Большой секрет и маленькая тайна. День 19 (фантастика / фэнтези)

... Утро для нее уже не наступило – точнее, поменяло цвет окно, покрывшись утренними красками, где-то далеко запел бегущий страйдер, а за стеклом радостно мелькал оживший город – но все это было не для Энигмы. Казалось, уже ничто не сможет разрушить ее почти каталептический покой.
   Девушка с трудом могла припомнить, спала ли она за эту сумрачную ночь, ведь все  недвижимое время она и так смотрела внутрь себя, видя там обрывки кинопленки собственного существования. Она теперь не чувствовала боль своих сомнений, разрывавших ее между чувствами, обманом и законностью, и твердо глядела на миг сухими, безразличными глазами. И только лишь одна эмоция все еще жила в израненном и преданном сознании – едва ли объяснимая, глубокая эмоция сердечной пустоты, похожая на мрак заброшенной пустыни, - холодной, опустевшей и безмолвной. Что-то в ней ушло уже навеки вместе с тем разоблачением великого обманщика.
   Энигма шевельнулась, поправляя рухнувшие и с вечера висевшие перед глазами пряди, и взгляд ее случайно приземлился на кольцо – то самое, подаренное Нельсом. Большой рубин сейчас заметно почернел, приобретя себе оттенок свернутой крови, а поперек его уродливым каньоном виднелась одна кривая трещина. Камень погиб вместе с его дарителем.
   - Привет, можно войти? – спросила и так только что вошедшая оркесса, и потому-то возражать ей не имело смысла. – Ты как, держишься?
   - Вполне, - ответила она заглохшим голосом, раскрыв пересохшие, крепко сцепившиеся пленкой тишины губы.
   - Держи воды, это тебя разговорит, - налила стакан Башук из «подстольного» графина и тут же подала его Энигме. Но та в ответ с трудом сумела сладить даже с такой мелочью – рука ее неистово тряслась, и половина содержимого попросту отправилась на освежение постели.
   - А Оритус себе места не находит. Сколько я ему, дураку, не объясняла, что он тут ни при чем... Ты плачешь? – с испугом заглянула она в поникшие глаза-огарки.
   - Нет, - уже почти что ровно, промолвила, сражаясь с тоном, девушка. – Я не могу. Мне очень бы хотелось. Может, мне бы стало легче. Но в том и дело, что бессильна.
   - Да было бы из-за чего рыдать, - уселась рядом с ней Башук. – Он – просто вор, которых сотни в Тамриэле. Ну да, великий и ужасный Нельс Ллендо – но он же тебе не друг и не родственник!
   От этих слов ее как будто бы ударило разрядом – Энигма вдруг встряхнулась, еще сильнее затрясся ладонями, и резкие, бесслезные всхлипы мигом захлестнули ее с ног до головы.
   - Понимаю – он все-таки был чем-то большим для тебя.
   - И я... должна была простить его...
   - За что? За маску?
   - За все, - коротко и лаконично прозвучал ее ответ. – Я виновата. Даже если он обманывал меня... то все равно не заслужил...
   - Ах, так он еще и использовал тебя! – воскликнула оркесса, включив невидимую внутреннюю сирену. – Туда ему и дорога, псу, в Забвение. Подумать только – ты еще жалеешь всякий сброд!
   - Пойми, - шепнула та погасше, уняв былые вздохи. – Кем бы он ни был... что бы он ни  сделал... но... все равно не заслужил...
   - Опять она за старое! – всплеснула Башук руками. – «Не заслужил...» Ему что, церемонию особую надо было закатить? С торжественным отрыванием его данмерской башки?! Он жулик, вор и обманщик, а потому и схлопотал по всем заслугам.
   - Он живой... прежде всего, - трясясь, промолвила Энигма. – У него был шанс, который... я..., - и нервы ее сдали окончательно. Не выдержав холодности ее суждений, она мигом выхватила свечку из стакана и, не чуя ног, босиком неслась на выход.
   - Стой! Ты куда, полоумная?! – воскликнула оркесса и тоже рванулась вслед за ней. Так быстро девушка еще не бегала за всю свою карьеру путешественника – былое, отделявшее ее от грота расстояние она преодолела всего за несколько минут, оставив Башук где-то за линией ее торопливого обзора. Наконец, она была внутри: почти безумная, оглушенная эмоцией, с поцарапанными ступнями и чудом не погасшею свечою. Не зная почему, ноги ее сами принесли Энигму к месту ночного правосудия. Нельса уже не было – но на месте его отчетливо виднелись багровые следы, страшными цветами распустившиеся на камнях, и жалкие обломки той самой роковой стрелы-убийцы. Ей снова стало плохо – едва ли не стучась о стены в тихом подобии истерики, девушка немедленно упала, закрывая пятна и сильно дергаясь от переполнявших ее чувств. Свеча была раздавлена в комок бесформенного воска, застывшего поверх руки без всякой боли. Она не ощущала холода и камней, не ощущала ничего, кроме притихших затем чувств, оставивших ее лежать в покое и смирении...
   - Я так и знал! – звучал издалека знакомый голос, и девушка мгновенно встрепенулась. Она не помнила, сколько пролежала так, без всякого движения – час или, может, меньше, но мышцы ее сильно занемели.
   - Не бойся, это мы, - заметила Башук, глядя на ее реакцию. – Просто хотели тебя найти.
   - Зачем? – выдала она настолько мрачно, что Оритус невольно передернулся.
   - Хотя бы потому. Что к тебе пришли. Двое людей, которых ты прекрасно знаешь.
   - Как скажете, - прозвучал ее глухой ответ.
   - Пойдем. И не бери всерьез Башук, - добавил он вполголоса. – Она иногда сама не знает, что городит.
   - Эй, а как же я? – раздался сверху чей-то вопль. – Здесь, здесь, над головой.
   Тройка немедленно остановилась, разглядывая стены в поисках кричащего, и взгляд их приземлился на едва заметную, высеченную в скале клетку с деревянною решеткой.
   - Вы как туда попали? – приподнялся Оритус на камень, с трудом видя прикрытый тенью и оградой силуэт.
   - В том-то и проблема, что не сам залез, - ответил сверху пленник. – Меня посадили эти монстры... Не знаю даже, отчего они пришли – может быть, на запах зелья, а, может быть, я что-то в рецепте перепутал.
   - А как вы вообще попали в логово к бандитам? – с видом бывалого следователя задавал он провокационные вопросы.
   - Я? Да так, работал на этих... То есть, нет, они меня тоже заставили. Прижали к стенке, ну и... И, кстати, я тут уже вторые сутки кукарекаю без хлеба и воды.
   - В любом случае, мы вас освободим, - решил тот проявить немного благородства и, подставив  к нему большой валун, аккуратно вскрыл замок валявшимся прямо на столе ключом.
   - Премного благодарен, - откликнулся, вылазя на свободу, узник, чем тут же, практически мгновенно, заставил Башук грубо рассмеяться. По возрасту он более всего казался вполне почтенным, по чертам – сильно походил на бретона, а вот по одежде король-то был не голым, но убогим: всего лишь бежевый, с франтовским изломом надетый на голову колпак и длинная алая юбка с широким рюшем. Оркесса уже едва не лопалась от смеха.
   - У вас что, в Хай Роке, Шигорат немного погостил? – с глазами на выкате тыкала та своим когтистым пальцем. – Или же заклинание новое изобрели, делающее всех идиотами?
   -  Есть ли у тебя хоть капля такта? – с имперской вежливостью – и тщетно зажимая челюсти – промолвил компаньон. – Человеку и так не по себе... от извращенных вкусов..., - продолжил он, но все-таки сдержался. – Вы свободны. Можете идти.
   - Обидно получается, - произнес бретон философично. – Такое благородство – и никакого вознаграждения... А, стоп! Я же вполне могу предложить вам мою замечательную шапку! Или юбку, как хотите. Можно и то, и другое – все равно это не мое.
   - Оставь на память, - уже едва держался Оритус, и потому-то они спешно покинули пещеру, озарив окресности гигантским взрывом смеха.
   - Он кем меня считает? – возмущался тот без остановки, звеня своей кольчугой. – Да все в порядке у меня с ориентацией! Куда я это юбку натяну, на абажур?
   - Точно, приятель, - грохотала во всю оркскую Башук. – Весело над ним бандиты пошутили. Или же, скорее, скампы.
   Одна лишь Энигма не смеялась...
   - О, кстати, а куда исчезло тело? – только сейчас спохватился парень.
   - Как? Я думала, вы его с другими оттащили куда надо. Впрочем, все равно не убежит, - махнула та рукой, и странная искра надежды вдруг затеплилась во взгляде непростившей...
   - В любом случае, пошли. Нас уже заждались.
   Девушка не спорила с компанией: не ожидая – и даже не желая видеть никого из всех знакомых, она безмолвно поплелась за ними в сторону трактира, чувствуя, что это беглое паломничество в роковое место не только не принесло желанного покоя, а только лишь сильнее растравила незаживающие раны...
   - И здесь мы исчезаем, - промолвил Оритус у самой двери, оставив ее наедине с собой и входом. Тяжело вздохнув, Энигма все-таки шагнула в помещение.
   - Ну наконец-то! Я уже боялся за тебя, - промолвил до боли знакомый голос мага, застывшего посреди комнаты. От этой встречи она и в самом деле перестала ожидать чего-то положительного.
   - Зачем ты здесь? – спросила девушка, взглянув на него почти как на врага.
   - Начинается, - без капли злости удивился ей Марайн. – Поговорить хотел – я ж твой друг, в конце концов! И потому-то знаю, как ты сейчас чувствуешь. Предупреждал же я...
   - Можешь не продолжать, - вытянула та ладонь в жесте остановки и решительным маневром достигла ближнего к нему угла. – Я знаю, что ты скажешь. Мне... это не поможет, - и затем она мигом приземлилась на кровать, сжимаясь в маленький защитный ком.
   - Я же говорил, что так и будет! – по старой привычке, ответил в никуда Марайн. – Будь другом, помоги мне в этом деле.
   - Конечно, - отозвался из угла еще один, ранее не замеченный владелец странно привычной интонации, и слово его, мощным эхом пройдясь по памяти, тут же заставило Энигму развернуться и привстать в надежде как можно лучше рассмотреть его.
   - Простите вашего друга, - снова окинул ее задумчивый взгляд Синнолиана. – Он вовсе не хотел вас обижать. Мы здесь, чтобы помочь. Надеюсь, вы не против маленького ритуала?
   - Сомневаюсь, что он меня спасет, - ответила она все тем же давно погасшим голосом.
   - И все же я попробую, - приблизился он почти вплотную и аккуратно приподнял ее лицо обеими руками, молча и сосредоточенно глядя в темные, бесцветные теперь глаза. Не зная почему, она сама стремилась вглубь серо-голубого, осеннее-небесного оттенка зеркала души, заметив там все то, чего ей так не доставало – ровного, глубокого спокойствия, уравновешенности мысли и искренности чувств. С каждою секундой проникая все глубже в его душу, она и не заметила, как синие спирали, явившиеся будто бы из ниоткуда, крепко обхватили их обоих в свой стремительный водоворот. И лишь затем Энигма ясно ощутила, как сильно вдруг напряглись крепко держащие ее руки, а это странное тепло медленной волной прошлось по всему телу, казалось бы, снимая с сердца тяжелый горестный покров. Она слышала, как сильно задрожал целитель от усилий, и ярко-голубые ленты магии вокруг них стали уже целым колпаком из чистого Восстановления, который, наконец, немедленно взорвался в тихом импульсе, проникнув внутрь  Энигмы. А через секунду все затихло как и прежде. Она стояла не сдвигаясь, низко опустив свои глаза, но все же понимало – что-то было в ней не так, и это все касалось не только счищенного воска. Хотелось плакать – и слезы эти все неумолимее накатывались на нее сплошной удушливой волной, а вскоре они, будучи сильнее девушки, сами, без малого движенья мышц, полились по щекам соленым водопадом.
   - Не сдерживайтесь. Так будет лучше, - промолвил Синнолиан, и та едва не рефлекторно рухнула ему на грудь, как будто бы скрывая от Марайна чистые эмоции.
   - Что за..., - хотел было спросить его маг, но, остановленный жестом целителя, тут же приумолк, а рука его легла обратно на ее затылок. Энигма не стеснялась окружения. Прошла уже минута, а она никак не могла остановиться, - казалось, она ждала этих слез, ждала долго и мучительно, и каждая из них являлась ее маленьким спасением. Отчасти же так оно и было.
   - Спасибо вам, - произнесла девушка, подняв все еще намокшее лицо и резко ощутив порывы дикого смущения. – Не знаю, что вы сделали... но вы мне помогли...
   - Я просто не мог сделать иначе. Но мне пора. Желаю вам как можно скорее вновь найти себя, - ответил он и, не дожидаясь благодарности, мигом испарился в облаке телепортации.
   - А теперь, как говорится, мой выход, - изрек Марайн, вполне довольный  результатом. – И я обязан рассказать тебе несколько вещей. Но только обещай, - прервал он настороженный взгляд, - что ты спокойно и без слов послушаешь меня, а уж потом и скажешь все что думаешь.
