за пять месяцев осады тридцать раз штурмовал Псковский кремль, но города так и не взял.
Вот здесь давайте остановимся и рассмотрим для себя вопрос:
Почему же поляки не взяли Псков? И какова роль чудотворных икон Божией Матери "Успение" и "Умиление» в исходе битвы за Псков?
Снова предлагаю читателю отрывок из вышеупомянутой «Ливонской летописи».
Может этот незаинтересованный источник даст нам ответ?
«Король Стефан расположил ратных людей у границы, которая теперь оставалась открытою, сам отправился в Польшу и стал приготовляться к третьему походу, с согласия всех сословий на сейме.
Московит отправил к нему посольство, снова предлагал ему заключить мир и уступал ему часть своих земель, но король Стефан хотел всей Ливонии.
Король стал собирать новое войско, послал полковника Юргена Фаренсбаха в Германию вербовать оттуда людей.
Тот привел три отряда к Риге, которые и были проведены вдоль Двины к Пскову.
Как только король туда прибыл в мае, стал строить шанцы и обстреливать город с двух сторон и тотчас же велел брать город штурмом.
Его люди подошли к одной башне, но нашли ее столь сильно укрепленною, что должны были отступить.
На этот раз при приступе и отступлении было убито у короля много ратников, а чтобы обстреливать город, так у него не хватало пороху.
Он поэтому тотчас же послал гонцов в Ригу, чтобы там дали ему взаймы несколько пороху и как можно скорее переслали его с несколькими стрелками к Пскову.
Это было быстро исполнено и вместе с 200 стрелками было послано королю 80 бочек пороху, что конечно тогда очень его обрадовало и он за это дружески благодарил рижан во многих письмах, а между прочими и городского толмача Иоахима, который был послан вместе с порохом.
Этот то толмач был взять в плен при осаде московитского укрепленного монастыря Печоры в 8-ми милях от Пскова.
Долгая осада монастыря до того огорчило короля, что он послал туда полковника Фаренсбаха с пушками и ратниками и, хотя штурм вначале шел будто бы и удачно, даже трое знатных дворян: Рейнгольд фон Тизенгаузен из Берзона, Каспар фон Тизенгаузен из Отцеме вместе с Вильгельмом Кеттлером влезли по лестницам на башню
Но, случилось так, что лестница подломилась и Рейнгольд убился до смерти, а Вильгельм и Каспар в этой же башне были взяты в плен и, хотя тут был только монастырь, но монахи и ратники при жестоком холоде из своего теплого монастыря так храбро сражались против перемерзших королевских ратников, что они ничего не могли поделать и должны были с позором и бранью отступить от монастыря.
Осада Пскова продолжалась очень долго, у польского войска не было ни соли ни хлеба, между ними начались разные болезни, так что перемерло много кнехтов; тогда король уехал, чтобы снабдить лагерь всем необходимым и достать для ратников денег.
В лагере же он оставил великого канцлера и коронного маршала Иоанна Замойского, с достаточным полномочием делать и распоряжаться как ему угодно. Одновременно в Москву уже был послан от папы Григория легат, по имени Антоний Поссевин, который и хлопотал о заключении мира между двумя властителями: королем польским и московитом.
Этот мир был заключен в 1582 году, 15 января, таким образом, что московит должен был в течении четырех недель уступить королю все, что он завоевал с 1558 года (как раз в январе, следовательно 24 года тому назад).
После этого были отправлены все немецкие ратники в Ригу и им было заплачено сполна, также как и венграм, которые прогнали прусских гофлейтов в Мариенбург из за платы, поляки же и литовцы получили свое полное жалование из польской и литовской казны.
Справка прусских гофлейтов (слово Hofleute означало конных ратников, кавалеристов).
Король Стефан в 1582 году, 12 марта, прибыл к Риге вместе с польскими и литовскими сенаторами, чтобы привести в порядок город и всю вообще страну после того как московит уступил свои завоевания в Ливонии».
