Ее всегда приглашал "Интурист" (Рассказ)

Приближался вечер, мы с Геннадием Кузьмичом отдыхали в Приморском парке на берегу канала, я лежал на вытоптанной траве под ласковым августовским солнцем, покусывая травинку, а Кузьмич, откупоривая «Каберне»,  без умолку болтал. - А ты, знаешь,  сказал он, - что Шон Коннери потерял девственность в восемь лет. Я повернул к нему голову и приоткрыл один глаз.
- Да, да, в восемь лет, это ж надо, он выпил стакан сухого, обхватил руками колени и на миг замолчал, глядя на серую воду,  что-то вспоминая, - в восемь лет... и не помнит с кем. А ведь я в восемь лет был влюблен в учительницу английского языка и запомнил ее на всю жизнь: высокая, черноволосая, с длинными ровными ногами и  короткой стрижкой евреечка была восхитительно хороша, я всегда на уроках английского сидел на первой парте, у нее было глубокое декольте и мягкие подвижные груди, а когда она вставала, короткая юбка задиралась и были видны  кружевные трусики, она одергивала ее и, почему то, посмеиваясь, смотрела на меня. Наверно, у меня был очень глупый вид. А когда мы писали контрольные, она обязательно останавливалась около, наклонялась, чтобы указать мне на ошибку, и тогда ее тепло ласково проникало в мое тело, груди укладывались мне на плечо и я, вдыхая восхитительного запах исходящий от нее,  буквально терял сознание. Она проводила рукой по моим волосам и тихонько шлепала по затылку, приводя в чувство. Геннадий Кузьмич вздохнул. – Да, в чувство. Оно было первым по отношению к женщине и, пожалуй, самым светлым.
Он потянулся к бутылке.
- И мне налей, напомнил я ему.
- У нас еще три, хватит и тебе.
- Это понятно, но все же налей. Мы выпили и я вновь свалился в траву, проваливаясь в мягкое забытье.
- Ее всегда приглашал «Интурист» на важные встречи, продолжил Кузьмич, - и тогда ее уроки отменяли или приходила другая училка. Я тогда пересаживался на последнюю парту, английский без нее мне совсем не нравился. А раз она повела весь класс в кинотеатр «Ленинград» смотреть «Пигмалион» в оригинале. Я сидел рядом с ней и она на ухо шепотом переводила. Было жутко сладостно. Я обнял  одной рукой ее за талию и сильно прижался к  телу. Она не отстранилась и сама прижалась ко мне, а потом крепко поцеловала, в висок. Теперь я понимаю, что она относилась ко мне как к ребенку, может даже любимому, но ребенку, но что мне до этого, даже сейчас. А потом она уехала в Швецию вместе с мужем скрипачом.  Геннадий Кузьмич замолчал.
- Так ты потерял с ней девственность или нет? Пошутил я.
- Пошел бы ты,  я понял, что шутить на эту тему больше не стоит.
- А потерял я ее через восемь лет, стал распаляться Кузьмич,
- с какой то грязной шалавой, когда в первый раз до блевоты напился и после
два года без содрогания  не мог на баб смотреть.
- Извини, не хотел обидеть, давай собираться?
- Вот допьем две бутылки и будем собираться, отрезал Кузьмич, успокаиваясь.
Мы разлили вино по стаканам и под плеск весел проплывающих лодок каждый задумался о своем.