- Гм... Заговорилась я с собой, ну с кем такого не случается, - пристыжено, во все зубы улыбнулась ему девушка и, пока тот обеими руками вправлял ее на место, бросила на стол необходимую оплату и так же влетела в свою комнату.
«Пора. Настал мой судный час», - глубоко выдохнула девушка и без всяких промедлений начала запрыгивать в свою желтую защиту. Быстро и привычно управившись с заданием, она снова приземлилась на кровать, закрыв на удивление не сонные глаза. Раз... Сейчас ей и в самом деле не хотелось думать. Дыхание ее текло сплошной струей из воздуха, а мышцы плавно расслаблялись под доспехами... «Нет, хватит на сегодня, - решила она, содрогнувшись, снова ощутив это падение в колодец скрытых мыслей. – Не хватало еще снова откопать о себе что-то неизвестное на радость этому Бологре. И вообще, самое время уходить», - глубоко вздохнула уже почти что полностью готовая к экзамену Энигма. Схватив свой верный меч, она большими четкими шагами двинулась навстречу испытанию, но, только лишь открыв входную дверь, заново увидела кусочек прошлых происшествий. Едва ли не из-за косяка двери, как будто бы из ниоткуда – и в то же время их сознания – явилось к ней еще одно видение; как никогда отчетливое, подло и жестоко улыбавшееся лицо какого-то редгарда, словно бы нависшее над ней своей безжалостной улыбкой и синей униформой Легиона. И вновь далеким отпечатком на сознании явилась тупая давящая боль, за несколько секунд покрыв ее глаза густой кровавой дымкой... Энигма не могла держать себя в руках: еще момент, еще всего одно мгновений мучений – и девушка рванулась на свободу, шаткими движениями перелетев через порог и тут же приземлившись на колени от потери равновесия. Сейчас ей было не до шуток – ни разу прежде, даже в снах, не видя перед собой такого ясного и одновременно пугающего образа, она в момент подпрыгнула с земли, как будто с раскаленной почвы, и, больно стукнувшись наплечником о стену, так и полетела вдаль без малейшей оглядки на реальность. И только что-то твердое, случайно, однако невероятно вовремя попавшееся под сапог, сумело-таки телепортировать ее из мира прошлого кошмара. Сраженная внезапно подвернувшейся преградой, Энигма снова ощутила, как ноги ее, словно у поломанной игрушки, немедленно приникли к грунту, а обе из ладоней в спешном жесте докоснулись до холодной, все еще не прогретой солнцем каменистой почвы. «Ничего себе полет», - хаотично пыталась та вернуть себе нормальное дыхание, пока ее кираса с недозатянутым из-за поспешности ремнем тихо ползла вниз к застывшим от напряжения коленям.
- Ну, и долго ты так стоять намерена? – услышала она невероятно близкий голос офицера. Сообразив, в каком же глупом положении находится сейчас она и ее легионская карьера, Энигма тут же перекинула с лица взлетевшую туда прическу и с явными усилиями вернула свой наряд на место. Все были уже в сборе – те самые, шесть прошлых конкурентов, двое из которых тревожно и обеспокоенно глядели в ее сторону.
- Скайфлоу, ты как всегда решила отличиться, - ехидно начал тот, направив на Энигму желтый пламенистый взгляд. – Ты смотри – небось, я от работы тебя дернул? Даже одеться толком не успела? Ну, чего застыла в такой позе? А-а, знаю – решила сдать экзамен легким способом. Меня соблазнить, что ли, хочешь? Так запомни раз и навсегда – твои обглоданные кости меня не удивили. Встать в строй! - прикрикнул он и тут же коснулся ее в легком подобии пинка. Энигма затем медленно вернулась к привычной вертикали, с трудом держа внутри всю злобу и обиду, которую теперь могли поведать лишь ее зауженные, глядевшие немного исподлобья огненно-карие глаза. «Терпи пока, и точка. Нам еще слишком многое придется доказать».
- Как вы все, наверное, догадались, - начал потом Бологра, делая широкие шаги вдоль линии возможных кандидатов, - сейчас мы все будем потеть. И если из каждого за время испытания не натечет до слякоти, значит, вы все успешно провалились. И еще одна приятная новость – дистанция теперь увеличена в два раза, туда и обратно. Правила все помнят? Никому мозги не освежить в заливе палкой? Тогда – шагом марш до линии и стали там как вкопанные.
- Не беспокойся, - взглянула на нее оркесса. – мы ему еще покажем.
- А я не беспокоюсь, - буквально через силу скорчила она железное спокойствие.
- Кстати, я Башук.
- Кстати, ты заткнись, - строго посмотрел на нее офицер. – Все равно эта дамочка с дыркой в памяти. «Зато тебя уж я припомню», - косо, желая ни в коем случае не быть увиденной, блеснула та глазами.
- На ста-арт, - довольный собою, застыл он на полдороги к башне, пока Энигма в нечеловеческом усилии готовила вес мышцы для рывка. – Да веселее же! Сегодня у нас праздник! Внима-а-ание... М-м... м-м... Метлы! – завопил он в духе последнего блек-металлиста, срывая голосом листву, и бегуны от неожиданности, мгновенно угодив в словестную ловушку, тут же сорвались с былых позиций, а после всего лишь нескольких шагов позорно возвратились на прочерченную линию.
- Ха-ха, как я вас всех обломал, - грубо рассмеялся офицер. – Поверили как дети. Ну ладно, теперь уже без шуток. На ста-арт. Внима-ание-е-е, - как будто бы играя на струнах напряжения, тянул он эту звеневшую в голове Энигмы ноту. – М-м... м-ма-а-р-р-р... жи! – снова заревел его безумный хриплый бас, и ряд как по команде сильно передернулся в подобии одной сплошной волны. Однако же они так и остались на местах – все, за исключением Энигмы, случайно задетой в резком жесте ее соседом и оттого – неловко перепрыгнувшей за линию подобно шаманскому недо-танцу. «Хорошо хоть не рухнула», - заметила она, немедленно и без оглядки сделав шаг назад.
- Скайфлоу, - состроил тот ехидную улыбку, как будто специально поджидая этого момента. – Да тебе хоть к моржам бежать – одна разница. «Да уж, как говорил один наемник в Сатче: «Хорошо смеется тот, кто смеется над могилой». А в нашем случае – на финише».
- На ста-арт, - снова завел он хриплую сирену. – Внима-ание... Ну, чего вылупились, ану пошли! – взвыл на прощание Бологра, и все из возможных претендентов тут же сорвались, как будто бы с пружин, в свой быстрый и стремительный полет. Энигма, однако, не спешила: еще не сделав шаг, она мигом вдохнула внутрь огромную волну из воздуха, а после – размеренным, но скорым бегом взметнулась навстречу остальным. Уже без счета, но все еще используя проверенную технику, девушка пыталась побороть в себе медленно рождавшуюся тяжесть...
- Скайфлоу! Ты что там раздуваешься как жаба? – заметил офицер ее необычайные движения. – Смотри не лопни, а то округу загрязнишь!
Энигма не отреагировала. Вместо того она еще сильнее принялась настраивать свое дыхание, делая уверенные и четкие шаги к победе. И в самом деле, тактика ее уверенно давала свои необходимые плоды; быстрая реальность, целыми потоками летевшая вдаль к соленым горизонтам моря, плавно ускользала от нее, а ставшее привычным слово «раз» теперь вполне успешно подменили ровные удары сапог о мягкий грунт. Даже время куда-то испарилось – да так резко, что девушка сама и не заметила, как добежала до песка и чуть было не загрузла, шагнув в него с высокого холма. «Самое время повернуться, а то сейчас услышу его перлы», - смекнула она и как никогда стремительно рванула у линии начала. Ей было легко, просто и как никогда приятно лететь вот так, обгоняя ветер...
- Ну, как делишки? – нагнала ее изрядно отстающая оркесса.
- Еще и как. Можно сказать, назло, - громко и ничуть не опасаясь за последствия ответила Энигма, однако тут же поплатилась за свое свободомыслие. В момент сбивая только что настроенное муками дыхание, она буквально через пару метров ощутила хаотичные, скрипевшие от скорости неровные выдохи и вдохи. И здесь, буквально перед самою чертою, она невольно снизила свой темп, глядя, как другие резво обгоняют замедлившегося бегуна и снова поворачивают к неблизкому морю...
- О, наконец-то! Сдавайся, пока еще не поздно – завыл откуда-то с небес голос веселого Бологры. – ну я же говорил, что ты провалишься!
«Еще не вечер, - злобно сверкнула та глазами, однако же ноги ее сами перешли на мелкие, тихо семенящие шаги. – Я должна хоть что-то с этим сделать! Я не могу, не имею права вот так взять и провалиться! Нужно... Нужно вспоминать. Все, что сможет мне помочь. Если бы я только знала, что...» Сознание ее отчаянно помалкивало, скользя едва не расплывающимся взглядом по быстро менявшимся просторам. Идеи не было. Но были сильные воспоминания – плывущий где-то сбоку горизонт, касавшийся ее оранжевым сиянием, стремительный кисель с болотной жижи под ногами и мягкая, зажатая в руках плюшевая лапа... Тогда она действительно летела, забыв о своих физических возможностях, не думая почти что ни о чем и только лишь надеясь на законную порцию свободы для Рабинны... «Неплохо бы вернуться в прошлое», - смекнула Энигма, и чувства ее медленным потоком начали идти назад, к былым и невероятно свежим эмоциям побега. Душой она снова улетела в далекое и нереальное другое измерение, окутанная теплым ореолом, так и не заметив, как ноги ее без всяческих проблем преодолели высокий холм и мягко приземлились на песок у побережья. «Так держать», - кивнула себе Энигма, однако не стала расслабляться - наоборот, теперь она, почувствовав в себе вес нараставшую уверенность, уже не сдерживая темпа, рванулась к криво начерченной полоске финиша. Забыв обо всем на свете, с трудом различая как будто бы сбесившуюся дорогу под тяжелыми ботинками, девушка, казалось, едва ли не идет на взлет– но вместо какого бы то ни было мотора внутри нее неистово гудело собственное, порядком сбившееся и чуть было не скрипевшее дыхание. «Терпи. Недолго мучиться осталось», - подумала она, желая подбодрить, но теперь же каждая маленькая кочка могла оказаться фатальной для ее сильно заплетавшихся шагов. В конце концов, так и случилось – не совладав со своим телесным управлением, Энигма тут же зацепила подлый камень, а потому, согнувшись пополам и чуть не клюнув носом, так и долетела до финишной черты, перескочив ее нелепым полубоком.
- Конечно, Скайфлоу, тяжело, - вяло протянул Бологра, глядя, как она, вернув себе привычную позицию, схватилась за колени от едва ли не давившей ее к почве перегрузки. – Это тебе не сама знаешь что делать. «Зато я прошла, - довольным, но вес еще мутным взглядом оглядела она путь, заметив там спешно добегающих коллег. – Стоп, я что, первая пришла? - с большим непониманием вгляделась та я ряды уставших новобранцев. – Но, если так...»
- Мои поздравления, Скайфлоу, - приблизился к ней офицер и тут же приземлил тяжелую ладонь поверх ее наплечника. – Уж не знаю, каких средств тебе стоило всех подкупить. Но это уже твои и только твои личные заботы. А сейчас не мешало бы всех вас как следует встряхнуть. С тебя, пожалуй, и начнем. Ах да, не говори, - картинно отмахнулся он рукой. – Ты сильно притомилась после бега. И чтоб тебя, бедную и заморенную, не отколотили в отбивную на косточке, я сам предлагаю выбрать тебе соперника.
Энигма не ответила, в упор, с озлобленным прищуром глядя на Бологру. «На этот раз он переходит уже все возможные пределы, - думала она, стараясь при этом не шевельнуть предательски напрягшимися мышцами. – Но... что же мне ответить? – встретились ее глаза со взглядом Шарн, а после – случайно скользнули по замершему Оритусу. – Если я и в самом деле выберу кого-то из «своих», то вечный позор мне обеспечен. Наверное, он только этого и добивается. А потому... Хм, - закралась в ее голову одна поистине безумна идея. – Должно же получиться...»
- Знаете, сер, - набравшись воздуха и смелости, промолвила Энигма. – Я долго думала и все же выбрала себе самого достойного и подходящего противника.
- Ну что ж, поведай, удиви меня, - ехидно улыбнулся тот, со звоном сложив руки на кирасе.
- Это вы, сер, - с трудом удерживая в себе смешки триумфа, ответила она, заставив строй немедленно заколыхаться в диких волнах удивления и шока. Бологра подавился собственной улыбкой, и все те подлые словечки, которые хотел он было высказать насчет нее и компаньонов, тут же застряли в горле офицера единым, сухим и колючим комом впечатлений.
- Ты что, девчонка? – взглянул тот на нее как на умалишенную. – Совсем башку средь поля потеряла? Мозги алхимикам толкнула за монету? Да я не собираюсь даже драться с такой мелкой размазней как ты!
- Значит, вы боитесь? – совсем без страха заглянула девушка в желтеющие пропасти на месте узких глаз.
- Тебя?! – воскликнул он настолько оглушительно, что даже плотное стекло соседнего трактира мигом завибрировало в легком подобии землетрясения. – Тебя, Скайфлоу?! Да единственное, чего я действительно боюсь, так это превратиться в такое же безмозглое создание как ты!
«Аналогично», - подумала Энигма и с ужасом заметила, что все-таки сказала это вслух.
- Ты смеешь насмехаться надо мной?! – приблизился он к ней, едва ли не впиваясь в лицо девушки клыками. – Ну все, огрызок падали, тебе не сдобровать. И раз ты хочешь драться, то я устрою тебе праздник.
На этот раз Бологра и в самом деле не шутил: мгновенно отскочив подальше от соперницы, он с резким лязгом выдернул из ножен тяжелый имперский палаш, который затем стремительною молнией взметнулся в сторону Энигмы. Девушка ничуть не сплоховала – наученная горьким опытом царапин и ранений, она почти что несознательно вцепилась в рукоятку Буревестника, и после его тонкий луч металла нервно, но уверенно сумел перехватить врага над головой в крутом замахе. Однако же она явно не рассчитала сил, которые понадобятся для того, чтоб удержать удар поистине нечеловеческой энергии. А потому опешившей Энигме, мгновенно ощутившей на себе всю тяжесть оркской силы, пришлось в умелом жесте подстраховывать другой рукой едва ли не погнувшийся свистящий меч и сильно упереться сапогами в каменистый склон, «Разъехавшись» в привычную боевую стойку. «Будет нелегко», - подумала она, глядя на свои мелко подрагивавшие руки, но сдаться для нее было просто невозможно. А потому, подстегнутая страхом и тем самым поединком чести, она с удвоенным упорством выкрутила блок и, наконец-то отпустив его палаш, со всей энергией – и по всем правилам дуэли – коснувшись вновь белевшего клинка соперника. Но офицер в ответ, вместо того, чтобы, как положено, расстаться с ее орудием в надежде следующей встречи, буквально выдернул свой меч из-под ее уверенного блока и, пока Энигма немедленно качнулась девятым валом, с таким остервенением взмахнул клинком в разбитый воздух, что бедный оппонент и вовсе не успела среагировать на быстро расплывавшиеся перед ее глазами образы. На миг она как будто бы исчезла из реальности – так сильно и так пугающе схватили сознание противника плывущие картины. Еще момент – и Энигма едва ли не кристально ясно уловила его страшные глаза, сейчас уже на полную горевшие былым прищуренным огнем, и белое отточенное лезвие, висевшее в безумном миллиметре от ее кирасы... И девушка теперь как никогда осознавала свою жалкую беспомощность. Судьба, казалось, словно бы нарочно мучила ее напрягшиеся нервы, бесконечно долго протягивая этот болезненный и жуткий миг. Наконец, она пришла в себя; и в чувства девушку немедленно вернул глухой, как будто бы вгрызавшийся удар в ее нагрудник, странным эхо пролетев по тонкой кромке метавшегося от безысходности сознания. Звук этот затем как будто бы взорвался в голове жужжанием и скрежетом, прошелся по зубам болезненной пульсацией, но все-таки вернулся к месту жгучим пламенем металла. Энигма вдруг оцепенела, на полную переживая гамму даже более чем острых ощущений. Она не видела себя, однако же при этом ясно чувствовала, как маленький поток горячей крови стекает вниз под точно рассеченную кирасу. «Это уже не тренировка», - как-то растерянно подумала соперница, стоя на мгновенно подкосившихся конечностях, и ей сейчас действительно было не по себе от такого поединка до последнего...
Но именно вот эта, резкая эмоция, сильнейшее чувство нависшей над ней угрозы и заставило ее держаться на ногах. Не помня как, она мгновенно развернулась в сторону Бологры, хватая лезвием тяжелую преграду, и дикий ветер ее нехитрого маневра одной холодною волной хлестнул ее по ране с новой силой. Девушка поморщилась, сильнее прежнего сцепив все лицевые мышцы, однако же терпела ради совей цели. А офицер не унимался: на голову Энигме сплошным потоком долетали тяжелые кувалдные удары, едва не деформируя катану и с каждым разом все сильнее раскачивая ее и так уже былое равновесие. «Да это же какая-то машина! – в отчаяньи подумала она, не видя и не чувствуя усталости в его стремительных атаках. – Должна же у него иметься хотя бы одна слабость... Сила... но ведь от нее почти всегда страдает скорость... Да еще и хитрость в придачу... Кажется, идея...» И с этими словами девушка, в очередной раз хватая лезвием нависшую опасность, вполне естественно – и при этом вполне нарочно – подкосила ноги, шатаясь кукла на ветру. Бологра же, однако, ничуть не заподозрил таких театральных фокусов и, яро блеснув от радости глазами, немедленно взмахнул своим орудием в сторону уже пощербленной кирасы. Что только и требовалось находчивой Энигме – в момент вернув себе утраченную гармоничность жестов, она, как будто заяц, отскочила от его клинка, подставив под удар лишь раскаленный воздух и снова, как никогда отчетливо услышав эхо своей раны. Расчет ее был прост и действенен: как только офицер, со свистом промахнувшись мимо цели, оставил свою руку в воздухе, она в неистовом порыве взметнулась вбок стальной и тонкой молнией, заставив Бологру от силы резкого нажима – и, главное, от быстрой неожиданности – отпустить до этого надежно закрепленного там палаша и с тихим чавканьем земли лишиться шансов на победу.
