- Ах ты ж, - обиделась Энигма, сильно толкнув коварный сувенир. Фигурка эта немедленно и с грохотом упала на тонкий коврик, на миг и вовсе потеряв былое подлое свечение. А где-то через несколько мгновений буквально все ее невеликое пространство стремительно взорвалось гигантской световой волной. Энигма упала как подкошенная, закрыв теперь до ужаса болевшие глаза и спешно приложив свою «ударную», как будто обожженную ладонь на твердый камень. Сияние утихло, медленно, однако очень уж уверенно поглощенное таинственным предметом, и девушка теперь снова стояла на ногах, все еще потирая внезапно раненую кожу. «Что за день сегодня выдался?» - решила осмотреть она ладонь, однако вместо привычного ожога заметила на ней какой-то странный, темно-пепельный значок, похожий то ли на округлую корону, а то ли на греческую ветвистую «омегу». «Надо бы рассказать об этом Валле», - уже ничего не понимая, скомандовала она сознанию и принялась поспешно одевать оставленные на спинке брюки. Но, не успела она даже дотянуться до своей рубашки, как странная фигурка сама взлетела к ней в уверенной петле и тут же вложилась прямо в руку. «Что за кошмар?» - спросила она неясно кого и с ужасом заметила, как ноги ее сами принялись идти куда-то вдаль по узкому коридору. «С ума сошла? В таком виде? Не на пляж идешь», - посрамила себя Энигма, однако была уже не в состоянии что-либо предпринять. И вскоре она с не меньшим удивлением заметила, как только что открыла ведущую в мастерскую дверцу. «Уйди от меня, пиявка пепельная!» - не в силах закричать, подумала девушка, но руки ее ни за что не хотели отпускать лежащую в них статуэтку.
- О, привет, - отозвалась Танар, кладя на наковальню только что закаленный, однако все еще горячий кинжал. – Решила поработать с утра пораньше. Такие мысли появились! Вот послушай, - отошла она в дальний угол, к маленькой печи. – Как тебе идея сделать попеременно бьющее то тем, то другим заклинанием оружие? Если б еще и получилось научить его правильно определять необходимое – цены бы не было такой вещичке. Тем более, с пойманной душонкой одного местного Дагота-упыря... Как думаешь?
Энигма, однако, была неподконтрольной даже для своего сознания. Такая простая новость, которая, по всей мере, должна была обрадовать любителя оружейных эксклюзивов, сейчас едва ли не вывела ее из равновесия. Девушка внезапно затряслась, каждым своим мускулом ненавидя, казалось бы, без пяти минут подругу.
- Что с тобой? – испуганно оглянулась Танар, но она лишь угрожающе оскалилась вместо какого бы то ни было ответа. Свободная рука ее сама взметнулась по направлению к лежавшему кинжалу, и, не чувствуя боли, Энигма как следует зажала его в дрожащем кулаке. «Что я делаю?» - медленно горела внутри нечеловеческая паника. Глаза ее в момент зажглись каким-то маниакальным светом, туманящим взгляд, словно кровавой пеленой. «Шестой Дом ждет», - на удивление твердо отчеканил в голове привычный мягкий голос.
- Энигма, нет! – забилась в угол Танар, вооружаясь кузнечными клещами, но, тем не менее, будучи совершенно неспособной нанести ей достаточный отпор. Девушка тем временем, не видя и не чувствуя больше ничего, уверенно занесла горячее оружие над самой головой несчастной жертвы, уже готовая к последнему удару...
- Безмятежность! Сон магии! – почти одновременно раздались крики Валлы и Эдвинны, и сначала огромная, светло-зеленая сфера паралича ровным плащом накрыла собой обезумившую девушку, а после и на удивление твердая маска безмолвия все так же уверенно легла на лицо Энигмы. «Вы меня спасли», – благодарно смекнула девушка, пока Валла быстрым полушепотом сотворяла вокруг нее синее защитное поле. А вскоре и злосчастная пепельная статуя мгновенно рассыпалась в ее ладонях на тысячи мелких и уже ничего не значащих серых хлопьев.
- Что со мной случилось? – пришла в себя Энигма, роняя свой кинжал.
- Классический случай – пепельная статуэтка с наложенным проклятием, - спокойно и с видом знатока ответила ей Валла. – Не первый случай в этом городе. Такое впечатление, что кто-то специально ими приторговывает...
- Это точно, - добавила за нее Эдвинна. – Но не волнуйся, главное, что все позади.
- Да уж, - все еще не могла очнуться пострадавшая. – Больше никогда не буду играть в азартные игры... Устроить такое, перебудить всю гильдию...