Как видим никаких чудес со стороны поляков и ливонцев при осаде Пскова в 1581г. не отмечается.
Теперь, ознакомится с современной церковной версией этойэтих событий 1581 года.
«Польский король Стефан Баторий с наёмным войском вторгся в пределы псковских земель.
Им был взят Остров, пригород Воронич, Красный Городок. Причем, жители Красного Городка сами сожгли город, чтобы в нем не могли поживиться поляки, и со всем имуществом перебрались в Псков.
Один из отрядов Батория был под Порховом, но порховичи были настроены достойно встретить врага, оставив свои дома, они заперлись в крепости. Захватчики ограничились грабежом оставленного имущества.
18 августа польский король Стефан Баторий подошел со своим войском к Пскову.
Царь вверил защиту города «надежным боярам», князьям Ивану Петровичу Шуйскому, Василию Федоровичу Скопину-Шуйскому, Никите Ивановичу Очину-Плещееву, князю Андрею Хворостинину, Бахтеярову, Ростовскому-Лобанову. И дал им письменный наказ и взял с них присягу пред иконой Владимирской Божией Матери, что Псков они Баторию не сдадут.
Воеводы такой же клятвой обязали всех воинов и псковичей, - все целовали крест и клялись: «Умрем, но не сдадимся».
Поправили укрепления в городе, расставили пушки, пищали, определили, кому какой участок укреплений защищать.
Печерский игумен Тихон пришел поддержать защитников молитвой.
«Все изготовились принять Батория с великодушием, коего он не любил в россиянах, но коему умел отдавать справедливость».
Воины, духовенство, все псковичи от мала до велика с крестами, чудотворными иконами и мощами святого князя Всеволода-Гавриила обошли вокруг всех укреплений.
Еще раньше Батория предупреждали не ходить ни к Новгороду, ни к Пскову, но королю хотелось славы.
26 августа псковичи меткими и сильными орудийными выстрелами нанесли немалый урон врагу.
1 сентября по приказу Батория начали копать подкоп под покровские ворота, псковские воеводы видели это и готовились к отпору.
7 сентября поляки начали разбивать из орудий стену между покровскими и Свиными воротами.
8 сентября в нескольких местах стена была разбита, польские воеводы хвастливо обещали королю, что ныне ужинать они будут в Пскове.
Разноплеменная королевская рать устремилась в проем.
Все псковские жители простились с женами, благословили детей и стали плечом к плечу с воинами у порушенных стен.
Игумен Тихон и священники молились вТроицком соборе.
И Господь услышал молитву.
Неприятель уже ворвался в проломы, взял Покровскую и Свиную башни, все меньше оставалось сил у защитников.
Узнав, что поляки уже в башнях и на стенах города, всё духовенство с иконой Божией Матери и мощами Всеволода-Гавриила вышло к сражающимся, чтобы умереть с защитниками или спасти город Небесным покровительством.
Увидев сие, воины укрепились духом. Свиная башня была взорвана вместе с поляками и их наёмниками, бывшими в ней.
На помощь защитникам этого рубежа подоспели воины из других частей города. С кличем «Не предадим Богоматери и святого Всеволода!» дружины ударом смяли неприятеля, вытеснили из проломов, сбросили со стен.
Бой продолжался уже вне стен города.
Псковитянки, узнав, что неприятель выбит из города, пришли на помощь сражавшимся, они помогали тащить отбитые орудия в город, поили воинов водою, перевязывали раны.
Враг отступил, а победители с трофеями, знаменами, с большим числом пленников вернулись в город.
В этот день погибли 863 защитника Пскова, а раненых было 1626 человек. Неприятеля же легло около пяти тысяч.
Баторий в гневе не хотел видеть своих воевод, еще утром обещавших ему ужин в Пскове. Псковичи же послали в Москву гонца с радостной вестью.