   Энигма нехотя кивнула, приземляясь на свою кровать.
   - Так вот, мне хорошо известно, что ты сейчас чувствуешь. Не лучшее состояние для самоанализа. Но именно он тебя и спасет. Открою страшную и в чем-то даже слегка парадоксальную тайну – Нельс и в самом деле ни в чем не виноват.
   Девушка приподняла глаза, застыв в великом напряжении, и только уговор держал ее от лишних слов.
   - И, знаешь, почему? – продолжил он с видом мудреца, дающего ответ на сложную загадку. – Все дело в том, что  он обманул тебя по-минимуму – только и исключительно при первой встрече. Уже тогда включилось твое воображение и попросту дорисовало ему все то, чего там не было. Плюс голос, плюс воспоминания. По сути, он – проекция твоей мечты, наложенная на только по словам подходящего к этому шаблону. И ты могла легко, еще тогда, с камнями, обнаружить, кто и что он такое. Ты просто не хотела. И верила ему лишь потому, что ты хотела верить. Никто не виноват, а потому – подумай на досуге, - и он затем тоже испарился вслед за исчезнувшим целителем.
   Еще минуту девушка не знала, что ей делать. По комнате огромными снежинками летали тихо испарявшиеся сгустки Мистицизма, плавно оседая на комод и плечи – равно как и те слова, что обронил Марайн перед отлетом. Боль внутри нее медленно сжималась в мелкий и ничего уже не значащий комок, который все настойчивее требовал выхода наружу. Энигма все еще не понимала способов, но ясно видела необходимые пейзажи исцеления. Сейчас ее тянуло на природу – ту самую, безмолвную и в то же время всепонимающую, где при нужной концентрации можно увидеть ответ на любой тягостный вопрос. Девушка взметнулась прочь из комнаты, не желая больше ничего, кроме как прогулки бок о бок с до этого невиданными ею картинами. Неведомая сила мигом принесла ее к обрыву, и та, лишившись прошлого страха заглядывать за хрупкую грань утеса, просто и без лишних мыслей шепнула: «Легче неба», взлетев на берег словно ярко-фиолетовая чайка. И теперь уже ничто не сдерживало Энигму сделать то, что сразу родилось в ее сознании при виде холодного, наморщившего дно свободного течения, а именно – избавившись от обуви, шагнуть на бархатную отмель и просто побрести навстречу океану, неся в руке свои ботинки. Она немедленно забыла о магических способностях, которые могли бы в два счета приподнять ее над жидким зеркалом, о левитации, прыжках и быстром беге, просто и по-ребячески шагая по воде. Ей было абсолютно все равно, что волны резкого прибоя так искусно затирают торопливые песочные следы, словно бы зализывая раны берега, что именно они заставили штаны отяжелеть и напитаться солью. Теперь она и в самом деле чувствовала себя тем, кем и являлась – странным человечком с душой ребенка и внешностью подростка, в котором, тем не менее, витали мысли преклонного философа. «Растроение личности, и не иначе, - подумала Энигма, ловко обминая скопленье белых камушков, чьи контуры издалека неосторожный путник мог запросто принять за жемчугоносные раковины. – А ведь теперь я понимаю, - вдруг прикусила она губы, вспомнив то теплое и казавшееся таким искренним слово Нельса, ставшее для нее едва ли не вторым именем. – Рядом с ним я действительно была ребенком по жизненному опыту... Оказывается, он попал в самую точку...»
   Течение под босыми ногами старательно летело вдаль до океана, нещадно разбивая об нее маленькие серебряные волны. Вода неутомимо утекала за далекий горизонт – и точно так же текли ее воспоминания. Энигма снова видела себя – еще цветущую от радости, в упор не знавшую о хитростном обмане... Но отчего же Марайн не винит их обоих? «Что же все-таки он имел в виду? – терзали ее собственные мысли. – Неужели голос и воспоминания... Но отчего-то говорят, что женщины любят ушами... тем более, мастерски поставленную речь..., - содрогнулась она от вновь пришедших на ум и почти родных для нее звуков. – В самом нем, в его натуре уже было что-то гипнотическое от матери-природы. А ведь воспоминания..., - и здесь перед ее глазами четко, как никогда, явились изрядно потертые книжные страницы, которые она, из любопытства, читала однажды через плечо сидевшей на скамейке дамы. – «Наша с вами память устроена удивительнейшим образом – все, что мы запомнили однажды как нечто положительное, так и будет преследовать нас в виде идеала, связываясь с настоящим. И этим можно хитро воспользоваться при знакомстве: спросите кавалера о чем-нибудь наверняка приятном для него – первом, еще детском чувстве, радостном событии, но ни в коем случае не навязчиво. Тут-то и свершатся чудеса – отныне вас он будет вечно – и даже несознательно – ассоциировать   приятными воспоминаниями, делая как бы их нужной составляющей. Вот и все, дальнейшее – за вами...»
   В тот миг ей даже захотелось рассмеяться от простоты и гениальности решения. Ведь раньше, читая подобную литературу для «охотниц за мужьями», они с Ариэлью делали все это исключительно для хохота, который затем, не прекращаясь, стоял несколько минут – после того, как они, изображая пародийных знатных дам и раздуваясь от мнимого достоинства, отрабатывали друг на друге правила приличного знакомства. Давно же это было...
Дивная головоломка в сознании Энигмы медленно срасталась из разрозненных фрагментов. Сейчас ее уже не так воодушевлял шипящий и безостановочный мир речки, что носился под самыми ногами путешественницы. Ей захотелось тишины – и именно эта, сильная эмоция вела ее до устья, где, расталкивая камни, плюхались во Внутреннее море тысячи сверкающих на солнце капель. Она взглянула на далекий запад – и маленький, казавшийся всего цветным пятном на зеркально-синем фоне островок тихо показал ей очертанья, укутанные в дымчатую шаль. А вот и он, сгусток долгожданной тишины...
   Ради мгновения безмолвия, она слегка сцепила кулаки, шепча привычное: «Лед невесомости» - и ноги, ставшие на воду, мигом очертили там лиловые круги. Теперь уже ничто не помешало ей достичь желаемого места, и даже сейчас, не в силах разобраться в собственных противоречиях, она была вполне способна восхищаться красотой, со всех сторон схватившей девушку при попадании на берег. Весь этот остров был всего лишь мелким пятачком, прикрытым сзади широкой песочной аркой и со всех сторон заваленным камнями и утесами, а сверху его прятало массивное, изогнутое дерево с резными листьями, снабжавшее любого одиночеством и тенью. Всего три цвета – мягкий бежевый, стелившийся вдоль мокрого песка и арки, серо-коричневый, нашедший себе место на стволе и камнях, и ярко-зеленый, цвет травы и листьев – смешались во взгляде настолько гармонично, что даже Внутреннее море с его переливавшимися волнами казалось для нее пустым графическим плевком. Энигма приземлилась на траву, отодвигая брошенный здесь кем-то старый спальник и уложив одну из рук на потемневший, выщербленный ящик непонятного происхождения. Сейчас она была действительно одна.
   Нельс... Сколько всего скрывалось для нее в этом коротком, звучном имени. Радости и боли, счастье и разочарования, первое по силе чувство, заглушающее разум, первая, испытанная на себе магия притяжения... Первое все, ставшее одним большим воспоминанием. Ей больно было понимать, что он ушел уже навеки, что ей не суждено увидеть эту тайну во плоти... вечного авантюриста... сплошное приключение, шлейф из которых он неизменно тащил где-то за собой. «Кем бы он ни был, он не родился подлецом, - тихо клокотали мысли девушки. – Это окружение начало свое воздействие. Отец, рабство... его сломали, а потом – я уверена, кто-то помог ему неправильно срастись. И пусть я знаю, ты не идеален, мой страдалец... ты причинил мне боль... но постепенно, на моих глазах, ты снова становился тем собой, которого ты прятал под маской негодяя. Я видела его... я чувствовала... Ты должен быть отпущен», - с этими словами она немедленно вскочила на утес, зажав в кулак нагревшиеся пальцы левой, украшенной кольцом руки. Бесслезный, победоносный взгляд Энигмы смело и одновременно тронуто скользил по вспенившимся водным гребням.
   - Я прощаю тебя, - промолвила та вполголоса, снимая почерневшие рубины с надтреснутой улыбкой. – Прощаю... навеки, - и после же она, в последний раз взглянув на драгоценность, крепко поцеловала камни и, не медля, отшвырнула ее в море. Огромная волна, как будто специально, покинула глубины, перегоняя мелких братьев, и жадным глотком отправила кольцо в пучину. – Я прощаю тебя! – воскликнула Энигма, не сдерживая голос, и звонкое эхо ее слов взметнулось далеко до самой суши, и, наверное, все-таки достигло облачного неба...
   Девушка была не в силах шевельнуться. Неведомая доселе эйфория крепко пригвоздила ее к камню, обдавая свежим ветром перемены и надежды, а тяжкий груз, висевший на душе, словно бы упал, затягиваясь вниз в одной воронке с памятным подарком. «Ты свободен... и я тоже», - подумала она, шепча без звука, и в этот самый миг ей ясно показалось, будто кто-то всхлипнул возле самых ее ног. Энигма резким кувырком покинула утес, разглядывая все углы миниатюрного пространства, но так и не сумела обнаружить то растрогавшееся создание. «Может, показалось», - решила она и, почти спокойная, снова нанесла на воду ярко-лиловые круги передвижения. Она уже не шла – а мягкими шагами взлетала над поверхностью от радости, взлетала, навеки покидая сумрачное облако, висевшее над головой от непереносимой правды жизни...
   - Энигма! Ты прямо светишься, как городской фонарь! – окликнул ее оркский голос. – Неужто тебе и в самом деле помогли?
   - Конечно, помогли, - ответила та по-марайновски в пространство. – И они, и остров, и кольцо...
   - Да ты аж бредить начала от радости, - удивилась Башук такому колебанию эмоций.
   - Ничего странного – в этом возрасте часто изменяется настрой, - спешил заверить ее Оритус. – Ну вот, опять мы вместе – и опять тебя желает видеть Дариус.
   - Похоже, ты здесь нарасхват, - отметила вместо нее оркесса.
   - Я пока не против. Ведите.
   И снова форт, похожий на пещеру своим царившим внутри гулом, обдал их каменной прохладой и резко ослепил дневными оранжевыми бликами.
   - Рядовой Скайфлоу? Рад вас видеть, - раздался вблизи голос генерала, и девушка, все еще сражаясь с пеленой перед глазами, без колебаний вытянулась перед ним по струнке. – У меня для вас новости. Надеюсь, вы в порядке после всего, что случилось этой ночью? – увидев лишь кивок, он затем продолжил без малейших колебаний. – Буквально только что я виделся с Радом Жестокосердным, главою форта Лунной Бабочки. Он многое слыхал о ваших заслугах, а потому желает как можно скорее перевести вас туда на службу. В принципе, я с ним согласен – здесь, в Гниссисе, не будет важных поручений. Это – место скорее для новичков, и вряд ли найдется еще один безумец, готовый покуситься на реликвию... Впрочем, выбор я оставлю лишь за вами.
   «Хм... Отличная возможность. С  одной стороны, поближе к родной гильдии, так что квартирным вопросом не замучусь. А с другой – подальше от всех этих проблем, Бологр... и моих воспоминаний... что самое необходимое».
   - Я согласна. Переводите, - не стала она медлить с очевидным.
   - Бумаги придут уже сегодня. Советую вам поторопиться.
   - Так и будет, - ответила Энигма и тут же окунулась в хлопоты отъезда. Привычная все делать на бегу, она за несколько минут уложила свои вещи и быстро двинулась навстречу месту назначения. Но тут всего лишь одна мысль, сильнее грома, прошлась по позвоночнику разрядом. «Синнолиан! Я должна сказать ему спасибо», - заметив только что пришвартовавшегося страйдера, Энигма без всяких колебаний понеслась к причалу, размахивая караванщице обеими руками.
   - Стойте! – воскликнула она и, не останавливаясь, запрыгнула в седло у насекомого.
   - Куда хотите отправиться? – сняв с лица платок, ответила хрупкая эльфийка, чье «рваное» каре свисало по бокам иссиня-черными зубцами.
   - Вивек. Знаю, что очень далеко, - перебила она рождавшееся слово. – Я компенсирую.
   - Нет проблем, - уселась та и, крепко схватившись за уздечку, погнала транспорт в сторону уже давным-давно погасшего восхода. Пейзажи неслись за ними вместе с ветром, лихо трепеща листвой и за секунды рисуя на траве все новые фигуры. Дорога летела молча и уверенно. Наконец, исчезли за спиной холмы нагорья, остались тонкой дымкой пепельные степи, и глаза ее снова повстречали величественный столичный лабиринт.
   - Приехали. Управились за тридцать, - произнесла погонщица с видом знатока, и Энигма, совсем не возражая, рассталась с кровной суммой и, даже не слезая вниз, махнула в Эбенгард на белом божественном сиянии. Вернувшись из далекого астрала, она сразу ощутила под ногами мягкую траву внутреннего, похожего на бумеранг по форме дворика, к которому с обеих из сторон примыкали «крепостные» выходы. Девушка несмело постучалась в дверь святилища и, услышав тишину, тем не менее, шагнула в зал, окутанный пещерною прохладой каменного здания.