Энигма замерла на месте, все еще с трудом дыша от пережитой битвы. Наконец, она упрятала катану и, отерев свой мокрый лоб ладонью, уже почти спокойным взглядом оглядела всех присутствующих. И здесь она была поражена до самой глубины своей души: теперь все шестеро участников как будто заморозились на месте, тревожно и непонимающе сверкая в глазах бликами событий. Похоже, что они до самого конца считали все происходящее обычной тренировкой...
- Твоя взяла, Скайфлоу, - мрачно вздохнул он, выпуская пар злости через нос. – Так уж и быть, я признаю, что ты прошла экзамен. Однако запомни раз и навсегда, - вновь перешел он на командный тон. – Еще один словесный опус – и твоя карьера закончится так же скоропостижно, как и началась. А сейчас – отойди и не мешай другим.
«Я справилась. Неужели?.. - подумала Энигма, едва ли не забыв про кровоточащую рану. – И в самом деле, моральная боль и радость намного сильнее физических чувств», - заметила она, спешно залечивая неприятность голубым сиянием. На время Бологра и вовсе позабыл о ней, равно как и о своем позорном поражении – глядя на куда более мирные по настроению бои всех претендентов, он даже ухом не повел в сторону довольной девушки, лишь только иногда и словно ненароком бросая к ней озлобленный взгляд своих желтевших глаз. И странная, до этого ни разу не тревожившая мысль немедленным потоком хлынула в ее почти что успокоившееся и ровное сознание. «А ведь он может отомстить», - с новым подозрением уставилась она на офицера, и взгляды их нечаянно соединились, мгновенно сверкнув холодной искрой антипатии. Стараясь не думать о последствиях, она почти что машинально потупила взгляд и все оставшееся время тихо наблюдала за движением воды в, казалось бы, серебряном заливе от света и погоды.
- Ну вот, как я и говорил, - вернул ее в реальность веселый оркский бас. – Никто из вас не провалился – и даже ты, Скайфлоу, как ни удивительно. Но только попробуйте мне разлениться – лично возьму самые тяжелые из розг. Запомните, - начал он прохаживаться вдоль линии участников, - отныне вы – лицо Имперского Легиона – именно лицо, а не что-нибудь другое – а потому должны вести себя соответственно. Надеюсь, на этом лице не появятся прыщи и бородавки – а, если что, то мы немедленно их выдавим, - и он с такой невероятной злобой и намеком покосился в сторону Энигмы, что девушке мгновенно стало чуть не по себе. – В общем, вы сами за себя в ответе. А сейчас – марш за униформой, - показал он в сторону видневшегося форта – той самой узкой, темной арки посреди дороги.
- Ты молодец, Энигма, - как будто бы нарочно поравнялся с нею до сих пор тяжело дышавший после крайней битвы Оритус. – Главное теперь – попросту держаться своей линии. Я уверен, после тебя он крепко задумается насчет своих расовых предрассудков.
- Что ж, значит, я не зря сюда пришла, - кивнула она в такт своим шагам. – Впрочем, я и так не зря.
- Понимаю – возможность заработать, да еще и таким вот благородным способом...
- Можешь удивляться сколько влезет, но вообще-то я и так служу на Магов. А здесь я...
- Сюда, вниз по лестнице, - окликнув, дернул ее бас Бологры. – Вперед, самообслуживание.
И, тут же опустившись вниз по узкому и полутемному, серою змеей обвившему колонну каменному спуску, они незамедлительно увидели себя стоящими в подвале, где, разложенные на низком постаменте, их терпеливо ожидали форменные кольчужные жилеты, перечеркнутые на груди двумя полосками и металлической квадратной серединой.
- Вот она, ваша униформа, - глухо и совсем без привычной колкости ответил офицер. – без нее вы просто не должны появляться на глазах у высших рангов, иначе с вами даже разговаривать никто не будет. Но прежде, чем разбирать ее, я оглашу ваши задания.
- И в самом деле, он заметно подобрел, - шепнула ей на ухо оркская знакомая, однако девушку сейчас интересовали совсем другие вещи. «Что-то теперь я и вовсе не надеюсь на получение ключа, - наконец-то, в первый раз за несколько дней, трезво оценила она шансы на победу. – И что мне тогда делать? Не выгонять же эту двемерскую машину от двери телекинезом...»
- Скайфлоу, - крикнул он в звенящие своды подземелья, мгновенно прерывая ее фантазии на тему летающего стража. – Для тебя – особое задание. Так как ты у нас, пожалуй, что единственная имеешь опыт ведения расследований, в Гниссисе как раз осталась пара незаконченных задач. К несчастью, офицера, который занимался ими, в строчном порядке направили в Киродиил, так что можешь посмотреть его заметки – и за дело - швырнул он на постамент тонкую и самодельную тетрадь. – Свободна.
- Есть, - ответила она и, схватив новую кирасу вместе с таким подарком, тут же удалилась прочь из форта.
«Ну что ж, неплохо для начала, - оглядела она странный документ, покрытый пятнами не только от воска и чернил, но также сальными следами. – Похоже, что он долго таскал его с тобой. Найдем укромное местечко – а там и почитаем». Решив так, она снова отправилась к себе домой и, приодев на себя форму, просто пошла вниз по дороге, минуя храм и низкие холмы – и так шагал до тех пор, пока не обнаружила себя стоящей посреди аквамариновой поляны, густо усыпанной цветами каменевки. «В самый раз», - подумала Энигма и, устроившись в корнях у тонкостолого, изящно выгнутого дерева, она со всей присущей осторожностью открыла ветхий документ. Увиденное там ничуть ее не удивило – уже почти что вдоволь наглядевшись на такую «разноцветную» обложку, она немедленно заметила слегка размазанные от неясной жидкости страницы, кривые буквы на которых местами и вовсе было невозможно разглядеть из-за особо ясных отпечатков синих пальцев. «Гм... А мне еще рассказывают о моем ужасном почерке», - смекнула девушка и, напрягая взгляд, принялась не просто изучать, а по-настоящему исследовать свинские страницы, словно бы читая их плавно перебирающими пальцами. «День первый. В шахте Гниссиса найден рабочий Мансилламат Вадбас. И не просто найден – найден мертвым на дне подземного источника, - от этих слов Энигму сильно передернуло, как только лишь она припомнила безжизненную восковую маску на лице когда-то сборщика налогов. Однако, в момент переборов свой подкатившийся комок из скользких мыслей, она немедленно сосредоточилась на блеклых строках. – Оружия поблизости найти не удалось, но есть следы ранения – скорее всего, из-за падения. Мне предстоит узнать, была ли это лишь случайность – или же кто-то намеренно разделался с ним такими варварскими методами. День второй. Как я решился еще вчера, я навестил его вдову, а также коллег по ремеслу. Как ни странно, вес рабочие так и не сумели вразумительно ответить на мои вопросы – похоже, что они и в самом деле ничего не видели – возможно, что Вадбас находился где-то в глубине, возле матки квамы. А вот вдова сообщила мне очень много ценной и, главное, неожиданной для меня информации», - и та в редком нетерпении перевернула мятую страницу, уже почти что кожей чувствуя всю новизну и необычность грядущий сведений. И здесь несчастная тетрадь, к ее кошмару, была обожжена практически до пепла, и по краям сего едва лишь уцелевшего кусочка виднелись странно прилипшие туда горело-белые ошметки. Девушка принюхалась; бумага ей в ответ стремительно запахла жареным яйцом от квамы. «И это называется имперским офицером? – глазами скептика оглядывала та паленые фрагменты. – Да я - сама пунктуальность по сравнению с ним! Только мне приправы не хватало для полного счастья, - подумала она и, как следует тряхнув несчастную тетрадь любителя жаркого, ясно ощутила на руках следы от красной, похожей на томат с зелеными вкраплениями давно уже засохшей кашицы гаспаччо. – «Залить все это пивом и по окончанию вышвырнуть в окно, потому что пиво – это вредно, а готовое блюдо – вообще отрава», - отчего-то припомнила она кулинарные изыски театрального героя-арлекина, который в одном блюде додумался смешать рыбу и печенье вместе с помидорами и несвежим медом. «Ну что, придется мне довольствоваться малым», - и она, уже вдоволь возмутившись с неряхи-офицера, стала с напряженным видом расшифровывать его беглые и очень поврежденные заметки. «И я узнал также, что... земля в ее имении была приобретена незаконным способом, и что Вадбас... запросто мог... Теперь у меня... целых два дела... найти и», - и на этой лирической ноте послание его оборвалось уже едва не безвозвратно. «Круто. И, как всегда, я влипла. По-моему, у меня внутри лежит большой магнит, который вечно притягивает к себе неприятности. Ну что ж, раз уж матушка-природа наградила меня по полной программе, то начнем. Сначала – махнем, пожалуй, ко вдове. Что-то в этой истории явно нечисто на руку. Тем более, у меня уже имеется опыт общения с такими личностями – поменьше резкости, поменьше допросов и воспоминаний, а так – все как всегда. Узнать бы только, где она живет...»
Однако интуиция ее сама решилась дать ответ на столь загадочный вопрос - едва лишь взглянув куда-то за холмы, Энигма без проблем смогла заметить там большое, ничем не отгороженное, однако же четко отделенное зарослями муска панцирное здание, казавшееся издали одним сплошным холмом с загадочно сияющими склонами. «Кажется, идея», - решила девушка и, спешно минуя протянувшиеся вдоль дороги, словно стража, трубочки, смело и решительно коснулась пальцами двери. «Ничего, я справлюсь – обезоружу ее своим сочувствием, а уж потом и будет диалог о нагло присвоенном имуществе...»
- Кто ты? – на удивление решительным и властным тоном спросила ее та, приоткрывая узенькую щель, в которой было абсолютно невозможно хоть как-то разглядеть ее лицо и рост.
- Э-э... я? – глупо и растерянно, по большей части – от великой неожиданности поведения вдовы – переспросила ее следователь.
- Кто я, я прекрасно помню, - лишь покачала она головой, никак не желая отворять. – Я жду, ваше имя.
- Э-энигма, - тихо заикнувшись, ответила ей девушка. – Но я не понимаю, что...
- Зато я все, кажется, прекрасно понимаю, - еще более железным, чем раньше, голосом ответила ей данмерка. – Дайте я поиграю в ясновидящую. Вас точно прислал Легион – это я вижу по кирасе – а вот по имени мне ясно, что они специально пригласили легенду Тамриэля для того, чтобы вытрясти мои документы на участок. Ну да, ну да, сначала – анонимные угрозы, в которых нет ни капли анонимности... Теперь они решили взяться за меня своей хваленой дипломатией.
- Нет... вы вовсе не так поняли, - пыталась она мгновенно отстоять запятнанную было честь мундира, сама же смущенная такими поспешными выводами. – Я тут не за этим... Мне...
- Хватит, хватит, - иронично и явно с укором остановила ее вдова. – Иди-ка ты отсюда и передай привет своему любимому и жадному начальству.
- Стойте! – воскликнула она в отчаяньи, хватаясь рукой за дверь. – Вы хотите сказать, что Дариус...
- Хоть Дариус, хоть Отдариус – мне это все равно, - и данмерка с такой силой хлопнула дверьми, что бедная Энигма лишь с трудом и болью вытащила прочь свою конечность.
- Поймите же, - уставилась она в преграду, зализывая разогретые ударом ногти. – Клянусь Маре, я...
- Она для меня не в почете, - как-то равнодушно ответила вдова.
- Тогда – Вивеку.
- А он тебе не покровитель.
- Да что ж за денек такой на мою голову?! – не сдерживая чувств, воскликнула Энигма, едва ли не царапаясь об дерево. – В конце концов, я пришла сюда за справедливостью!
- Похоже, наши представления о ней не слишком совпадают.
«Вот так боевая вдовушка, - уже без сил оперлась та на дверь, укладывая голову поверх приложенного локтя. – И в самом деле, на Тавер не слишком-то похожа...»
- Выслушайте меня, - набравшись воздуха и смелости, промолвила Энигма. – раз вы прекрасно знаете, кто я такая, то, по-вашему, неужели я могу...
- Еще и как можешь, бедное наивное создание, - все упиралась на своем эльфийка. – Это из-за тебя уехала Ташпи – я даже понятия не имею, какой особо умный мер мог про нее такое насочинять. Так что я не сомневаюсь, что кто-то вновь использует тебя в своих корыстных целях.
- Корыстных целях, говорите? – выпалила девушка, вконец устав и разозлившись от такого обращения. – А с Каммона Тонг я тоже воевала в чьих-то корыстных целях?!
- Так... это была ты, - послышался из-за двери приглушенный ответ. – Неужели ты дерзнула на такое... ради всего лишь одного безумца... этого не может быть!
- В таком случае, спросите этого безумца, - промолвила Энигма, придя в себя после былой нечаянной тирады.
- Я... мне очень стыдно за наш разговор... Входите, - распахнула она дверь, и в узком проеме света тотчас же возникла довольно низкорослая, как для эльфийки, темная фигура, одетая в светло-пурпурную рубаху и серую, до пола болтавшуюся юбку, чьи короткие ярко-каштановые волосы были аккуратно уложены в две тоненьких косички. - Добро пожаловать, - махнула она в комнату, и девушка немедленно последовала за ее спешным приглашением.
- Как странно, - подумала Энигма, глядя на ничем не презентабельное скромное жилище с все той же печкой в самом его центре и нижним этажом с кладовой. – Неужели этот дом – действительно причина...
- Да, он самый, - кивнула ей вдова. – И притом не столько он, сколько этот муск – взгляни, как много тут грибов.
- А какие его свойства?
- О, да целая тележка. Кроме нахождения ключа и, по-моему, телекинеза, еще лечение болезней. Растет он только в этом регионе, так что и охотятся за ним все кому не лень.
- Выходит, даже лень тут – хорошая черта, - тихо заметила она.
- Из-за чего и пострадал Мансилламат. Ну да, сначала – анонимные послания, потом... Все сходится.
- Но разве мы ничего не можем сделать?
- О, еще и как можем. Прежде всего, тебе надо снова проникнуть в глубины шахты – говорят, он где-то там. А дальше... рассказывали мне страшные истории о призраке – якобы из-за него и пришлось закрыть туда проход. Но, если ты не глупа, то явно заметишь, что в этом кроются совсем другие вещи.
- Хм... Но просто так они меня туда не пустят.
- Не думаю. Ключи от первого тоннеля ты запросто получишь от охраны. А вот с глубинами... Послушай, а ты с алхимией на какой ноге? И, если на короткой, то я могу тебе помочь. У меня есть немного муска и немного пепельного батата. Смешав это, ты без проблем найдешь, где они прячут ключ от дальнего тоннеля.
- У вас просто золотые мысли, - расплылась та в довольной и хитрой улыбке. – И, если честно, то я не ожидала увидеть вас... такой.
- Ага, стереотипы, - махнула она своей ладонью. – Ты думаешь, все вдовы должны быть сопливыми и безутешными? Ну нет, они от меня и слезинки не получат. Пепельный батат им с маслом вместо моей энергии.
- Так им и надо. Можно приступать?
- На здоровье, - достала она маленький горшок с вареным корнеплодом, а затем взяла черпак и тут же положила на тарелку густую и только что извлеченную из кадки мусковую смесь. Энигма приняла подарок и, схватив пустой флакон, мигом наполнила его водой, а муск и батат спешно превратила в одну сплошную кашу.
- Готово, - влила она субстанцию и, хорошо взболтав, закрыла ее крышкой. – То, что надо. Я мигом.
- Иди, Энигма. И да прибудет с тобой удача, - кивнула на прощание вдова, спешно закрывая дверь.
«Вот она, истинная жена – уверенная в себе, независимая и всегда готовая надавать промеж ушей своим обидчикам, – смекнула девушка, двигаясь наперерез к тропе через холмы. – Хм... Интересно, а какой же буду я на этом месте?» И, полностью упав в лирическую пропасть, она с трудом смогла заметить, как весело шатаясь, успела добрести туда путем над панцирными крышами. «А вот теперь – самое время слегка приободриться», - подумала Энигма, в момент расправив грудь от личных мыслей, и чуть ли не маршем застигла на посту ту самую «двемерскую машину».
- Опять ты? – выкатил глаза охранник, немедленно узнав свою настойчивую гостью.
- Не просто я, - качнула она головой, - а я и Легион в моем лице.
- То есть как это? – смутился тот, готовый тут же провалиться в свой доспех и навсегда остаться там как джинн в бутылке.
- Очень-очень просто, - ничуть не отреагировала та, приняв еще более уверенную позу, и тень ее сейчас большой волной накрыла метавшегося в одной догадке стража. – С недавних пор. Да еще и назначенная на это расследование. Так что отдавай мен все ключи.
- Ключи? – опешил он, словно бы ожидая – и боясь – такого прямого по сущности вопроса. – Но он всего один!
- Где второй? – нежданно резко, даже для себя, почти впритык прикрикнула Энигма.
- Я-а не знаю, - выпалил явно смутившийся охранник, тут же отвернувшись от нее к скале.
- В глаза смотреть, - уже слегка посмеиваясь, ломала она задуманную комедию.
- Но я правда ничего не знаю, - все же повернул он голову. – Хотя стоп – а с каких это пор ты мне приказываешь?
- С тех самых пор, когда ты слушаться начал, - ответила она невозмутимо. – Сам испугался – сам и виноват. А сейчас – давай ключи и пропусти меня.
- Держи, не потеряй, - с печальным видом протянул он злополучную железку, а после эта огорченная гримаса мигом растворилась для нее в холодном сумраке пещеры.
