В протоколе речь идет о разделе Восточной Европы, который буквально через неделю обрел реальные очертания. СССР захватил Восточную Польшу и оккупировал территорию прибалтийских государств. Сам факт территориального раздела сегодня никто не оспаривает, как и сам факт существования самого протокола.
Обнародование комиссией Александра Яковлева этого документа имела эффект разорвавшейся бомбы. Еще бы! Протокол ставил под сомнение чистоту помыслов участия СССР во второй мировой войне и позволял оценивать его (СССР), как соучастника фашистской агрессии. Правда, и без протокола возникали сомнения в «чистоте помыслов». Но документальное подтверждение совсем другой ракурс истории. Приверженцы официальной версии (эта версия была сформулирована в сталинские времена) на какое-то время растерялись, и поэтому пошли по простому и проверенному пути – объявили протокол фальшивкой. Не буду утомлять перипетиями научной и околонаучной дискуссии, но только констатирую следующий факт. Такие серьезные структуры как Генштаб и Служба внешней разведки, конторы, которые трудно заподозрить в симпатиях к не тем историкам, не подвергают сомнению подлинность документа.
Между прочим, еще на Нюрнбергском процессе один из адвокатов высокопоставленных гитлеровцев после ряда свидетельских показаний, подтверждающих существование протокола, попытался огласить его текст. Поскольку он отказался назвать источник получения этого документа, трибунал запретил оглашать его, как доказательство, не вызывающее доверия. Спустя несколько месяцев адвокат опубликовал текст протокола в одной из американских газет. Кстати, любопытны в связи с этим показания бывшего министра иностранных дел Германии Риббентропа. Хотя главный обвинитель от СССР пытался оборвать Риббентропа, тот успел сказать: "Нет сомнения, что Сталин никак не может обвинить Германию в агрессии или захватнической войне против Польши. Если рассматривать это как агрессию, то в ней повинны обе стороны".
Это подтверждает и визави Риббентропа Вячеслав Молотов. Незадолго до смерти на вопрос о существовании протокол ответил: « Не помню», но при этом добавлял. "Вопрос о Прибалтике, Западной Украине, Западной Белоруссии и Бессарабии мы решили с Риббентропом в 1939 году"; "когда приезжал Риббентроп в 1939 году, мы договорились, а в сентябре-октябре уже свое взяли"
В 1948 году протокол и связанные с ним документы, извлеченные из германских архивов, были опубликованы Госдепартаментом США в книге "Нацистско-советские отношения. 1939-1941 гг.
Потерпев фиаско с дискредитацией секретного протокола, сталинские соколы-историки занялись построением различных версий, оправдывающих советское руководство в довоенное время. Эти версии обильно посыпаны нафталином, но все равно периодически вытаскиваются на свет божий из старого сундука. У патриотов» в ходу была концепция, что территориальный передел 1939-140 годов есть ничто иное, как возвращение исконных земель. Но такая «исконность» вкупе с посконностью мышления сторонников версии никак не вяжется с реалиями последних десятилетий – Кенигсберг, Курилы, Крым.
Поэтому сегодня у официальных историков (историков при власти) в ходу старая, но проверенная версия временем, которую, правда, озвучивают очень своеобразные историки – заместитель начальника Генерального штаба и представители Службы внешней разведки. Вкратце она звучит так. В 1939 году для СССР не было альтернативы договору о ненападении с Германией, так как западные страны сорвали соглашение о союзе против фашистской Германии. А изменение границ в Европе связано с необходимостью обеспечение безопасности СССР.
Первая часть этого объяснения вызывает сомнения, потому что альтернатива всегда есть. Да и потом не все было так однозначно в отношениях СССР с Западом. Тогдашнее советское руководство несет не меньшую ответственность за срыв переговоров с Англией и Францией. Вторая же часть версии бронебойна по своей аргументации. Действительно, Советский Союз вроде как, отодвигая границы, повышал свою безопасность. Хотя и здесь можно поспорить. В начальный период Великой Отечественной войны население новых советских территорий фактически стало «пятой колонной», которое активно и охотно сотрудничало с немцами. И, тем не менее, готов пока принять тезис на веру – повышение безопасности. И все же я немного о другом.
То, что именно сегодня такая информация вбрасывается в общество, не случайно. Еще раз обращаю внимание, кто ее озвучил – Генеральный штаб, Внешняя служба разведки. Оправдывая тогдашний территориальный передел соображениями безопасности, тем самым современные власти получают как бы еще один аргумент (исторический) в необходимость войны с Грузией. Тогда угроза была со стороны Германии, сегодня – со стороны НАТО. По крайней мере, про НАТО так утверждают политики при власти. При этом отмечу, что формальных гуманных оснований (защитим осетин от геноцида) для войны с Грузией было гораздо больше, чем для захвата Польши и Прибалтики.
Для меня заключение пакта с Германии помимо исторической целесообразности и необходимости имеет еще и морально-этическую сторону.
Имеет ли государство нравственное право обеспечивать собственную безопасность за счет ущемления интересов других народов? Вопрос больше риторический. Не имеют права, но так поступают. Советский Союз не исключение. Примерно также поступили Англия и Франция в 1938 году, подписав мюнхенские соглашения. Но я не о них, я о наших.
Государство – это не просто аппарат, это – люди. И, когда сегодняшние государственные мужи оправдывают захват чужих территорий, они поступают, на мой взгляд, безнравственно. Самое печальное, что подобного рода безнравственность находит поддержку в обществе. Причина такого положения вещей парадоксальна проста. Мы – общество рабов с имперскими амбициями, которое не умеет признавать свои ошибки.
Георгий ЯНС