9 сентября Баторий объявил войску, что намерен взять Псков не взирая ни на какие трудности.
Однако король стоял вокруг города 5 месяцев, много раз делал приступы, всё было тщетно – бодрость осажденных возрастала, осаждающие слабели духом и телом, роптали.
Вдобавок стрельцы во главе с Федором Мясоедовым прошли сквозь неприятельские полки на помощь Пскову.
Город был сохранен. «…То истина, что Псков или Шуйский спас Россию от величайшей опасности, и память сей важной заслуги не изгладится в нашей истории, доколе мы не утратим любви к Отечеству и своего имени», - писал Н.М. Карамзин.
В октябре Баторий отправил в свою землю большой обоз с награбленным на псковской земле имуществом и пленными.
Путь от Пскова шел возле Печерского монастыря.
(Так вот откуда оказывается у Псковско-Печерского монастыря богатство-автор)
Когда обоз достиг монастыря, то люди, бывшие в нем, отбили обоз и привели его в монастырь.
То же повторилось вскоре на речке Пачковке, были захвачены даже колокола, которые поляки украли из храма в погосте Напольном.
Но, тут часть воинов, вернувшись в Псков, рассказали Баторию о своем несчастье. Король рассердился на монастырь и 29 октября послал многочисленное войско со стенобитными орудиями взять Псково-Печерский монастырь.
5 ноября, окружив монастырь с восточной и южной сторон, поляки начали обстреливать из пушек.
6 ноября врагу удалось пробить стену, он ринулся в пролом, надеясь овладеть монастырем, но, как сказано в летописи Псково-Печерского монастыря, «а о том не подумали, что в нем «Богом зданная пещера», что это дом Пресвятой Богородицы, охраняемый самою Владычецею, что здесь почиют угодники Божии».
Монахи с иконой Успения Богородицы крестным ходом пошли к месту пролома, совершили молебен, затем вооружившись, кто чем мог, смело ожидали неприятеля и мужественно встретили нападавших.
Борьба продолжалась до самой ночи. Враг отступил.
Баторий послал новый отряд под стены Печерского монастыря.
Начался обстрел стен монастыря в двух местах, чтобы разделить небольшие силы осажденных.
Обстрел длился два дня, и стена была разбита.
13 ноября враги напали на монастырь с двух сторон, надеясь, что теперь-то монастырь не выдержит натиска нападавших.
«Но слабые числом и бессильные человеческими средствами, они были непобедимы силою веры и молитвы».
Смело устремились немногочисленные воины на врагов. Битва продолжалась более пяти часов, и неприятель был побежден.
14 ноября неприятель сделал новый приступ, но вместе с воинами, против них вышли женщины и дети, спасавшиеся от поляков в монастырской крепости.
Они заряжали осажденным ружья и пищали, сражались холодным оружием, обливали кипятком нападавших.
15 ноября поляки сделали еще попытку вломиться в монастырь, вновь были отбиты.
Во время всех этих приступов погибли или были ранены около сорока монахов.
Через 10 дней из Пскова от Батория в монастырь был послана икона Благовещения с посланием, убеждавшим монахов сдаться.
Письмо было зачитано в присутствии всех монахов и мирян, бывших в монастыре, единодушно было принято решение стоять до конца.
Тогда неприятель взял монастырь в кольцо осады, которая продолжалась с 24 ноября два месяца, до заключения Баторием мира в 1582 году.
Наступил 1582 год.
4 февраля Стефан Баторий ушел от Пскова.
В селе Запольский Ям под Порховом представителями Стефана Батория заключен мирный договор с посольством Ивана Грозного. Все завоеванное в Псковской земле, поляки вернули России.
Впоследствии неизвестным монахом была и сочинена и литературная версия этих событий 1581 гогда. Почитаем эту крайне любопытную версии. И сравним с вышеприведенной информацией!