Дорога девушки лежала в непонятном направлении: стоило ей лишь быстро одолеть приподнимавшийся отросток коридора, как юному искателю чужих проблем тут же довелось спуститься вниз по лестнице из плоских камешков, мгновенно обнаружив себя в узком и поистине огромном зале с выщербленными краями. «Королевство кривых стен», - покачнулась она на одной из выбоин, и глаза ее затем еще внимательнее проскользили по пространству в поисках зацепок. Справа от нее, неспешно клокоча приятным голосом из серебра и капель, виднелся случайно раскопанный подземный оазис, который все шахтеры спешно посадили в эту узкую и длинную каменную клетку. Слева же стелилась кое-как сколоченная из досок и веревок ненадежная конструкция, служившая здесь лестницей наверх к далекому уступу, чей вид немедленно заставил девушку с опаской уцепиться за высокую и серую «сосульку» на полу. Впереди Энигму с тихим безразличием приветствовал темневший коридор, слегка лишь перекрытый ярко-оранжевым сиянием доброго десятка коконов. «Так, нырять я не хочу, карабкаться – тем более, а вот дорога напрямик – вполне по мне», - подумала она и, на всякий случай погрузившись в мир теней, бодро зашагала вдаль, минуя желейные «светильники» и тихоходных рабочих квамы. Вокруг было по-странному пустынно, а дивное безмолвие внутри пещеры давно переросло в сплошной звенящий занавес, лишь изредка простреленный навылет холодными и монотонными молитвами широких коридоров да мягкими шагами осторожной девушки. Тянулись вдаль потоки призрачного, такого необычного для нее коконного света, наполнив все вокруг спокойной невесомостью, однако же она давно дала себе команду быть во всеоружии. «Не нравится мне эта тишина», - плыла она вдоль каменных проходов, минуя отросток за отростком. «Да сколько ж можно?» - удивилась она местному спокойствию и чуть не поплатилась за свои эмоции; едва приблизившись к видневшейся двери, она мгновенно пошатнулась и, вовремя схватив руками стены, с облегченным ужасом глядела, как задетый ею камень с тихим бульканьем упал в укрывшийся в расселине маленький источник. «А ведь на его месте могла быть я», - наконец-то осознала она свою неосторожность и с разгону перепрыгнула мешавшее препятствие. Не надо быть пророком, чтобы догадаться о наглухо закрытой дверце – и в самом деле, замок на ней надежно фиксировал на месте потемневшую от сырости кривую древесину – равно как и в момент затушевавшуюся девушку.
«Ничего. Магия мне в помощь», - решила она и, шепнув заветное: «Ход сквозь преграды» - мигом приложила туда ярко струившиеся фиолетовым ладони. Теперь ее конечности неистово тряслись и сотрясались от пульсировавших там волшебных импульсов, обильно покрывая собой дверь, однако такие волны сумели лишь мгновенно истощить ее энергию до показателя нуля. Энигма опустила свои руки, пытаясь отдышаться. «Что ж, мой первый план не вышел. А если мне попробовать второй? Не зря же вдова говорила о ключе. По-моему, это должно сработать». И девушка, захваченная с головой азартом хитрости, мгновенно извлекла на свет магический бутыль. «Мерзко, но пригодно», - не оценила та грибную подливку к батату, однако же игра на самом деле стоила таких невкусных свеч. Прошло всего одно мгновение – и вдруг она сквозь пелену белевших искр сумела ясно ощутить все до единого углы темневшего пространства. И вот, так резко появившаяся, до сих пор висевшая перед сознанием объемная карта местности мгновенно засигналила из ближнего угла за дверью. Сомнений не было – ключ где-то там. «Кажется, нашла», - застыла она статуей, желая ни в коем случае не потерять пространственные чувства. – Но... что мне сейчас делать? Не выламывать же дверь, в конце концов... И он там уж точно не один – могу даже поспорить, что это приложение к какому-нибудь стражу... которого мне не очень не хотелось бы побеспокоить», - смекнув так, девушка немедленно приставила к преграде свое ухо, отчетливо заслышав громкий и раскатистый, буквально сотрясавший стены мощный храп. Энигма тихо улыбнулась – настроив ставшее уже привычным мистическое зрение, она немедленно почувствовала тот самый громкозахрапитель в жалком метре от замочной скважины. Внезапная идея мигом поразила ее своей необычайной простотой. «А что, если схватить его телекинезом? – подумала Энигма, глядя на поспешно тающий покров обоих заклинаний. – И в самом деле, это же самый лучший из всех возможных вариантов! Вот только я настроюсь как положено...»
Теперь же следопыту довелось как некогда усердно собирать в себе магические импульсы, усердно выковыривая из сознания все из возможных уроков концентрации. Отчаянно шевеля мыслительными мускулами, Энигма буквально ощущала в себе идущие к рукам большие сильные течения. Наконец, она была готова; без всякого начала и конца прокручивая в голове картину летящего ключа, она мгновенно вытянула руку, заметив, как тонкая ниточка контроля без лишних проблем просочилась в мелкое отверстие. Дело за малым – как можно аккуратнее подняв заветную вещицу, она все так же плавно подтащила ее к замку. Однако же на этом неприятности лишь только начинались – старательно сжимая кулаки, она никак не могла направить ключ в дверную щель, бесконечно елозя им по деревянному препятствию. Предмет ее все время поворачивался то тем, то иным боком, и вскоре такие упражнения уже порядком надоели вымотавшейся девушке. «Да ну тебя», - махнула та рукой, и ключ в ответ немедленно упал на камень, издав при этом тихий, но весьма отчетливый и гулкий звук. Энигму словно электричеством ошпарило – в момент сообразив, какую же ошибку она сделала, девушка со спехом прошептала: «Мир теней» - и тут же укрылась за ближайшим сталагмитом. Но мирно спящий страж так и не вышел к ней навстречу, чтобы как следует «приветствовать» явившегося гостя, и только его храп, не тише прежнего, все же нарушал почти железное нависшее безмолвие. «Пронесло. Попытка номер два», - вновь сцепила она руки, и ключ на этот раз послушно долетел до скважины, издав потом один решительный щелчок.
Энигма шагнула в ответвление, с трудом пытаясь не нарушить тонкую и тихую гармонию. Взглянув направо, она немедленно заметила лежащую на спальнике причину странных звуков в виде зеленой мышечной скалы, чьи белые клыки глядели в потолок на пару таких же острых пещерных каменных клыков. «Грозная охрана. И не менее грозная смесь, - заметила она валявшиеся возле спальника две пустых бутылки флина. – Не буду прерывать его отдых», - и затем же девушка размеренной походкой двинулась в единственно возможное здесь ответвление.
Энигма шла едва не в полуприсяде, хватаясь руками за стены узкого и низкого тоннеля, по которым холодными слезами лилась пещерная вода. Сейчас она на полном серьезе мыслей ощущала себя мелким насекомым, висящим всеми лапками на нескольких попавшихся травинках. Проход все опускался в дальние глубины, и вскоре же, как только она прошла широкий «холл» с неровными боками, в пещерном полумраке ясно замаячил свет в конце тоннеля – все тот же, ярко-апельсиновый, невероятный свет, большими ореолами стелившийся от коконов. «Ух ты. Неужто я почти у цели?» - смекнула девушка, но, стоило ей слегка вглядеться в ближние просторы, как две гигантских тени, почти что человеческого роста, немедленно мелькнули в паре метров от искателя. Глаза ее в отчаяньи хватали свежий образ, все обраставший ясными деталями: шипастый твердый панцирь, ноги и что-то вроде рук, похожих на колонны, гибкая шея-конус, заканчивавшаяся одним огромным глазом... Словом, неясный гибрид фуражира и рабочего квамы. Но... что это такое? Энигма замерла в недоумении, едва ли не застряв от ужаса в сужавшемся проходе. «Ничего страшного. Они же не кусаются», - подумала вдруг девушка и в полном оптимизме еще раз посмотрела на застывшие фигуры. Они и в самом деле не кусались: да и зачем им было делать это на таком огромном расстоянии... если же они владели электричеством? И тут же две немалых, рваных по краям шипящих шара мигом покинули их в странной траектории. Энигма оказалась в тупике – бежать вперед было во многом равносильно гибели; бежать назад было бессмысленно и невозможно из-за узкого тоннеля и далекого отсюда «холла». И все же она предприняла попытку избежать ненужных вольт, однако пущенные импульсы без устали догнали девушку. Один из них немедленно парализовал ее застывшие на месте мышцы, скрежещущим теплом пройдясь по всему телу; другой же без проблем откинул уже не сопротивлявшуюся цель на твердый камень. «Похоже, это были воины квамы, - подумала она, ощутив себя лежащей на спине и тихо палящейся в низкий потолок. – И просто так они меня к себе не пустят. А что, если притвориться невидимкой? Может сработать, как по-моему...»
Сказав так, она в мгновение шепнула: «Мир теней» - и тут же исчезла из видимого мира легкой дымкой. Теперь уже ничто не помешало девушке прокрасться к заветному проходу. Игра в прятки все-таки дала ей одно особое преимущество – пока едва ли не целиком и полностью уверенные в результате воины спешно удалились к дальней кладке, она почти на четвереньках проползла по коридору и, довольная своей победой, тут же разогнулась и понеслась галопом к темным коридорам. Однако же не тут-то было – воины мгновенно встрепенулись, почуяв не только звук ее костяных «копыт», но также непривычный запах. «Ой нет», - прикусила вдруг язык Энигма и, сама того не ожидая, замерла в нелепом полуметре от прохода. Сейчас она была всецело предоставлена на быстрое съедение.
Создания не растерялись – уже за несколько секунд сверкнула очередная молния, и девушка упала, подкошенная и ослепленная, прямо на лежавшие там коконы, девятым валом из белка и поврежденного желе сильно качнувшие ее при приземлении в шкарлупки. А после они уже не церемонились – сквозь хруст и шок Энигма, почти не видя, ощущала, как лапа одного из воинов наотмашь ударила ее тяжелыми когтями по наплечнику; в лицо холодной струйкой брызнул слабый яд животного царапанья, а совсем издалека печальной дымкой доносились звуки бегущего сюда напарника... Энигма ухватилась за каменья, неровно поднимаясь в виде акробатического «мостика», но злополучный железный каток под ее ногами тотчас же заставил все надежды с болью приземлиться на спину. Лапа разъяренного создания с большим остервенением проехалась по панцирю с ударами, на этот раз единым когтем зацепив ничем не прикрытое лицо. Энигма ясно понимала, как на ее щеке широкой бороздой растет кровавая полоска, покалывавшая внутри от введенного яда. Схватив себя в кулак, она вскочила на колени, делая нелепую попытку выпрямиться возле нависшего животного, но вот уже очередной его толчок заставил девушку довольно-таки низко пасть лицом в холодный, свежеприготовленный, а теперь еще и кроваво-ядовитый омлет из коконов. «Кушать подано», - глупо заметила ее внутренняя черная ирония, и та как-то рефлекторно зажмурила глаза, сжимая все эмоции перед могучею атакой уже обоих квам. Мысленно она была почти готова у фатальному добиванию животными, да только вес летели длинные секунды, изматывались прочь комки и нитки нервов, а звери все не торопились с зверскою расправой. «Что-то здесь не так», - подумала Энигма, а после – медленно, несмело приподняла взгляд к стоящим рядом с ней застывшим воинам. От близкого соседства у нее в момент смутилось все в сознании, а робкий глаз одного из воинов как-то на удивление заискивающе следил за раненой особой на земле. Они без устали крутили фуражирьи шеи, моргая и подмигивая в сторону недавней жертвы и даже тихо помуркивали на своем жучином языке. «Похоже, они меня признали, - тихо подметила она, вытаскивая руку из противной липкой жижи. – Но в чем же дело? Неужели... Запах. Это все из-за разбитых коконов. Вот почему они не нападают на шахтеров. И вот почему у меня остались шансы на спасение».
- Пока, ребята, - ответила им та вполголоса. – Ну что, сердце лечит – и дальняя дорога?
И здесь она с магическим усилием заметила, что это ставшее привычным колдовство с трудом могло покрыть собой ее ядовитое ранение. Понадобилось еще немало сил, чтобы как следует восстановить себя перед очередными приключениями. «Расту, значит», - отметила она без всякого серьеза, продолжив свою дорогу в подземельях. На этот раз тоннели показались ей одной темневшей вечностью. Ходы ползли кругами бесконечно, и только лишь особо крупные каменья под ногами или же нависшая над головой особо интересная «лепнина» говорили ей о смене одного пути другим, не менее туманным и зауженным. Наконец, Энигма миновала длинный и широкий полукруг стелившегося перед глазами коридора – с горем пополам достигнув старой, деревянной и явно не двемерской по происхождению двери, однако же именно через ее щели были отчетливо видные розовые, мраморно-железные стены Бетамеца. «А все-таки неплохо я управилась», - кивнула сама себе Энигма и резким жестом отворила уже последнюю преграду. Дверной – и явно наскоро построенный – косяк в ответ неистово качнулся с жутким скрипом, а на голову неутомимой археологу шуршащим водопадом приземлились мелкие раздробленные камни. Энигма отряхнула ставшие взлохмаченными волосы и с новым интересом принялась рассматривать немалое пространство когда-то города, а теперь – не более чем кучки сереющих развалин. Местами его стены и вовсе были не видны – настолько сильно повредились те и пересыпались камнями во время небрежного раскапывания. Из крупных, буквально холмистых завалов ярко торчали в свете ламп железные остатки механизмов, мебельные ножки и битая тяжелая посуда. Энигма посмотрела вправо, заметив там низкий и каким-то чудом уцелевший столик из металла, взглянула прямо... И здесь она, не дрогнув, увидела перед собой центуриона – ту самую круглую механику, из бока которого торчала рабочая кирка. Однако же внимание ее немедленно переключилось на соседнюю, куда более тщательно раскрошенную баррикаду, сверху покрытую тонкой и тяжелой фиолетовой пыльцой. «Ничего святого, кроме эбонита», - грустно подернула она уголками губ, проведя рукой по камню, и тут же нащупала там конец чего-то бумажного. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы извлечь на волю тот самый, измученный жизнью и возрастом чертеж, все линии на котором успели так сильно затереться, что и на чертеж-то это мало походило. «Эдвинна будет довольна. Но надо бы мне проверить остальные закоулки». И после же она присела на колени у стола, сдувая пыль с внезапно обнаруженного фолианта гномского происхождения. Открыв его, девушка и в самом деле не нашла там ни единого из тамриэльских символов – только угловатые, похожие на недочерченные треугольники и кривые линии письмена двемеров. Она перевернула несколько страниц, чихнула от скопившегося облака из едких мелких крошек, и тут ее глаза немедленно застыли на рисунке. Странная особа, куда больше подобная двемеру, но все-таки имевшая в себе эльфийские черты и что-то как будто неодушевленное. Он был здесь в полный рост, очерченный кругами и перечеркнутый диаметрами – без подписей, без комментариев на близком ей наречии. «Очередное их изобретение? – скептически подвинула та бровью. – Что-то мне не сильно в это верится. Ну ничего, дам почитать Хасфату», - и, с муками засунув в свой рюкзак нелегкое имущество, она затем без лишних приключений удалилась из заброшенного города. «И все-таки мне не дает покоя этот страж», - думала она, минуя ранее не замеченный отрезок длинного пути. Здесь снова был ручей – однако куда более свободный, с трудом лишь ограниченный камнями и преградами, а, подойдя на самый край, Энигма сразу же заметила идущий вниз тоннель с казавшимися бесконечными уступами. Пещерное безмолвие в ответ немедленно сменилось тихим эхом ее шага, но вскоре же оно стало как никогда отчетливо заполненным тяжелым каменным дыханием из заблудившегося отзвука. Гул за спиною рос – и он одновременно уменьшался, медленно выпуская прочь ненужные акустические звуки. Сомнений больше не было – кто-то действительно дышал, размеренно и четко, в такт подземным пениям.
Энигма проглотила скользкий ком и осторожно, дабы не слететь в подземные глубины, повернула голову назад. Лицо внезапного пришельца едва ли не сливалось с гладкою стеной – оно было бледным, напряженным и, главное, почти прозрачным, сделанным из тонкого потока зеленой эктоплазмы.
- Вадбас?.. – зачем-то спросила девушка, спустившись взглядом ниже – туда, где от былого мера остался только изумрудный и аморфный балахон.
- Да, это я, - заметил призрак идущим словно из другого измерения далеким голосом и сразу же вытянул к ней свою прозрачную ладонь как будто бы из пара. – Не стоит говорить мне о себе, я и так прекрасно знаю, кто ты и зачем пришла. Наверное, для начала тебе интересно будет узнать мою историю.
- Конечно же, - ответила она на удивление спокойно – так, будто бы всю жизнь разговаривала с призраками. Впрочем, девушка тогда попросту не успела как следует перепугаться...
- Не верь своим фальшивым документам. Меня убили прямо здесь – за то, что я якобы крал собранные яйца. Но это был лишь повод, а причина, думаю, тебе известна. Я знаю, что ты пришла за этим, а потому... Улика под водой - пощербленный топор, который не нашли при обыске. Он там, под третьим уступом от конца. И принадлежит это орку Логрубу.
- Случайно ли не той машине храпа возле выхода? – как-то рефлекторно спросила за нее собственная интуиция.
- Он самый. Советую тебе поторопиться и лететь назад вмешательством. Спасибо, что освободила мою душу. Прощай. И скажи обо мне моей вдовею. Мне будет ее очень не хватать.
И затем он спокойно двинулся навстречу каменной стене, легко и непосредственно пройдя ее насквозь. На память для застывшей девушки осталась только слабая призрачная дымка, немедленно погасшая в подземной темноте. И вот сейчас она смогла уже как следует перепугаться от увиденного приведения. Энигме в самом деле стало холодно от бодрого марша наспинных мурашек и, желая найти себе укрытие, она принялась в отчаяньи обыскивать глазами стены и каменья. «Вот так бы всегда, - думала она, стуча зубами и при этом попадая через раз. – Вначале – сделать все, а уж потом пугаться...» Однако прошло еще не все. Теперь ей нужен был телекинез – мысленно представив глубину и считая внутренние ярусы, Энигма смело заглянула прямо в воду и, усевшись на колени, принялась старательно тянуть на волю грозное орудие убийства. Поначалу тот не поддавался; сквозь белый шум из хлопьев Мистицизма девушка отчетливо заслышала, как эта тяжесть скребется и цепляется за мелкие уступы. Но магия была сильнее – еще момент, и следователь бодро захватила рухнувший в ладони ударный инструмент, с которого большими литрами текла холодная вода. «Ты смотри, действительно улика», - заметила она высеченные на древке инициалы.
- Ну вот ты и попалась! – звучал почти над ухом громовой раскат, так неожиданно поразивший вскочившую на ноги Энигму.
- Кто здесь? – спросила она, держа трясущийся – вместе с ней – зажатый в обеих руках топор.
