И откуда он всё-таки взялся вообще –
Он так точно подогнан под бренное тело –
Вряд ли лучше сыскать среди прочих вещей.
А вторая причина, что всё наизнанку –
И карманы, и сердце, и разум и жизнь.
Каждый день – жернова, как бардак после пьянки,
И как дятел под «коркой» молотит: «Держись!».
Я держусь. За перила, за стулья, за ручку –
Чёрной пасты до гроба себе запасла.
И психолог любой объяснит этот случай –
Почему же строка снова вниз поползла.
«Поэтесса». Не правда ли, дивное слово?
Так и видится – шляпка, горжетка, вуаль,
Непременно легка, в чём-то нежно-лиловом,
И щебечет, как птичка - montante еtoile*.
(Это стыдно и гадко). И душно, и больно
Быть Годивой навыверт, с крестом без Христа.
Эти раны – мой быт, и рутинны мозоли
На горбу и на сердце, на лбу, на висках.
Я не жалуюсь, нет! Я живу этим словом.
ОтнимИте – и сдохну. А так, хоть в чём есть –
Без горжетки, вуали, без шляпки лиловой,
Я горда, тем, что выпала редкая честь –
Каждым нервом своим ощущать всё живое,
Остро чувствовать фальшь, без оглядки любить,
Делать новый виток, если прежний усвоен,
Видеть правду и ею одной говорить.
Я бываю слаба, я бываю ничтожна.
Как и всякий. У каждого – собственный груз.
Мне не выкинуть свой – он застрочен подкожно
Расшалившейся стайкой подвыпивших муз.
Он с годами становится только мудрее,
Гуттаперчив – и намертво врос в мой скелет.
Он зимою мне спину тихонечко греет…
Я – его поэтесса, а он – мой Поэт.
*montante еtoile (франц.) - восходящая звезда