- Да мы и так уже собирались, - взглянула на часы Эдвинна. – Самое время. Так что давай, приводи себя в порядок, а я вручаю тебе ключ, - и вскоре в ее ладонях оказался резной, чем-то похожий на даэдрический кинжал миниатюрный ключ на цепочке.
- Действительно, лучше приводи, - хихикнула Валла. – Остальным уж точно не надо это видеть.
- И то правда, - рванула она в собственную комнату, повесив ключ в виде медальона.
«И все-таки – как мне не хватает здесь Одай... И никакими кувшинами ее уж точно не заменишь... Ничего себе ностальгия в первый же день... Ой, нет. А как же я теперь буду поддерживать связь с моим Нельсом? Я же его ни о чем не предупредила...»
Однако она даже не догадывалась, как все-таки близко был в ту ночь ее любимый мер...
... Темное, едва лишь освещенное блеклым факельным сиянием альдрунское поместье. Природные изгибы крабового панциря, сиявшие теперь причудливыми сводами, умело чередующиеся с гладким песочным камнем. Казалось бы, в такой особой обстановке каждое, пусть и едва заметное передвижение должно было резко ударять глухим и отчетливым рокотом в уши стоявшей здесь охраны. Но нет – всего лишь одна, высокая и гибкая, умело маневрировавшая вдоль извилин коридоров тень спокойно и как будто без усилий проскальзывала мимо. Стража, однако, ничуть не паниковала – они ведь точно знали, кто этот приглашенный. И потом, пускай он только попробует совершить нечто противозаконное – тогда ему уж точно не выйти из расставленной ловушки. Тень же смелела с каждым преодоленным ею шагом, и вскоре без малейших проблем оказалась в невеликом помещении, в самом конце которого стоял низкий журнальный стол. По обе его стороны, будто костяные статуэтки, располагались двое стражников, чьи пепельные лица отчетливо виднелись в огне настенных факелов.
- А вот и ты, - обернулся сидящий за столом данмер, которого было почти что невозможно разглядеть из-за вездесущей темени. Лицо его как будто специально накренилось куда-то набок, и только лишь едва заметные световые отблески плясали на левой щеке загадочной личности.
- А ты думал – я испугаюсь? – хитро спросила его тень и тут же ступила за порог. Сомнений больше не осталось – фигура эта, быстро поглощенная подлой световой ловушкой, стала теперь вполне человеческим созданием. Точнее, темным мером, с ног до головы одетым в черный наряд, широкий капюшон которого умело прикрывал собой его глаза, а высокий ворот – подбородок.
- Я вижу, ты основательно подготовился ко встрече со мной, – только рассмеялся от увиденного хозяин.
- Ты тоже, пригласив меня в особняк своего партнера...
- Впрочем, ты поступил разумно. Что-то мне совсем не хочется видеть твою опаленную Готреном рожу.
- Да нет, все дело несколько в ином, - приблизился к нему Ллендо. – Просто ты, по своей врожденной недалекости, можешь случайно отдать приказ своим же держимордам поймать меня на улице. Но знай – в таком случае не я, а ты, как главный инициатор, окажешься за решеткой. Считай, что я просто берегу тебя от опрометчивых поступков.
- Лучше бы Готрен язык тебе подрезал...
- Поверь мне, он только этого и добивался. Да просто держали меня не настолько крепко, как положено.
- Вот только не надо лирики, - перебил его незнакомец. – С тебя тут причитается несколько вещей...
- Разумеется. Склерозом не болею, - ответил он, скинув с себя не менее темный рюкзак.
- Разве что по части девушек, - презрительно хихикнул его заказчик.
- Друг мой, зависть еще никого не доводила до благих поступков, - нагло улыбнулся ему Нельс. – Так что подумай на досуге, - и с этими словами он тут же поставил на стол Горькую Чашу с ровно половиной ее содержимого, а после бесцеремонно вкинул в нее печально известное гномское колечко. – Два в одном.
- Отлично, - потер ладони новоиспеченный обладатель. – Даже с таких отбросов как ты бывает польза.
- Жаль только, что со знатных советников ее немного...
- Прикуси язык, паленая никс-гончая, - взбеленился тот. – Скажи еще хоть слово...
- Сахар, - выдал на-гора Нельс.
- При чем здесь сахар?!
- Но ты же сам просил – «скажи еще хоть слово», - обиженно пояснил тот. Стражники уже невольно улыбались, однако, едва поймав на себе суровый взгляд начальника, мгновенно потупились кто куда.