- Ты думала, что я и в самом деле сплю? – вместо ответа покинул он зону темноты. – Глупое, наивное существо. Я следил за тобой от самого начала, еще когда ты пыталась взять у меня ключ. Мне было нужно найти это оружие – и вот как раз подвернулся случай. Так что отдай мне его по-хорошему, иначе... Иначе сама знаешь, что придется сделать. На магию можешь сразу не надеяться – я поставил здесь ловушку и развеивание, так что номер с перелетом не пройдет. Ну что, не слышу твоего ответа? – добавил орк, с видом победителя шагнув навстречу нерешительной Энигме. Девушка молчала, глядя себе под ноги. «Не думаю, что он меня отпустит просто так, - с испугом взглянула та в ледяную пропасть. – Да и отдать последнюю улику... Думай же, - и тут перед ее напрягшимся сознанием отчего-то как никогда легко и ясно всплыла былая ведомость с вопросами – а особенно то место, где говорилось о подброшенном рулете. – Старый добрый фокус. Может же он сработать еще раз...»
- Ладно. Я сдаюсь, - отчаянно скрывала та большие блики радости, покрывшие лицо до этого безнадежно застывшей на краю Энигмы. – Держите, - и руки ее в ответ, вместо того, чтобы спокойно протянуться с тяжким стальным даром, мгновенно вспыхнули и засияли тысячью осколками из магии. Сведя глаза до узких щелок, девушка мыслительным усилием дернула топор до потолка, бодро раскрутила его над самой головой у удивленного солдата, а после – с видом бывалого индейца вогнала его в камень.
- Ах ты ж, - повернулся орк, с гневом и разочарованием уставившись на стену, пока Энигма медленно лишалась белых пятен в затуманенном усилиями взгляде. «Все идет по плану», - заметила она, видя, как соперник, не желая сразу разбираться с ней, уперся одной ногою в сталагмит, вытягивая покореженное именное лезвие. Похоже, в тот момент его действительно не волновало ничего, кроме улики...
Девушка решила не играть с изменчивой удачей – выждав мгновение, когда он всецело погрузился в доставалки, она пулей одолела мелкий промежуток и, случайно оттолкнув его рукой, без остановки полетела вдаль по длинным опустевшим коридорам. И здесь была ее фатальная ошибка – буквально за спиной услышав звук растресканного камня, а после – грозный топот освобожденного противника, она немедленно затормозила вбок, пытаясь оглянуться на свою опасность. Топор без слов взметнулся в тихий воздух, случайно упустив вовремя рухнувшую наземь девушку, и с силой отрубил кусок пещерной каменной сосульки. Энигма ясно видела, как тот буквально разлетелся от удара на мелкую, упавшую ей на лицо и ничего не значащую пыль. Картины говорили сами за себя; вскочив на ноги, она еще быстрее полетела, бесконечно спотыкаясь, по низкому проходу, едва ли не переходя на четвереньки, однако орк, привыкший к тем ходам, ничуть не уступал ей в скорости и рвении. Дистанция меж бегунами сокращалась каждую секунду. Она шагала наугад, забыв про повороты и маневры, шагала просто потому, что слышала тяжелое дыхание и резкий стук доспехов где-то в миллиметре от себя. Наконец, тоннель их стремительно нырнул в широкую полуокруглость, давая девушке возможность вновь распрямиться и ровными, однако уже вконец измотанными за день конечностями продолжить свою борьбу на выживание. Логруб не отставал – достигнув перехода, он так же бодро, но неловко выкатился на ноги, давая ей секунду форы. Однако же ей было не до этого: прошло всего мгновение, а так и не успевшая как следует сориентироваться Энигма была немедленно оглушена противным трубным звуком, идущим словно бы от каждого из поворотов. Звучали топот и шуршание, все возрастая в силе и количестве, а вскоре уже оба замерших на месте беглеца увидели, как к ним ползет гигантская армада из насекомых-воинов. Один из них приблизился к Энигме, спокойно обнюхал ее усиками и вдруг еще сильнее зарычал, давая команду остальным. И те, словно бы заправская пехота, сияя электричеством и ядовитыми когтями, с разгону кинулись на ничего не понимавшего Логруба. Орк рухнул на спину, махая кулаками, однако же животных было явно больше, чем его усилий. «Вот тебе и силы природы», - пыталась отдышаться девушка, глядя, как они бойко навалились в сторону барахтавшегося на земле обидчика. Теперь она не мешкала – в момент припомнив эту круглую развилку, Энигма четко и уверенно покинула глубины, а после, достигнув выхода из шахты, на максимальном ускорении влетела в неблизкий отсюда форт-ворота. Сейчас, только что покинув светлую дистанцию из улицы, она с рудом могла увидеть, что же происходит в темном, похожем на пещеру незнакомом здании. Резко получив подножку от колонны, она так и упала, забрызганная ярким коконом с прилипшими туда шкарлупками, прямо на холодный серый камень, мгновенно обратив на себя внимание присутствующих.
- Рядовой, что с вами? – заслышала она идущий сверху голос Дариуса, и после две пары рук уверенно поставили ее в привычную позицию.
- Вадбас... Я нашла, - глотая кипяченую слюну, промолвила она. – В шахте. Его убийца... Логруб пытался отобрать улики... Найденный топор...
- Так вот в чем было дело? – ответил почему-то пораженный генерал. – Вы можете идти?
- Конечно.
- Тогда с вами пойдут еще двое. Покажете на месте. Вперед, - указал он на пару «поднимателей», которые потом рванули вслед за все еще бодро державшейся Энигмой.
Достигнув шахты, они увидели в глубинах неутешительный и одновременно ужасавший их пейзаж. Логруб лежал на прежнем месте, вдоль и поперек заплеванный ядовитыми животными. Царапины тянулись через все, казалось бы, даже самые защищенные части доспеха, где железо было безнадежно погнуто, а кольчуга превратилась в испорченную сетку рыболова. От жуткой расправы его не спасло даже коронное неверие – в холодной пещерной атмосфере было как никогда четко заметно легкий пар из магии, стелившийся прочь от поджаренного орка.
- Талос побери, я никогда такого не видел, - громко отметил оказавшийся в команде Оритус. – И это все сделали квамы?
- Они самые, - кивнула вслед Энигма, подняв с земли отброшенный топор.
- А он еще живой, - приложился к Логрубу неизвестный компаньон. – Да только вряд ли встанет без посторонней помощи. Вот что. Идите-ка с уликой, а я пока займусь его здоровьем – иначе же откинется наш ценный кадр.
- Без проблем, - кивнула девушка и, все еще сраженная картиной, тихо зашагала вдаль к разгадке.
- Странно же это получается, - заметил тот уже в дороге. – Я слыхал об этом деле – еще тогда, когда в Киродииле было все в порядке. Но тогда не обнаружили ни одной улики, и вес вроде как списали на несчастный случай.
- Плохо искали, вот в чем дело. Топор надежно спрятали между двумя уступами.
- Поразительно... А как ты догадалась?
- Открою тебе маленькую тайну – ко мне явился призрак...
- Ну да, и силой разума достал тебе оружие, - отрывисто и тихо рассмеялся Оритус.
- Но, в принципе, так оно и было, - воскликнула Энигма, получив в ответ сочувственный взгляд психически здорового человека.
- Ладно, не хочешь делиться своими методами, так не надо. Но в призраков я все равно не верю.
«И что я могу поделать, если он никогда не видел данмерских гробниц? Ничего, устрою когда-нибудь хорошую экскурсию. Вот это будет день открытий...»
- Как продвигаются дела? – одернул ее из мира мыслей голос Дариуса.
- Отлично, сер, - автоматически вытянулась та по струнке. – Убийца найден. Им оказался Логруб, о чем и свидетельствовал именной топор. Наверное, именно он хотел списать все это на несчастный случай.
- Выходит, прошлый следователь все время шел по ложному пути? – спросил он воздух, на секунду призадумавшись. – Впрочем, это уже неважно. Что ж, весьма неплохо как для начинающего. Вы отлично показали себя в первый день. На сегодня вы свободны.
- Есть, - ответила она и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, в отличном настроении покинула свой форт. «Бологра, небось, лопнет от позора, когда узнает о моих новых достижениях, - не покидали ее радостные мысли. – Даже не знаю, чем бы пока таким заняться...» Но самым первым и, пожалуй, самым сильным ее желанием было поскорей избавиться от надоевшего, едва ли не вгрызавшегося в спину сеткой кольчужного доспеха. А потому Энигма, сменив бессмысленный полет по городу в мечтах на четкое передвижение к трактиру, делала уверенные шаги навстречу маленькой мечте. Едва не локтем приоткрыв былую дверцу, она была уже почти готова спуститься вниз к себе, но тут знакомый низкий тон, обильно перемешанный со спешкой и догадками, немедленно отдернул ее взгляд от лестницы по направлению к низкому красно-кирпичному по цвету силуэту.
- Так вот где ты время прожигаешь, служитель трех господ?
- Марайн, - обернулась девушка, без всяких ошибок опознав старого друга. - Приятно видеть здесь знакомое лицо.
- Да, это точно – но только если оно не злое, перекошенное и разъяренное, - добавил он, совершив шаги навстречу. – Ты где пропадаешь, человек-загадка? То ночью тебя носит по непонятным траекториям, то меня на поиски днем с левитацией... Может, завтра ты вообще захочешь да и махнешь подальше с Вварденфелла?
- Нет уж, мне здесь нравится. А насчет загадки – так это имя обязывает. И разве мои путешествия так тебя волнуют?
- При чем тут я? Эдвинна себе места не находит. Ты уже давно должна была вернуться с чертежами.
- А, эти, - вмиг извлекла она свою находку. – Можешь передать ей и сказать, чтобы она не волновалась.
- Так, стоп... Кажется, я начал понимать. Дай я угадаю – ты и вступила сюда только ради чертежей?
- Что-то вроде того, - честно призналась ему девушка.
- Так почему же не уходишь?
- Знаешь, мне бы и самой хотелось это сделать... Но тут уже есть дело принципа. Думаю, Эдвинна меня поймет, когда узнает, что за идеи я отстаиваю.
- Опять ты за глобальное, - схватился он за голову. – И что ты тут забыла, интересно?
- Ум, честь и совесть нашей расы, - гордо и в шутку сделала та театральный выпад.
- Бывает... Ну ладно, желаю их найти. Тогда я полетел, - и Марайн затем бодро исчез за дверью в поисках хорошего аэродрома для начала левитации.
- Как хорошо, что я тебя застал, - влетел с разгону Оритус, явно спешивший поделиться с ней какой-то новостью. «Ни минуты покоя, - отметила она про себя. – Впрочем, я и так не знала, куда деть свое время».
- Застал за чем? – повернулась она в легком недоумении.
- Застал на месте. И у нас снова проблемы. Исчезла Башук – и притом не просто исчезла, а, что называется, растворилась в одном доме. Пока мы все разбирались с Логрубом и больной маткой квамы, ее послали за налогами к одному слегка повернутому магу.
- А что, сборщика у вас не предвидится?
- Почему же – он есть, да только он наотрез отказался даже заходить в тот дом. Все говорят, что оттуда едва ли не несет какой-то чертовщиной. Она ушла туда почти одновременно с нами – и до сих пор не возвратилась из-за какой-то мелочи.
- Пошли. Но только расскажи мне поподробнее об этом, мягко говоря, человеке.
- Его зовут Баладас Демневанни, - продолжил Оритус на ходу. – Один из Телванни – можно сказать, что типичный представитель. Ты же знаешь, у каждого советника своя история болезни. Никто даже не помнит, сколько лет недавно стукнуло этому типу. Говорят, что двести, а то и больше, но я не особо в это верю.
- Мне уже не терпится его увидеть.
- Я так не думаю – всем, кто его видел, не терпелось убежать куда подальше.
- Воображаю – старый приколист, не дающий спуску всем своим гостям... А где он обитает?
- Вот в этой старой башне, - махнул он в сторону едва заметно приютившейся у Храма дверцы в травянистом склоне. – Когда-то это было башней, а потом – говорят, ее хорошенько привалило во время раскопки шахт.
- Может, он из-за этого решил помститься?
- Нет, тогда его и в помине здесь еще не было. Впрочем, у нас появился шанс узнать, - и Оритус, закончив предварительное ознакомление с хозяином, резким жестом приоткрыл его жилище, указывая на столетний, царивший там и чуть было не живший на правах пещерный полумрак.
- Что, только после вас? – взглянула та, поежившись, на широко отставленную руку. – Нет уж, правила приличия в таких местах не действуют. Хотя... – набралась она смелости и все-таки ступила за порог. Девушку в момент сковал оцепеняющий испуг – наслушавшись таких историй от напарника, она бы в самом деле ничуть не удивилась, заметив в коридоре подвешенную «бабочкой» оркессу – или же ее в клетке со страшно выведенным – из себя и генетически – чудовищем, однако ничего. Совсем ничего, кроме начинающейся цепи коридоров – длинного, маячившего впереди полукруглого отростка и шахматной раскладки нижних комнат.
- Ну что, куда пойдем? – спросил ее Оритус при виде перекрестка.
- Начнем, пожалуй, снизу, - откликнулась Энигма и с ужасом заметила, насколько резко дернулись ее с трудом извлеченные из горла звуки.
- Не трусь ты раньше времени, - заметил компаньон. – Он, конечно же, с приколами, но не настолько, чтобы влазить в неприятности с законом.
- Посмотрим, - и девушка, словно бы желая поскорей замять свои слова, бодро шагнула первой в нижние коридорные отростки.
Комнаты перед глазами летели как в пятнашках – казалось бы, их было всего две или немногим более – мелкие, квадратные, почти что одинаково пустые с ящиками по углам, но те летели бесконечно. Повсюду четкими гирляндами висела паутина, и кое-где от внимательной Энигмы ничуть не могли скрыться болтавшиеся там мелкие, неясно кому принадлежащие обглоданные косточки. Однако она твердо надела на себя маску железной леди, а потому, игнорируя вес вокруг, даже тихо прошмыгнувшую за сундуками крысу, чья слишком откормленная тушка немедленно призвала сильную вибрацию, вес так же смело зашагала впереди.
- По-моему, мы бегаем кругами, - большим и сильным облаком энергии взлетели под потолок его слова. – Надо бы сейчас остановиться и подумать. Так у нас мало что получится.
Энигма замерла на месте и, пока Оритус с видом великого стереометра начал припоминать расположение комнат, она уже без страха, плавно и спокойно взметнулась глазами вдоль пыльных светлых стен. Вокруг было тихо словно в вакууме. Безмолвие гуляло по окрестностям с гордо надетым на себя плащом из звона. Однако нет – стоило Энигме лишь совсем слегка прислушаться, как она тут же уловила чье-то слабое стенание, похожее на крики духа предков. «Показалось», - смекнула она с облегчением, но к этой симфонии потустороннего мигом присоединился странный цепной лязг. «И снова показалось», - подумала та, заметив, какую гармоничную и в то же время какофонию составили между собой эти два звука. А после же к ним пришел еще один таинственный и дивный оркестрант, ясно царапавшийся коготками о каменные стены. И звуки эти принялись так резко и сосредоточенно расти в своих масштабах, что девушке мгновенно стало плохо от такого призрачного марша в собственном сознании.
- Оритус, а вот теперь мне страшно, - заметила Энигма, невольно дрогнув под доспехами. – Эти звуки...
- Ну что ж, обязательно предупреди меня, если вдруг захочешь прыгнуть на руки от страха, - заметил он как ни в чем ни бывало. – Лично я не слышу ничего, кроме разве что крысиной возни по закоулкам.
- И то правда, - через силу сделала она спокойное лицо.
- И, кажется, я понял, куда нам дальше двигаться, - продолжил тот, еще раз оглянувшись. – Мы просто обминули возможную развилку из-за сундуков. Так что пошли, найдем Башук.
- Хорошо, - кивнула девушка, ободрено хлопнутая им по плечу, однако таинственные слуховые галлюцинации до сих пор не давали ей нужного покоя. На сей раз эти звуки неистово носились жутким эхом вдоль каменного сооружения, летая по углам и порой едва ли не вселяясь прямо в голову дрожащей от услышанного девушки. Определенно, такая странная симфония держала ее в редкостном и страшном напряжении, па потому-то Энигма сейчас была едва ли не натянута струной, шагая вперед словно бы под прессом. Вновь проплыли однообразные пустые комнаты, мелькнули сундуки и ящики, застеленные мягкими салфетками из пыли, и вдруг в эту тихую мелодию немедленно впечатался шуршащий быстрый звук. Энигма принципиально не обернулась. «Нет уж, меня и так решили выгородить самой нервной, - думала она, однако не теряла концентрации. – Это я-то должна тут всех бояться? А кто, по-вашему, тесно общался с упырями и даэдра? Мой двойник, что ли? Это уже слишком даже для меня, а потому...», - и тут она невольно покосилась на плечо, отчетливо заслышав тихо упавшее туда робкое касание.
- Что нужно? – спросила она как-то рефлекторно, надеясь увидеть там руку компаньона, однако нет – поверх ее кости, уверенно и ровно обхватив собой наплечник, лежала тонкая скелетная ладошка... На этот раз она не растерялась: в момент тряхнув своим плечом, Энигма резко обернулась навстречу призрачной опасности, готовя один из своих штормов. И здесь ей оставалось только рассмеяться: позади нее, беззвучно прикрывшись за обзором и с трудом держа в себе смешки, стоял трясущийся от розыгрыша имперец, зажавший в кулаке найденную на полу неясную конечность.
- Ужасный юмор, - разозлилась девушка, с силой вырвав у него костлявую игрушку. – Это не смешно!
- Я смотрю, у тебя расшатанные нервы, - отметил Оритус, до сих пор слегка подсмеиваясь с глупого испуга. – Не буду больше веселиться за твой счет.
- Ладно уж, пойдем, - ответила она, но снова странный звук, шуршавший где-то за спиной, заставил ее обернуться. Девушка споткнулась от сюрприза, пытаясь как можно побыстрее сообразить что и к чему, однако же глаза ее поймали кривым ракурсом лишь темную, летевшую наперерез комету странного размера и субстанции. Энигма взвизгнула от ужаса, отпрыгивая в сторону от мелкого создания, пока оно стремительно взлетело в дальний угол.
- У страха глаза велики, - заметил компаньон. – Да это же просто крыса, а не какой-нибудь там дух Забвения. По-моему, нельзя быть такой мнительной и суеверной.
- Зато, по-моему, нужно быть такой опасливой и осторожной, - недовольно отметила она, сама же и краснея из-за такого позорного испуга.
- И в самом деле, хорошо еще, что не запрыгнула...
- Размечтался. Не дождешься, - отрезала она с решимостью. – Посмотрим, кто из нас раньше будет – я или ты...
