В марте он провернул через своих друзей по альма-матер* две оптовые сделки и, на языке его коллег, «приподнялся» ещё выше, настолько, что смог снять, пусть однокомнатную и в хрущобе, но всё-таки – отдельную квартиру.
------------------
* (Лат.) Alma mater – «мать-кормилица». Так называют издавна высшую школу взращённые ею выпускники.
------------------
Это было тем более приятно от того, что Людка, поругавшись и расставшись с Генкой, стала водить кого попало в дом, просить его пустить к себе кого-то переночевать, готовить мало, кое-как, да ещё и клянчить („До получки“) деньги... Ему было жаль её, но потакать падению он не хотел, помочь – не мог, а наблюдать всё это было тяжело... К тому же, обнаглев от его «плюшевости», она всё больше начинала «лезть под кожу», а оттолкнуть её, пустив перед тем в друзья – у него не хватало сил...
Новый «свой угол» находился на зелёной, тихой, полусонной, будто бы провинциальной улице – первый этаж. Мебель – времён постройки дома – солнечных шестидесятых – словно его далёкое, заброшенное детство – состарилось и возвратилось...
Однажды, к вечеру (работу сделал, не устал, и было время), он решил «бомбануть» – взял с тротуара пассажирку, приличную на вид, хорошо одетую женщину лет под тридцать.
– Куда поедем?
– Прямо. – (С лёгкой (презрительной?) улыбкой – крутизна!)
– А потом?
– Куда-нибудь.
– Куда глаза глядят?
– Пожалуй. – (Вдруг – отстранённая задумчивость в глазах).
– А посидеть на лавочке не лучше? Счёт идёт...
– Плевать. – (Вскинула голову и косо на него взглянула).
– Ну, если так, тогда на «Бесконечную»?
– А это что? – (Крутость немного (любопытством) – смыло).
– Садовое кольцо...
Минуту ехали без слов.
– Остановите у «палатки». – (Снова высокомерно-круто).
– Мы только что от одной отъехали.
– Мне там не нравилось. Найдите что-нибудь ещё.
– У Колхозной площади есть выбор.
– Хорошо. Пойдёт. – (И снова косо посмотрела на него).
– Кто пойдёт, а кто поедет... Подождать?
– Конечно. Кто уже едет – не пойдёт...
Он нашёл лазейку в скопище и зарулил. – Она купила дорогие сигареты, итальянское шипучее вино и зажигалку. Снова уселась на сиденье рядом с ним:
– Стаканчика, конечно, нет?
– Конечно, нет. Я не таксист и не шофёр.
Она стала (дёргано и нервно) открывать бутылку.
– Можно, я? У Вас плеснёт.
– А у Вас нет?
– У меня – нет...
– Ну хорошо – откройте.
Кулаком у горлышка удерживая пробку, он «спустил пары» и, не глядя, возвратил бутылку «даме». Она хлебнула. Облилась.
– Салфетки тоже нет. – Сухо добавил он.
– Плевать. – «Дама» скривилась.
– Если можно – не в салон – наружу...
– А если промахнусь? – (Взглянула испытующе). – Я не умею.
– Хотите, научу? Далеко. Прицельно. – Смягчил он.
– Вы что же, профессионал? – (Впервые улыбнулась).
– Любитель. – «Крутел» уже он.
– И в кого плюёте? – (Заинтересованно).
– В кого попало.
– Но – прицельно?.. – (Уже с игрой).
– Исключительно. Кому есть за что – в лицо. Кому не за что – под ноги.
– Для раскрытия характера? – Прекрасно! – И засмеялась.
– Что, любите поковырять людей?
– Всегда интересней то, что скрыто. Но – хорошо, что я не кто попало. – (Явно хотя словами поиграть в «пинг-понг»).
– Кто не попало – хорошо? – Подал «пул» он.
– Да, но не всё... Так что, мы здесь будем тренироваться или?..
– Лучше – или. Только Вы, как пассажир, решаете – куда...
– У Вас тут жарко. Я разденусь? – (Немного осеклась).
– Гардероб только лежачий. Там. – Он кивнул назад.
Выйдя, она сняла тонкое, цвета ночного неба, стильное пальто и, вслед за сумкой, бросила на заднее сиденье. Снова села рядом, отхлебнула (уже аккуратней), закурила. Синеватый дым лёгкими вьющимися вензелями окутал её несколько костисто-сухощавые, по-девичьи хрупкие плечи и – самоуверенно-упрямое лицо.
„Голова, как будто от другого тела“. – Подумал он.
– Иногда так обидно, что родилась женщиной.
– Из-за ограничения свобод?
Она кивнула молча.
– А что бы Вы сейчас хотели сделать, будь мужчиной?
– Как женщина, я даже и сказать Вам не могу.
– Мне кажется, я в Вашем положении был пару дней назад.
– Не может быть! Вы? Как?.. – (Пробились чувства).
– Пока я думал, как «закинуть удочку», всё было решено и без меня, но так – я уже не хочу... Иногда ведь женщины ведут себя, будто мужчины...
– Да, Вам, наверное, не привыкать. – (Откинулась на спинку).