Повесть
о прихождении на богоспасаемый град Псков Стефана Батория, короля польского
« В лето 1581 замыслил высокогордый, лютый и надменный король Литовский Стефан по прозвищу Баторий пойти на богоспасаемый град Псков. И стал войска собирать по всей земле своей; в иные же страны послал грамоты, а в тех грамотах писано:
"Король Польский, великий князь Литовский, Русский, Прусский, Жемойтский, Мазовецкий, князь Седмиградский и иных земель ближним друзьям и соседям своим в державе своей желает здравствовать!
Известно вам, сколько бед причинил я царю Русскому за последние два годаБ, сколько городов у него отнял, в скольких сражениях его одолел и какую славу завоевал могущественному своему королевству! Ныне же помышляю снова идти на Русскую землю.
Если хотите, соединимся и вместе пойдём, каждый со своим сильным войском, и устремимся на Русь, а прежде всего на славный и великий град, именуемый Псковом.
Об этом граде Пскове слышал я, что четырьмя каменными стенами окружён, прославлен в земле той и весьма многолюден. Сквозь каменные стены течёт река, а по обеим берегам реки расположено всё необходимое для жизни города.
Богатства того города, говорят, неисчислимы. Потому и призываю вас, друзей своих, на тот город Псков идти: город возьмём и обогатимся несказанно, так что на каждого хватит. Пленников же поделим по справедливости, а непокорных предадим мечу. И тем прославлены будем во всей вселенной!"
И пришли к королю Стефану люди из многих земель и стран - литовские, и польские, и угорские, и немцы цесарские, и датчане, и шведы, и из Любека, и из Брауншвейга и из иных местВ. Всяких наёмных людей собралось 60 тысяч, а своих 40 тысяч, так что всего было у короля Стефана 100 тысяч человек, не считая торговых людей. И, видя такую великую силу, говорил высокогордый тот король Стефан:
С такой силой не только Псков захвачу, но и Великий Новгород и все пределы Новгородские!
Гетманы же и советники его поддакивали ему.
Узнав о намерении безбожного короля Стефана пойти на богоспасаемый град Псков, благоверный царь и великий князь всея Руси Иван Васильевич посылает во Псков боярина своего и воеводу князя Ивана Петровича Шуйского и других воевод, а с ними множество воинов. И даёт им свой царский наказ: стоять им за православную веру христианскую, и за святые церкви, и за него, государя, и за всё православное христианство, если придётся, до самой смерти.
Бояре же и воеводы, приехав в богоспасаемый град Псков, стали исполнять наказ государев: город укреплять каменными и деревянными и всякими другими укреплениями, людей же псковских, от мала и до велика, всех приводить к присяге, то есть к крестному целованию в том, что стоять им за Бога, и за государя своего, и за всё православное христианство, не щадя живота своего до самой своей смерти. В окольные же волости и в сёла непрестанно посылали, чтобы ехали люди с жёнами и с детьми и со всем своим скарбом в город Псков, в осаду сидеть. И когда уже приблизился король Стефан со всем своим воинством к Пскову, повелели воеводы поджечь посады за рекой Великой, чтобы негде было остановиться ратным.
Стены же городские поделили между собой и указали, какому воеводе в каком месте стоять, а воинов и простых людей по стенам расставили и пушки, и пищали, и ручницы Г приготовили.
Началась же осада богоспасаемого града Пскова 18 августа, на память святых мучеников Флора и Лавра.
Словно дикий вепрь из пустыни, пришёл король литовский со всеми своими силами. Словно адскую бездну, раскрыл он свою бездонную пасть, желая град Псков поглотить. Словно лютый великий змей, полетел он из пещер своих и, ещё не долетев, думал, будто град Псков уже у него в утробе.