- Как был рабом, так рабом и остался, - тихо огрызнулся советник, но Нельс и ухом не повел. – Держи обещанное, - и он с силой швырнул вперед увесистый мешочек, который тот поймал всего одним движением. – И еще одно – как там поживает Танто Черт Анаренена?
- Пока что – отлично, - расплылся он в довольной и хитрой улыбке. – Завтра все маги уезжают на конференцию в Садрит, и там не будет никого, кроме одной моей знакомой...
- Не той ли самой чужеземки, что прибыла две недели назад? – пристально, сквозь темноту взглянул на него заказчик.
- Именно, - и улыбка его стала еще шире. – А, знаешь, ты буквально на глазах становишься умнее...
- Поверь, с тобой нетрудно угадать... И как давно тебя потянуло на детей?
- Не надо так. Конечно, она всегда будет для меня ребенком, но в этом есть свои, особенные плюсы. Ведь разве не приятно иметь с собой такое милое, невинное, доверчивое создание?.. И, главное, искренне верящее во все твои слова...
- Ты посмотри на себя – уже слюной весь изошелся! – как-то укоризненно взглянул на него советник. – Ладно, меня это не касается. Вот что – добытый танто оставишь у входа в поместье, но так, чтобы его никто не видел.
- Проблем не будет, - ответил Нельс уже в полразворота. – А сейчас – мне пора на несколько другую встречу. Со старыми знакомыми, - и тень потом бесследно испарилась, как будто бы растаяв в сплошных и непроглядных сумерках...
Уже не обремененная былыми грузами, она без труда покинула Скар и, словно черная комета, пронеслась в совсем другое, куда более непритязательное здание с табличкой «Крыса в котелке». Света здесь было больше, чем достаточно, однако теперь она ничуть не испугалась местной, сидящей где-то на нижнем ярусе знакомой публики. Сбросив с себя порядком надоевший капюшон, Нельс был уже почти готов спуститься вниз по лестнице, как вдруг чей-то тихий и смущенный голос несмело окликнул его:
- Подожди! – и, обернувшись, он тотчас же приметил за собой только что вошедшую эльфийку, чье серебристо-пепельное курносое лицо немного виновато поглядывало в его сторону.
- Ты помнишь меня? – дрожаще спросила девушка, приблизившись к нему.
- Конечно, - ответил Нельс, хотя, судя по его задумчивому выражению, он и слыхать не слыхивал о такой особе.
- Я Тремона, - на всякий случай представилась она, явно не надеясь на идеальную память собеседника. – Та самая, которой поручили найти украденные документы... а потом – убить тебя медленным ядом.
- Что ж, я и не сомневался, - на удивление спокойно ответил тот. – Но раз я еще здесь, значит, что-то пошло не так?
- Ты прав, - нервно заморгали ее веки. – Мне просто не хватило сил, чтобы досыпать тебе полную дозу... И мне же все равно не по себе от того, что я совершила.
- Не беспокойся – я неплохо отделался, - слегка улыбнулся он в ответ. – Всего лишь мелким приступом, чем-то вроде тяжелейшего похмелья и едва ли не начавшимся скандалом.
- И теперь – я искренне хочу тебе помочь. Ты же прекрасно понимаешь, что встреча эта вовсе не дружеская... Они хотят убить тебя. Я точно знаю и не могу этого допустить. Раз уж из меня не вышло роковой отравительницы, то, может, получится хотя бы вестник.
- Кто именно?
- Темное Братство. Их несколько – двое или трое. Так что лучше беги, пока не поздно.
- Нет уж, - отрезал он с категоричностью. – Это не в моем стиле.
- У тебя даже оружия нет!
- Будет, - хитро уточнил он. – Я специально оставил его, чтобы никто не конфисковал. Но... не могла бы ты одолжить мне пару метательных звезд? – спросил Нельс, глядя на приделанный к поясу боезапас.
- Запросто. А мне пора возвращаться, пока никто нас не увидел. Береги себя, - промолвила Тремона, в несмелом жесте снимая с себя оружие, и тут же направилась на нижний ярус.
Не стал медлить и Нельс – захватив с собой фонарь, болтавшийся у входа, он спешно покинул злополучную «Крысу...» и замер у ее порога. Теперь же начиналась самая неприятная часть его родившегося замысла: лишив свечу стеклянного футляра, он быстро перевернул ее набок и с видом самобичевателя принялся одна за одной наносить под рубашку восковые капли, невольно подергиваясь от их горячего прикосновения. Когда их было вполне достаточно, Нельс тут же прекратил свои мучения и уже без всяких неприятностей «вплавил» на грудь легкие, но острые метательные звезды. И после он без всякого труда проник на куда уж менее освещенный ярус и немедленно почувствовал, как кто-то с силой втянул его в царство полумрака, бросив затем на приготовленный высокий стул.