– Хотите сделать комплимент?
– А что, от женщины, и это неприятно? – (С обидой вообще).
– Ну почему, это как раз мой стиль.
– О’о-о! Похоже, я на Вас сегодня разорюсь!.. – (Растаяла).
– Боитесь, что сниму последнюю рубашку?
– Причём в обоих смыслах! – („Страстная – завелась уже!“)
– Я зарабатываю не на этом. Это – хобби.
– Значит, платим только за такси?
– Или за время. – Уточнил.
– А Вы мне нравитесь. Как человек. – (С ласкающей улыбкой).
– Мне Ваш спектакль – тоже. – Не «купился» он.
– Вы умница! И почему нас раньше не свела Судьба?
– Чтоб мы не наломали дров, наверное.
– О, это мы ещё успеем!.. – (С предвкушением).
– Ну что, поехали на полигон, плевать? – Ушёл от темы он.
– Только если обещаете, что после попируем.
– Вы что же, угощаете?..
– А Вы что, на мели?
– Потратился на царские хоромы.
– Тогда, может, провернём одну афёру и обогатимся?
– Если в пределах допустимого законом. – Сухо ограничил он.
– Конечно! Исключительно!.. Может быть, перейдём на «Ты»?
– Тогда придётся и знакомиться.
– А ты, что, против? – (Разыгралась пьяненькая не на шутку).
– Если взаимно – нет. Я – Витя.
– Люба... Может быть, даже сама любовь...
– Звучит. Но неопределённо. Почему может и не быть?
– Да иногда у нас желания даже и больше, чем у вас, но вы же так подъедете, что и захочешь, а не дашь!.. – Вырвалось у неё.
– Что, наболело? Отдыхай. У меня с этим нет проблем.
– Да, на словах всегда всё хорошо...
– Не я, а ты у нас сегодня предлагаешь...
– Ну хорошо. Есть план.
– Выкладывай.
– У меня командировочные. На гостиницу. Но там – знакомая. Мы едем к ней, даём ей «чирик» – она выписывает нам недельный счёт, и мы его спокойно пропиваем...
– То есть, проматываем твою плату за моё жильё?
– И всякие дневные-проездные...
– Но я могу и передумать. – Не вовсе согласился он.
– Я буду себя хорошо вести.
– Ладно, попробуем. Гостиница-то где?
– В Жуковском.
– Ничего себе! – Нахмурился.
– Ну за такси же – я плачу. – (Обиженной боярыней).
– Не в этом дело. Я не на работе. Туда, обратно – будет долго. И вообще – это уже обязанность. Да и куда спешить?
– Ну хорошо – поедем завтра.
– Плевать тоже – завтра?
– Или – после завтра. – (Хитровански посмотрела на него).
– Хочешь растянуть? Я ничего тебе не обещаю.
– Я и не требую – прошу. – („На всё уже готова, лишь бы?..“)
– Тогда – сворачиваем с круговых орбит?..
– С Садового? Конечно! Только давай возьмём выпить-поесть. На повара ты не похож, и я готовить тоже не умею...
В час ночи, пьяный, он сказал, что пойдёт спать.
– А я? – (Растерянно).
– Диван один. Матраца нет. Как хочешь.
– Хочу с тобой. – (Будто шутя, на пробу).
– Если ноги не холодные, ложись. – Сыграл пресыщенного он.
– Только ты ко мне не лезь. – (С остатком страха).
– Ага, сейчас! Сама не лезь. – «Не обращая на неё внимания», он всё стянул с себя и, сладко расслабляясь – лёг.
Она скользнула в ванную, чуть поплескалась там, переоделась в пеньюар и, выключив ночник, тихонько подошла – ещё секунду подождала и опасливо пристроилась с ним рядом. Он вздохнул и, подложив под щёку руку – отвернулся...
– Тебе что, и не хочется? – (Не выдержала и пяти минут).
– Я сплю. – Не проявил горячей страсти он.
– Хоть обними, а то я не усну. – (Голос дрожал – её трясло!)
– Тебе нужно, ты и обнимай. – Не портил игру он.
Она притронулась (он – ничего!), погладила, и уже облегчённо протянула, выдыхая страстно:
– Какой ты – шё-ёлковый, горя-ячий!..
– Чего ты по мне шаришь – ищешь что-то? – (Наивняком).
– Да-а. – (Плотоядно).
– Так это не там. – (Сдерживая себя).
– Если найду, можно потрогать? – (Ещё более смелея).
– Только тихонечко – я за него не отвечаю...
– О-о-о! Ничего-о – уж мы с ним как-нибудь договори-имся...
Когда она уехала через неделю – он вздохнул с облегчением – страсть её сумасшедшая успела надоесть.
ВЫПИСКИ ИЗ ПОТАЙНОЙ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ
Не проси, а завлеки – сама себя тебе на блюдечке и принесёт.
Пошлость, скабрезность и грязь души – отобьёт желание даже у нимфоманки.
Горячий секс есть садо-мазо – в интимности реализуемое зло.
Человек есть – Комплекс комплексов, хорошо видимых извне, но незаметных изнутри – к этим пружинам и привязаны все нити.