   - Добрый день, - раздался сильный голос из глубин часовни, и бежевая мантия, только что стоявшая в углу, мерными шагами двинулась вперед меж лавками для прихожан, достигнув трапеции размещенного у выхода святилища. И снова волевое, сиявшее вполне довольною улыбкой лицо Майлы блеснуло перед ней, кивая в знак приветствия туго перевязанным хвостом. – Так что, кого разыскиваешь?
   - Синнолиан, - вырвалось у девушки на отчего-то дрогнувшем дыхании, и собеседница ее, мигом уловив такую перемену, лукаво и с иронией взглянула в сторону Энигмы.
   - Я вместо него – а остальные разбежались кто за чем.
   - Жаль, - подернула та уголками губ. – Мне очень бы хотелось его видеть.
   - В этом я ничуть не сомневаюсь, - уже не сдерживая мыслей, улыбнулась Майла. – Не спеши обидеться, а просто скажи мне – это правда?
   - О чем это ты? – действительно не поняла ее намеков девушка, чувствуя себя все более смущенной.
   - Смотри – а ведь тебя предал твой румянец, - довольно заключила оракул. – Ладно, не в том дело. Кто только не влюблялся в этот ходячий знак вопроса.
   - Чего?!
   - Ну-ну, не кипятись – я же не обвинять тебя собралась. Просто хочу немного просветить насчет него. Я понимаю, что тебя так покорило – огромные глаза, милая мордашка, талия что у девчонки... Но, поверь моему опыту – все это не стоит таких жертв. Сама недавно пыталась пообщаться с ним поближе – так, веришь или нет, у меня чуть голова не взорвалась от этого философа. Неужто он и в самом деле думает, что кому-то интересны его опыты?
   - Пойми, вообще-то я..., - пыталась объяснить ей все Энигма, но Майла только покачала головой.
   - Ну что ж, попробуй. Я не против. Отбивать ни в коем случае не стану. Эх, а все же иногда я искренне жалею, что такая внешность получила себе душу меланхолика-романтика...
   - Хватит с меня, - приподняла она ладони. – Спасибо за заботу, Майла, но послушай! Я не собираюсь с ним общаться. Я просто хочу поблагодарить его за исцеление.
   - В таком случае, ложная тревога – можешь передать все лично мне. Хотя нет, уж лучше напиши записку. И заодно скажи, что вечная серьезность его портит.
   - Пожалуй, что не буду, - поколебавшись несколько секунд, ответила Энигма.
   - Видишь? Наверняка боишься, что я прочту твои пламенные строки. Между прочим я, как оракул, все о тебе знаю.
   - Между прочим, ты, как оракул, могла бы и ценить человеческие души, - наконец, не выдержали нервы. – Он – мой спаситель, а потому я не думаю, что Синнолиан...
   - Не обязательно же все оракулы должны быть не от мира этого. И вообще, зачем лукавить? Я же не кусаюсь, - с упертостью барана взглянула на нее она. – Да я могу поспорить на фамильный изумруд, что через несколько дней ты будешь говорить о нем дрожащим голосом.
   - А я – на Пьющий Души, что просто останусь при былом уважении, - самоуверенно кивнула головой Энигма. – По рукам?
   - По рукам, - подставила она конечность, сама же разбивая их пари. – И все же поразмысли на досуге.
   «Я, как оракул, все о тебе знаю...» Точно, что у меня какой-то какоракул получается, - смекнула она, застыв на пороге в нерешительности. – Неужто она и в самом деле знает больше обо мне, чем я сама? Не верю. Невозможно. И уходить без благодарности невежливо».
   - Дай-ка мне листок, - резко обернулась девушка и, получив искомое, быстро нацарапала кусочком уголька, стараясь раз и навсегда отмыть чужие подозрения: «Спасибо за выздоровление, Энигма».
   - Хорошо, я передам, - схватила клапоть та, мигом заложив его под ножку сундучка на алтаре. – И напоследок – желаю тебе не влипнуть в мои прошлые ошибки.
   - Не сомневайся, - нервно подернула та переносицей, все еще растерянно покидая это место.
  «Да что это такое? Если и дальше так пойдет, то скоро каждый встречный будет играть со мной в оракула. И проиграется по полной – все они куда-то мимо попадают. Но ведь Нельс, - подернулись вдруг мысли страшной дымкой, и едкий ком припомнившихся слов мигом проскользил по горлу книзу. – М-да, поживем – увидим. И нечего бояться». Решив так, Энигма посмотрела в небо, зажатое между массивными стенами города-крепости, и ей тут же захотелось легко, по-птичьи покинуть этот тихий лабиринт.
   - Легче неба, - воскликнула она, приподняв руку, словно бы показывая себе путь, и мощные пружины света мигом подтолкнули ее к цели. Действительно, легче всего на свете, ныряла она, хоть и облаченная в доспехи, в невесомо-холодные воды ветреного океана, оставляя за собой сиреневые выхлопы из чистой магии. Однако же, забыв о всех тревогах и предчувствиях, гонщица с собой невольно позабыла и о собственном контроле; увлекшись манящей перспективой, она так сильно и уверенно набрала высоту, достигнув самых облаков, что, только лишь заметив этот факт, от ужаса покинуть Тамриэль, и вовсе надавила на внутренние тормоза, гранатой во плоти взметнувшись к Аскадианским островам. Свистел вокруг разбитый воздух, обильно поливая ее брызгами, но девушка, не в силах обновить полет обрывками из магики, тщетно сжимала едва искрившиеся кулаки, лихорадочно припоминая заклинание-батут. До земли остались уже считанные метры, и именно ее лицу, летевшему с опережением, придется их считать, видя все бессилие группирующихся мышц и способного анализировать сейчас рассудка. Энигма сцепила зубы, удерживая в себе безумный крик, но даже это было бесполезно. Покинув свой туманный океан, она стремительно впорхнула в крону дерева, разметав собою листья, проскользила ветки и за секунду рассмотрела отнюдь не спасительный ковер из вереска...
   - Мягкий луч! – раздался где-то сбоку хриплый от усилий крик, и ярко-лиловые спирали, буквально вырастая прямо из земли, немедленно приподняли ее на завитках и, медленно растаяв, так же безмятежно опустили на лицо траву и едкую цветочную пыльцу. Энигма боялась даже шевельнуться: ей вес еще казалось, что она летит навстречу бездне, а позже – что падение, свершившись с дикой болью, буквально раскололо ее на части, лишив возможности подняться на ноги. И все же здравый смысл уверенно побил тяжелой картой суеверия; глаза ее, открывшись, первым делом осмотрели руки и, не заметив вместо них нечто вроде черепков, смело взметнулась к месту нахождения спасителей. Увидев только ноги, она еще сильнее ухватила все свои усилия, словно на веревочках, медленно и плавно поднимаясь на колени. И в тот самый миг, когда она уже почти управилась в нелегким для костей заданием, довольно громкий голос вдруг спросил:
   - Не правда ли, ты очень вовремя управился?
   «Ага, значит их двое, - снова посмотрела перед собой девушка, как прежде, увидев там всего одну из пар ботинок и штанов. – Я знаю, что бывает раздвоение, но чтоб сдвоение происходило...» Да и сами звуки этого гортанного, ни на что не похожего акцента баритона  трудом могли сравняться с человеческим. По крайней мере, он был альтмером, простуженным и явно обожающим общение с суджаммой.
   - Кто здесь? – спросила Энигма, приподнявшись, вместо  всякой благодарности.
   - Всего лишь мы, - ответил сверху голос, как оказалось, принадлежавший данмеру лет сорока, лицо которого было похоже на Молаг Амур с высоты полета скального наездника. – Я и мой говорящий гуар, - добавил он, протягивая облаченную в бардовый правую конечность.
   - Г-говорящий?! – воскликнула Энигма, едва ли не упав лицом в жилетку, но чудом удержалась на ногах. Взглянув налево, она и в самом деле заметила там вьючное животное, украшенное двумя сумками через ярко-полосатое седло.
   - Ну да, он самый, - как-то удивленно повел глазами данмер. – Ролли-гуар, почти мой друг.
   - И что он говорит? – все еще недоуменно уточнила девушка, прекрасно понимая, что ничего не понимает в новой загадочной компании.
   - Да обо всем – погоде, политике, делах... Но больше всего он обожает философию, - гуар в ответ приподнял свою голову и, высунув сиреневый язык, с видом коровы ухватил букетик вереска, смачно измельчая его острыми зубами.
   - Оно?! Философию?! – улыбнулась та кривой ухмылкой скептика. – Да неужели я головой ударилась, пока летела вниз?! Как может это..., - но Роли, наконец, прекратив поедание салата, так грустно посмотрел в сторону неверящей, что все его звериное «лицо» покрылось обиженной и на удивление интеллигентной миной.
   - Хорошо, погорячилась, - нервозно шевелила та ногой по камню, чувствуя себя в ужасном положении. «Дожилась – уже перед гуарами боюсь...» - Тогда, быть может, он скажет что-нибудь, чтобы раз и навсегда...
   - Думаю, Ролли будет только за. Начните вы.
   - Привет, Ролли, - сделала она шаги навстречу, приветливо улыбаясь по всем правилам знакомства. – Так, значит, ты и в самом деле говорящий?
   Животное в ответ еще раз обмеряло взглядом Энигму, глубоко вздохнуло, выпуская пар, зрачки его блеснули новоявленной, почти что человеческой идеей, зубастый рот медленно открылся в долгожданном жесте, и... и тот с великим хрустом вырвал из земли разросшийся там ивовый пыльник.
   - Похоже, что едва ему важнее философии, - грустно заметила Энигма. – Наука приходит и уходит, а кушать хочется всегда...
   - Ролли, будь другом, скажи хоть слово, - упрашивал его хозяин, но философ, дожевав обед, глубоким отрешенным взглядом уставился на дальний горизонт. – По-моему, он не хочет разговаривать с незнакомцами. Старый своенравный зверь...
   - А жаль. Хотела посмотреть на седьмое чудо света.
   - Хм. Я знаю лишь о Вивеке, двемерах и Призрачном Пределе, а что же остальные?
   - Остальные – знатный дом Телванни с выставкой отдельных экспонатов и еще Опцио Бологра, - заключила она и  тут же собралась уходить.
   - Постойте, - одернул ее эльф. – Готов поспорить на сорок монет, что вы его услышите. Думаю, если мы пройдемся вместе, он перестанет вас бояться, а у меня как раз имеются неотложные дела.
   - Дайте угадаю – вам нужна в них помощь?
   - да, сущие пустяки – мне нужно отвезти одежду портнихе где-то в каналах Чужеземцев, а я и понятия не имею, как туда дойти.
   - Звучит заманчиво. Тем более, мне даже по дороге.
   «Так, если взять во внимание мою траекторию полета, учитывая то, что уже почти закат, а я упала  лицом в сторону северо-запада... Юго-восток, и не иначе», - закончила она свою баллистическую экспертизу и двинулась вперед, по странно петлявшей пыльной тропке, минуя пробочник и удушливо пахнущие букеты пыльников и вереска. Данмер поначалу шел четко за спиной торопливой проводницы, придерживая Ролли за седло, но любопытная Энигма, нарочно подвернув одну ступню на гальке, сразу же устроилась на равных с таинственным гуаром.
   - Ну что, Ролли, может, передумаешь? – снова заглянула она в звериное лицо, однако же философ, еще сильнее погрустнев от ее вида, все так же молча затрусил вперед нелепо переваливавшейся походкой. «Ну что ж... Летающих гуаров я когда-то видела, а говорящего мне вроде как не суждено... У него что, несварение от вереска? А хотя... Любое животное можно приручить с помощью подкормки», - подумав так, она мгновенно пошевелила в рюкзаке, найдя там порцию завернутого в бумагу ужина.
   - Ну что, Ролли, а теперь каким голосом ты запоешь? – спросила она, развернув свой бутерброд со скатллом и хакльлоу, а после – демонстративно уложила его сверху на ладонь. Услышав столь яркие – и столь провокационные для него – запахи, гуар широко открыл глаза, словно бы пытаясь увидеть струи аромата, высунул язык и с блаженным взглядом потянулся к еде пастью.
   - Но-но, сначала – попроси меня, - зажала та кулак, приподнимая руку словно для удара. Роли удивленно дернул головой, как будто голубь, немного пораздумывал и с видом тигра на манеже аккуратно обволок зубастым ртом ее конечность. Энигма застыла словно вкопанная: само ощущение того, что вкруг руки большими сталагмитами торчали клыки пускай и травоядного, но все-таки животного, заставило ее поежиться от страха и слюней. Она разжала пальцы, не в силах побороть этот кусачий по природе наруч, и скользкий язык гуара мигом подхватил искомое, с довольным почти что мурлыканьем освободив горе-дрессировщика.
   - Да ты отличный собеседник, Роли, - ответила она, вытирая руку о кирасу. – Едва не образец для подражания.
   - Попробуйте быть первой, - заметил эльф, все же не желая расставаться с кровной суммой. – Расскажите ему что-нибудь – хотя бы о себе.