Придя ко Пскову, король повелел своим воинам объехать вокруг города и окружить его. Сам же стал советоваться с советниками своими, как бы им взять град Псков. И усмотрели они место - угол городской стены на реке Великой, у Покровских ворот, и надумали разбить в этом месте стену из орудий и так захватить город
И повелел лукавый король Стефан начинать осаду. Свирепые же и лютые воины его весьма обрадовались тому и приступили ко взятию города со всем усердием.
1 сентября начали копать глубокие рвы по направлению к городу и выкопали за три дня пять больших рвов да семь поперечных рвов. А в тех рвах выкопали землянки - как бы настоящие дома, даже с печками, - и после насчитали псковичи 132 больших дома и 904 поменьше.
В больших домах расположились ротмистры и сотники, а в меньших устроили себе жилище гайдуки.
И так, окопавшись, приблизились к городу - между ними и городскими стенами остался лишь городской ров. Из выкопанной же земли насыпали со стороны города высокие валы, так что нельзя было за теми валами увидеть их с городских стен; в валах же проделали множество окошек, из которых стреляли по городу.
Затем, ночью, прикатили туры и установили их напротив Свиных ворот и Покровской башни; на турыже поставили орудия и приготовились к штурму.
6 сентября, с раннего утра, начали бить по городу из орудий и били беспрестанно весь день до ночи.
Также и на следующий день с утра били беспрестанно по городу в продолжение пяти часов - и разбили двадцать четыре сажени городской стены, и Покровскую башню снесли до основания, и половину Свиной башни разбили, и во многих местах городскую стену проломили.
Проломы же были столь велики, что можно было въехать на городские стены даже на лошадях. И когда донесли об этом королю Стефану, то он очень обрадовался.
И в тот же день пригласил король на обед всех своих первых советников, и гетманов, и ротмистров, и многих из ратных людей. И повелел им после обеда готовиться ко взятию Пскова. Те же, хвастаясь, так отвечали ему:
Государь король! Ныне у тебя обедаем, а вечером просим тебя к нам на ужин, в град Псков!
В тот же день, 8 сентября, на праздник Рождества Пречистой Богородицы, в пятом часу дня, пошли все литовские люди ко граду Пскову на приступ. И шли радостно, надеясь вскоре захватить город. Увидев это, псковские воеводы повелели бить в осадный колокол. И сбежались к пролому множество псковичей, и приготовились крепко встать против неприятеля.
И вот, словно великая вода восшумела и словно великий гром грянул, - то пошло бесчисленное воинство литовское на приступ. И вскоре удалось литовцам взойти на городскую стену, и на Покровскую башню, и на Свиную башню. Наши же крепко стояли против них и бились мужественно и не давали литовцам продвинуться внутрь города.
И горько было видеть, как головы христианские, словно колосья на жатве, пожинаются и на землю ложатся
Когда высокогордый король Стефан увидел, что его воины уже заняли городскую стену, и укрепились на башнях, и подняли там свои знамёна, он исполнился великой радости. Приближённые же его и избранные любимые дворяне, числом две тысячи человек, стали просить короля, чтобы тот отпустил их во Псков, обещая ему первыми войти в город.
И обрадовался король такому желанию их, и отпустил их во Псков; они же в едином порыве устремились к Свиной башне и укрепились в ней.
Но кто поведает о силе Господней? Или кто достойно восхвалит Его?
Ибо в смирении нашем помянул нас Господь и услышал молитвы рабов Своих. С Похвальского раската ударили из великой пищали, именуемой "Барсом", по Свиной башне и не промахнулись - и великое множество людей литовских прибили в башне. Ещё же повелели воеводы псковские подложить порох под Свиную башню.
И взорвали башню, и все те горделивые королевские дворяне, которые просились у короля первыми войти в город Псков, погибли в башне и, смешавшись с каменной стеною, телами своими наполнили ров и словно новую башню воздвигнули возле Пскова
Спросил о них король Стефан: В крепости ли дворяне мои
И отвечали ему -Под крепостью
Ужели дворяне мои под стеною в городе ходят и побивают силу русскую?