- Ты смотри – такие люди, и без оружия, - хрипло и медленно протянул сидящий напротив аргонианин, со всех сторон окруженный толпой – он-то наверняка понимал, зачем придумал все это бесцеремонное «потрясение».
- Запомни раз и навсегда, мой старый друг, - начал он в привычном тоне, - все мое оружие находится прежде всего здесь, - и он слегка постучал по лбу тонкими костяшками. – По себе не судят – ну не виноват же я, что кого-то назвали Жабьим Языком...
- Между прочим, твое имечко на одном из диалектов означает не что иное, как «падение», - невозмутимо ответил тот. – Вот ты и рухнул дальше некуда из-за своего призвания.
- Подумать только – глава Гильдии Воров, второй человек после джентльмена Стейси, вздумал учить меня уму-разуму, - лишь рассмеялся Нельс. – Может, ты еще захочешь стать моим наставником?
- Почти угадал, - проницательно окинул его Жабий Язык. – Я просто хочу сделать тебе деловое предложение – снова стать одним из нас.
Однако Нельс ему так ничего и не ответил. Вместо того он немедленно согнулся в порыве едва различимой истерики, прикрыв лицо темными от перчаток ладонями.
- Какие же вы все-таки наивные, - наконец, разогнулся он, медленно приходя в себя. – Знаешь, есть один правдивейший закон природы: только слабаки сбиваются в стаи ради выживания. Сильные животные всегда независимы, потому что не желают делить свою добычу с теми, кто ее не заслужил. Считай, что это и будем моим ответом.
- Зря, - протянул в ответ аргонианин. – Поверь, ты вовсе не такой могущественный, каким себя считаешь. Отнюдь не идеальные рефлексы, приглушенное воровское обоняние...
- Докажи, - нагло промолвил тот, с трудом успев заметить, как Жабий Язык слегка приподнимает лежащие на коленях собственные пальцы. В испуге Нельс мгновенно отшатнулся, смутно ориентируясь на тонкий звук летящего из ниоткуда сюрикена. Рефлексы, однако, ничуть не подвели своего счастливого хозяина – в последний миг он все же успел отдернуть голову назад, и чья-то опасная игрушка с решительным посвистыванием сумела лишь небрежно чирконуть по подбородку, оставив небольшую ссадину и очень основательно подпортив его коронную бороду.
- Неплохо. Для тебя, - довольно улыбнулся аргонианин – Ну что, я жду. Даю тебе совсем немного времени, чтоб изменить свое решение.
- Не дождешься, - приложил он несколько пальцев на царапину.
- Как жаль, - ехидно протянул Жабий Язык. – Я так и знал. Что ж, как тебе, наверное, известно, держать под крышею врагов у нас не принято. А потому – извини, - и руки его вновь стали постепенно отрываться от колен, давая знак нескольким стоявшим за спиной. Но Нельс уже без малейшего усилия заметил смутные приготовления трех темных эльфов и потому во что бы то ни стало решился их опередить.
- Еще посмотрим, - ответил он, вскочив на ноги, и ловким жестом сорвал с груди оба своих боеприпаса. И затем, быстро поняв что к чему, в едином взмахе пустил их накрест, заставив без особых проблем миновать застывшую толпу и с диким хрустом разбить сразу два стоявших по углам светильника. Звезды его решили отнюдь не останавливаться на достигнутом; ударившись о твердые, каменные стены, они опять каким-то чудом просочились в пустующие «щели» и снова, как будто бы по волшебству, еще раз повстречавшись в центре комнаты, уверенно вцепились в такие же симметричные им настольные светильники. «Крыса...» теперь стала почти что беспросветно темной, и хитрый Нельс, с трудом расталкивая шумную толпу и едва ли не перелетев через свой высокий стул, сумел-таки прорваться на свободу сквозь целые десятки загребущих конечностей. Чутье не подвело его: пока вся Гильдия Воров, буквально ошалевшая от наглости и темноты, с криками и визгом пыталась ухватить неуловимого, Нельс уже спокойно удалялся прочь по сумрачной дороге, ведущей к почти родному городу на юге...
... – Энигма? Ты где там? – внезапно окликнула ее Эдвинна.
- Здесь, - вышла она из комнаты, все еще немного мокрая от водных процедур. – И в полной боевой готовности.
- Отлично. Тогда мы улетаем. Вернемся к вечеру, как и обещали. Пока, - спустилась она в зал, а потом, со взмахом Иниэль, все находившиеся там маги за несколько секунд исчезли прочь в густом и непроглядном облаке телепортации.