   - Да пожалуйста – секретов мы не держим, - и, вдохнув поглубже, Энигма начала. – Послушай, Ролли, а я вообще-то здесь недавно. Приехала из Хаммерфелла и почти что ничего не знаю о местных достопримечательностях. Покажешь мне что-нибудь? – и тот в ответ радостно блеснул черными большими бусинами, кивнул тяжелой головой и сорвался прочь, едва ли не вприпрыжку побежав куда-то вдаль.
   - Ну я же говорил, что побеседует – сейчас, будет экскурсия по Вивеку, - уже на бегу добавил данмер.
   А впереди гигантской гидрой уже и в самом деле маячила столица, укутанная плотным водным паром и гордо вздымавшая сквозь него свои непокорные головы-трапеции. «Все идет как надо», - довольно заметила Энигма, но тут экскурсовод, едва завидев трап на вечно плавающий город, резко повернул от него к порту. «Уже интересно – еще и водоплавающий», - недоумевала девушка, пока, наконец, не повстречалась с конечным пунктом их мистического путешествия – малой, огороженной почти что незначительным забором фермы с грядками батата, посреди которого мирно паслась еще одна, похоже, представительница его вида. Увидев пожаловавшего собрата, растерянная дама мигом прорычала нечто нечленораздельное и бодро затрусила в сторону сарая. Ролли остался у ограды, грустно созерцая все произошедшее.
   - Похоже, у него болит все, кроме философии, - кисло отметила Энигма.
   - Что ж, не спорю, в этот раз я проиграл, - ответил данмер, доставая, вопреки всем возражениям, средневековый кошелек. – Не спорьте. Для меня быть в долгах – очень плохая примета. И подождите теперь у пояса. Я должен оставить Ролли здесь и собрать все вещи. Вряд ли ординаторы одобрят его въезд.
   - Без проблем, - кивнула девушка, отходя на расстояние, а заодно – навостряя уши, желая все-таки расслышать, как именно вычитывает хозяин свое неразговорчивое животное. Но голос у него оказался на удивление не приспособленным ни к ветру, ни к дистанции, а потому всем, что сумела уловить Энигма, была одна-единственная фраза тем самым странным баритоном:
   - Ты только представь себе, сколько же мы заработаем на следующий раз!
   «Ну здравствуй, нелюбимая столица, - подумала Энигма, окинув взглядом вечно темный пояс. – Здравствуйте, ординаторы, торговцы и фанатики всех видов и мастей. Надеюсь, мы вес же не увидимся...», - содрогнулась та от чувства мрачной ностальгии.
   - вы знаете примерную дорогу? – обратилась она к данмеру.
   - да в том-то и все дело, что не знаю, - развел он руками. – В столице я впервые.
   - Счастливый мер, - заметила вполголоса Энигма. – Ничего, на месте разберемся.
   На несколько секунд она застыла без единой мысли, оглядывая пояс с видом глубоко потерянной. «Что ж... помню, спускалась я к каналам по лестнице... В принципе, можно и проверить – мы ровным счетом ничего не потеряем». Подумав таким образом, она мигом указала в сторону ступенек и, достигнув низа, оказалась среди журчащих маленьких фонтанов. Однако же, исследовав остаток местности, они так и не заметили ничего, похожего на вывеску нужной им портнихи – всего лишь пару захудалых, скромно приютившихся магазинов в самом неподходящем – и самом дешевом для аренды – месте.
   - Странно получается, - недоуменно осмотрелась девушка. – Вы ничего не перепутали?
   - Вряд ли, - пожал плечами данмер. – Но я точно знаю одну вещь: каналов всегда двое – с противоположных сторон пояса.
   - А есть ли скоростные коридоры?
   - Не знаю, может быть.
   - Смотрите! – еще раз  оглядела все Энигма, заметив единственную дверь, не разукрашенную пестрой тряпичной вывеской. – Что-то мне подсказывает, что мы на правильном пути.
   - Давайте попробуем, - согласился с нею тот. – Думаю, хуже нам не будет.
   Наученная горьким опытом, девушка еще раз с сильной осторожностью взглянула на замок и, не увидев там ловушек, смело шагнула в длинный коридор. Энигма стояла на мосту, проложенном над ровным полом с приютившимися по углам странными песочницами. На некоторых из них стояли свечи, яркими огнями освещая крупный пепел, остальные же были то и дело укрыты ветками коммуники и горьколистника. Что-то глубоко зловещее таилось в этих стенах, но девушка решила не сдаваться.
  - Не слишком-то похоже на проход, - заметил ее спутник, когда они, отстукивая шаг, прошли сквозь несколько почти пустых, слегка прикрытых сундуками мелких комнат.
   - Только не скажите мне, что это все гробница, - смеясь, заметила Энигма. – Ну да,  а сейчас появятся культисты с нежитью, нас свяжут, и..., - но тут веселый голос девушки внезапно утонул в широком море из озлобленного рева. Поджав от страха губы, она на всякий случай обернулась в сторону дороги, хотя увиденное там ее ничуть не удивило – два духа предков, окруженные скелетами, словно два главнокомандующих, указывали четырмя руками на пришельцев. Ноги ее тут же подкосились вслед за мыслями: не зная, что можно противопоставить целой армии, она лишь хаотично выставила руку, бросая туда яркий сгусток молний, и, не дожидаясь, пока он с яростным шипением прокатится по стражам, схватила данмера за руку, резко потащив с собой вперед. «Надеюсь, там есть выход», - шептала та без остановки, пока нагруженный одеждой компаньон лишь с переменными успехами вставал на ноги – и снова падал, волочась тяжелым шлейфом. Энигма почти не  видела дороги – настолько быстро и  испуганно летела она вдаль – и только одна дверь, все та же полукруглая и светло-бежевая, маячила перед глазами единственно возможным для нее спасением. Остались уже считанные метры, когда она, как никогда воодушевленная погоней, еще сильнее надавила на предел своих возможностей. И вот, прошла еще секунда, и девушка на полном ускорении, сверкая взглядом победителя, ударила локтем о твердый камень, и выход, вместо того, чтобы отвориться, больно срикошетил до плеча тяжелым ощущением. Сползая по концу тоннеля, она наконец-то поняла, что бежала в резную стену с гобеленом...
   - Кажется, мы влипли, - дрожащим голосом ответил данмер, не менее дрожащими руками помогая ей подняться. Нежить плавно окружала их сплошным кольцом из кости и железа – гремели щиты, угрожающе мелькали лезвия клеймор и крики двух потусторонних предводителей взлетали то и дело над толпой без тени... «Вот тебе и обещанная нежить. Тупик... Но ведь из тупика тоже есть простой и изящный выход – просто развернуться, и...»
   - Сможете сделать хороший щит? – спросила она, обернувшись.
   - Запросто.
   - Тогда – держитесь. Мы летим, - промолвила Энигма и, как только ярко-фиолетовая сфера накрыла их с ног до головы, она тут же зажгла свою ладонь привычным драконьим вздохом, не надеясь на оружие в столь узком промежутке. И, судя по тому, насколько крепко ухватился тот за руку, он ясно понимал, что именно сейчас произойдет.
   Прекрасно понимая, что, взлетев в таком пространстве, она почти что неизбежно натолкнется на предательски низкий потолок, девушка решила: она сама станет себе левитацией. А духи тем временем не унимались – они уже с полнейшей уверенностью заковывались в твердые заклятия, направляя мечи и вакиндази прямо в цель. И, как только кольцо вокруг пришельцев стало тесным до невыносимости, Энигма тотчас же издала громкий крик решимости, пугая им даже себя и спутника, и с видом средневекового горящего тарана полетела напролом. Скорость холодила ее нервы – не видя ничего из-за спасительной ограды, она, как будто факелом, махала рукою в костяном лесу, отталкивая злобные деревья, а те были не в силах поцарапать ее серебряными ветками, только и делая, что безуспешно натыкаясь на их «панцирь». Данмер отчаянно держал глухую оборону, не спуская концентрации, следя за резко повреждаемой стеной, но магия его была не безгранична. Преграда то и дело исчезала на секунды, давая призракам пока что неиспользованный шанс для попадания. Ряды не поредели – стоя среди хищно тянущихся рук, Энигма ясно понимала, как несостоятельно работает ее магическая тактика. Но вот и долгожданная вторая сущность – сущность воина – дала о себе знать: не имея места даже вытащить оружие, она локтями и коленями прокладывал себе тернистый путь, сталкивая лбами, а то и вовсе бесцеремонно отшвыривая прочь мешавшие создания. И лишь немного погодя, содрав о них все кулаки, компания заметила там блеклый факельный огонь в конце потустороннего тоннеля.
   - Бежим, - перехватил инициативу эльф и, все еще каким-то чудом не выронив поклажу, с полуживой Энигмою в руке достигнул выхода, оставив им на память крохотные блики героически погибшего щита. – Вы целы? С вами все в порядке? – спросил он вне опасности, приладив едва не падавшую спутницу к стене.
   - Похоже на то, - вздохнула девушка, но мысли ее были заняты другим. Уже второй раз за время посещения, коварная столица вновь и вновь подкладывает ей хитрые и жуткие ловушки...
  - Теперь я знаю, где мы были – гробница Вивека, одна на всех. Вот почему там было столько стражей. Но не переживайте, - взглянул он в лицо испуганно-поникшей компаньонке. – Я вовсе не собираюсь брать дополнительную плату за проблемы. Идемте. Я, кажется, понял, куда нам двигаться.
   «Святой и подлый город, - смотрела она вдаль, все так же ожидая нового подвоха. – Неужто ты действительно решил избавиться от чужестранцев?» К счастью, их путь прошел удачно: ведущий теперь данмер, каким-то чудом нашедший логику в замысловатом столичном построении, просто пересек огромный  округ и, спустившись вниз по лестнице, мигом обнаружил себя в еще одних каналах – и как раз под нужной вывеской.
   - Ну вот, вы свободны, - заметил он. – Вот ваши законные двести дрейков. Купите себе что-нибудь приятное и не переживайте – с кем только не случаются ошибки.
   - Конечно, - кивнула та, пытаясь улыбнуться. – И  передайте привет вашему гуару.
   Сказав так, Энигма через силу приободрила свои мысли и, чувствуя, что больше ничего, кроме телепортации, не держит ее в городе, резво побежала на плазу, не желая ни секундой больше находиться в этом месте. Она летела так отчаянно, что, взобравшись на верхний ярус и сделав резкий поворот, мигом угодила лбом в чье-то высокое плечо.
   - Извините, - подняла голову Энигма, отряхивая взгляд... и снова заметила перед собой туманную данмерскую личность, чьи – уже наверняка – безумные глаза смотрели на нее сквозь пелену надменного внимания.
   - Торопись, - ответил он змеиным шепотом. – Мой Господин и так ждал слишком долго.
   Не в силах даже закричать, она безмолвно оттолкнула прочь этого ужасного посланника; от нервов и усилий ей явственно казалось, что даже кожа при касании ударила ее разрядом, но медлить было нечего – без всякой оглядки достигнув своей гильдии, она отсутствующим голосом прохрипела заветное: «Балмора» - и тут же унеслась Флакасссией подальше от ненавистного города.
   - Привет, - раздался удивленный голос Масалини, и Энигма, сообразив, что здесь бояться уже нечего, с медленно раставшими мурашками обернулась к проводнице.
   - Ничего особенного. Так, мелкие проблемы.
   - Хорошо, что мелкие, - заметила она. – Боюсь, тут и крупными не обберешься. Ранис недавно чуть ли не ссору закатила – и все из-за тебя. Вроде как и срок еще не вышел, а она...
   - В таком случае, мне крупно повезло, - оглядела та пустую гильдию. – Поймите же меня, я не могу просто взять и убежать. Легион – серьезная организация... В общем, пусть считает это делом принципа.
   - Ну что ж, я так и передам. А ты случайно не желаешь дождаться остальных?
   - Желаю, но опять же не могу. До встречи, - бросила она уже на выходе.
   - Казарменная жизнь связала тебя по рукам и времени, - с печальной иронией заметила напоследок Масалини.
   Энигма не расслышала. В два счета преодолев тянувшиеся мостики, она почти что несознательно задвигалась по узкой, прижатой с двух сторон камнями тропке. Пейзаж вокруг был настолько неизменным, что изучать его снова не хотелось. Наконец, привычная дорога повернула вверх, спешно догоняя пепельные волны у Арктанда, а девушка с гулкими отзвуками достигла проложенной брусчатки. Бабочка уже стояла перед ней, без прежней, вовремя погашенной факельной иллюминации, тихо и безмолвно грея свои стены под теплыми предвечерними лучами. Она смело миновала арку, служившую воротами, и, преодолев неровный от Нагорья дворик, с силой потянула на себя укрепленный вход.
   В лицо ее, как прежде, дохнула каменная сырость, ложась на плечи охлаждающим успокоением, и глаза новоприбывшей тут же устремились в сторону кипевшего своей, особой жизнью форта. К ее великому разочарованию, здесь больше не было оракула, перед которой так хотелось объясниться в ее самоуверенной ошибке предсказаний, зато тут по углам, вовсю гремя каждый на свой лад, работали местный алхимик и кузнец, оживляя безмолвные крепостные стены.
