Сосед, хорошо одетый мужчина, скользнул по мне удивленным взглядом и решил, что я впервые лечу на самолете.
- Все будет нормально, отец! – ободряюще подмигнул он мне, - по статистике жертв авиакатастроф значительно меньше, чем жертв дорожно-транспортных происшествий. Так что шансы у нас солидные, крестись не крестись.
- Пути Господни неисповедимы - из вежливости отозвался я - а что до знамения, так не мы носим крест, а крест носит нас.
Сосед посмотрел на меня уже с нескрываемым интересом и отложил в сторону дорожный кроссворд.
- Вы что, всерьез полагаете, что ваш ритуал как-то может повлиять на исход нашего полета? Так может нам всем перекреститься? И самолет перекрестить?
- Самолет я уже перекрестил, а что до вас, так это ваш выбор, но лишнего бы не было. Крест в изгнании зла большую силу имеет, а зло, как известно, в больших концентрациях самоуничтожается. И как знать, не отогнал ли я сейчас ту малую толику, коей недоставало до критической массы саморазрушения.
- Надо же - изумился сосед - логика железная! Ну а как именно крест воздействует на зло?
- В чем крестная сила таится, сие от нас сокрыто Богом, но можно предполагать, что природа ее лучевая, квантовая, и потому губительна для энергетических сгустков зла. Там где свет, тьмы не бывает.
- Сразу видно, что вы не физик, снисходительно улыбнулся сосед, - я вот до бизнеса как раз квантовой механикой занимался, и мне такое объяснение кажется дилетантским.
- А здесь и так все ясно, без физики. Судите сами: почему Христос, обладавший властью Абсолюта, дал Себя распять, да еще на кресте? Для иудеев большего позора и придумать невозможно было. Значит была причина более веская, чем пропаганда собственной философии.
- Ну, предположим, что и была. Но какое это имеет отношение к крестной силе? Фокус то в чем?
- Вот фокусами Христос никогда не занимался, а всегда являл миру абсолютную власть разума над материей. Так было и при Рождестве, и на Фаворской горе, и при Воскресении из мертвых. Что же до креста, так тут и вовсе иное. Крест есть символ взаимодействия двух миров – дольнего и горнего, и Божество, дав вознести Себя на распятие, навечно приковало к этому внимание человечества. Одновременно символика креста была очищена от культивируемого среди иудеев ложного представления.
- Выходит, начальнички - то иудейские знали силу креста, если распинали на нем зло?
- Безусловно! И не только знали, но и использовали крестную силу в корыстных целях, приписывая все ее проявления своей святости.
- Во приспособились ребятки! Ну, с ними все ясно. А вот вы сказали, что крест символизирует взаимодействие двух миров. Это каким же образом?
Я попросил у соседа газету с кроссвордом и карандаш.
- Вот представьте, что это две параллельные линии, имеющие бесконечное множество точек соприкос-новения, - предложил я, нарисовав жирную прямую. Именно так выглядела модель взаимодействия дольнего и горнего миров в дозаветные времена. Античная и древнегреческая мифологии тому прямое подтверждение.
- Значит, в те времена люди и Божество жили бок о бок и часто контактировали друг с другом?
- Лично я в этом глубоко убежден. Но с момента грехопадения Адама и Евы Божество обособилось в параллельный, горний мир, прекратив с миром дольним всякие прямые контакты. Как это можно отобразить на нашей схеме?
- Двумя параллелями.
- Правильно, - и я прочертил еще одну линию рядом с первой. – А теперь попробуйте решить простую задачку. Как расположить эти две линии относительно друг друга, сохранив максимальную отдаленность и образовав минимальный контакт?
- Да наложить их друг на друга перпендикулярно, - немного подумав, ответил сосед.
- Видите что получилось, - сказал я, нарисовав жирный крест.
- Однако! – покачал головой сосед. – Выходит, мир людей и мир богов разобщились, потом снова обоб-щились, и теперь имеют контакт только в одной точке?
- Скорее всего это и произошло в период ветхозаветия. И моментом установления нового, уже точечного контакта, необходимо считать первое пришествие Иисуса Христа. Об этом сказано в Евангелие, помните?
«… никто не приходит к Отцу как только через Меня…»
- Так – так - так… значит Христос, вознесясь на Крест, как бы перекрыл единственный путь в мир горний?