«Свобода! – как-то неловко подумала Энигма. – Да только голодная какая-то свобода... нет, на хакльлоу даже смотреть больше не могу... Гм... печка... думаю, Танар не сильно на меня обидится...» И через несколько минут она уже спокойно сидела в комнате зачарователя, поставив на огонь маленький глиняный горшок с нарезанным туда пепельным бататом и крабовым мясом, одной рукой помешивая собственное варево, а другой – придерживая первую попавшуюся из обещанных ей книг.
«Палла. Пал Ла. Помню, когда я впервые услышал это имя совсем недавно. Это произошло на Сказачном балу в богатом поместье к западу от Мир Коррапа, в которое неожиданно пригласили меня и иных посвященных гильдии магов. Если по правде, нам не следовало слишком удивляться. В Мир Коррапе насчитывалось совсем немного благородных семейств - регион славился тутошними дворянами давным-давно, еще во Вторую Эру - и, так уж водилось, колдуны и волшебники должны были присутствовать на сверхъестественном праздненстве. Не то чтобы мы считались нечем большим, что просто студентами в гильдии, но, как я говорил, большого выбора не наблюдалось.
Почти год моим единственным домом была ветхая постройка гильдии магов Мир Коррапа. Единственными людьми, с коими я общался, были посвященные, большинство из которых относилось ко мне довольно холодно, и учителя, считавшие свое положение преподавателей провинциальной гильдии вечным наказанием.
Меня сразу же притянула Школа Иллюзии. Учивший нас магистр признал во мне человека, которому интересны не только научные корни заклинаний, но и их философская подоплека. Так было что-то о свивании воедино энергий света, звука и разума, что привлекали мою натуру. Не для меня были яркие Школы Разрушения и Изменения, святые Школы Восстановления и Призыва, практические Школы Алхимии и Наложения Чар, хаотическая Школа Мистицизма. Нет, ничто не радовало меня как магически заставлять обыкновенный предмет выглядеть совсем по-иному.
Нужно больше, чем просто воображение, дабы применить всю эту филисофию к моей монотонной жизни. После утренних занятий и перед вечерними нам давались различные поручения. Мое заключалось в чистке кельи недавно скончавшегося магистра гильдии, и в расстановке по порядку всей кипы его заклинательных книг.
Это было нудное и неблагодарное занятие. Магистр Тендикс слыл коллекционером разнообразнейшего хлама, но я получал выговор всякий раз, как выбрасывал какую-нибудь мелочь. Постепенно я научился доставлять его вещи в соответствующие отделения: исцеляющие зелья - магистрам Восстановления, книги о физических явлениях - магистрам Изменения, травы и минералы - магистрам Алхимии, алмазы душ - магистрам Наложеня Чар. После одной из таких доставок заклинателям, я уже удалялся с обычным для меня несобранным выражением, когда магистр Илтер позвал меня обратно.
"Мальчик," - промолвил дородный старик, возвращая мне одну из вещей, - "уничтожь это."
Это был маленький черный диск, покрытый рунами, по периметру обрамленный кольцом красно-оранжевых алмазов.
"Простите, магистр," - заныл я. - "Я думал, вы заинтересуетесь этим."
"Уничтожь это в великом огне," - отрезал он, отворачиваясь. - "Ты никогда не приносил это сюда."
Мой интерес к предмету резко повысился, ибо лишь единственное могло заставить его прореагировать подобным образом. Некромантия. Я вернулся в покои магистра Тендикса и начал рыться в его заметках, ища любые упоминания о диске. К сожалению, большинство записей были сделаны странными рунами, в которых я не смог разобраться. Я был так захвачен тайной происходящего, что чуть не опоздал на вечерние занятия, ведомые самим магистром Илтером.
В течение последующих нескольких недель я разделял свое время на расчистку хлама и доставку его в соответствующие отделения гильдии, и изучение диска. Я понял, что интуиция не подвела меня: диск действительно был интересным некромантским артефактом. Хоть я и не смог понять все из заметок магистра, я понял, что он предназначался для поднятия из могилы любимого человека.
К сожалению, время пролетело быстро, келья моими усилиями была полностью расчищена, а мне препоручили чистку клетей зверинца при гильдии. Наконец-то я работал рука об руку с иными студентами и инел возможность общаться с простолюдинами и дворянами, заходившими в гильдию по своим делам. Именно тогда нас и пригласили на Сказочный бал.