Нет, государь, все те дворяне в Свиной башне убиты и, сожжённые, во рву лежат.
И разъярился король Стефан, и стал посылать к ротмистрам своим и ко всем воинам своим, веля им во что бы то ни стало взять город Псков.
И с яростью и напором вновь устремились литовцы на приступ. У наших же множество воинов убито, а многие ранены или изнемогают от усталости.
(А вот собствено и о чуде!-автор)
Видя всё это, посылают псковские воеводы в соборную церковь Живоначальной Троицы за святыми чудотворными иконами - верными помощниками и избавителями христианскими, - надеясь на их помощь и заступление.
И выносят священники из собора святую чудотворную икону Успения Пресвятой Богородицы из Печерского монастыря, и иные чудотворные иконы, и святые мощи святого и благоверного князя Гавриила-Всеволода, чудотворца и заступника Псковского, и несут их к городским стенам к пролому.
И в тот же час, невидимо, пришло спасение граду Пскову. Будто по воле святых икон примчались на конях вестники их - не простые ратники, но Христовы воины.
Первый Арсений, прозванный Хвостов, келарь Печерский; второй - Иона Наумов из Снетогорского монастыря; третий же - игумен Мартирий, известный всему Пскову.
Все они до пострижения в монахи были искусными воинами, потому и устремились к месту боя, возгласив громкими голосами
- Не убоимся, братия, станем крепко! Вот уже Богородица к нам идёт на подмогу со всеми святыми!
И, услышав этот глас, устремились православные на литовцев и, Божьей милостью и молитвами Пресвятой Богородицы и святых чудотворцев, согнали литву со стен.
Тотчас промчалась весть по всему граду Пскову о том, что прогнали литовцев; жёнам же псковским велено-де собираться у пролома и остаток литвы побивать.
И, забыв про немощь свою, устремились все жёны псковские к проломному месту. Одни из них, кто помоложе и посильнее, стали с литвой биться и литву побивать; другие орудия литовские в город затаскивали, или подносили камни защитникам города, или подавали воду тем, кто устал и изнемог от жажды. И так одолели литовцев: когда наступила ночь, ни одного врага не осталось на городских стенах
Король Стефан сильно опечалился оттого, что не исполнилось его намерение. И снова стал думать со своими советниками над тем, как же ему взять город Псков. Одни из советников предлагали продолжать приступать к городу. Другие дали такой совет: ласками и угрозами уговорить псковичей сдаться
Если же не одолеем их и не уговорим сдаться ласками и угрозами, - говорили они, - то пускай от каждого войска выроют по подкопу под городскую стену. Когда взорвём те подкопы, то легко войдём в город. И согласился король с их советом
Бояре же и воеводы псковские никоим образом не давали литовцам взойти на городскую стену. Напротив проломного места они повелели соорудить деревянную стену с многочисленными бойницами и во многих местах установить орудия.
Между каменной и деревянной стенами выкопали ров и утыкали его острым дубовым частоколом, также расположили частокол по всему пролому и в башнях.
И все люди усердно готовились к отражению приступа: одни заготавливали смолу, чтобы бросать её зажжённой в неприятеля, другие варили в котлах кипяток с нечистотами, третьи готовили кувшины с порохом или сухую сеяную известь, которой можно было засыпать литовцам их бесстыжие глаза.
Каждый день, а иногда и по два и по три раза в день, литовцы приступали к стенам, но всякий раз, с Божьей помощью, псковичи отбивались от них
Увидев, что нельзя взять город приступом, король повелел писать грамоты и посылать их со стрелами в Псков
"Знайте, - писал он псковичам, - не затем я пришёл к городу, чтобы отступить от него. Пожалейте себя, покоритесь мне, отворите ворота - я же щедро вознагражу вас. Если же не покоритесь, то все смерть примете
И отвечали ему псковичи: "Знай же, гордый литовский король Степане, что даже пятилетний ребёнок во Пскове посмеется над тобой. Как можно возлюбить тьму паче света, или бесчестие паче чести, или горькое рабство паче свободы?!
