Поскольку про Мать Тоня знать не могла (к нему в общагу та не приезжала), он решил – теперь, после без малого трёх месяцев «отстоя», можно уже не унижаясь попытаться вновь занять свой «запасной аэродром». Решено – сделано.
Вечером, как ни в чём ни бывало, он пришёл и часик посидел с ней (и её заинтригованной соседкой), поболтал с ними немного обо всём и без каких-то объяснений – удалился. А на следующий день «случайно» встретил её в институтском коридоре:
– Привет! – (Окутывая тёплотой улыбки).
– П-ривет. – (Растерянно).
– Придёшь? – (В упор).
Покраснев, она взгляд отвела и не ответила (не кивнула даже), но – пришла. Напряжённо, скованно села на край кровати – тихо ждала. Он не спешил её разговорить, знал – лучше дать ей время посидеть, «ослабить струны», самому жгучему в себе перегореть. Сам говорил о мелочах, неважном – просто что в голову придёт, и только когда, не дождавшись объяснений, она уже встала, чтоб уйти – остановил её, обнял и заглянул в глаза:
– Тоня, давай поговорим... – Мягко, но решительно он усадил её на место, а сам присел на корточки (чтоб быть не выше, а чуть ниже) и – нахмурился мучительно, ломая перед нею руки.
Она и с горечью, но и с надеждой, что он сможет оправдаться, всматривалась в его глаза, а он лишь изредка заглядывал в её:
– Тоня, я понимаю, с твоей точки зрения, всё выглядит сейчас ужасно – в твоих глазах – я – грязная свинья, кобель, предатель... Отчасти, может, так и есть, но... Попробуй всё-таки меня понять. У всякого поступка есть причины. Мне ведь всё видится немного по-другому. Представь себя на моём месте. Ну – попробуй... Что я мог чувствовать в построенной вокруг меня подругами твоими клетке?.. Что меня держат за козла или барана, то есть – за скота! Они же обложили меня и пасли! Сюда – зя, туда – низя! Понятно дело – я бесился. Вот не толкали бы меня к тебе, я б и не уходил! А так, конечно – делал всё назло. Я ведь, логично, думал, что ты с ними заодно... А вот теперь понял вдруг – если собирать только обиды, не разговаривать, не разбираться, что к чему – то будешь скоро ненавидеть всех, весь белый свет, и никогда не сблизишься ни с кем, любимых и друзей порастеряешь... Мы с тобой тянемся друг к другу, чтоб ни случилось, и значит – глупо всё пускать на самотёк. Если сейчас не разберёмся – запутаем всё окончательно. А ведь ты – единственный дорогой мне человек... – И – замолчал с «трагическим» лицом, глядя «куда-то в пустоту», как будто бы уже и не надеялся, что она примет его «вынутую и положенную перед нею» душу.
Повисла пауза... А через несколько секунд – Тоня взяла в свои ладони его руку. – «Запасной аэродром» принял...
„А что – неплохо провернул. – Лаская её, думал он. – В любви не объяснялся, ничего не обещал, а результат – вот, подо мной – имею...“
ХХХ
Пользуясь вновь обретённою свободой («соглядатайки» после принятых им мер смотрели косо, но отстали), он стал искать себе «какую-нибудь, чтоб по-настоящему» – присматривался, заводил знакомства, начинал «контачить» – веселил и развлекал, старался быть оригинальным, ненавязчивым, а – чутким, мягким, добрым, терпеливым. Но – никого это не подкупало – во всяком случае не так, чтобы открыться. А ухаживать, то есть, в его интерпретации, «просить на полусогнутых», он не хотел, верней, не мог – боялся быть отвергнутым, и потому держался независимо, не выказывал своей привязанности, а без неё, конечно, ни одна из девушек ему не доверялась... – Круг замыкался, и, не в силах что-то изменить, преодолеть, он отступился – нет, так нет. Значит, ещё не время... Как бы то ни было, заслуживать – не для него!.. Он чувствовал, что что-то ждёт его большое и значительное впереди, но – в руки ничего такого не давалось... Несколько месяцев и масса нервных сил улетели псу под хвост! Кругом облом! И даже в перспективе ничего не видно!..
Он бы, наверное, свихнулся с этим, если бы время от времени (когда «горело») не заходил на «запасной аэродром». – Знала она или не знала – там для него отказа не было...
Можно многое перенести, когда есть где набираться сил...
ВЫПИСКИ ИЗ ПОТАЙНОЙ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ
Чтоб достовернее соврать, надо в остальном говорить правду, намекая, но – в открытую не проговаривая самой лжи. Тогда тебя не загонят в угол и не пригвоздят к стене.
Ругай себя лучше сам (но так, чтобы она не подключилась), не позволяй ей перейти за эту грань. – Чтоб сохранять достоинство, честь свою – надо сделать недоступной.
Там, где тебя не согревает «Солнце» – трудно и бессмысленно блистать.
Если тебе что-нибудь не по зубам, вспомни – кусать невкусно, вкусно раскусить, распробовать. – Выбирай из более доступного, а то сломаешь зубы... Принципиальной разницы в «конструкции» женского пола нет, а выбор – только одиноких – миллионы!
Если выбрал «ты – её», а не «она – тебя», значит, ты записался в соискатели и тем признал возможность «пнуть»* себя. – В этой ситуации тебе позволят лишь любить себя, а самого тебя любить не будут.
------------------
* (Жаргон) – Отказаться от общения.
------------------
Если ослик больше не бежит – дай ему откусить морковки.