Помимо ожидавшегося размаха праздненства, его организаторша слыла молодой, богатой и незамужней сиротой из Хаммерфелла. Прошло лишь пару месяцев, с тех пор как она переехала в наш лесистый уголок Имперской Провинции дабы поселиться в родовом поместье своей семьи. Студены гильдии магии напоминали старых перечниц, обсуждая прошлое юной леди, случившееся с ее родителями, почему она оставила свою родины, и была ли принуждена к этому. Ее звали Бетаники, и это все, что мы знали о ней.
Гордо облачившись в робы посвященных, мы вступили на бал. В огромном мраморном холле слуга объявил имена каждого из нас так, как будто мы были особами королевской крови, и мы напыщенно вплыли в толпу пирующих. Конечно же, все они не обратили на нас внимания. Мы были лишь персонажами, предававшими глубину празднику. Роль второго плана.
Важные люди с идеальной вежливостью проталкивались мимо нас. Там была старая леди Щодира, обсуждавшая назначения дипломатов в Балмору с герцогом Римфарлина. Орочий полководец развлекал хихикающую принцессу россказнями о грабежах и насилии. Три магистра гильдии наряду с тремя худющими аристократками волновались по поводу призраков в Даггерфолле. Интриги Имперского, и иных дворов, были досканально обсуждены, высмеяны, вывернуты наизнанку, приукрашены, отброшены в сторону, и т.д. Никто не взглянул на нас, даже когда мы стояли рядом. Как будто мое искусство иллюзии сделало нас всех невидимыми.
Взяв свой бокал, я вышел на террасу. На небе ярко сияли две луны, отражаясь в огромном бассейне в саду. Белые мраморные статуи, стоящие вокруг бассейна, светились, и казалось, будто они горят в ночи. Ночь была столь таинственна, что полностью захватила меня, ровно как и странные фигуры редгардов, высеченные из камня. Наша хозяйка перееха сюда лишь недавно, и многие из статуй еще были частично завернуты в ткань, сейчас развевающуся при дуновении ветерка. Не знаю, сколько времени я был заворожен этим зрелищем, пока не понял, что стою не один.
Она была невысокой и темнокожей; одежда ее также была темна и я с трудом узрел ее в тенях. Когда она повернулась ко мне, я увидел, что она юна и красива, не старше семнадцати.
"Вы наша хозяйка?" - спросил я наконец.
"Да," - она улыбнулась, залившись румянцем. - "Но к стыду своему я очень плохая хозяйка. Я должна быть внутри со своими соседями, но боюсь, у нас с ними очень мало общего."
"Было очень явно указано, что они надеются, что не имеют ничего общего и со мною," - рассмеялся я. - "Если бы я был большим, чем просто студент гильдии магов, они, быть, может и посчитали меня приблизившимся к ним по положению."
"Я еще не поняла концепцию равенства в Сиродиле," - нахмурилась она. - "В моем народе ты доказываешь свою значимость, а не ожидаешь ее. Мои родители оба были великими воинами, и я надеюсь стать такой же."
Ее глаза устремились на лужайку, на статуи.
"Скульптуры олицетворяют твоих родителей?"
"Это мой отец Париом," - она указала на статую бесстыдно обнаженного мускулистого мужчины, сживающего одной рукой горло противника, а второй готовящегося пронзить его клинком. Это была весьма реалистичная композиция. Лицо Париома было плоским, даже немного пугающим из-за нависающего лба, копны спутанных волос и бакенбард. Некоторые зубы отсутствовали, явно по желанию скульптора максимально приблизить свое творение к оригиналу.
"Твоя мать?" - спросил я, указав на рядом стоящую статую женщины-воительницы, держащую на руках ребенка.
"О, нет," - рассмеялась она. - "Это старая кормилица моего дяди. Статуя матери все еще завернута в ткань."
Не знаю, что подвигло меня на просьбу снять покровы со статуи, на которую она указывала. Это была судьба, не считая эгоистичного желания продолжить беседу. Я боялся, что если не найду тему разговора, она вернется к гостям и я снова останусь один. Сначала она колебалась. Она еще не знала, как скажется на скульптуре влажный, порой холодный климат Сиродила. Надо испробовать, решила она наконец. Возможно, она также хотела поддержать беседу и оттянуть момент, когда надо будет возвращаться на праздник.
Спустя несколько минут мы разрывали ткань, скрывавшую скульптуру матери Бетаники. Именно тогда жизнь моя навсегда изменилась.
Она была диким природным духом, сошедшимся в схватке с бесформенным монстром из черного мрамора. Ее изящные длинные пальцы царапали лицо твари. Когти монстра сжали ее правую грудь, стремясь нанести смертельную рану. Ноги их переплелись в битве, напоминающей танец. Я был уничтожен. Эта женщина в красоте своей превосходила все стандарты. Тот, кто создавал скульптуру, не только передал лицо и фигуру богини, но также ее мощь и силу воли. Она была одновременно трагична и триумфальна. Немедля и навсегда я полюбил ее.