Или хочешь прельстить нас лживою лаской? Так знай, что за все богатства мира не изменим мы святой православной вере и своему государю! Если Бог за нас, то кто против нас? Готовься биться - а кто кого одолеет, то Бог покажет
Каждый день псковичи совершали вылазки из города и захватывали литовских языков. От них-то стало известно о том, что литовцы готовят подкопы под городские стены - каждое войско свой: есть польский подкоп, есть литовский, есть угорский, а всего девять подкопов в разных местах. Однако никто из пленных не знал, к какому месту какой подкоп ведёт. И повелели воеводы копать из города слухи, пытаясь обнаружить подкопы.
Но до времени всё было тщетно. И вот каким образом были обнаружены подкопы. Однажды, а было это 20 сентября, псковские священники, как обычно, пришли к Покровской башне с иконами и с крестами и стали совершать молебен. Литовцы же, услыхав, что в этом месте собрался народ, стали метать в город тяжёлые камни
И один из камней угодил в чудотворную икону святого великомученика Димитрия Солунского, греческого письма, в золочёный доспех на святом, возле правого плеча, и пробил доспех до самой доски.
И не осталось безнаказанным столь дерзостное надругательство над чудотворным образом святого мученика Христова: в этот самый день из литовского войска прибежал во Псков перебежчик - некий Игнаш, родом русский, бывший прежде стрельцом в городе Полоцке; он и указал воеводам те места, к которым вели подкопы.
Воеводы же возблагодарили Бога и святого великомученика Димитрия и спешно повелели копать слухи против тех подкопов. И вскоре сошлись наши слухи с главными литовскими подкопами, и так расстроился злой их умысел. Остальные же литовские подкопы обрушились сами собою.
Тогда литовцы придумали новое ухищрение для того, чтобы взять город. 28 сентября к городским стенам прискакали литовские гайдуки, и градоборцы, и каменосечцы и, прикрываясь особыми прочными щитами, начали подсекать кирками каменную стену. В это же время из-за реки Великой стали стрелять по псковичам из всех орудий.
Государевы же бояре и воеводы, видя новую беду, нависшую над городом, повелевают людям поджигать смолу и бросать её вниз, на литовские щиты, чтобы не выдержали литовцы огня и дыма и побежали прочь от города. Внизу же городской стены повелевают провертеть частые бойницы и сквозь те бойницы стрелять по литовцам и колоть их копьями. Сверху же льют на них горячую смолу, и дёготь, и кипяток, бросают горящий просмолённый лён и кувшины с порохом. И многие из литовцев, не выдержав этого, побежали прочь из-под города, но другие, надёжно прикрываемые щитами, продолжали упорно подсекать стену. Некоторые из них уже так углубились в неё, что их нельзя было достать ни огнём, ни кипятком, ни горящей смолою. И тогда псковичи взяли прочные шесты и привязали к ним длинные крепкие кнуты, а на их концы привязали железные палки с острыми крюками. И теми кнутами, спустив их с городской стены, стали стегать литовцев, и цеплять их за одежду и за туловища, и так вытаскивать из-под стены наружу - подобно тому, как ястреб вытаскивает своим острым клювом утят из-под кустов на заводи
И бежали литовские гайдуки, и градоборцы, и каменосечцы к королю Стефану, и стали с плачем умолять его:
Лучше нам, государь король, от твоего меча умереть, нежели всем, до единого, погибнуть под стенами Пскова. Не можем мы справиться с ними. Вели возвращаться обратно!
И уговорил король гайдуков своих ещё два или три раза пойти на приступ города, "а если не сможем тогда взять города, - сказал, - будь по-вашему: отведу войска от замка".
И повелел король непрестанно бить по городу из орудий из-за реки Великой, и били литовцы из орудий в течение пяти дней, и разбили городскую стену со стороны реки.