- Во всяком случае, крысы меня не испугают, - остался Оритус на месте заклятого по убеждениям реалиста. – И всякими там призраками тут даже и не пахнет. Пошли. И если мы увидим хотя бы одно потустороннее создание, то я обещаю прямо здесь съесть свои ботинки.
«Ой, - вдруг обострилась ее память. - В свое время я наобещала нечто подобное Рабинне. Хорошо хоть она не злопамятная...»
- Ну ладно, идем, - несмело ответила ему девушка, и затем они в одном широком шаге оказались в чудом пропущенной – и все такой же по дизайну – проходной комнате со складом сундуков и ящиков.
- Вот видишь, - с лицом уже безоговорочного победителя промолвил замерший на месте компаньон. – Тут никого нету, не было и н..., - не успел закончить он начатую фразу. Заслышав странный шум, который не верящий в потустороннее имперец наивно принял за звуки от дверных петель, Энигма тут же попыталась обернуться, однако сильный, полученный наотмашь прицельный удар по ее кирасе заставил Воина невышедшего Слова рухнуть лицом на пол. Оритус, похоже, судя по раздавшемуся грохоту, тоже пережил всю гамму схожих ощущений на своем жилете вместе с шлемом – именно такие мысли пришли к девушке от чуть ли не колокольного раздавшегося звона. Девушка приподнялась на локтях, смело перевернувшись на спину и зачем вскочив на ноги, а после – едва ли не упала от увиденной картины. Ведь прямо над незадачливыми рядовыми, скрипя от старости и от натуги каждой своей косточкой, стояли два скелета с готовыми к атаке тяжелыми клейморами. «А все-таки спасибо моим доспехам», - подумала Энигма и, переглянувшись с Оритусом, глаза которого едва ли не разъехались по сторонам от резкого удара, мигом вскочила, готовая к атаке.
- Небесный шторм, - вытянула она к ним готовую ладонь, и вмиг сорвавшаяся молния одним гигантским комом обернула двух потусторонних стражников, заставив их искриться подобно гаснущим некачественным лампочкам. Заряды эти практически слились в единое образование, наполнив собой их пустующие кости, а затем – все так же стремительно исчезли, оставив прежнюю угрозу валяться в синей дымке.
- Вот тебе сюрприз, - отозвался тот, с трудом вернув себе привычный ровный взгляд.
- Нет уж – вот тебе сюрприз, - не на шутку обиделась Энигма от его беспечности. – Теперь ты убедился, что мы здесь не одни? О, кстати, тебе ботинки с соусом или гарниром?
- Чего? – с недоумением взглянул на нее компаньон.
- Ну ты же сам сказал, что съешь их, если увидишь какую-нибудь нежить.
- Знаешь что, я передумал. Беру назад свои слова. Равно как и шутки.
- Эй, ребята, а может, вы меня на волю выпустите? – заслышали они ходячую пропажу и вскоре обнаружили ее в соседней комнате, закрытой на замок в своеобразной камере.
- Как ты угодила в эту клетку? – спросили они оба, почти синхронно.
- Проще простого. Взяла и угодила. Этот пень магический везде понаставлял своих порталов. Ему, видите ли, мешают все на свете.
- Ну ничего, мы тебя освободим. Это нам раз поколдовать, - приблизилась туда Энигма и, быстро положив ладони, заставила замок прищелкнуть тихим пением от фиолетовых разрядов. – Интересно, а что мы сейчас будем делать? – спросила она, пока былая узница с великим облегчением покинула «тюрьму».
- Вообще-то я тут за налогами. Но теперь у меня слегка другая цель.
- Какая же?
- Устроить ему праздник! – взвыла Башук громким хрипом и, схватив валявшуюся под ногами свою секиру из железа, без всяких промедлений взметнулась вдаль по коридорам.
- Да она же его салатом сделает! – вполголоса промолвил Оритус и, выждав несколько секунд, тоже понесся вслед за ярко зеленеющей молнией в кольчуге. Делать было нечего – Энигма тяжело вздохнула и, мигом осознав всю неизбежность ситуации, на полном ускорении рванулась за бегущими.
Танк во плоти – и не иначе – можно было обозвать летящую вперед оркессу, чьи тяжкие, отчетливо гремевшие шаги буквально сотрясали всю округу мощными разрядами из децибелов. За ней не поспевал уже никто: вертя в руках мешающий топор, она, казалось, была готова лично протаранить насквозь видневшиеся в конце дороги двери. «А ведь снесет, зуб даю», - смекнула девушка, с почти закрытыми глазами жутко глядя на ее никак не сбавленную скорость. Действительно, и это стало не помехой: с разгону и с плеча как следует влетев в мешающий замок, она с ужасным звуком выбила – точнее же, разбила на пух и прах до мелких щепок – лишнее препятствие и без труда влетела в главный зал.
- Кажется, мы опоздали, - вполголоса промолвил Оритус, увидев нагнавшую его Энигму.
- Ничего, еще успеем, - не сбавляла ходу та и, вдыхая проявившийся древесный аромат, мигом влетела следом за оркессой.
А та неслась без остановки; замешкавшись всего на миг, увидев себя в широкой и нижней части зала, Башук в момент сообразила, где же спрятался ее трусливый супостат, и даже местная охрана, имеющая вид привязанного на цепочке «ручного» даэдрота, лишь тихо заскулила в своем уголке вместо какой бы то ни было атаки и погони. «Понятливый, однако», - произнесла в сознании Энигма, бодро полетев за ней по кривым ступенькам. Однако же не вся стража в доме оказалась такой опасливой и осторожной: и, не успела мститель даже как следует достигнуть верха, а на ее пути уже возник со скрипом выехавший из дальнего угла центурион. Но снова ничего не вышло – стоило лишь механизму резко протянуть свой длинный меч в виде острого шлагбаума, как та, в отличие от двух других, не думая, откуда же явилось это чудо гномской техники, с силой замахнулась вовремя приподнятым оружием. И, если бы у преданной машины в самом деле были мысли и эмоции, то первая из них была бы горьким сожалением о смелости, другая же – ни с чем не сравнимые по мощности болевые ощущения от грубо рассеченного посередине панциря, откуда водопадом лился пар и искры.
- Попался! – закричала Башук что только было голосу, а дальний силуэт в момент распрямился и замер от услышанного вопля. «Не такой уж он и древний, как по-моему», - заметила Энигма на ходу, кое-как, сквозь сбившийся от бега взгляд рассматривая легендарного Баладаса. Определенно, с виду ему было не двести и не триста – наверное, ничуть не старше Кая, даже не успевший поседеть и как следует ссутулиться бретон, испуганно и удивленно упершийся глазами в пришедшую к нему толпу.
- Ну все, ты доигрался! – продолжила Башук, уже впадая в состояние берсерка, пока двое компаньонов спешно сравнивали с ней оставшиеся метры. Но та была быстрее и безумнее: когда глаза ополоумевшего мага наконец-то достигли высшей точки лба, рассвирепевшая оркесса все тем же танком, сделанным в Ротгариане, понеслась к нему наперерез, зажав в руках свое тяжелое орудие расправы. Баладас, однако, вовремя пришел в себя от былого и несвоевременного транса и, вытянув вперед дрожащие от ужаса конечности, тут же швырнул в них искристо-фиолетовым слепящим комом. Энигма вмиг застыла без движения; злосчастные кусочки волшебства, как будто бы пустынный пепел, нещадно впились в ее глаза колючими снежинками. Не смог пошевелиться и имперец, не имея абсолютно никакой защиты и сопротивления. Стена не утихала – казалось, что она была повсюду, плотным колпаком из магии накрыв незваных посетителей. Девушка протерла свои веки, снимая с них уже последние остатки резкого заклятия, и мигом приготовилась погнаться за неугомонной мстительной оркессой. Однако нет – сейчас она была как будто бы прикована ногами к камню пола, не в силах даже шевелиться от мистического груза.
- Кажется, мы влипли, - заметил Оритус, оказавшийся теперь в не менее тяжелой ситуации с обузой. – И где это...
- А у меня неверие!!! – гигантским ушным взрывом прогремели ее вопли, и сквозь рассеявшийся дым они немедленно заметили Башук, бодро догонявшую почти готового к телепортации Баладаса. От вида бешеной оркессы, едва ли не в прыжке зависшей над ступеньками с протянутым к нему оружием, волшебник и вовсе чуть-чуть не отпустил рассудок в далекое и длительное путешествие. Зеленея под цвет врагини и своей же мантии, великий телваннийский «приколист» нервозно шевельнулся и, протягивая к ней ладони с фиолетовым свечением, с новою надеждой бросил вдаль обузу Изменений. В наставшем погодя колюче-невесомом ярком занавесе было отчетливо заслышано громоздкое падение невидимой оркессы и звонкий, на редкость успокоивший Баладаса стук рухнувшего топора. «Спектакль окончен», - подумала все еще утяжеленная Энигма, и, только лишь волшебник собирался убегать, сверкая испарявшимися пятками, как прямо из висевшей пелены на сцену, пыхтя и задыхаясь, выскочила главная актриса, отнюдь не собиравшаяся потерять былое амплуа.
- Хватит с меня, - могильным голосом промолвил телванниец, в момент забыв о мысленном перемещении до Храма, и, словно бы загнанный в тупик домашний кролик, криво и прыжками побежал по кругу. На этот раз его любимый даэдрот, прекрасно видя, что произошло с центурионом, еще сильнее, чем тогда, не захотел стать ветчиной Забвения, тихо вжимаясь на цепочке в дальний угол. Баладас кое-как доплелся до ступенек, спешно докарабкался на верхний ярус и, всего лишь на момент притормозив для интереса, с редкостным испугом заглянул через плечо. Башук там никуда не испарилась...
- Хватит с меня! – на сбившемся дыхании завыл он от пейзажей и, больше не надеясь на магические изыски, просто побежал куда глаза глядели. Глядеть же им было особо некуда: круг, еще круг и снова – изматывавшее кольцо по собственному дому.
- Я чувствую, это плохо для них кончится, - вполголоса проговорила девушка, глядя на царившие кругом гонки выживания. – Что будем делать?
- У тебя случайно нет хорошего развеивания? – внес деловое предложение имперец, пока Баладас почти на четвереньках уворачивался от топора.
- Пожалуй, что да, - и, немного собравшись с духом, она промолвила. – Очищение.
Прошла всего одна секунда ее мгновенной концентрации – и тонкий плащ обузы большой фиолетовой лавиной слетел с них в раскаленный воздух, пуская на свободу белые снежинки Мистицизма.
- А вот теперь и безмятежность, - не сплоховала девушка, и снайперский взгляд магессы тут же уловил бегущую Башук, с опережением в полцели угодив в нее зеленым и недвижимым покровом.
- Да уж, это было весело, - с кислейшей миной на лице заметил Оритус, пока только что вернувшийся в себя волшебник быстро подлетал навстречу двум пришельцам.
- Как мне это понимать? – разгневанно спросил Баладас, окидывая злобным взглядом всех присутствующих. – Неужели Легион сошел с ума? Ни с того и ни с сего прийти в мой дом, выломать замки, испортить гномского центуриона...
- Скажи спасибо, что не голову, - наконец-то разморозилась зачинщица, с трудом переводя скакавшее дыхание. – А ты вообще в своем уме – понаставить тут порталов, духов всяких наплодить...
«Хм... А ведь еще недавно он не был таким самоуверенным. Как говорится, наглого топор исправит», - подметила Энигма, а вслух произнесла:
- Давайте не будем продолжать этот бессмысленный кошмар. нас всего лишь послали за налогами.
- Забирайте, - швырнул он найденный в комоде денежный мешочек. – Забирайте и убирайтесь. На улице пересчитаете. Вон!
- Без проблем, - согласился с ее мнением и Оритус, едва ли не за руку выводя набегавшуюся оркессу.
- И все-таки вы зря меня остановили, - никак не могла угомониться бывший мститель. – Да если бы еще чуть-чуть...
- Странная ты, однако, - не понимала девушка ее энтузиазма. – Ну, догнала бы ты его. А дальше что?
- Получил бы по заслугам от меня.
- А после, еще дальше?
- Не знаю, - сдалась та. – Но это было бы весело.
- И все же останемся гуманистами, - заметил он, вмешавшись в их бесплодный спор. – Пора бы возвращаться и докладывать.
- Самое время, - без колебаний последовали те за ним.
Преодолев мешавшую им городскую площадь, тройка измотанных, но очень довольных собою и происходящим мигом очутилась в прежнем, знакомом всем до камешка форте Гниссиса. Однако уже не Дариус, а старый враг по имени Бологра ожидал их там, и явно не напрасно.
- Вот и вы. В полном составе, - заключил беглым взглядом офицер. – Как вовремя. Я должен объявить ваши посты. – Скайфлоу, - внезапно повысил он голос. – Тебе, как самой опытной, достается самое тяжелое. Ночное дежурство возле храма – на твоей, особой совести. Надеюсь, ты знаешь, что за артефакт там хранится.
- Конечно, знаю, - невольно согласилась с ним Энигма, и только для того, чтобы хранить тяжелыми трудами заработанную репутацию.
- Отлично, - ничуть не заметил того Бологра. – Тогда – вперед. Остальные уже знают, что им делать.
И все они решили не задерживаться – на полном ускорении рванув из сумрачного форта, как будто бы он был, по крайней мере, логовом дракона, троица эта сумела перевести дыхание лишь только возле храма.
- Наверное, вы точно знаете, о чем я вас спрошу, - предположила будущая караульная, с интересом покосившись на толстый каменный забор.
- Ты говоришь о маске Вивека? – в момент схватила мысль оркесса. – Ну, я бы с радостью, да только мне самое время убираться. Оритус покажет.
- Без проблем, - ответил он и жестом пригласил Энигму в узкий полумесяц внутреннего дворика.
Округлое, похожее на иглу храмовое здание едва ли не срослось своими стенами с огромной насыпью земли. Похоже, это был тот самый вал, которым в свое время так цинично засыпали жилище злого телваннийца, но весь он уже давно и безвозвратно порос травой и редкой каменевкой. Они открыли дверь и мигом очутились в чем-то вроде маленькой прихожей – вечно пустующего многоугольника, где единственным объектом, привлекающем внимание, было прорезанное в камне зеленое окошко.
- Сюда, - промолвил Оритус и с видом бывалого проводника повел ее вдоль бесконечных комнат и проходов. «Да это же какая-то загадка во камнях», - подумала Энигма, торопливо следуя за ним. И, действительно, ведь никакой из всех известных лабиринтов не смог бы поравняться с храмом Гниссиса по уровню своей запутанности. И даже б если кто-то взял с собой предложенную карту, то непременно заблудился бы в ее таинственном орнаменте, вдоль и поперек покрытом спусками и поворотами. Но, тем не менее, они пришли на место.
- Гляди, - шагнул имперец, указывая на стоявший впереди квадратный постамент. – Вот она, собственной персоной.
Энигма нерешительно приблизилась, поймав на себе косой взгляд приставленного для охраны ординатора, к еще издалека увиденной подушке цвета розы. Она набралась сил и всего одним широким шагом очутилась у подножья маленькой колоны, на чьих складках мягкой капители покоилось овальное, как будто бы прессованное из частичек пепла лицо Первого советника.
- Надеюсь, ты слыхала о легенде, - приблизился к ней тот, с не меньшим интересом глядя на столетний артефакт.
- Слезы, - как-то машинально вдруг ответила Энигма.- Но стой – они бы растопили эту маску первой, еще не достигнув остального.
- У каждой веры – свои особые загадки. Откуда, например, мы знаем, как выглядят все Девятеро? Талос – еще ладно, он историческая личность, а остальные... Знаешь, порой я даже начинаю сомневаться в этих данмерских любимцах, - но, ничуть не желая быть услышанным охранником, он громко продолжил. – Ну вот, теперь ты знаешь, что предстоит стеречь. Советую пока что отдохнуть и набираться сил. Я разбужу тебя, как только начнется твоя смена.
- Спасибо за заботу. Я пойду, - ответила Энигма и, бодро выпорхнув их храма, направилась затем к почти привычной комнате в трактире. Она сейчас как никогда безумно радовалась шансу избавиться от надоевших ей доспехов. Однако спать ей вес же не хотелось. Удобно примостившись на живот, она еще раз пролистала совсем недавно дочитанную книгу, сквозь пальцы глядя на ее страницы, сложила их большим павлиньим веером и снова разложила. Делать сейчас было особо нечего. На тумбочке ее лежал былой дневник, но чувства девушки сплелись в такой большой клубок из змей, что та предусмотрительно решила их не разворачивать. Она схватила красную тетрадь и методично осмотрела свой неровный почерк, почти не фокусируясь глазами. «Две недели – больше, чем два года, - подумала Энигма и, повертев ее в немедленно запачканных ладонях, мигом уложила в свой законный угол. – Кем я только ни была за это время – чужестранкой, союзником, ничтожеством..., - все еще витали ее мысли в недалеком прошлом. – Ну ладно, хватит ностальгировать. С такими буйными эмоциями я точно не засну. А ведь мне надо проспаться до самого утра... Хоть сама себя гипнотизируй», - и взгляд ее невольно рухнул на блестящее колечко Финастера. Не долго думая, она тут же выдернула из одеяла и так давно торчавшую оттуда нить, с видом фокусника ловко закрепив туда свое сокровище.
- Ты засыпаешь, - принялась водить она по воздуху таким вот самодельным амулетом, но голову ее уже на третьем повороте сильно сковала тупая боль в затылке. «Пора бы мне завязывать с такими опытами», - решила она, сняв кольцо, а вместе с ним – все прочее, ненужное сейчас имущество, в широком жесте запрыгнув под покров колючего тепла. И стоило горе-манипулятору всего лишь сильно замечтаться, как легкий сон по мановению руки накрыл ее со всеми грезами, словно унося в никем не изученные просторы собственного воображения...
... Летели целые часы, такие разные и непохожие один на одного – от ярких, укрытых холодным слоем нависших сверху облаков дневных до пестро-оранжевых, малиновых закатных, сменяя друг друга как будто караульные. И, пока Энигма тихо спала, ничуть не думая о всем, что доведется ей увидеть этой долгой и бессонной ночью, та самая загадочная тень, привыкшая к безмолвию и темноте округлых закоулков панциря, с кошачьей грацией и лисьей осторожностью скользила по поместью в ожиданьи встречи. Блестели факела, так тихо, будто бы изгои в этом царстве темноты, выхватывая прочь ее высокие ботинки и плавную дугу от капюшона, однако тень не беспокоилась. Знакомые ступени, известные совей предательски дрожавшей гулкостью, знакомые ковры и гобелены, разбавлявшие собой песочно-каменное море, словом, абсолютно ничего, что бы могло привлечь ее внимание. Фигура затем на цыпочках преодолела коридор и, запрыгнув на подобие недо-постамента, словно бы горгулья, застыла там без жеста и движения. И все это – лишь для того, чтобы, укрывшись, приложиться к дверному косяку направо от себя, с надеждою и любопытством заглядывая в комнату.
