- Молодой человек, вы мне не поможете? Замок заклинило наверное, ключ ни туда ни сюда не поворачивается. Посмотрите, а то я уже совсем замаялась.
- Ну почему бы и нет, подумал он, и стал ковыряться с замком.
- И ведь доверяет старушка, незнакомому человеку дверь в квартиру открывать. Еще так обращается странно, непривычно.
- А у меня внук совсем такой же, прервала его размышления бабуля, в институт поступил, важный теперь такой стал - самостоятельный. А я вот в магазин пошла, в очередях настоялась, устала, так еще замок, будь он неладен. Скоро лекарства принимать, а тут такое. Ноги болят – с боку на бок переваливаюсь, совсем старая стала.
- Ну что же вы бабушка расстраиваетесь. Сейчас дверь открою.
Замок и в правду уже начал поддаваться, и лихо скрипнув - ключ все-таки перевернулся и открыл дверь…
Почему же сейчас, выглядывая в окно, ему вдруг вспомнилось именно это? Сколько уже воды утекло с того дня. Сколько раз его потом называли «Молодой человек». Сотни, тысячи раз? Потом уже не удивлялся, даже нравилось.
Да наверное тогда и футболом увлекся. Дядька один задорно так перед телевизором болел. Даже стекла дрожали, когда он им в экран кричал: Пасуй! Вперед! Домой-домой-домой!
И где-то там же пожар был, страшный. Девчонку, маленькую совсем прямо из огня вынесли. Позже говорили что пожарный там погиб, перекрытиями завалило. Вот значит как оно бывает. Одного спасли, малютку совсем, а взрослый пропал. Гарью еще долго пахло, а наверху от дыма, почти все черное стало. А повыше, в армию парня провожали, громко. Пили, жизни учили, портянки показывали как наматывать. А мать его на кухне плакала. И соседка через стенку, все к грудничку своему бегала. Он от их шума заснуть не мог, плакал. Она его все на руках баюкала, успокаивала.
О, еще то как было. Парень девушку провожал, уже у дверей стояли, прощались. Она вдруг обняла его, а он растерялся, руки в разные стороны развел. Стоит как истукан, смешной, не ожидал наверное. Забавно было.
- Может помочь чем? Дедушка… стоите так за окно держитесь, плохо? Может довести вас, вам высоко еще?
- Да, нет сынок… спасибо… уже почти пришел. Еще вот пролет один. Там вон дверь открытая, видишь? Мне туда…
Вот они последние ступени.
Одна… вторая… третья… четвертая… пятая… шестая… седьмая… восьмая… девятая…
Дверь тихо закрылась за его спиной. Он стоял на крыше, ветер набрасывался на него и словно отступал назад, снова набрасывался. До тяжелых, свинцовых облаков отсюда можно было достать рукой.
А вокруг был город, город разноцветных крыш. Одни были чуть выше, другие ниже. Что ужаснее всего были дома всего в один-два этажа… И везде, так же как здесь, на каждую крышу выходил человек. Шел до самого края, останавливался, оглядывался назад и делал шаг вперед.
Интересно, что они чувствуют у края крыши? Спросил он сам себя. Он сделал еще несколько шагов, остановился – осталось только обернуться. Но зачем?
- Я ведь и так помню все, от первой до последней ступени. И он закрыв глаза сделал свой шаг в пропасть…
Но почему-то он не летел вниз, он чувствовал под ногами что-то твердое…