- Ну, если схематично, то так.
- А для чего? Фильтр что ли?
- Правильнее считать, что руки Человекобога, распятого на иудейском позорном столбе, для одних действительно заграждают путь в иномирие, а для других, знающих Свет истины Христовой, суть раскрытые объятия «узких врат».
- Да за какие такие заслуги или грехи одних Иисус отвергает, а других приобщает к миру горнему? Разве перед Богом не все равны?
- Дается по вере, и тут лучше самого Христа не скажешь: «Царствие Божие внутрь вас есть!»
- Значит « узкие врата» для меня – это я сам что ли?
- Прежде всего это ваш личный выбор. Бог есть положительный абсолют, и во зле не участвует. Если вы выберете зло, Он вас оставит во вне.
- Вариант, – одобрительно заметил сосед, - но больно уж просто получается. Хочу верю, хочу нет! Хочу получаю, хочу нет! Полная демократия. Так и Вселенную развалить можно!
- Эк вы хватили! Божий мир от таких штучек крестом– то и огражден. Мало ли чего неразумные биооболочки натворить пожелают? Они ведь хоть и примитивно, но тоже развиваются.
- Выходит, неодухотворенная материя – это и есть зло?
- Что есть человек без Духа Святаго? Пустопорожний бес…
Стюардесса катила по проходу свой столик, и мы спросили минеральной воды. За иллюминатором уже давно сияла заоблачная высь, и земля до самого горизонта была укутана в нежно-розовые облака.
- Может чего покрепче? – хитро подмигнул сосед, и откуда-то чертиком выскочила коньячная фляжка.
Разбавили коньяк минералкой и выпили. Я - глоточек, а он, махом, - до дна.
- Нехорошо оставлять, - пожевал карамельку сосед. Примета плохая.
- А вы не веруйте, она и не сбудется! – ответил я словами батюшки Серафима Саровского, и тоже стал сосать мятную карамельку.
- Еще по маленькой? – налил себе сосед уже чистого коньяку.
Я отказался. Сосед выпил один и ринулся в атаку.
- Так может быть с крестом –то все проще? Может Он действительно эту самую примитивную биооболочку за грехи на дыбу вздернул?
- Не богохульствуйте! Он свою плоть в три дня мог разложить и сложить заново.
- Ну а если? Без всяких там перпендикулярных миров? А? Обличить плоть, падкую на удовольствия, тоже ведь дело масштабное!
Сосед явно прощупывал глубину моей убежденности, и мне ничего не оставалось, кроме как применить тяжелую артиллерию.
- Ну будьте же благоразумны! Подумайте сами: если Христос каждой минутой пребывания в человеческой плоти утверждал идею Царствия Божия, если всякий Его поступок есть для нас пример и адресован потомкам, если в каждом слове Его мы и по сей день находим глубочайший смысл, так неужели такое событие, как уход в иномирие, событие основополагающее, можно считать, кульминационное, неужели такое вот событие есть всего лишь вульгарное утверждение того, что жизнь человеческая есть непрестанная борьба с греховностью плоти? Да никак не возможно!
Ставя последнюю точку в Евангелии Распятием, Божество не обличало плоть, кстати сказать, совершенно безгрешную, но освещало Крест, возвращая ему
истинный смысл и подлинную символику.
- Сдаюсь! Сдаюсь! – поднял ладони сосед. – Только скажите, нам-то какой от этого прок? Кому это теперь нужно, через две-то тысячи лет?
- Нынче сила крестного знамения известна на Земле всякому, и ежедневно к ней прибегают миллионы христовых последователей. Крестом Бог на все времена вооружил мир против лжи. Отец лжи есть сатана, и крестный знак повергает его в страшный трепет.
Самолет, прокалывая облака, стал снижаться, и мы снова принялись застегивать ремни.
- С нами крестная сила, - неумело перекрестился сосед, когда лайнер стал заходить на посадку. Я улыбнулся.
Приземлились мы благополучно. Стюардесса вежливо проводила нас к трапу, пожелав приятно провести время в столице. Подали автобус, и на московскую землю нетерпеливо спустилось на одного христианина больше, чем летело.
Маленького беспорядка стюардесса так и не заметила.
Липецк.
2004 г.