И снова полутьма, иссиня-черная, без воли и желания показывавшая ему четыре силуэта. Двое из них были охранниками – уж это ясно следовало из их тяжелой униформы и застывших в напряженьи ровных позах. Еще одни, стоявшие как раз посередине, являлись как будто бы нарочно составленным в пару двумя противоположностями – высокое и рослое, одетое в нечто тяжело звеневшее создание неясной расы и куда более субтильный силуэт в широкой мантии, болтавшейся на нем как на огородном пугале. Испуганная тень заметно пошатнулась, но, только лишь слегка подавшись ближе к краю, тотчас успокоилась, поймав орлиным взглядом прежний стол с сидевшей там фигурой без лица и очертаний. Кивнув как будто бы себе, она и вовсе затаилась в этом уголке, уверенно и терпеливо хватая каждое из хриплых слов сидящего советника.
- Так, значит, вы оба провалились? – нервно теребил он свой рукав, невидимым, но очень разъяренным взглядом устремившись к двум антонимам. – Вы, те самые, кто клялся и божился мне и Господину устранить эту угрозу, а теперь – жалкие трусы, приползшие просить прощения?!
- Но сера, - раздался на удивление низкий и гнусавый голос мантии, и было решительно неясно, подарок ли это от природы или же искусно подделанная интонация. – Она, эта угроза, выдалась намного хитрее, чем мы думали.
- А думало ли ты вообще, магическое пугало, с кем имеешь дело? – пристукнул он тяжелым кулаком, и страшное по силе эхо мигом расползлось во все далекие углы. – Неужели так сложно было устроить нечто действительно жестокое и хитрое?
- Моих стараний было недостаточно, - откашлявшись, продолжила фигура. – Мы столько всего придумали, чтобы заманить ее в ловушку, но этой проныре всегда хватало ловкости на выживание.
- Я даже подумать не мог, что хилая девчонка окажется настолько крепкой духом! – добавили ходячие доспехи, резко зазвеня в такт отчаянному жесту.
- Девчонка?! – взревел советник от досады, и только маскировка удержала его от вскакиванья на ноги. – Она больше не девчонка! Она уже давно не то наивное и слабое создание, которое я видел раньше! Да неужели вы до сих пор не поняли, с кем имели дело?! Звал бы я вас, если бы она была всего девчонкой, и не больше.
- Так кто же она такая? – рявкнул в темноту командный голос рослой из фигур.
- Она, да будет вам известно, опасная и хитрая змея, которую мы держим лишь за хвост и которая, если окончательно покинет наши руки, может разом уничтожить все, что я создавал годами!
- Вот как? - глухо и испуганно шепнула мантия, невольно передернувшись от меткого сравнения.
- Именно, - и голос разозленного советника тотчас же взмыл под самый потолок. – И если вы, два бездарных олуха, не сладите с ней в ближайшую неделю...
- Но что мы можем сделать? – обреченно спросил его доспех. – Она рвется наверх, да так высоко, что мы ее оттуда не достанем.
- Да? – задумчиво притихла его низкая сирена. – Что ж... Прежде всего, не перечьте ей.
- Но как! – подпрыгнула от ужаса фигура, и мантию ее немедленно тряхнуло мощным валом.
- Это же безумие! – вторил ей высокий силуэт, а после уже оба ничего не понимавшими глазами уставились на хитрое лицо советника.
- Теперь я вижу, кто из вас действительно слаб и наивен, - невозмутимым голосом продолжил тот. – Нам нужна стратегия, а потому... Не перечьте ей. Дайте ей взойти на самый верх. А дальше... Дальше она сама споткнется, не зная правила игры, споткнется о те камни, которые всегда там были. Поверьте мне, наш план не может не удастся.
- Так и будет, сера, - обрадовано заметила фигура мага.
- Отлично. А теперь – уходите. Меня ждет еще один... клиент.
- Понимаем, - довольно откликнулся второй, и пара фигур тотчас же исчезла в дальнем переходе проходной, как оказалось, комнаты.
Горгулья на колонне мигом оживилась, терпеливо ожидая их ухода, тихо соскочила с тесного насеста и, наконец, распрямив свои мышцы, ровной поступью направилась к столу. На этот раз уже не прогремело бывшей световой атаки, и едкий луч направленных светильников ничуть не тронул конспирации почти закрытого лица. Напротив, советник выжидал, скрестив лежащие на крышке руки, и делал это с таким невозмутимым видом, что воздух вокруг него мгновенно приобрел себе густой, тревоживший его оттенок подозрений. Но теперь – ни шагу за черту...
- А, здравствуй, великий обманщик, - произнес он с долей пугающей иронии. – Ты – истинный хозяин слова, друг Ллендо. Слово взял – и тут же забираешь. Вместе с артефактами, конечно.
- Во-первых, я тебе не друг, - облокотился тот на стену, старательно изображая из себя флегматика. – А, во-вторых, уж если тебя что-то не устраивает... то арестуй меня! – и губы его немедленно расплылись в граничащей с безумием улыбке. – И тогда любой нормальный следователь просто расцелует меня за все представленные доказательства. Сам знаешь, против кого, думаю, мне уточнять не нужно.
- Подонок, - вцепился он ногтями в древесину.
- Однако же ты сильно изменился, - пристально взглянул тот из-под капюшона. – Уже вконец расшатанные нервы, сильные эмоции...
- Поверь мне, с тобой и в храмову лечебницу недолго угодить, - по старому обычаю, пытался подколоть его советник. – Когда, в единый день, тебе дают и отбирают... Да еще и ценою чести Гандозы...
- О, не беспокойся, - снова сделал Нельс надменную улыбку. – Бедная дочурка Аробара так замучилась неволею и книгами, что и сама бы с радостью запрыгнула на шею любому проходимцу. Поверишь или нет, но так оно и было – насилу я отбился без оружия...
- Ты лжешь, - сквозь гнев и злобу, тихо прошептал ему заказчик. – Ты нагло лжешь и даже не краснеешь. Ты не умеешь больше ничего, кроме своего отменного вранья.
- Зато как я это делаю, - ответил он слегка самовлюбленно, но советник не прислушался.
- Да знаешь ли ты, что я имею право прямо здесь и тут раздавить тебя словно насекомое – и, послушай, ни одна, ни одна душа на целом свете не станет тебя оплакивать.
- Даже ты, мой верный друг? – продолжил издеваться Нельс, но слух его был наглухо закрыт своими чувствами.
- Ты зашел слишком далеко, охотник за наживой. Ты оскорбил меня недавней выходкой, перешагнул все возможные пределы, запутался в своем вранье – к тому же, имеешь связи с..., - но тут он немедленно осекся, перебивая сам себя дальнейшей фразой. – Запомни, Нельс Ллендо, ты – жалкая пиявка на теле Морровинда.
- А разве ты – нет? – уже через силу иронизировал «обманщик», чувствуя, как челюсть западни коварно щелкнула где-то за его спиной.
- Довольно! – стукнул кулаком советник и тут же приподнялся в полный рост. Вид его был страшен и растерян – лишенный самообладания, он взглядом шизофреника окидывал все стены, невольно и неизбежно фокусируясь на госте. – Слушай меня внимательно, рабские отбросы - сегодня я хотел убить тебя, прямо сейчас и здесь, но радуйся, что я стал милосердным. Мне жалко марать о тебя руки. Даю последний шанс – если ты до позднего рассвета не покажешь мне добытый артефакт, то я устрою на тебя такую травлю, что ни Дреласа с кабаком, ни твоя любимая девчонка уже не спасут тебя от гибели. Ты ведь любишь риск, не так ли?
- Что это за вещь? – ровно, будто бы машина, спросил его похолодевший Нельс.
- Пепельная маска Вивека. И именно она, а не та грубая подделка, в которую тычут свои носы паломники.
- Но...
- Мне не нужны твои расспросы! – взвизгнул он таким собачьим лаем, что даже видавшему виды Ллендо вдруг стало не по себе от его неадекватных мыслей. – Или маска, или твоя голова на моем столе – лысая, лишенная зубов и мертвая. Проваливай! – снова воскликнул тот и, обессиленный, упал на стол, закрыв лицо дрожащими руками.
- Сделаем, - ответил он вполоборота, глотая на ходу тяжелый липкий ком. Шагая по знакомым коридорам, он ясно ощущал, что может не вернуться...
- Но Мастер, что вы натворили? – шептал уже не слышимый им голос стража. – Мы ведь могли спокойно взять его живьем!
- Нет, - приподнял теперь спокойный взгляд советник, сияющий былой холодною расчетливостью. – Так нам будет лучше. Мы убьем двух зайцев – вернее, одного убьем, а другому – искалечим душу...
... Витание в приятных облаках уверенно и тихо доходило до законного финала. Наконец, невидимое шасси мигом появилось за спиной у крепко спящей девушки, с плавным подбрасыванием вернув ее в былые ощущения. Еще не открывая своих глаз, она ясно понимала, что лежит в почти родном трактире, напрочь утонув лицом в подушке и едва не с головой накрывшись одеялом. Энигма, как умела, навострила уши, до сих пор не шевелясь от нежелания и теплоты. На этот раз ее «локаторы» так и не сумели уловить больше ничего, кроме монотонного привычного молчания, обильно перемешанного с тихим звоном. А вот то самое, седьмое чувство, ясно намекало ей о том, что сейчас над головой, негромко дыша, стоят как минимум два напряженных силуэта.
- Ну, и долго еще ждать? – разрезал тишину вопрос имперца, стоявшего так близко, что девушка невольно передернулась от подложенной голосовой взрывчатки.
- Ускорь все, если хочешь, - пожала плечами Башук. – Ты сказку знаешь о спящей принцессе? Действуй.
- Чего? – обиженно и ущемлено заметил Оритус, не на шутку раскрасневшись от такого предложения.
- Руки прочь, - подпрыгнула она в лихом перевороте, тут же очутившись перед лицами гостей. – Ну у вас и помыслы, ребята. Теперь я точно не буду спать спокойно в этом городе.
- Да нет, завтра у тебя как раз получится, - мигом возразила ей оркесса. – Я буду тут на карауле, так что не волнуйся – отгоню его поганою метлой.
- Можно и без лишнего насилия, - ответил тот, и все еще вареного оттенка. – О, кстати, советую тебе как можно скорее подниматься. Я и так сейчас нарушил вес инструкции, покинув пост.
- Тогда – беги. Не стану тебя задерживать.
- А тебе – удачной службы, - добавила следом Башук. – Как говорится, посветлее и потише, - и вскоре же она мигом удалилась наедине с не надетыми доспехами.
«Как они мне надоели, - отметила она, но не своих товарищей, а вроде как привычное, порядком опротивевшее ей обмундирование. – Когда же, наконец, наступит мир, и я, как все нормальные волшебники, залезу в мантию? Видать, мне долго доведется так пробегать...» Энигма спешно вылетела с комнаты, дрожащими от торопливости руками закрыв ее на ключ, и, не теряя ускорения, в два счета взобралась по лестнице до выхода. Теперь, когда уже ничто, кроме разве дверцы ее арендованного «дома», не мешало следовать вперед, она мгновенно отворила крайнюю преграду и с необычайной легкостью вдохнула прохладный запах холода. Вокруг нее огромными волнами из атласа простиралась иссиня-черная небесная накидка. Повсюду важными шагами гулял вечерний ветерок, такой же гладкостью с прохладой докасаясь до лица прибывшей. Дома вдоль центра города отчетливо поблескивали циклопьим глазом-факелом, нашедшим свое место в петлицах у их окон. Все здесь казалось ей приглушенным, застеленным и словно бы размазанным во мраке – все, кроме ярких трубочек мускпунжа, светившихся на фоне тьмы не хуже белых фонарей.
- Вот оно, твое новое место, - встретила она уже не терпящего убежать имперца.
- Где именно? На этом пятачке? – взглянула та сквозь темноту и слепящий огонь зажатого в его руке светила.
- Примерно так. Но только добавь еще по двадцать метров с каждой стороны.
- Мне что, предоставили весь город? – с испугу полезли ее глаза на лоб.
- Признаться честно, не совсем. Где-то там, на правом фланге, тихо бродит еще один охранник. Тебе же достается храм и лавки.
- Без проблем, - окинула она пространство и, как только он собрался протянуть ей факел, сильно замотала головой. – Я сама себе светильник. Большой, зеленый и магический. Так что можешь забрать его на память.
- Как скажешь, - не стал противиться ей Оритус, уже давно собравшийся идти.
Энигма теперь была наедине с рождающейся ночью и молчанием. Небо над ее застывшей головой медленно густело, плавно покрываясь взбитой пеной звезд и молочно-белых облаков. Над целым Тамриэлем с видом мелкого воришки, на цыпочках прокрадывалась яркая зеленая луна. «Пока что и без света обойдемся, - терпеливо окинула она свой небольшой участок. – Как говорится, малый, но уж очень ценный. Да только где бы мне найти повыше точку? Шахты», - ухватила та глазами вал, а после без проблем вскарабкалась по муску до подземных поселений. Храм перед начинающей охраной послушно расстелился на великой сумрачной ладони. «Вот так-то лучше», - заметила Энигма, мысленно стремясь к далеким горизонтам, но тут же спохватилась, невольно заставив себя вернуться к положенным обязанностям. Стоя на горе, приятно обдуваемая ветром и восторженно любуясь еще невиданными, кажущимися как будто призрачными линиями далей, она просто не имела шанса заскучать. Тьма постепенно стала осязаемой – она немедленно опутала Энигму мягкими канатами, большими простынями застелила все дома и легкой паранджой накрыла мусковые трубочки. А после, уже совершенно разошедшись в своем рвении, схватила блеклую повязку и мигом наложила ее на лицо стоявшему «дружиннику». Все ярче – и все колючее – светили гроздьями висевшие на небе точки серебра, сплетаясь в почти неразличимые средь облаков созвездия. Энигма наконец-то оторвалась от прежнего занятия, с трудом успев понять, что пролетел уже едва не час ее дежурства, который она, вовсю погруженная в недостающее спокойствие, сочла за жалкие минуты созерцания.
Взглянув наверх, она невольно потянулась, приводя в порядок застоявшиеся мышцы, и сразу же «включила» лампу из сознания, окутав себя густым эктоплазменным сиянием. «Вот тебе ночник», - подумала Энигма, рассматривая желто-зеленый результат, но тут ее глаза внезапно стали тяжелеть, словно бы нависшие над нею тучи, сами по себе похожие на мягкие пуховые подушки. Кругом же борющейся девушки обильно виднелись очертания холмов, застеленные вздутым одеялом из травы и каменевки... Все это было явно слишком для, казалось бы, выспавшейся стражи, однако ее коронные привычки уверенно сражались на пару с так и не компенсированным утренним недосыпанием. «Ничего себе, видение, - вгляделась она в так изменившуюся мглу. – Еще чего мне не хватало задремать – Бологра с меня шкуру спустит и на сапоги отправит. Придется мне тогда бежать не хуже песенного кролика, - напомнила себе Энигма о старинной мелодии, и новая идея тотчас же коснулась ее необычайной простотой. – А что, если и мне запеть? Тихо, без звука и просто для себя? Во-первых, я почувствую ход времени, а, во-вторых, мне будет не так скучно...» В конце концов, решение Энигмы уже само собой взбодрило полусонную охрану, и та, бодро слетев по склону прямо в царство муска, мелкими шагами принялась осматривать владения на вечер. Сначала ничто не приходило в ее раскачивавшийся от сна обзор, однако же затем воспоминания Энигмы, окутанные в плащ оттенка ночи и текстуры ветерка, сразу же нашли одну знакомую мелодию.
- Хочу, чтоб ты был здесь, - подпрыгивало в такт ее шагам и первое из слов почти забытой песни, а после, замирая, громким эхом расстилалась его вторая половина. Так плавно - и так естественно, как будто бы дыхание, текли наружу теплые дрейфующие строки. – Хочу, что ты был здесь – Только мой, я вечно жду тебя. Хочу, чтоб ты был здесь – Без тебя сильней заносит снегом, Я живу как в аду Ночи напролет.
Грустная, но, тем не менее, родная для нее мелодия, которую она так часто слышала от матери. И та никогда не говорила своей приемной, но все же дочери, почему же ей была близка эта сумрачная песня ожидания. Соседи как-то оговаривались, что лично знали мужа Агаты, что он был то ли военным, а то ли разведчиком и что трагически погиб – как раз за год до появления Энигмы. Однако было в этих строках нечто светлое и греющее душу, то, что заставляло ее почти без шепота, но сильно произносить знакомые слова.
- Хочу, чтоб ты был здесь... Я вижу рай в твоих глазах – Лишь твоих...
Все это сейчас казалось чистым заклинанием для вызова родной души...
Со временем усилившийся ветер медленно погнал к далеким горизонтам стадо белых облаков, расчистив небо и заставив его тихо заискриться от царившей повсюду звездной пыли. Энигма сидела над площадкой караванщиков, умело вскарабкавшись наверх по натянутой до грунта широкой сетке. Здесь и в самом деле был совсем другой обзор – полный, ничем не ограниченный и чистый вид от храма и до дальнего холма над булькавшим внизу крутым заливом. В свои права незамедлительно вступала самая глухая полночь. Девушка уселась неподвижно, крепко обхватив колени и то и дело обновляя свет зелено-желтой лампы. Ей было просто и спокойно изображать миниатюрную фигурку на фоне высоты надежной крыши. Как не крути, а все же быть вне времени, вечно тянущегося и вечно подгоняющего нас, - большое счастье для занятого человека. И все же странные слова никак не оставляли ее голову, мелькая там словно трассирующие боеприпасы. «Хочу, чтоб ты был здесь... здесь... здесь...»
- Спорь сколько угодно, но попадания не было! – раздался за спиной знакомый и скрипучий голос, тотчас же разорвавший на куски былую тишину успокоения. Энигма спешно обернулась, свесив голову с помоста, и мигом обнаружила, что качается теперь ровным счетом между неясно когда явившимися компаньонами.