После этого, 2 ноября, пошли на великий приступ к городу Пскову со стороны реки, по льду. Гетманы и ротмистры их ехали на лошадях, а гайдуков саблями секли, понуждая идти к городу. Но и в тот день, Божьей милостью, оборонили город: когда подступили литовцы к городу, ударили по ним псковичи и всех побили - словно мост по льду выложили.
И тогда повелел надменный король Стефан отвести свои войска от Пскова. Сам же вскоре, 1 декабря, поехал от Пскова в Литовскую землю, но осаду с города не снял, а оставил у Пскова пана канцлера, польского гетмана, а с ним множество воинов. И повелевает король канцлеру продолжить осаду города и взять его измором.
И похваляется канцлер, что выстоит он город Псков и захватит его.
Где же твой ум, король Польский? Как сможешь исполнить намерение своё? Не за ветром ли гонишься? Если Бог за нас, то ты, что ли, против нас? Сколько раз пытался захватить великий град Псков - и не смог, но отступил со стыдом великим. А теперь холопу своему велишь захватить город? О, велика глупость человеческая!
И стоял канцлер польский со множеством войска у города Пскова, но не смел ни на приступ пойти, ни даже к городу приблизиться. Воеводы же псковские не бездельничали, но совершали многочисленные вылазки из города и множество людей литовских побивали и в полон уводили.
И задумал тогда канцлер такую хитрость против государева воеводы Ивана Петровича Шуйского.
9 января пришёл из литовского войска во Псков русский пленник и принёс с собой тяжёлый ларец и записку, присланные от королевского дворянина Ганса Меллера. А в той записке написано:
"Первому государеву боярину и воеводе князю Ивану Петровичу Шуйскому Ганс Меллер челом бьёт. Был я прежде на службе у государя вашего и ел хлеб-соль его. И ныне вспомнил о том и не хочу воевать против него, но хочу служить государю вашему. А посылаю вам свою казну в ларце. И ты бы, князь Иван Петрович, ларец тот взял и казну бы мою посмотрел, а иным смотреть»
Князь же Иван Петрович грамоту ту прочёл и, посоветовавшись с боярами своими, догадался, что ларец с обманом. И повелел он отыскать мастера, который смог бы открыть ларец, и велел вынести ларец подальше от воеводской избы и отпереть его со всей осторожностью. И отпер мастер ларец, а в том ларце были 24 самопала заряженных, на все стороны нацелены, а сверху пуд пороха насыпан; замки же у тех самопалов соединены ремнями с запорами ларца, так что если откроешь ларец, то самопалы выстрелят и порох взорвётся. И так уберегли Бог и Пресвятая Богородица князя Ивана Петровича Шуйского со товарищи от лукавого того замышления.
Через несколько дней, 17 января, показались из литовских станов многие люди, конные и пешие, двигающиеся к городу. Воеводы псковские решили, что литовцы снова идут на приступ, и стали готовить людей к бою. Но вскоре увидели, что литовское войско остановилось недалеко от города, и выехал из него один конный - то был русский, сын боярский по имени Александр Хрущов.
И въехал он в город Псков, и сообщил воеводам псковским о том, что, по государеву приказу, государевы послы заключили мир с королевскими послами.
Так, великим и неизреченным Божиим милосердием и помощью и заступничеством истинной помощницы нашей Пресвятой Богородицы и всех святых, закончилась псковская осада.
Вскоре, 4 февраля, польский канцлер со всеми своими силами ушёл в Литовскую землю, и отворились тогда ворота во граде Пскове, бывшие затворёнными шесть месяцев».
Казалось бы вот она исковая информация и подтверждения чудес ниспосланных на Псков и его защитниками чудотворными иконами Божией Матери!
Но, что-то тут не так, поскольку у все этой информации есть очевидно другой источник…
(конец ч.2)