   - Скайфлоу! – раздались умопомрачительные вопли со ступенек башни – такие, что бретонка мигом уронила свою колбу, обдав весь стол и пальцы липкой жижей, а кузнец из Хаммерфелла, не ожидавшая подвоха, сделала одну большую вмятину в подопытном доспехе.
   - Скайфлоу! Где тебя носило? – снова взметнулся страшный голос, но в этом тоже были свои плюсы, ведь девушке отнюдь не пришлось разыскивать его застывшего в проходе обладателя. «Один другого круче», - поежившись от крика, заметила она и тотчас устремилась в его сторону.
   - Наконец-то – не прошло и месяца, - блеснули в луче света красные доспехи – те самые, что видела она у Гравиуса в первый день приезда, но только они были немного меньше в росте и комплекции. И, оторвав свой взгляд от защиты, Энигма увидела перед собой нахмуренную нордлингскую физиономию. Ему было совсем немного лет для такого почетного рыцарского звания – об этом ей ясно свидетельствовали еще не искаженные временем черты и ярко-черные, лишенные серебряного волосы. В неформальной обстановке она бы запросто могла общаться с ним на  «ты», но здесь ее немыслимо трясло при беглом слове «опоздание».
   - Виновата, сер, - потупила она взгляд.
   - И кто же помешал тебе добраться вовремя?
   - Никто, сер.
   - Скажи мне честно, - уперся он в нее глазами.
   - Гуар говорящий, - выдала она на автомате, только через секунду поняв всю нелепость чистой правды.
   - Кто?! – переспросил тот, грубо рассмеявшись, - И когда он появился, после пятого стакана? Или, может, это ты меня сейчас хотела оскорбить?
   - Никак нет, я...
   - Ладно, хватит с тебя, гуаролюба. Назначить бы тебе пару суток на посту, да радуйся – есть более весомый способ искупить свою вину, - прошипел он с видом змия-искусителя.
   - Какой же? – дрогнула Энигма, испугавшись внезапных перспектив. «Только бы не еще одна Айдис...», - подумала она, с надеждой глядя на носившего фамилию Жестокосердный.
   - Да не бойся ты – тоже мне, герой всея Тамриэля, - заметил он ее странное волнение. – Слова не кусаются. Выслушай сначала, а потом бояться будешь.
   - Как прикажете...
   - И что мне за подкрепление прислали – опаздывает, всего боится, да еще и хилая девчонка! – возмутился Радд, как будто ее не было поблизости. – Впрочем, у тебя есть все шансы доказать обратное. Слушай меня внимательно: сегодня – да уже прямо сейчас! – к нам заявится один особо важный индорилец. Тот еще чванливый индюк, но дело не в этом. Хотя, даэдра побери, именно в этом все и дело! Знала бы ты, как я ненавижу этих выскочек-фанатиков, сующих свои носы  в наши дела. Они всегда были соперниками Легиона, и сегодня я не хочу ударить лицом в грязь!
   - Что мне нужно сделать? – решилась прямо удостовериться Энигма, еще не слыша, но все еще пугаясь возможного жареного запаха.
   - А все дело в том, что он должен встретиться с начальством Лунной Бабочки. У Варро срочные дела, а лично меня попросту тошнит от вида этого посланника. И, дабы я раньше времени не надавал ему по печени, то предлагаю тебе временно прикинуться здесь главным. Все равно они ни бельмеса нас не помнят, вивековы выродки!
   Энигма резко побледнела. Все ее лицо, застывшее в сплошной недоговоренности, как никогда отчетливо показывало Радду блуждавшие там спорные идеи.
   - Каковы мои обязанности? – наконец, выдала она единственно возможную здесь фразу.
   - Да никаких! – снова, и еще более оглушительно, воскликнул он. – Этот аристократишка попросту хочет поведать нам нечто значимое, как я понял из записки. А сюда он припирается затем, чтобы еще раз показать всю свою индюшечью напыщенность. Твоя задача – просто отвечать ему, да так, чтоб аж слезы потекли – и у него от бессилия, и у меня от смеха. И пусть тогда эти выкидыши Альмалексии сами прекратят сочинять глупые шутки о нашей тупости!
   - Но я не...
   - Сможешь, я сказал! – громким криком звучало ободрение, и девушку уже нешуточно трясло от его вечно накаленных эмоций. – У вас, у магов, всегда язык до ворот. Это я могу прибегнуть к тяжелым аргументам, - покрутил он кулаком по воздуху. – Говори все, что тебе вздумается. А, вот еще одно: у этой знати появилась новая забава – разгадывание загадок. Мне тут раздобыли одну книгу, - потянулся он к полке алхимика и снял с нее маленький том в красном переплете. – Так вот, если он вдруг решит прибегнуть к ним, то ты должна быть во всеоружии. И срочно смени наряд у кузнеца - времени нет! Живо!
   «А моего согласия так и не спросили», - отметила она, но все-таки последовала за доспехом.
   - Здорово, лже-командующий, - приятным женским басом ответила кузнец, приподняв от работы коротко остриженную голову. – Держи, я закончила. Наверное, слегка великоват, но это лучше, чем давящий.
   - Спасибо. Но скажи, пожалуйста, - он у вас всегда так разговаривает? – удивилась она такой гипер-эмоциональной интонации.
   - Ага, еще и как! В твоем случае хотя бы все цензурно, - ответила девушка, выложив на стол полный комплект синеющих доспехов офицера. – Ты не переживай – поначалу будет уши резать, а потом привыкнешь как миленькая.
   «Наверное, ему в свое время круто доставалось в солдатском звании, - подумала Энигма, переоблачаясь. – А теперь, когда можно не сдерживаться, нужно отыграться на других. Распространенная история – болезнь руководителя... Так, а теперь  - надо хотя бы посмотреть на эти самые загадки», -  схватила она книгу и жадно впилась глазами в большой текст. «Убит босмер. Имеется четверо подозреваемых – орк, альтмер, данмер и хаджит. Орк клянется, что он не убивал, но хаджит в свою очередь...»
   - Бросай читать! Он скоро к нам припрется! – вмиг перебил ее громкий выкрик, и Энигма, едва не бросив чтение в буквальном смысле – на пол – спешно попыталась дойти глазами до ответов. Ничто не получилось – книга в ее дрожащих от ужаса руках немедленно захлопнулась, и отыскать ту самую страницу было кропотливым, неуместным и уже почти что ненужным делом.
   Дверь форта резко распахнулась – так сильно и так самоуверенно, как будто их толкнули кинетическим ударом – приветливо запели несмазанные петли, и на пороге в предзакатной дымке света тут же заблестели ярко-костяные, украшенные синим индорильские доспехи. Девушка мгновенно побледнела – прекрасно зная, какие «дружеские» отношения, за исключением Элама, сложились у нее с Храмовыми стражами, она невольно пошатнулась, скользя ногой в широком сапоге, но тут же поставила себя в уверенную позу. «Ты только подумай, - вовремя заметило сознание, - какой же редкий шанс тебе выпал! Пускай они увидят, что я не такое уж ничтожество. Хотя бы постарайся ради Мило».
   Приободрившись, она почти что смело взглянула на прибывшего, в руках у которого виднелась своя же снятая глухая костяная маска. «И то хорошо – по крайней мере, я буду разговаривать с лицом», - заметила она, рассматривая приближавшегося данмера и искренне надеясь, что первое впечатление о нем все же несколько обманчиво. Действительно, он показался ей сплошным аристократом – странно утонченные, хотя и угловатые черты, во всем видневшаяся дерзость – а особенно во взгляде, скользившем по просторам кирпично-красным лазером. Хотя... далеко не все в нем было таким уж возвышенно-дворянским – изрядно проклепанные уши, украшенные одинаковыми кольцами железа, прозрачно намекали на глубоко коренные традиции эшлендеров.
   - Ну, и где здесь главный? – спросил он безо всякого приветствия, оглашая стены хриплым эхом.
   - Я вместо..., - хотела промолвить та запомненную форму, но мигом приумолкла, заметив на себе неодобрительно застывший взгляд.
   - Так, значит, он спрятался? – осведомился индорилец, прищурено сканируя новоявленного заместителя. Энигма вмиг похолодела от такого близкого внимания, однако даже и не дрогнула. – Хотя нет: прятаться – вовсе не в манере этого великого борца с мафией. Дайте угадаю – у вас тут смена кадров намечается? Теперь я даже и не знаю, что было хуже – всегда воюющий фанатик, которому уже, наверное, в кошмарах является Каммона Тонг... или же полубезумная особа-чужеземка, любительница лазить по канализациям в поисках своих галлюцинаций?
   Девушке в тот миг ясно захотелось провалиться сквозь каменные плиты, ведь все, абсолютно все взгляды застывших любопытных тесным полукругом глядели в ее сторону. Занервничал и Радд – как можно тише приютившись за колонной, он ясно видел все смущенное бессилие, помимо воли выступавшее на скривленном от ужаса лице.
   - Впрочем, от вас я ничего другого и не ожидал, - довольный собой, продолжил данмер, так и не надеясь на ответ. – Конечно  же, кого еще могли назначить лидером имперских гончих? Правильно, что пастуха – точнее же, пастушку, только вчера рванувшуюся в свет из своей занюханной деревни. Так ведь? Чего молчишь? Не можешь слов связать? Хотя чего я от тебя добиваюсь? Это все равно, что спрашивать об этикете у гуара.
   Энигма до сих пор молчала. Не зная, что ответить, она все больше понимала, насколько глубоко испортила их дело. «Зачем я согласилась?» - терзала она себя, глядя по сторонам с видом затравленного зверя. Но, уже из последних сил собравшись с духом, девушка, по старой и спасительной привычке призвала к себе воспоминания. И тут она припомнила Марайна, на грани наглости и смелости общавшегося с двумя разбойниками -  а заодно и пародийную знать в исполнении себя и Ариэли. «А что, если попробовать? Сыграть с ним в ту же «перекрутку»?» - хитро подумала она и, набрав побольше воздуха, загадочным голосом ответила:
   - Многоуважаемая сера, вы спрашиваете меня, почему я не хочу с ваши  говорить? Подумайте сами: достоит ли нормальный офицер вести свой диалог с непредставлявшимся пришельцем, который, к тому же, по собственным признаниям, следит за девушками по канализациям и несет восторженный крестьянский бред про гончих, гуаров и пастушек?
   - Очень смешно, - заметил он короткие улыбки окружения – и плавно загоравшуюся надежду в глазах лже-офицера. – Я – Салин Сарети, если интересно, а твой юмор такой же острый, как и мой сапог.
   - И кто же надоумил вас его точить? – с прежней, издевательской улыбкой спросила его девушка. – И почему только один? Секретное оружие на все экономящего Индорила?
   - Послушай, ты всегда  такая умная? – поморщился Сарети, представив себя лихо орудующим сапогами.
  - Почти всегда, за исключением выходных и праздников, - промолвила она, и теперь уже девушка смотрела на него прищурено-возвышенно. «Гордился бы мною Шигорат. По полной бы гордился...»
   - Давно жертву Шигорату приносила? – словно бы читая ее мысли, продолжил ординатор.
   - Давно проявляли обещанное милосердие? - на полном серьезе, вспомнив о трактате Мехры, спросила его та. Данмера скривило по всем возможным мышцам. После целой серии мелких издевательств, такого страшного удара он не ожидал ...
   - Вот что, великий остроумный разум, - рассерженно ответил тот. – Если ты и правда хочешь доказать свой интеллект, то устроим дуэль на загадках.
   «Только не это», - смекнула девушка, но вслух сказала механически:
   - Вы первый. Задавайте.
   - Начнем с чего-нибудь попроще. У него есть хвост, и голова, и бок, - начал он, с важным видом делая шаги вокруг нее. – Не слышу досрочного ответа, - взглянул Сарети, а Энигме оставалось только смирно потупиться в пол. «Ненавижу эти знатные забавы, - подумала она. – И ответ, наверное, самый дурацкий, какой только может быть. Хм... Но есть одно простое правило – ответом является все, что не противоречит смыслу. Доведу-ка  я его до белого каления...»
   - Это вы сера, - выпалила она, пряча хитрую улыбку.
   - Я? – с недоумением и чувством собственной победы продолжил эльф. – При чем здесь я?
   - Как – у вас что, нет боков и головы?
   - А хвост у меня где?! – почти впритык к ней проорал Сарети, но девушка, нашедшись за секунду, тут же указала пальцем на длинный хохолок его ординаторского шлема.
   - Ладно, слушай дальше – подобным змеям можно звать... Что, снова я? – увидел он ехидную улыбку.
   - Вы, сера, - словно китайский болванчик, повторила девушка. – А кто назовет вас простым как полено, может лично закидать меня камнями.
   - Хитро придумано... Но дослушай же! Нет тела у него, и мертв он!
   - И все равно вы, сера, - продолжила она, видя плавно накатывавшееся отчаянье в глазах аристократа. – Вы, но только в будущем.
   - Какого дреморы у меня не будет тела в будущем?! – выпучил он готовые взорваться красным сферы.