- Так, дайте я угадаю, - провела она рукой по воздуху длинную прямую. – Ты только что проиграла и не хочешь признавать свою вину, так как его монета упала не идеально.
- Ты что, следишь за мной? – вдруг вылезли ее глаза на лоб. – Я даже удивляться не буду, если у тебя под кроватью стоит хрустальный шар и тазик с даэдрической кровью.
- Да нет, это совсем неинтересно, - лишь отмахнулась та в ответ. – Просто знаю. Сама попадала в такие ситуации. На что хоть играем?
- В том-то и дело, что ни на что, - вмешался, наконец, и Оритус. – Не знаю, чего она от меня требует.
- Давайте я вас рассужу как страж порядка. Значит, так, победила дружба, и больше не пугайте меня своими криками из-за спины, - и после же она, припомнив о возложенной ответственности, мигом возвратилась на свою наблюдательную вышку.
Однако знала ли Энигма, чем обернется для нее эта секундная задержка...
... Храм никогда не доверял другим домам и Легиону. Похоже, они искренне считали, что ни смелость Редорана, ни магия Телванни и даже ни хитрость Хлаалу не сможет уберечь их самые ценные – и поистине не подлежащие восстановлению священные реликвии. А потому в любом из городов, где находилась хотя бы мало-мальски значимая вещь, всегда была резервная, проверенная опытом и битвами охрана дома Индорила. Так было и в Гниссисе; всего лишь в паре десятков от застывшей в ожидании Энигмы, под сводами округлого каменного здания, стражник Храма смиренно берег великий артефакт в столь поздний и пустынный час. Но даже он, отнюдь не случайно и тщательно отобранный для этой миссии, не мог и не умел ощутить сквозь интуицию грозящую опасность.
И снова была тень – тихая и незаметная, каменно недвижимая и нервно готовая, приросшая к земле над самым зданием, которая уже давно и тщетно ожидала нужного момента. Даже с такого расстояния, она как никогда четко видела на крыше темную фигурку стражи, и та, словно под гипнозом, все-таки сдалась под натиском явившегося голоса Башук. Один-ноль, и счет пока за тенью. Не думая уже ни о себе и ни о том, какое оскорбление решился нанести он всей данмерской религии, Нельс, будто на полозьях, плавно соскользнул с крутого вала, чувствуя все нарастающий внутри поток глушившего его адреналина. Что-то отчаянно пекло и резало в висках, а мрачное предчувствие, как плотный ореол, давило и сжимало его душу в скомканную сферу. Еще не понимая, но сильно сомневаясь в принятом решении, он, тем не менее, беззвучно проникнул в глухую храмовую тьму. Мосты назад сгорели мелким пеплом; возврата для него уже не будет.
Не в первый раз пришлось ему прокрасться вдоль пустынных коридоров, мягкими кошачьими шагами скользя по предательски громкой поверхности. Не в первый раз Нельс, всем телом вжимаясь в холодную стену, извлек наружу мелкий сюрикен, смоченный ядом парализации, и, с замирающим дыханием прицелившись в охрану, лихо отпустил его на встречу с опущенной ладонью ординатора – единственно уязвимым местом в доспехах Индорила – так, чтобы не убить, но тут же сковать все мышцы подобием укуса. И затем, тоже не в первый и, скорее всего, не последний раз в своей карьере он ловко подхватил его под руки, будто куклу, укладывая на пол. Не в первый раз... Но отчего же он дрожит, подобно новичку, впервые взявшему отмычку и кинжал? Он твердо знал, что это не к добру...
Внезапно Нельс заслышал четкие, ни капли не скрывавшие присутствия шаги. На миг ужасный страх схватил его в комок, уничтожая изнутри, но тот не сдался. Увидев в комнате колонну – такую же треугольную, как и святилища, но только доходившую почти до потолка, с приделанным туда помостом для взбирания, он ловко ухватился за края его площадки и, подтянувшись на руках, тут же затаился за колонной – да так, что с земли было практически невозможно увидеть его тихий, стоявший на самой кромке силуэт. Еще одна минута тяжелого безмолвия. Казалось, он ушел, но Нельс, прекрасно зная, чем грозит ему разоблачение, все так же продолжал спокойно балансировать над пропастью. Фортуна сжалилась над ним – наконец, в пустынном зале мелькнула темная, почти неотделимая от коридора мантия жреца. Он резко повернул налево, увидел лежащего в углу охранника и тут же оглянулся по сторонам с рождавшимися чарами в ладонях. Этот смельчак уж явно не входил в его отточенный до блеска план. А потому... За миг Нельс обхватил рукой край обелиска, проверил там свою устойчивость и, балансируя, тут же повернул к нему прижатое к углу лицо. Мешкать ему было недопустимо; пошарив за пазухой, он быстро уцепился за резервный сюрикен и, пока жрец успел лишь краем глаза заметить посетителя, в лихом маневре из-под локтя запустить его в дрогнувшую цель. Служитель упал на спину, мгновенно пораженный острым жалом, и дело было сделано.
Тяжелый, царивший до этого в душе его кошмар стал медленно сходить на нет при виде скорого триумфа. Все вышло даже проще, чем он думал, однако похищение должно было продолжиться. Ему осталась лишь последняя деталь – до сих пор слегка дрожащими руками, он сильно надавил на кнопку в центре у столба – такую же треугольную, как и колонна. В момент раздалось тихое, глухое скрежетание камней, и узкая полоска на столбе немедленно задвинулась наверх как будто бы забрало. Теперь перед лицом у похитителя лежало совсем другое, божественное лицо из чистого прессованного пепла... Огромные, головокружительные чувства комком и тупой болью застыли поперек его сжимавшегося горла – те самые, которые он долго и тщетно придерживал внутри. Нельс твердо знал, что уже вот-вот, как только он покинет здание с реликвией, закончится и действие его транквилизаторов, а на целом острове начнется настоящая погоня. И даже если он, гонимый страхом, успеет добежать до припасенной лодки, то вряд ли найдет счастье где-нибудь в другой провинции. Советник сдаст его, сдаст точно и наверняка. Тогда зачем же он прибегает к этому? Он может убежать до самого Блеклайта, своей давно заброшенной, но близкой родины, может затем укрыться на краю Киродиила... Зачем же все тогда? И тут он ясно осознал, что делает все это только для благополучия одной родной души – той самой, что не заслужила его темной кармы.
Большая горечь защемила ему челюсти. Нельс неприятно передернулся. Он мог бы сделать проще, да только эта конспирация и гильдии... Условности... сплошные условности... Тряхнув капюшоном, он все-таки пришел в себя и, спрятав маску у себя за пазухой, обернутую в специально припасенный кусок ткани, быстро спустился к выходу. Жрец и ординатор до сих пор валялись без движения, и это дало Нельсу лишнюю надежду. Ужасно торопясь, он безо всяких церемоний перешагнул через служителя, загородившего собою коридор, и... Что-то очень цепкое схватило его за ногу, да так, что тот немедленно споткнулся в скором развороте. И здесь картина больно поразила его в самое сознание: кривляясь от глубоко вонзившегося сюрикена, на него широко открытыми глазами смотрел тот самый данмер. Как это он, талантливый и прирожденный жулик Нельс Ллендо мог просто позабыть о знаниях любого мало-мальски обученного целителя? Ведь жертва его ослаблявшего укуса, используя лишь толику энергии, смогла развеять все эффекты яда и тихо притвориться – до тех пор, пока он не придет. Нельс грубо выдернул свою конечность на свободу, и прикрепленный к поясу кинжал внезапно докоснулся до него горячим металлическим дыханием.
Убийство – почерк дилетанта...
Он мигом пересилил рождавшийся порыв и кинулся наружу, наивно думая, что у жреца не хватит сил подняться...
... «Тоже мне. Нашли время, - возмутилась девушка, принимаясь за «блюдение» порядка. – А что, если за время, пока я висела вниз головой, кто-то..., - закралась к ней ужасная идея, которую она была еще не в силах осознать как страшную опасность. – Не думаю – за это время и птица не успеет пролететь. А я, кажется, успела, и по полной», - вдруг дернулась Энигма, до боли уцепившись глазами за пейзажи. Пустынный город мигом оживился под натиском с трудом стоявшего на одном колене и крепко уцепившегося за косяк служителя данмерского культа. Лишенный сил и все еще слегка парализованный от чар, он, тем не менее, отнюдь не потерял свой громогласный голос.
- Стража! – воскликнул он как только мог, уничтожая тишину до мелких и раздавленный осколков. - Маска! Держите вора! – крикнул он и снова рухнул на порог.
Еще при первом слове девушка сообразила, что ждать добра от этой ночи ей не следует. Энигма встрепенулась, вскочила на ноги и с замершим дыханием окинула весь Гниссис.
Тень. Почти что незаметная, приросшая к холмам над самым храмом... и явно что-то замышлявшая. Беззвучным шорохом ответила бумага, которую неясный силуэт достал, похоже, из-за пазухи, сверкнули ярко-фиолетовые искры Изменения, и тот был уже вполне готов взметнуться в полуночное небо.
- Очищение! – вскричала та едва ли не с истерикой, ужасно испугавшись голоса от долгого безмолвия. Руки ее панически дрожали от усилия и неожиданности, а потому-то белый ком снежинок Мистицизма полетел навстречу незнакомцу подобием разбитого и кое-как скрепленного сосуда их стекла. Услышав голос стража, он мигом обернулся, тормозя по воздуху, и волшебство ее немедленно вступило в тесную борьбу с лиловыми потоками, оставив от последних жалкое, никчемное свечение. Дерзнувший вор упал на землю, даже не успев как следует сгруппироваться – и можно было очень яро спорить, случилось ли то из-за слепящей магии или же нечеловечески испуганных, подпрыгивавших ноток ее слов. Девушка не стала больше медлить – забыв даже о чарах, она с разгону спрыгнула с высокого навеса, рискуя поломать свои конечности, и, словно бы от лавы, ошарашено поднялась на ноги в еще одном прыжке. Вскочил и незнакомец, не дав ей шанса разглядеть прикрытое лицо, бегло осмотрел ходы к спасению и тут же, по-вараньи, взметнулся вверх по насыпи у храма. Энигма не могла простить себе подобной невнимательности. Внутри ее неистово трясло и колотило при виде столь самоуверенного похитителя, однако, одержав победу над собой, она сцепила кулаки в волшебном импульсе полета.
- Легче неба! – проговорила та настолько тихо и придавлено, что чары эти далеко не сразу подхватили ее в ночь на фиолетовой магической пружине. И, пока он спешно хватался за каждый мелкий камушек средь гладких, предательски выскальзывавших из ладоней пучков креш-травы, Энигма мысленно, с почти закрытыми глазами боролась за каждый сантиметр мучительной дороги.
- Мы с тобой! – воскликнул где-то сбоку голос взволнованного Оритуса, и ему охрипшим эхом вторили слова Башук:
- Не уйдешь, воришка!
В тот самый миг, она даже сквозь незначительные щелки могла заметить, как резко пошатнулся он на самом гребне, судорожно ища опору для ноги и обеими руками поддерживая странный сверток под рубашкой. Это придало ей такой необходимой сейчас внутренней энергии – не помня себя, она и в самом деле легче неба взлетела над заснувшим Гниссисом и быстрее ветра рванулась к фигуре беглеца. Похожая на истребитель, она с застывшим на лице оскалом скорости преодолела путь наверх, готовясь просто сбить его на землю собственным полетом. Однако хитрая тень не распрямилась; напротив, она все тем же кувырком съезжала вниз – на жалком миллиметре от промазавшей, которой в ответ не оставалось больше ничего, кроме как еще сильнее снизить и без того критическую высоту навстречу новому, уже природному холму. Энигма не успела надавить на тормоза – увлекшись столь стремительным пике, она с трудом успела осознать, как резко и болезненно касается собой заросшего пригорка, и только лишь мелкая, занесенная с гор и дробленая галька вместе с редким пеплом все-таки вернули ее лицу горькое чувство происшествия. Она уже с трудом держала слезы, поднявшись от удара и до сих пор не в силах извинить себя за глупую оплошность. Позор – большой, неизгладимый и вечный позор перед целым Индорилом, Легионом, лично Опцио Бологрой и собой... От ярости Энигма сжала кулаки, почти готовая порвать «воришку» на мелкие кусочки, и с новым ускорением рванула вслед за ним по чуть ли не пылающему грунту под ногами. Она уже не видела камней, то и дело, тесными колониями лежащих на земле в надежде ухватить ее сапог, не видела дороги – узкой, заметенной пылью ленты, что дико извивалась меж холмами будто бы линия ее загадочной судьбы, не слышала компанию охранников, летевшую совсем недалеко с тяжелыми шагами и сбившимся дыханием. Нет, сейчас все ее внимание действительно сошлось единым клином на бегущей тени где-то в самом далеке. Казалось, он уйдет, вот-вот исчезнув за полоской ясно темнеющего горизонта, а она все не решалась на атаку, ведь, давным-давно наученная страшным опытом, девушка отчаянно боялась получить назад свое заклятие, узнав лишь напоследок, что за расой обладал пришелец-похититель. Бег поглощал ее тревоги, бег медленно ровнял подпрыгнувший от страха пульс, и теперь она бежала просто чтоб бежать, пытаясь догадаться о его коварных планах. Он точно знал, куда он направляется – Энигма просто видела отточенность, с которой тень преодолела часть маршрута, и с новым поворотом он полностью раскрыл припасенную ради случая колоду своих козырей. Сбивая ноги от падения и шока, она немедленно заметила, как быстрая тропа свела их вниз к заливу, где, опираясь на подводный грот, стояла лодка с едва ли различимым человеком. «Он все спланировал!» - мелькнул в сознаньи острый, почти кинжальный вывод, заставив ее мигом приподняться с почвы и глядеть – глядеть разбитым взглядом на бегущего в далекий океан...
Однако нет – ведь только сейчас, распрямившись на самом гребне у ближайшего над берегом холма, девушка немедленно заметила, что компаньон не шевелился. Он лежал, как будто сломанная кукла, наполовину свесившись за борт и криво ухватив руками весла. А вскоре и сам похититель, мгновенно скинув былую, дикую стремительность, дрожащим пальцем прикоснулся к его шее и снова, пораженный, ухватился за живот со свертком. Похоже, конец его был долгим и мучительным...
- Попался!!! – не своим, как минимум, голосом воинственной валькирии, окликнула его Энигма и, пока ее напарники старательно бежали на сближение, в лихой петле сорвалась в воздух, горящими от радости глазами подсвечивая путь навстречу незнакомцу. Сейчас он был не менее шокирован, чем потерявшая достоинство охранника Энигма. Лишившись единственно возможного и правильного выхода, затравленная тень открыла дверь пещеры и, не имея больше мысли, пыталась укрыться в ее темных коридорах.
Прилив энергии хлестнул ее своей тяжелой плеткой ража. В угаре эйфории, она сама не понимала, откуда вдруг сорвались фиолетовые петли под ногами, с необычайной легкостью и свистом разрубив собой холодный воздух ночи. Фигура тут же прошмыгнула в уже последнее укрытие, захлопнув за собой проход... и совсем не думая о том, какими щепками покажется комете разнесенная дверь. Энигма даже не почувствовала мощного удара – его в момент смягчил безумный ураган, рожденный не менее взбесившимся преследователем. И все же, несмотря на вдруг явившуюся густую паранджу лиловой магии, девушка вовремя нажала на внутренние тормоза, сбивая скорость и едва не падая на спину от заглушенного импульса. Подставив руки для страховки, она на, к счастью, лишь слегка исчесанных ладонях приподнялась над камнем.
Тень стояла совсем рядом – высокий и тонкий, с ног до головы покрытый черным силуэт, державшийся за спрятанную маску. Лицо его широкою ладонью заслонила главная союзница – густая, всеобъемлющая тьма давно заброшенной разбойничьей пещеры. Похоже, она медлила... Однако и Энигма не могла поторопиться. Она с испугом поглядывала то на похитителя, то на свои рубины – такие же черные теперь, как и все его прикрытые черты, и с каждой секундой угадывала в них все более и более рождавшуюся связь. Ужасное предчувствие прижало ее к полу, заставив на дрожащих корточках, держась руками за каменья, следить за замершим объектом. В конце концов, он сдался первым – не выдержав столь пристального взгляда, испуганная тень в широком развороте изменила направление и, как могла, стремглав летела вдаль в прохладную и каменную неизведанность. Энигма тотчас же схватила себя в кулак необходимости: все еще дрожа, наученная горьким опытом общения с своей же интуицией , она почти в прыжке вскочила на ноги и, заплетая их, неслась здесь по единому, бесповоротному пути.
Где-то за ее спиной гремели жалкие остатки от былой преграды, и пара компаньонов, покрытые налетом стружек и непонимания, тоже кинулись на помощь растерявшемуся стражу. Энигма уже не слышала ни топота, ни звона, ни громкой ругани любившей вставить оркское словечко Башук, а все в ее сознании отчаянно глушилось быстрым пульсом и сбившимся дыханием. Фигура впереди без устали летела по проходам, лихо трансформируясь то в маленькую точку, то в ясный силуэт за несколько рывков до достижения; менялись силы, и подлая надежда уверенно переходила к каждой стороне на краткие мгновения. Прошло еще немного, и узкий коридор, петляющий змеей, мигом прыснул им в глаза огромной дозой света. Энигма резко поскользнулась, совсем не ожидая яркой вспышки за ближайшим поворотом, а странный незнакомец, накрывшись козырьком своей руки, все ж сумел себя обезопасить и тут же слетел куда-то вниз. Девушка протерла взгляд, избавив себя от едкой огненной пыльцы, и чистыми глазами осмотрела вес вокруг. Как оказалось, она теперь стояла на краю, неловко балансируя, держась ступнями ровным счетом посредине между холодным коридором – и широким, похожим на овал гигантским залом, где повсюду болтались подвешенные к стенам факела. Не нужно был думать, что все это являлось тихим логовом для жителей большой дороги... но только что же здесь случилось? Настроив взгляд, она, бледнея на глазах, сумела разглядеть там всех уже былых хозяев – недвижимых, валявшихся на камнях и столе, с порванной в клочки одеждой и обезображенных чьими-то кинжалами. Холодный, едкий ком немедленно застрял в горле у девушки, а после, словно шар для боулинга, с трудом и глухо провалился вниз по пищеводу. Такого ужаса она не видела и в книгах...