Я даже не заметил, когда Гелин, один из студентов, покидающих бал, подошел к нам. Наверное, я прошептал слово "величественна," так как услышал ответ Бетаники, доносившийся как бы издалека: "Да, она величественна. Именно поэтому я боялась выставить ее в здешнем климате."
Затем я четко услышал Гелина, как камень, брошенный в воду: "Храни меня Мара, это должно быть Палла!"
"Ты слышал о моей матери?" - спросила Бетаники, поворачиваясь к нему.
"Я родом из Вэйреста, что около границ с Хаммерфеллом. Не думаю, что там есть кто-нибудь, кто не слышал о твоей матери, избавившей землю от этой жуткой твари. Она погибла в том бою, не так ли?"
"Да," - грустно произнесла девушка, - "но и тварь та тоже погибла."
Некоторое время все молчали. Я больше не помню ничего об этой ночи. Знаю, что был приглашен на обед на следующий день, но мои разум и сердце целиком и полностью принадлежали этой статуе. Я вернулся в гильдию, но сны мои не принесли мне отдыха. Все поглощал белый свет, кроме одной прекрасной женщины. Палла...»
Однако затем, в момент прервав свое поглощение прямой и переносной пищи, Энигма вдруг услышала, как двери на входе мгновенно отворились, однако так ничего и не заметила из-за своей прикрытой комнаты. Девушка не стала медлить и, схватившись за, на всякий случай, положенную катану, бесстрашно выскочила навстречу незваным посетителям. И здесь ее ждала поистине непредсказуемая картина: прямо возле умело оборудованного вдоль стены уголка алхимика, держа за ухо какого-то доселе незнакомого ей босмера, с более чем возмущенным видом стоял ее любимый Нельс.
- Привет, малыш, - ответил он как ни в чем ни бывало. – Как видишь, умею же я вовремя являться.
- Похоже, я сильно увлеклась, - заметила Энигма, глядя на испуганно оглядывавшуюся «добычу». – Что здесь произошло?
- Пускай он сам все расскажет, - тряхнул его Нельс, будто бы давая условленный сигнал.
- Я не..., - промямлил пленный, однако затем, поймав на себе косой взгляд своего держателя, без всякой цензуры и слов говорящий о возможных последствиях его уверток, и, случайно покосившись на один из двух даэдрических кинжалов, испуганно сглотнул, продолжив. – Извините, сера, я виноват. Я... ну, просто нашел ключ и решил... немного поживиться.
- А тем самым временем я как раз проходил мимо и решил навестить тебя... Совпадения – непредсказуемые вещи, - промолвил Нельс и, еще слегка тряхнув босмера, заставил его мгновенно высыпать на пол прихваченный дреугский воск и несколько жемчужин, а также, что самое интересное, еще один потерянный ключ от Гильдии.
- Что бы я без тебя делала, - благодарно улыбнулась ему девушка, расставив на места похищенные драгоценности.
- Пусть живет справедливость, - несколько гордо ответил Нельс. – Так что, как мы накажем этого мелкого воришку?
- Эй, мы так не дого..., - возмутился эльф, однако тот так больно и незаметно выкрутил его длинное ухо, что босмер теперь едва ли не захныкал от перенесенных ощущений.
- Отпусти его, - взглянула Энигма на искривленно-пыхтевшее лицо. – Пускай себе идет.
- Спасибо, сера. Вы добрее, чем я думал, - облегченно промолвил он, вернувшись на ноги.
- Но только давай я провожу его на выход, дабы он еще чего не натворил.
И после нашкодивший босмер был немедленно выдворен за шиворот, словно тряпичная кукла, а затем бесцеремонно оставлен где-то за порогом.
- Чтоб я тебе когда-нибудь помог..., - бесконечно ворчал он, разглядывая мелкий мешок с наградой.
- Честно говоря, не ожидала тебя увидеть, - продолжила Энигма, запирая дверь. – И как ты узнал, что я в Альд’Руне?
- Знаешь, слухи в Морровинде разносятся едва ли не вместе с ветром. Тем более, что я уже давно был здесь.
- Отлично. Немного скрасишь мое сторожевое одиночество.
- Боюсь, что только совсем немного, - лишь покачал он головой. – Дело в том, что мне действительно пора отсюда уходить. Оставаться в городе уже небезопасно.
- Кажется, я вижу, - сочувственно кивнула Энигма, глядя на его чисто побритый подбородок с неровным отпечатком сюрикена. – Тоже они?