   - А что, вы собираетесь жить вечно? – преспокойно ответила она, и уже вконец измученный Сарети обреченно хлопнул себя по лбу. «Тактика работает», - переглянулась та с застывшим в  ожидании развязки Раддом.
   - Хорошо, эта попытка не считается, - тяжело вздохнув, продолжил индорилец. - Слушай другую: босмер был убит. Альтмер заявляет, что данмер виновен в этом. Данмер говорит, что это сделал хаджит. Орк клянется, что не убивал босмера. Хаджит говорит, что данмер лжет. Если лишь один говорит правду, кем убит босмер?
   - Вами, сера, - с видом упрямого осла продолжила Энигма, глядя, как стоящие вокруг начали медленно звенеть доспехами от сдавленного хохота.
   - При чем здесь тогда вся эта история?! – воскликнул он с невыразимым возмущением.
   - Как это – при чем? Для заметания следов, - глупо улыбнулась та в сторону Сарети. – А, если не так, то принесите мне улики невиновности.
   Лицо у данмера сильно побелело от нахлынувшего гнева.
   - Даю тебе последнюю попытку, - еще тяжелее, чем тогда, вздохнул замученный жизнью и Энигмой индорилец. – Я – ни черный и ни красный, И тяжелый, словно жадность, И для пайки, это ясно, Всем нужна такая малость. Ну что, снова я?
   - Это вы, сера, - повторила девушка заученную скороговорку. – Вы же сами сказали вначале слово «я»...
   На целую минуту ординатор застыл безо всякого движения – и, судя по глазам, он уже вот-вот впадет в состояние истерики.
   - Хватит! – воскликнул он охрипшим голосом, отчаянно и злобно жестикулируя перед лицом у победителя. – Ты – тупое, ничего не понимающее в загадках существо! Твое место в хлеву! Ты даже Легион позоришь! Я вас всех ненавижу, мужичье! – и, в сердцах натягивая шлем с такою силой, что чуть ли не сломав себе и нос, и уши, он заплетающимся шагом направился на выход.
   - Уход с поля боя равносилен поражению, - справедливо заметила Энигма, однако он и ухом не повел. И, как только дверь спешно захлопнулась следом за униженным и оскорбленным, целый зал мгновенно грянул смехом и аплодисментами, а Радд, вспоминая всех даэдра от перполнявшей его радости, тут же добрался сквозь толпу к смущенной победителю.
   - Отлично справилась, Скайфлоу, вырви Шигорат тебе кишечник! – со звоном хлопнул он по синему наплечнику. – Я думал, он сейчас расплачется...
   Но, не прошло и нескольких минут их буйной радости, как двери снова отворились, и тот, разъяренно дыша, снова повернулся в ее сторону.
   - Поражению? – змеей прошипел Сарети. – Ну хорошо, вот вам мой последний аргумент. Сюда я пришел для того, чтобы сообщить – один из Герцогской охраны совершил большое преступление и теперь трусливо прячется в столице. Так вот, знайте – за эту ночь мы найдем его и та казним, что это станет позором для целого Легиона! Прощайте, неудачники! – промолвил он и тут же закрыл за собой выход.
   - Что, вытер слезы и вернулся? – подметил офицер в затихшем гуле окружения. – Тоже мне, великий вестник..., - погрузился он в тяжелые раздумья и, не желая видеть никого, медленно пошел навстречу башне.
   - Я только что из Эбенгарда, - метнулась по стене тень возвратившегося Ларриуса. – Кто-то подставил Саприуса Энциуса, и весь Индорил готов самолично свершить над ним правосудие.
   «Из смеха – в слезы», - заметила она, насторожившись.
   - И повод для этого самый весомый, - продолжил Варро, настигнув замерших на месте. – Кто-то сумел повесить на него убийство ординатора из Ордена Дозора. Я даже не знаю, что с ним будет...
   - Не мог он это сделать, - в сердцах пристукнул по колену Радд. – Да он и скриба по пустому не обидит!.. Вот что – надо, чтобы кто-то разыскал его раньше ординаторов.
   - Не все так просто – этот кто-то должен знать подземные ходы и быть как можно скрытным. Мы могли бы передать ему свиток божественного вмешательства – тогда он без проблем окажется у часовни в Эбенгарде. Нужно только найти подходящего кандидата.
   На миг Энигма призадумалась, стараясь глубже и точнее проникать в сущность этой проблемы. И, сколько бы она ни ненавидела, боялась и в чем-то даже презирала зазнавшийся столичный город, однако же несправедливость – а заодно и невыполнение собственных же клятв – она презирала еще больше. «Все дороги ведут к моим знакомым», - вспомнила она о поручениях Косадеса и больше раздумывать не стала.
   - Сер, - сказала девушка, повернувшись к Радду. - Нам очень повезло: я знаю одну хаджитку, которая отлично ориентируется в городе. Более того, она еще и скрытная как тень. Понятное дело, что я не стану доверять ей тайну, да и вряд ли она захочет иметь дело со стражей.
   - Отличная идея! – в своей манере, громко воскликнул Радд. – Подготовься как следует, найди свою хаджитку и, как только наступят сумерки – дуй в город.
   - Кстати, здесь нашли убежище несколько торговцев, - дельно заметил Варро. – У них ты можешь раздобыть и свитки, и экипировку. И еще одно: ты уверена, что справишься сама?
   - Вполне, - нерешительно кивнула та. – Боюсь, что пара только помешает, да и моя знакомая может отказаться...
   - В любом случае, мы сделаем все от нас зависящее. И я точно знаю, как их отвлечь. В Садрите есть одна колдунья, которая отлично владеет призывами иллюзий. Уникальная способность, и в результате – редкостная паника в их городах.
   - То есть, по сути, они будут сражаться с ходячими галлюцинациями?
   - Массовыми галлюцинациями. И те не нанесут вреда ни им, ни жителям. К тому же, они неистребимы, но на время убиваемы. Так что я пошел. Думаю, Улени согласится.
   - Я тоже, - проводила она глазами Ларриуса, только сейчас сообразив, в какие неприятности ввязалась...
   - Я полагаю, вы к нам? – тут же стряхнув с нее тяжелый груз, спросил один из обещанных торговцев – низкий, но сильно загорелый лесной эльф, чья кожа и в самом деле походила по оттенку на светлую древесную кору.
   - Да, мне кое-что понадобится, - осмотрела она вещи и, как следует перебирая запакованный товар, отыскала там необходимый свиток для перемещения, маленький бутыль с зельем левитации, длинную черную мантию с огромным капюшоном, которая, после короткой работы ножницами, тут же превратилась в легкую куртку без застежек, и такие же черные перчатки.
   - Я ничего с вас не возьму, - упирался нордлинг-компаньон. – Не тот это случай.
   Энигма глубоко вздохнула. Почти что полностью сливаясь с цветом ночи, и, к тому же, с гордо подвешенным амулетом-хамелеоном, она была уже готова бросить форт на поиски  лазутчицы. «Зайду-ка я в Пелагиад – может, Самии о ней что-то известно. Одного же  поля ягоды», - быстро явилось к ней решение, и, заткнув за пояс справа свиток, а слева – надежно закрепив свой Пьющий души, она на непривычном легке ушла навстречу городу.
   Вокруг всего Нагорья теплой дымкой плыл закат – и сильные, ярко-оранжевые лучи солнца, пробившиеся на свободу сквозь мягкие подушки облаков, рентгеновски пронизывали небо, подсвечивая каждый лист на каждом самом маленьком растении. Трава под ногами путешественницы медленно вдыхала на глазах рожденную прохладу, а пыльники поспешно закрывали лепестки, услышав в небесах безмолвную симфонию Ноктюрна. Сама королева Ночь шагала по ее стопам, пытаясь ухватить своей накидкой безвольно тянувшуюся за ногами и с каждою минутой все блекнущую тень. Энигма была занята другим – сейчас она прекрасно понимала, насколько же важная задача легла на ее тяжкую ответственность. С ней больше не было Элон, невидимым хранителем шнырявшей за спиной, ее любимого и верного громоотвода. Картины прошлой, трагической расправы над фанатиками до сих пор не давали ей желанного успокоения. Девушка остановилась возле озера, зачерпывая воду, где, как прежде, легкий ветерок перегонял серебряные капли мягкого стекла, отсвечивая там ярко-малиновое солнце. Но, только лишь набрав обе ладони, она немедленно плеснула все обратно, испуганно прижав к себе конечности. Закатная вода казалась ей холодной кровью...
   «Недобрый знак», - мелькнуло в голове, пока она спеша бежала прочь от багрового зеркала воды. Наконец, и долгожданный город заботливо принял ее в свои холодные, каменные, но все-таки надежные и прочные объятия. Энигма быстро прошлась вдаль по центральной улице и, завернув налево, сильным жестом отворила дверь знакомого трактира «Полпути».
   Все в предвечерние час здесь было неизменно – кругом горели свечи, теплым ореолом ложась на маленький кусок пространства, шумели постояльцы, а вместе с ними и случайные захожие, но что-то тут определенно изменилось. И, только лишь взглянув на стойку, она мгновенно подтвердила все свои идеи. Там больше не было Дреласы, а вместо нее, живым и дельным взглядом летая по окрестностям, стояла опрятно приодетая девушка лет восемнадцати, с заколотыми на затылке темно-каштановыми волосами.
   - Здравствуйте, - откликнулась данмерка, по-эльфийски тонкой ручкой раскладывая свежевымытые чашки. – Вам что-то нужно?
   - Вообще-то Дреласа, - замялась Энигма, видя, как сильно поджались ее губы при упоминании о недавнем прошлом.
   - Она сейчас..., - начала трактирщица, но тут они без лишних слов увидели застывшую возле ступенек прежнюю хозяйку. Девушка мгновенно пошатнулась: всем внешним видом, усталым и безнадежно опечаленным, та бойкая Дреласа мало чем походила на прежнюю себя.
   - Наконец-то ты пришла, - промолвила она почти что сильным шепотом, в котором ощущались сведевылитые слезы. – Я так хочу с тобой поговорить...
   - Пожалуйста. Я слушаю, - немного удивленно промолвила она, пока хозяйка, собравшись с силами, оперлась своим локтем на ближайший угол.
   - Ты лучше меня знаешь, что случилось этой ночью, - продолжила Дреласа еще не до конца просохшим голосом. – Да, дорогая, такое происходит – Те, которых ты ценил больше всех на свете, уходят раньше остальных. Мой бедный Нельс... Ты всегда был любимчиком судьбы, а тут – она вдруг подло выстрелила в спину...
   Энигма ужаснулась ее слов. Прекрасно понимая, что именно она является виновницей разбитого настроя – и в то же время с прежней силой слыша в себе боль утерянных надежд – она дрожащим взглядом уцепилась за поникшую трактирщицу, не зная, чем помочь себе и ей.
   - Я до сих пор не понимаю – почему именно он? – безнадежно вопрошала она стены. – Вокруг полно других, тупых и вороватых олухов, которым хоть бы насморк... Всегда страдают только лучшие... Смотри, как она радуются, - метнула та огненные искры ненависти на компанию в углу. – Они, принесшие мне новость. «Ему влетело по заслугам...» И ведь они не понимают, что он был неповторимым! Ну и подумаешь, что жулик, подумаешь, охотник за раритетами! Главное не в этом. Он все же был хорошим мером, не глядя ни на что. За всю свою карьеру у меня не было более галантных постояльцев – да те же ученые и офицеры и рядом с ним не попадают, а ведь они - элита! Он никогда не обделял меня вниманием – чего только стоят хитро подложенные мелочи-подарки – я никогда не слышала от него дурного слова... На моей памяти он очень редко набирался, но даже тогда умел хранить свои манеры... И мне абсолютно все равно, кто он такой, - вдруг оживились ее поникшие глаза, - да будь он хоть врагом Империи, я все равно не изменила б отношения! Но ты ушел... ушел уже навеки...
   У девушки не было слов для помощи отчаянной. «Она действительно права во многом», - заметила Энигма, чувствуя себя беспомощной перед чужим, однако же отнюдь не чуждым горем.
   -  Говорить плохо, только по-эшлендски, но пробовать помочь, - раздался перед ними голос дано уже сидевшего напротив молодого эльфа, одетого в грубо сшитые доспехи кожи нетча. – Стать торговец, недавно переехать, - действительно по традициям эшлендского, опускал он местоимения и не менял слова на формы. – Но знать одно – такой не пропадать стрела. Найти выход может любая ситуация.
   - Ты правда думаешь, он жив? – с медленно рождавшейся надеждой спросила его Дреласа.
   - Конечно, думать! – воскликнул он, расправив на голове пепельные «колючки» как будто специально слипшихся волос. – Не думать – знать! Быть выше остальных – и выше ситуация!
   - Миленький, ты просто оживил меня, - вдруг просияло заплаканное лицо трактирщицы. – и, если это так, то обещаю – я это не забуду!
   - Азура клянусь, - ответил ей абориген, и сквозь рождавшееся глубоко внутри тепло надежды Энигма немедленно заметила только что явившуюся к ним босмерку.
   - Простите, но я вынуждена удалиться, - промолвила она и, отделившись от компании, быстрыми шагами достигла ее столика. – Самия, - зависла та над деревянной крышкой, облокотившись туда пальцами. – Нет, не пугайся, - сразу же исправила Энигма ее удивленное, готовое к побегу выражение. – Твоя организация меня не беспокоит. Мне нужно другое – тебе наверняка известно, где сейчас Аддхиранирр.