Мгновенно провалившись в пустоту испуга, Энигма снова поскользнулась, не удержавшись в равновесии, тоже упала вслед за незнакомцем. В реальность же ее вернула громкая, пугающая гамма разных звуков – то тонкого, но угрожающего писка и лязга серебряных кинжалов до мощного, раскатистого рева и звука тяжело ударившей «кувалды». Девушка приподняла глаза и тут же поняла, что уши ее не обманули – в углу, трясясь и прижимаясь, стояла перепуганная тень, а спереди – как будто поджидавшие их, сплетавшиеся в тесное кольцо пара скампов и титан огрим... Дрожа, Энигма косо посмотрела на фигуру похитителя, который мигом потерял уже наверняка последний шанс на свое возможное спасение. Казалось, он всем видом – поникшей головой, бессильным силуэтом и нервно сжимавшимися кулаками – хотел сказать ей, что все кончено, смело предоставившись на быстрый и в чем-то даже справедливый суд голодной тройки монстров. Отчаянные слезы вмиг подернули глаза Энигмы жестоко раздиравшей пеленой, ведь все теперь закончилось и для нее... «Да что ты, в самом деле! – воскликнула она себе, пока даэдра будто выжидали самого удобного момента. – У тебя есть магия! А с ней...»
В большом кивке сглотнув соленые ручьи, она как прежде, сильно и решительно скрестила пальцы в виде крыльев и, твердо глядя в глаза пугавшему чудовищу, шепнула:
- Шторм огня!
И с рук ее широким, беспощадным валом соскочил магический напалм, окутав чудищ яркими зубчатыми доспехами, и скапмы, когда-то воинственно качавшиеся в кинжалами наперевес, пронзительно скулили на полу, счесывая шерсть о камень, а огрим, плотная чешуя которого так и не сумела уберечь его от боли, сильно заревел, размахивая лапами-колоннами. Энигма хищницки оскалилась; победа снова перешла под флаг охраны.
А прямо над тем самым ответвлением, буквально в метре от застывших беглецов, уже звучали гулкие шаги Башук и Оритуса. И именно они, застыв над самой пропастью, сумели за секунду оценить, что же наделала она своим магическим вмешательством:
- Талос побери, они же сгорят заживо!
Энигма вдруг подняла свою голову в надежде рассмотреть, что происходит, однако зря – упавшая на землю лапа чудища, а после и огонь – тот самый, пущенный спасением, огромной кучей брызг проник сквозь всю ее защиту жгучей болью. От страшной, когда-то уже снесенной муки пламени она упала на колени и, медленно слабея, только сейчас сообразила, что устроила ловушку. Стена из искр, до этого отгородившая ее от монстров, стала для обоих жуткой клеткой без окон и без выхода. Из огня – да в полымя Забвения...
- Сделай что-нибудь! – кричала издали оркесса, никак не достававшая до вжатой в стену девушки.
- Я не могу. Мы здесь бессильны, - почти убитым голосом шепнул ей Оритус, а жертва огненной стихии, лишенная надежд, взрывалась изнутри от рвущегося из доспехов импульса.
И здесь вмешался незнакомец – не в силах видеть, как Энигма едва ли не вылазит прочь из тесной кожи, он, практически не думая, обвил ее одной рукой и с видом бойкого кузнечика допрыгнул до ближайшего к ним выступа скалы. Боль, давящая сердце, медленно стихала, как только она вырвалась из собственного пекла и больше не чувствовала на щеках горячих бликов пламени. Придя в себя и, наконец, увидев, что она сейчас болталась в четырех или пяти метрах до камней, Энигма и сама, не ожидая приглашений, крепко обхватила своего спасителя, давая ему шанс уже свободно двигаться вперед.
- Что происходит? – воскликнул Оритус, вес еще пугаясь прыгать в пылающий костер, а тень летела легким призраком, просто и непринужденно хватаясь за ничего не значащие для других микроскопические выступы. Он, словно насекомое, буквально полз по гладкой стенке, резво приближаясь к дальним коридорам, и даже сама девушка чувствовала себя как никогда надежно в компании таинственного данмера – безусловно, он просто не мог быть человеком, имея такое сильное сопротивление к огню. Наконец, исчез уже последний, отделявший их от ровной глади выступ, и оба беглеца от пламени в стремительном прыжке покинули его, падая на руки. Энигме повезло гораздо меньше эльфа – будучи не столь продвинутой по части акробатики, она едва не кувырком коснулась дальнего прохода, невольно придавленная к полу тем самым незнакомцем. И здесь она как будто ощутила на себе слабую магическую молнию – ведь даже сквозь доспехи , девушка уверенно ловила на себе чье-то знакомое, сжигающее сердце тихое прикосновение. Но тень не позволяла ей проверить свои чувства – учуяв неладное, она мигом соскочила на ноги и, пошатнувшись, собиралась убегать через виднеющийся рядом «черный ход». Энигма не сдавалась – тот странный, обжегший кожу импульс будто бы разрядом приподнял ее над камнями, снова устремив глаза к бегущему уже живому существу. И это было непоколебимо – в мгновенно спешке позабыв о маскировке, оно вдруг уронило капюшон на плечи, показывая ей свою медно-каштановую голову...
Девушка застыла без движения, нервозно протянув к нему дрожащую конечность. Картины перед ней отчаянно смешались в беглые психоделические зарисовки, которые само сознание было не в силах обработать и анализировать. Губы затряслись, глаза покрылись влажной и соленой пленкой, а в горле у несчастной горькой костью застряло одно-единственное имя – то самое, безудержно гонимое при первом же предчувствии.
- Нельс, - прошептала она окаменевшим языком, все еще надеясь на волю глупейшего из совпадений. Она не могла, не хотела и не мыслила, чтобы...
И дрогнувшая тень мгновенно обернулась, роняя на пол бесценное сокровище религии. Теперь на нее вновь глядели рентгеновски глубокие глаза – уже без прежней, тихой умиленности, наполненные страхом и отчаяньем.
- Нельс! – вскричала она как самое страшное проклятие, готовая упасть подкошенной и потерять сознание от нанесенного обмана. Но что-то совсем неведомое все еще держало на ногах жестоко раненую, растерзанную душу, запечатывая слезы, то, что было выше гордости и чести – ее почти былое, детское по искренности и божественное по глубине родившееся чувство... Нечто подобное творилось и в душе великого обманщика – лицо его вдруг сильно исказилось от самой страшной из возможных болей – боли сердца, самого же не подозревавшего о том, насколько глубоко укоренилось там это невинное, так низко и так недостойно использованное им создание. Нельс побледнел и, вцепившись в голову руками, тотчас же упал перед нею на колени. Казалось, он заплакал каждым своим шрамом, однако глаза до сих пор остались сухими по волевому принуждению.
- Как ты мог? – словно не она, далеким эхом собственной души произнесла Энигма эти тяжкие слова.
- Я... вынужден признать, - промолвил он, не в силах даже посмотреть на мелко трясущуюся девушку. – Я признаю! – набрав побольше воздуха, все же взглянул он в полубезумные глаза, похожие на две взорвавшиеся галактики. – Все это время я обманывал тебя... Энигма, - и каждые, последующие слова давались для него с невероятными усилиями, искажая челюсти. – Я.. никакой не путешественник... я – сама видишь, кто и просто хотел... использовать тебя, твою доверчивость... прости, если сумеешь, - закончил он одним тяжелым вздохом и тут же попытался обнять ее колени. Девушка в ответ еще сильнее, чем до этого, дернулась как будто от ожога и мигом занесла наверх ослабший, полураспустившийся кулак. Он тотчас понял все без слов.
- Ты... обманывал меня, - до крови закусила она губы, пытаясь удержать внутри неумолимые потоки. – Ты просто играл на чувствах... За что?! – и этот последний, тягостный вопрос изломанным осколком эха вонзился в Нельса. Ему теперь стало как никогда ужасно видеть перед собой убитую внутри и только через силу существующую душу.
- Да, я признаю свою вину, - вернулось к нему былое красноречие. – И я прекрасно знаю, что достоит сейчас лишь одного возможного решения. Но не спеши: выслушай вначале мою исповедь.
- Я не верю... никому... не в силах, - повторяла она почти в горячке, не видя ничего из-за соленого и режущего занавеса.
- Послушай меня, милая, - тепло продолжил Нельс. – Я знаю, что не достоит даже разговаривать с тобой, но, умоляю, дай мне слово. Да, я подонок – наверное, последний из подонков в целом Тамриэле, а вся моя жизнь – не более чем глупая погоня за деньгами и известностью. Все, что окружало меня, - ложно: ценности, приоритеты, отношения. Внутри я так же пуст, как этот камень. И, знаешь, почему я это понял? Только благодаря одному маленькому, но настоящему по силе человечку, открывшему мои глаза. Уже тогда, когда я варварски добыл у тебя камни, мне стало плохо от такого преступления. Не скрою, это было первое – но больше не последнее угрызенье совести. Ведь раньше все вокруг меня были напыщенны, горды, уверены в своем всесилии – и так искусственны. А ты... Ты снова сделала меня живым и искренним, и я был редким идиотом, играя на твоих эмоциях. Поверь мне..., - с большой надеждой взглянул он на Энигму.
- Не верю... не могу, - с душившим всхлипыванием произнесла она.
- Милая, послушай свое сердце – оно не может быть жестоким, если полюбило такого, как я. У нас обоих есть шанс на спасение. Клянусь, я больше никогда не стану на преступный путь, не высеку из тебя ни одной слезинки... Мы можем убежать – куда подальше, хоть на край света, забыть про эту маску, гильдии и просто жить по-новому. Я помню о твоей обязанности стража... но, умоляю, дай нам шанс на эту жизнь!
Энигма была уже не в силах даже плакать – она стояла молча, опустив почти бесцветный взгляд, слегка касаясь им горящих глаз когда-то любимого мера. Что-то глубоко внутри цепко удерживало ее от благородной мести – равно как и милосердного побега, плавно уводило ее прочь от какого бы то ни было решения. Уж слишком перемешано, сбивчиво и хаотично летели мысли девушки, меняясь то и дело на секундные кадры былых воспоминаний. Стихии обступали ее голову: вот резкой молнией, такой болючей и позорной, явился к ней тот глупый поцелуй гипноза, сжимавший кулаки в непримиримые узлы; но вот и нужный лед, вовремя приложенный на вырванные крылья эйфории, пришел к ней возвращенным танто, заставив снова, глубоко дыша, распрямить уже готовый к бою силуэт. Потом был яд обмана – едкий и настолько непереносимый, что пальцы ее снова впились ногтями в руки, но теплый огонек, так резко переросший в истинное пламя, сковал ее своей удушливой волной неповторимости. Она была слаба для милосердия и мести.
Чувствуя великое бессилие, Энигма словно таяла, проваливаясь в дальнее, ничем не связанное с этим измерение, и стук ее испуганного сердца бойко рикошетил кровью по вискам. Она не хотела ему гибель – но прощение, то самое прощение, которого он ждал, коленопреклоненный, от единого возможного судьи, никак не могло слететь с ее почти готовых, покусанных до боли губ. Девушку трясло; она была не в силах говорить, и все еще невысказанное - «прощаю» - дико прыгало по горлу, то приподымаясь до зубов, то снова падая в далекие беззвучные глубины. Нельс просто помалкивал – он точно знал, что всего лишь один неосторожный звук может отобрать у них счастливую надежду. Однако же молчание давило, угнетало ее своей темнейшей пропастью, затягивало внутрь и тихо убивало. Энигма знала, что не может больше ждать; или она – или же молчание.
«Будь что будет!» - блеснуло огненной зарницей на сознании, и та, дрожа, с трудом смогла кивнуть, да только тот кивок вышел у нее гораздо более похожим на нервный тик, чем он отчасти и являлся. Им сейчас как никогда нужны были слова.
- Я..., - выдавила из себя она широким вдохом. – Я п... пр...
- Вот ты где!!! – раздался за спиною гневный голос Оритуса, доселе не звучавший так громок и уверенно. Он чувств и напряжения, на тут же метнула резкий взгляд за спину так и не шелохнувшегося Нельса. И в самом деле, там стояли компаньоны – прикрытые пещерной темнотой, они сумели отыскать другой, резервный ход в бандитскую обитель, теперь стояли на длинном, начинавшемся за ними деревянном мостике. Но это же не бросило ее ни в жар ни в холод: и только лишь одна, вовремя замеченная вещь, сумела пробудить в ней стихийную реакцию. Ясно присмотревшись, она за доли мгновений выхватила из полутьмы короткий лук, зажатый в руках у смело настроенного парня. Беззвучный крик сорвался вдруг с ее лишенных дара речи губ, заставив Нельса спешно повернуться, но было слишком поздно. Она сама, своими же глазами видела стрелу, оточенную и заколдованную, летевшую навстречу беглецу, и она же, с замиравшим сердцем и не меньшей болью, пристально следила как оружие хладнокровно впилось своим зубом в спину непрощенного. Из раны, вместе с алой кровью, немедленно сорвалось разрушительное красное сияние, окутавшее с ног до головы и словно бы пытавшееся скрыть его так и застывшее лицо в преддверии спасения... Нельс тут же подкосил готовые подняться ноги и медленно упал куда-то набок, показывая ей испачканное оперение стрелы-убийцы. Все было кончено; прощения не требовалось.
Еще несколько секунд – долгих, болезненных, тягучих промежутков времени – Энигма не могла принять все то, что случилось на ее глазах. Глядя на лежащего в ногах, она просто не хотела и, по большей части, не могла подумать, что убила его своим же ожиданием. «Да, он обманул... Да, использовал... Но он не заслужил такого!!! Ни за что!!!» - кричало все ее нутро, а мозг, сломав и логику, и ощущение реального, прокручивал перед глазами острые, размытые картины...
- Метко ты в него попал, не так ли? – радостно воскликнула Башук, и голос ее ломаными звуками коснулся расплывающегося сознания. Не чувствуя себя, она сама упала на колени, с дрожащими руками и достойным лишь безумца взглядом упираясь в навеки занемевшего и все еще любимого...
- Энигма! - взвизгнула она испуганно, но та застыла словно статуя, не шевелясь и не рыдая. От страха Оритус, еще недавно окрыленный редкостным везением, отбросил пустой лук и, подбежав, на всякий случай, страховал ее за плечи от падения.
- Да что с тобой такое? – с видом няньки заглянула ей в лицо оркесса и тут же встретила пустой, ничего не значащий и будто бы окаменевший взгляд. – Мы же поймали самого Ллендо! Смотри, какая красота, - бойко потрясала та ухваченной с камней реликвией, но проницательный имперец мигом прекратил ее былые плески резким жестом.
- Здесь что-то большее, чем просто преступление, - заметил он тоном философа. – И мы не вправе это у нее выпытывать. Пойдем, я отведу тебя до форта, - и тот вместе с Башук поднял ее на ноги. Энигма была апатична будто одетая в доспехи кукла – она с трудом перебирала так отяжелевшими теперь, а ранее – привычными костяными сапогами, норовя упасть на каждой выемке. Ее саму нельзя было считать вполне живой, если бы не дергавшиеся, почти что истерические вздохи, сотрясавшие кольчугу.
- Как я боюсь за твой рассудок, - тихо, едва ли не без голоса промолвил Оритус, и все они втроем, забыв о Нельсе, вышли через полузатопленную дверь, едва ли не неся Энигму на руках. Она совсем не помнила, как добралась до форта, как, несказанно радуясь, встречали ее храмовые служащие, как с ужасом смотрел на нее целитель Легиона, почтенный орк с богатой практикой, не знающий, что делать с нервным шоком... и как, едва не плача, с видом параноика глядел по стенам компаньон, зная, что, однажды повредив, он никогда не сможет ей помочь... И только в своем доме, трактирной, временной обители она вновь пришла в себя от череды неясных происшествий. Внутри все до сих пор дрожало и испуганно вибрировало в такт натянутым душевным струнам, а сверху оставалось неподвижно-каменным, и, тем не менее, она была вполне способна ощущать и мыслить.
- Тяжело с тобой придется, - буквально усадила ее на постель Башук, помогая избавиться от тяжкой защиты. – Ну что, уже можешь шевелиться? – отпустила она девушку, и та в ответ как-то безразлично прислонилась к стенке за спиной.
- Победа, куда более похожая на поражение, - заметил Оритус, находясь в не меньшем, но подвижном шоке, чем она. – Мне страшно оставлять ее одну.
- Не бойтесь, - через силу, ответил та пересохшим горлом. – Мне лучше, - произнесла она, и голос ее стремительно погас на крайнем слове. Каждый звук сейчас являлся для Энигмы форменнейшей пыткой.
- Хорошо. Тогда мы пойдем. Но только без глупостей, - взглянула на нее оркесса – взглянула так, как будто бы готовилась к разлуке, а после - спешными шагами покинула трактир. Оритус немного задержался. Тяжело вздохнув, он резко повернулся в ее сторону и с блеклой надеждою во взгляде нагнулся к ней, уложив одну руку на плечо.
- Пойми меня, Энигма, - заглянул он в блеклые, поникшие и ничего не выражавшие глаза. – Я просто выполнял свой долг и не хотел причинить тебе боль, - в ответ она лишь слабо кивнула головой, давая ему столь недостающую реакцию. – А теперь – лучше высыпайся. Утро вечера мудренее. И помни – мы с Башук всегда с тобой, - и в знак прощания он на секунду докоснулся до виска железными пальцами перчатки, исчезнув затем в дверном проходе. Однако, будучи в своих так и не понятых эмоциях, она лишь через несколько секунд ощутила на себе холодный импульс примирения...
Светильник в голубом стакане резал ей глаза, но девушка не шевелилась. Она все еще сидела, поджав под себя ноги и даже не грустила, а просто не могла и не хотела думать, что лишилась пусть и лживой, но все-таки родственной души. «... Не был каким-нибудь жуликом вроде Нельса Ллендо. Ненавижу такую погань», - звучали в голове далекие слова Арилла. «Пойми же ты, связать свою судьбу с жуликом и вором», - резко вторил спорящий Марайн. «Симпатия – это болезнь... Страшная и беспощадная... Скоро ты сама в этом удостоверишься», - пророчески гремели мысли Ауран. «Чужеземцы для них – лишь игрушки. Или же оружие в борьбе за собственные интересы», - настаивала на своем ее давняя подруга, а после все внутри перемешалось в один большой абстрактный ураган. «Пойми же ты... это болезнь... сама... оружие в борьбе... связать... вроде Ллендо... жуликом и вором... погань... беспощадная... сама... сама... сама...»