   - Ну-у, у нее что-то вроде встречи, - промямлила в ответ эльфийка, - но я не могу раскрывать тебе секреты...
   - Говорю же – я не трону твою Гильдию! – рассерженным шепотом воскликнула она. – Это – дело жизни невиновного! Мне очень нужны ее знания о Вивеке.
   - Ну хорошо, - вздохнула она нерешительно. – Давай так: на эту встречу придет один мой друг. Я догоню его и попрошу, чтобы он передал Аддхиранирр... Кстати, как тебя представить?
   - Просто скажи, что я от Кая, - припомнила она, что хитрая лазутчица даже не удосужилась спросить у нее имя.
   - Вот. А потом – она придет к тебе в другое условленное место. Округ Святого Олмса, возле западной двери в пояс, подойдет?
   - Вполне. Спасибо тебе, Самия. Ты даже не представляешь, как мне помогла!
   - Советую поторопиться, - заглянула в окно босмерка. – Их встреча состоится как раз после заката.
   - Обязательно, - ответила Энигма, и обе они тут же разошлись в противоположных направлениях.
   Последние огарки солнца все еще висели мутным бликом на медленно синеющем небесном полотне. И, по мере спешных приближений ночи, исчез уже истлевший пепел дня, мгновенно обернув весь мир одной огромной тенью. Звезды высыпали неохотно – казалось, им просто не было дела до запоздалых и так нуждающихся в свете путешественников. Жадно рассыпанные вдоль покрывала сумерек, они, словно глаза, пронзительные и проникновенные, рассматривали души всех шагающих внизу. «Такие же крупные, как и тогда», - с необычайной горечью взглянула она на удалявшийся Пелагиад. Теперь даже простой воздух, зависший перед ней в своем недвижимом покое, казался девушке непробиваемо  тяжелым полотном... Но чувство так и не выполненного долга быстро взяло верх над чувствами растерзанного сердца. Собравшись с духом, Энигма молниеносно прошмыгнула уже последние оставшиеся до столицы метры, застыв у самого подножия.
   Вивек раскинул перед ней свои  большие лабиринты. Похожий теперь на спящего дракона, уложившего в воде чешуйчатое туловище, он медленно и ровно дышал на нее волнами и каменным молчанием. Вокруг было темно как никогда – погасли факела, видневшиеся здесь почти повсюду, не видно было жителей и пилигримов, прокладывавших путь свечою или ярким заклинанием. Из каждого угла в лицо Энигмы жутко посматривала индорильская засада. «Я просто обязана быть незаметной», - решила она и, как была, с включенным амулетом, забыв о громкой магии, нырнула в темную бездну заливу. Вода была такой холодной, что от каждого ее касания хотелось закричать, но девушка терпела. Умея плавать аккуратно, она почти не поднимала собой шума – не  более чем это может сделать обыкновенная в этих краях рыба-убийца. «А вот  округ», - доплыла она до самого Высокого Собора и, промелькнув под переходами в соседние округи Святых Олмса и Делина, на несколько секунд взлетела вверх на левитации, прикрытая мостами, давая себе высохнуть. План был почти безукоризненным: подсохшая Энигма мигом уцепилась обеими руками за кромку нужного моста и, быстро подтянувшись, ползком добралась до трапеции уже без капель и проблем. «Дело сделано, - трясясь от холода. Шагала она тенью по балкону, но здесь было пустынно. – Похоже, Ларриус призвал свою колдунью», - заметила она в кромешной тишине.
   - С-сюда-а, - шепнула нечто из темного подъема к двери. – Аддхиранирр здес-сь.
   Энигма не стала медлить – даже не снимая своих чар, она вмиг достигла нужного ей места. Хаджитка, однако, обладая недюжинным зрением для сумерек, и так прекрасно видела ее – в отличие от девушки.
   - Не надо говоррить, - тихо перебила ее Аддхиранирр. – Аддхиранирр зна-ает, кого ты ищеш-шь. О-он тут – в кана-алах, на скла-аде. Оррдинаторры все оц-цепили. Но лю-ук – на северре, под окрругом. Он прриведет тебя-а к нему. Когда-то я сама-а подпилила ррешетку. Они-и еще не зна-ают.
  - Спасибо. Иди, - кивнула ей Энигма и, не теряя времени, пошла  вперед по прежнему безлюдному балкону. «Надолго ли эта тишина?» - с опаскою заглядывала в каждый, таинственно косившийся на нее угол девушка. Ничего. Лишь тишина и пустота. Она вздохнула с облегчением. «Ну вот осталось только поднырнуть», - и, готовая ко спуску, она уже хотела подойти к перилам – да только резкий, нечеловеческий по силе мощный импульс железной хваткой ухватил ее  за капюшон, срывая вниз надежное укрытие – и амулет. Энигма не могла пошевелиться: ее почти до слез душил собственный прижатый к горлу воротник, пока странное создание уверенно тащило ее в темный переход. Мученья девушки закончились ударом – загадочный пришелец, наконец, ослабил свою хватку и, с сильного размаху прислонив ее к стене, вцепился уже в плечи. Девушка зависла в полуметре от земли; сквозь только что явившийся магический покров, она немедленно увидела перед собой пепельное, исполосованное шрамами суровое лицо. Два едких луча глаз теперь отчаянно сверлили наложенную маску из Иллюзий, а одна рука, до боли вцепившаяся в кости, зажала между пальцами короткий, но яростно сверкавший точеностью кинжал.
   - Наконец-то ты попалась, - прошипел убийца, и девушка немедленно узнала в нем Далама, чье злобное дыхание горячей пеленой окутало ее. – Я знал, что ты придешь сюда. И я мечтал о дне, когда смогу лично вырвать тебе сердце, тем более, за деньги Индорила. Теперь ты не уйдешь, и никакая магия тебя не выручит, - в тот миг Энигма сильно дернулась, пытаясь все же захватить его конечности и, не  имея выхода, ударить головой до звездочек. Но вместо того она еще сильнее ощутила на себе железные тиски, впивавшиеся в плечи, и мигом обронила неудачно закрепленный свиток под ноги. – Даже не пытайся, - толкнул он легкую бумажку, и та, подогнанная ветром, мигом упорхнула куда-то за перила. – Твоя смерть будет медленной и острой. Жаль, правда, что я не услышу твоих криков, но ничего – я готов терпеть такое упущение.
   Энигма задрожала, не зная, что ей делать. Кинжал едва касался ее горла, нарочито медленно приближая все к финалу. От ужаса она сумела лишь прикрыть свои глаза, не в силах наблюдать за всем происходящим. Связанная по рукам и магии, она не шевелилась и с трудом дышала от настигшего ее расчета. Спасение могло прийти только извне...
    Но вот, как будто бы из ниоткуда сильная рука в сереющей перчатке мигом оттолкнула от нее убийцу и с легкостью бросила его на балкон. Далам теперь казался сломанной игрушкой – настолько просто и беспомощно валялся он, услышал звук громко оброненного кинжала. Энигма тут же приземлилась на колено, вернувшись наземь из подвешенного состояния, и чувство  рассеявшейся маски приятно покрыло ее лицо на несколько мгновений. И, так и застыв в получившейся позиции, она ясно увидела перед собой защиту незнакомца и спасителя – блестевшие даже во тьме какой-то особенной бело-фиолетовою гаммой тяжелые доспехи серебра, которые могла носить только Герцогская Стража. Не ожидая, пока горе-убийца снова ухватит лежащий под рукой клинок, он с длинным лязгом вытянул наружу меч, чей едва заметно подкругленный кончик немедленно застыл под челюстью Далама.
   - Кто тебя прислал? – раздался над столицей мощный и поставленный голос незнакомца. Убийца не пошевелился – вместо того он, тяжело дыша от прежнего удара, глазами ненависти уцепился за прикрытое в сумерках лицо. – Говори – на кого работаешь? – все так же гневно вопрошала его стража, приподнимая голову плашмя лежащим лезвием. Однако он не мог заметить то, что с опоздалым озарением заметила Энигма. Далам слегка пошевелил одной рукой, и сквозь густую черноту его перчатки тут же проступил висевший на запястье белый «клык» зачарованного амулета. Собравшись с силами, он мигом надавил туда изрядно выкрученным большим пальцем, и тьма, укрывшая его маневры, позволила убийце невиданным толчком скользнуть по камню головой вперед. Зависший меч немедленно терял свой смысл перед умелым заклинанием прыжка – метнулся незнакомец, уже почти наотмашь готовясь разговаривать с Даламом, но тот, воспользовавшись временем и расстоянием, успел-таки взлететь с балкона белым, рассыпавшимся на снежинки силуэтом.
   - Слишком поздно, - сокрушился страж, протягивая девушке закованную ярким серебром конечность. Энигма смело приняла такой подарок, вставая на окаменевшие от страха ноги, и наконец-то встретилась с лицом спасителя. Определенно, имперец, определенно, около двадцати пяти, и уж точно определенно – серьезный путь, проделанный наверх. Издалека он мог казаться сущим монументом в честь какого-нибудь полководца – настолько героическими могли считаться всегда застывшие в серьезной пристальности черты: отточенный не хуже лезвия взгляд цвета металла, аккуратные, без лишних изысков уложенные светло-коричневые волосы, сильно выдающиеся линии лица – и особенно две коротких складки мысли, словно отделяющие брови друг от друга. Каждый, кто общался с ним, невольно фокусировал свой взгляд именно на них; не стала исключением и девушка.
   - Он сказал об Индориле, - наконец, промолвила она, оторвав себя от созерцания.
   - Только этого мне не хватало, - ответил он вполголоса. – Похоже, они все-таки решились идти в крайность... Главное, что все в порядке. Можете идти – и я очень не советую вам оставаться в городе.
   - Обязательно, - кивнула та, все же вынашивая в голове былые планы. – Простите, а кто вы, если не секрет?
   - Вариус Вантациус. Рыцарь Ордена Дракона – и ваша личная защита. Сегодня же я встречусь с Индорилом. Прощайте, - ответил он и, не дождавшись слов, исчез у самого подножья Высокого Собора.
   «По-моему, я даже знаю, кто заказчик», - невольно содрогнулась девушка при мысли о Сарети. – неужели из-за одной невинной шутки он считает оскорбленной свою честь? Да уж, это точно – есть люди, которые умеют общаться только кулаками...» Но времени на рассуждения не оставалось. Подобрав свой амулет, она за несколько секунд вновь обернулась тихой тенью и, точно убедившись, что уже ничто не угрожает ее планам, с почти бесшумным плеском окунулась в холодное зеркало залива. Долго искать люк ей не пришлось – лихо поднырнув под основанье округа, Энигма почти сразу углядела круглый, заросший тиной ход к спасению. Дружащими от стужи пальцами она немедленно вцепилась в толстую решетку и, с силой оторвав ее от ржавого кольца, проникла внутрь, сопровождаемая скрипом. Здесь-то и раскрылась хитрость хаджитки-лазутчицы – повсюду на креплениях, висевших по ту сторону воды, отчетливо виднелись следы подпиливания и даже поцарапывания. Похоже, что округ Святого Олмса она любила не случайно...
   Вода стала теплее, но и намного менее прозрачной – отдельные, различимые ею оранжевые сферы немедленно блеснули через слой их преломлявшей жидкости. Нетрудно было угадать в них факела канализации – а потому, особо аккуратно вынув голову наверх, Энигма осмотрелась, делая простые выводы, - и здесь было пустынно. Немного отдохнув, она со свежею энергией схватилась за борт, однако же его края, как будто бы нарочно закругленные и скользкие, никак не давали ей возможности вскарабкаться на сушу. «Выход есть всегда», - решила вмиг Энигма и, сказав заветное: «Лед невесомости», немедленно взлетела над водой – да так, что плечи ее больно стукнулись о мигом затвердевший водный студень. «Время выбираться», - схватилась та за лестницу, все еще скользя по ржавому металлу своими насквозь промокшими перчатками. Резкий свет каналов мигом ударил по глазам своей насыщенною яркостью. Энигма закрыла лицо руками – настолько нестерпимым показалось ей сияние, наполненное звуками стекающей воды. Она брела почти наощупь, несмело фиксируя на камне каждый шаг, и заодно – пыталась все же рассмотреть имевшиеся ответвления. Но взгляд ее с трудом поддался быстрой адаптации, равно как и поглощенная светом внимательность; пройдя еще немного, ей тут же перехватило до этого спокойное дыхание: открылась за спиною дверь, ранее фатально незамеченная, и кто-то очень сильный немедленно и грубо схватил ее в охапку. Тяжелая перчатка захватила ее крики – безмолвная и оглушенная, Энигма отчаянно сопротивлялась этим жестам, мгновенно доставивший ее в переполненное ящиками хранилище. Девушка барахталась отчаянной змеей; безудержно пытаясь укусить державшую ее ладонь, она с болевшими зубами натыкалась на перчатку, забросив потом это невыгодное дело. Но вскоре незнакомец, явно измученный скользящими движениями жертвы, все-таки отнял от рта свое железо, прекрасно понимая, что она, проникшая сюда под темным балахоном, не станет звать на помощь таких же нежелательных охранников.
   - Кто ты? – не выдержал он тишины, все еще держа в руках метавшуюся девушку.
   - Зависит от того, кто ты, - ответила она, гневно поворачивая голову – и уже второй раз за этот вечер натолкнулась на кирасу серебра. – Саприус? В таком случае, я – твой посланник.
   - Интересно, от кого?
   - От Легиона же! – удивилась она непониманию. – И поставь меня на землю для начала!
   - Как скажешь, - исполнил он просьбу вымокшей и, как оказалось, уже видимой Энигмы. «Снова этот амулет», - не стала поправлять девушка талисман теней.
   - Зачем ты пришла? – вопрошал Саприус, нервно оглядываясь по сторонам. – Я был уже почти готов идти. Пойми же, у меня был свой, готовый план побега, а это самое вмешательство сумело только осложнить...
   - Я тебя не понимаю! – воскликнула Энигма, возмущенная до верха капюшона. – Мы столько сил вложили в то, чтобы придумать выход из проблем, я тут самолично рисковала жизнью, а ты берешь и говоришь, что...
   - Пойми же меня! – воскликнул он, останавливая жестом гневные слова. – Они далеко не так глупы, как вы могли подумать. – Ты знаешь, почему я скрылся? Я просто-напросто владею хитрым кольцом для укрывания себя и совей сущности. Меня не видно через заклинания обнаружения! Я уверен, они оцепили все каналы, но боятся упустить меня, а потому – и с места не сойдут, надеясь взять меня измором. Я знаю выход в этом округе и собирался уплывать, когда все немного поутихнет. А ты, по сути, навела на след, стала приманкой...
   «И в самом деле», - невольно дрогнула  Энигма, вспомнив свой былой, ненужный теперь энтузиазм по части вызволения. В тот миг ей стало стыдно до горячего румянца.
   - Постой, не кипятись. У меня же есть с собой вмешательство! А с ним мы запросто прибудем в Эбенгард.
   - Что ж, все гениальное – просто, - заметил Саприус. – Жаль только, что я не владею магией как следует.
   - Не беспокойся. Я мигом все исправлю, - ответила магесса, готовя руки для телепортации. И, в тот самый миг, когда магические искры почти окутала собой два напряженных силуэта, совсем неподалеку прозвучал громоподобный возглас:
   - Они здесь!
   Энигма перестала колдовать, роняя на пол сфокусированную энергию. Она отчетливо заметила, как резко распахнулся выход, пуская им навстречу двух разъяренных ординаторов с зажатыми в руках мечами. Саприус тоже отшатнулся от нее и, видя, что выхода больше не осталось, с миной отчаянья достал свой уже наверняка последний аргумент из чистой стали...  Девушка нашлась в одну секунду: напрочь позабыв о долгой и мучительной телепортации, она с великим напряжением разжала кулаки, направив в них зеленые потоки безмятежности. Охранники застыли на местах одним ансамблем, захваченные в плен густой и плотной дымкой, а пришедший в себя страж тут же схватил ее за руку, отталкивая монументы, и вырвался на волю, к спасительному люку.
   Они достигли выхода в канализацию и едва ли не в прыжке упали на каменное обрамление воды. И здесь их ждал сюрприз в доспехах Индорила: только заприметив, что двое беглецов в стремительных маневрах достигают места для прыжка, он мигом блеснул через перчатку синей грозовою нитью и, едва лишь она успела превратиться в едко шипящий голубой клубок, с легкостью пустил ее в каналы. Молния за несколько секунд распутала все узелки и, словно бы амеба, накрыла все большими яростно  блестящими отростками. Вода вокруг каналов стала ядовитой, и компаньон в последнее мгновение схватил уже готовую к прыжку Энигму. «А вот теперь – самое время для вмешательства», - подумала она, вновь направляя в себе магические реки, но подлый ординатор не сдавался. Еще момент – и яркая зеленая комета на полном ускорении рванулась к увлекшейся перемещением магессе. Сквозь белые снежинки Мистицизма, окутавшие их с ног до головы, она все же сумела разглядеть его «посылку» и мигом увернуться, да только находчивая сфера с видом самонаводящейся ракеты застала всех врасплох. И снова давящая маска, как никогда тяжелая и непотребная, закрыла собой ее лицо и всякую надежду на спасение. Ход по воде надежно перекрылся хитрым магом; вперед дороги нет; осталось только напролом.
   И Саприус был первым, кто все это понял – буквально потащив за собой Энигму, он снова оказался у каналов, минуя до сих пор не отошедших от покоя индорильцев, а после – с видом волка, прорывавшегося сквозь охотничьи флажки, рванул по поясу, оставив за спиной не ожидающий такого караул. «Ну что ж, поиграем в зайцев», - сквозь крепко сцепленные зубы подумала она.
   Охранники бежали где-то рядом – Энигма ясно  слышала шаги, тяжелые и тяжкие для тех, кто был одет в надежные доспехи. Однако же они были быстрее – заметив, что двери к выходу на верхний ярус никем не заблокированы, двойка беглецов еще сильнее выжала свои резервы, мигом очутившись на балконе, несясь навстречу Чужеземцам. Ход снизу был закрыт охраной – и, понимая это, они уже сквозь плазу, почти невидимые и не преследуемые, бежали к самому причалу, задыхаясь от испуга и усилий. И здесь они застыли в нерешительности: со всех сторон на них глядели пока далекие. Но медленно приближавшиеся группы. Среди них, отчетливо синея голубыми мантиями в уже давно потухшем городе, виднелось несколько особенно напрягшихся фигур.
   - Это инквизиторы, - промолвил Саприус. – Лучшие маги во всем Индориле. И, если мы приземлимся на воду, то тут же станем их мишенями. Ты готова? – зачем-то спросил он, видя невозможность ожидания. Девушка испуганно кивнула. – Тогда – полетели, - и тот, обняв ее одной рукой, решительно достиг перил балкона с головокружительным падением. Энигма не успела даже осознать, что произошло, а они уже спокойно находились ярусом пониже, целые и невредимые, оставив магов с носом.
   - К Телванни! – припомнил он об округе, который, как и заблокированные Чужеземцы, вел их к долгожданному спасению на крупный остров. Чары вес никак не покидали девушку – и, как не силилась она буквально на бегу наколдовать перемещение, но все ее попытки неизменно обращались в призрачную дымку. Давно уже съехал верный амулет, показывая всем ее до сих пор промокнувший наряд, но девушке сейчас было не до марафета. Мелькали пояса, так лихо и умело, обминая всех и вся преодоленные под чутким руководством стража, но нет – и здесь, на самом востоке, их ожидало большое перекрытое пространство, мгновенно ощетинившееся мечами и сиянием стихий...
   - Тогда – Арена, - предложил он безмолвной Энигме, и те с удвоенными силами рванули вниз на юг. Прекрасно понимая уже возле Святого Делина, что именно у главной их святыни будет больше всех опасностей, она, тем не менее, не имели вариантов. Беглецы пока свободно одолели мост, минуя длинные ступени к верху Храма, и, спотыкаясь от усталости, заметили, что здесь их тоже поджидали ординаторы, почти что на глазах вернувшиеся в округ с помощью вмешательства. Зажатые в углу, они остановились, а все вокруг закрылось костяными силуэтами. Сопротивляться таким ордам было бесполезно.
   Энигма тут же осмотрелась. Ровно позади был только океан – предательский и темный, грозящий им магической расправой, а рядом с ними возвышался обелиск, украшенный цветами коды. «Алтарь Стояния Луны», - прочла она, заметив, как тут же улыбнулись ординаторы. Что ж, молись кому угодно, ясно виднелось в их глазах, но это тебе не поможет. «Здесь Лорд Вивек остановил луну прежде, чем та врезалась в город. Луна и ныне парит над городом, известная как Министерство Правды. И каждому, кто дарует зелье левитации, будет дарован истинный полет». «Наше спасение», - подумала она и, не дожидаясь, пока сферы и мечи настигнут их сплошной сияющей волной, мигом швырнула в обелиск найденным за поясом флаконом. Стекло его разбилось на ошметки – сраженное глухим, отчаянны по мощности ударом, оно густой волной из зелья и осколков окропило твердый камень, а девушка, схватив за руку стража, мгновенно приложила на пятно его ладонь.
   Случилось то, чего не ожидали ни охрана, ни нервно застывшие у края беглецы – большой, ничем не проницаемый магический фейерверк, сначала дугами, а после – целыми волнами закрыл двух подготовленных к полету. Весь Индорил, прикрыв свои глаза от яркого бунта Изменений, с напряжением следил за мигом ослепленной и укрытой парой. Уже вполне придя в себя, кое-кто из инквизиторов почти вплотную подбирался к таинственному месту, готовые к атаке, но здесь все резко изменилось. Широким всплеском отворился океан из волшебства – настолько душе- и глазораздирающе сверкали его разбросанные в темном округе большие капли, и, словно из бутылки, на мрачный уже свет мгновенно взмыли две сияющих кометы. Они с трудом могли сойти за человека – быстрые, решительные, с ног до головы укрытые мистическим сиянием, они как два снаряда прорезали ночное небо, напоминая о прежних загнанных в углу всего лишь их отсутствием. Энигма ясно чувствовала ветер – пожалуй, именно он самый был тем фактором, который ненавязчиво напомнил ей о существующей реальности. Припомнив о грозящей ей трапеции Святого Делина, девушка сквозь волшебство свернула вправо почти в последний миг, рискованно и грациозно пролетев по самому периметру у камня, тревожа вывеску своей же полой недо-куртки. Саприус был где-то рядом – она не видела его, но ясно слышала порывы мечущегося в испуге начинающего «летчика». «Похоже,  у него проблемы», - заметила она, как тот, вырвавшись вперед, почти давал сильнейшим чарам унести его к ближайшему препятствию. Собравшись с духом за секунду, она рванула следом, тревожно следя за каждою отчаянной манипуляцией.
   - Давай руку! – взвыла та сквозь ветер и шипевшую вокруг фиолетовую пену. Почти что не расслышав вопля девушки, он все же понял ее мысли. Лететь вдвоем было ужасно неудобно – тяжелый груз его доспехов сильно ощущался даже при стремительном полете, и Энигме в свою очередь приходилось не только корректировать движение, но и почти тянуть за собой так и норовившего сорваться вниз имперца. От напряжения она сцепила зуба, чувствуя снимаемый ветрами холод капель, стекавших по ее вискам, но главная идея, пронзавшуая всю сущность, была сильнее их проблем и перегрузок – «Мы вырвались на волю!».
   Наконец, Энигма ощутила, что больше так не может – магический фонтан, до этого хлеставший ее непримиримою энергией, медлительно погас, оставив их наедине с пикирующей высотой. Собрав в кулак последние оставшиеся силы, она все же сумела плавно приземлить обоих на пустой, холодный луг у самого моста к городу-форту.
   - И все же ты спасла меня, - признательно взглянул на нее Саприус. – Быть может, сам бы я и не управился. Но мне пора, пока ничто не изменилось. Советую и тебе здесь не задерживаться.
   - Спасибо за заботу, - произнесла Энигма, отдыщавшись. – Мне надо торопиться в Бабочку – как можно скорее сообщить обо всем начальству. Надеюсь, еще увидимся, но только уже без этих индорильцев.
   - Я тоже. До встречи, - ответил он и тут же зашагал навстречу Эбенгарду.
   Тяжелый груз былого поручения немедленно свалился с ее плеч, давая первый раз за эту ночь вздохнуть спокойно и свободно. Что-то глубоко внутри ее души, до этого зажатое огромными тисками, медленно, но верно расправлялось в ней большим теплом. Пока что госпожа Удача твердо застыла на ее позициях. Энигма спешно развернулась и, видя, что уже ничто на свете не сможет помешать ее уходу, двинулась навстречу тьме и укрытому ее плащом Сейда Нину. Однако же не тут-то было – как только девушка без лишних предостережений поравнялась со столицей, далекая фигура, как будто специально застывшая у лестницы, немедленно сорвалась в быструю погоню. Пронзивший ее страх быть пойманной в ловушку тут же собрал воедино все оставшиеся силы, и та, с видом загнанного зайца, преследуемого собакой, на всех парах неслась вдоль города, каким-то чудом минуя кочки и особо поднявшиеся над землею заросли. Но – странно – стоило ей бегло оглянуться, как темнота и расстояние тотчас же укрыли под собой летящую опасность. Энигма сильно удивилась и, хотев было прекратить это отчаянное бегство, наконец-то заметила перед собой две голубые мантии. Обрамлявшие узкий проход между деревьями на главную дорогу.
   - Готово! Держи, не ослабляй! – кричал один из них другому, но девушка была уже не в силах побороть свою инерцию из чистого адреналина. Не видя ничего под собственными, едва мелькавшими в траве ботинками, она мгновенно ощутила, как цепляется  ногой за тонко натянутую нить, и темные булыжники ее необходимого пути становятся все ближе к искаженному, укутанному красно-ядовитым сиянием лицу. И это было всем, что помнил она, наткнувшись на растяжку магии...