- Да, опять эта Гильдия... Не знаю даже, куда от них деваться. Хотя... давай не будем о грустном. Все-таки пришел я сюда отнюдь не для того, чтобы испортить твое настроение. Хочу показать тебе одну забавную вещицу, - и Нельс быстро извлек из своей привычной сумки небольшой, вполне умещавшийся в ладони сундучок.
- И все-таки ты меня балуешь, - смущенно улыбнулась девушка.
- Поверь – это всего лишь маленькая компенсация за все те неудобства, что я причинил тебе своим присутствием. За все эти походы по развалинам... в конце концов, за ту большую глупость первой встречи, до сих пор не дающую мне покоя!
- Да брось. Мне даже понравилось, - слегка нервозно рассмеялась та. – И что это за штука, если не секрет?
- Одна очень интересная шкатулка, сделанная зачарователем. Но только для того, чтобы полностью оценить его работу, нужны еще две вещи – тишина и темнота.
- Тогда – пойдем в коридор, - предложила Энигма, и вскоре они заняли довольно-таки сумрачное и безмолвное пространство.
- Смотри, - вложил он сундучок в ее ладонь. – Поставь его крышкой от себя, а затем открой.
- Попробуем, - ответила Энигма и осторожно приоткрыла таинственное хранилище. В момент раздались очень громкие, похожие на железное поскрипывание звуки волшебства Иллюзий, и шкатулка слегка затряслась в ее руках, явив во тьму светло-зеленую, как будто бы сотканную из магии «призрачную» бабочку. Сама она, казалось, была целиком составлена из крупных пузырчатых сфер – тех самых, которые всегда слетают прочь от пальцев колдуна при хамелеоне и невидимости. Бабочка эта неспешно закружилась в спокойном воздухе, петляя у самого лица застывшей в изумлении девушки.
- Вот это чудо, - мечтательно подумала она, но вскоре и еще один ослепительно-лазурный мотылек, по крыльям которого смело гуляли мелкие рисунки в виде таких себе торнадо, поспешно вырвался на волю из своей мистической темницы. А затем еще и еще: белоснежно-светлый, сделанный из тысячи сияющих волшебных хлопьев, насыщенно-красный, так похожий на сгусток разрушительного тумана, прозрачно-фиолетовый, с узором из спиралей Изменения, аморфно-бежевый... Энигма стояла неподвижно, буквально не в состоянии налюбоваться воздушной мистерией. И в это время она ни капли не заметила, как ее обеспокоенный возлюбленный тихонько скрылся за ближайшим поворотом, а после без всяких церемоний возился с сундуком Анаренена. Спектакль затем приблизился к концу: мистические бабочки, сделав перед ней еще один, широкий круг почета, немедленно поблекли прямо на глазах. Энигма уже мысленно простилась с неповторимо летающей феерией, как вдруг они, одной волной сливаясь во что-то целое, мгновенно обернулись единым разноцветным мотыльком, который тихо приземлился на самый кончик ее носа, медленно и постепенно исчезая в своей же неровной дымке...
- Нельси, это было чудесно!- обернулась она в сторону только что вернувшегося Ллендо. – Я никогда еще не видела такого чуда!
- Признаться, и я тоже, - ответил он, пытаясь хоть как-то подправить злополучный танто, лежавший прямо под его кирасой. – Заряд его спокойно восстановится за сутки, и ты сможешь вновь насладиться этим зрелищем. А мне пора – иначе я просто не желаю, чтобы эта гильдия добралась и до тебя.
- Прощай, - сказала она напоследок, крепко обнимая Нельса.
- Нет. До скорой встречи, - возразил он и тут же исчез в белом мистическом облаке.
- Ты с кем это общаешься? – раздался за спиной почти всегда скептический голос Марайна.
- Ни с кем, - быстро ответила девушка, глотая нахлынувшие было слезы радости.
- Еще скажи, что у меня галлюцинации, - уверенно приблизился к ней маг.
- Нет уж, скорее, у тебя свечка, и ты с ней подглядываешь, - обиженно промолвила Энигма. – И вообще, как ты здесь оказался?
- Телепортацией, а как еще? Масалини отправила. Я ж думал, что ты тут одна, вот и решил сократить дорогу к развалинам. Кстати, шкаф у тебя пустой?
- Переполненный, - тихо огрызнулась она.
- Зато теперь все точно стало на свои места – послания, подарки, твои ночные приключения... Давай, колись, кто это был.
- Секрет, - недовольно сложила руки Энигма.
- Да ладно тебе, ну я же раскололся.
- У тебя был совсем другой случай, - вновь отрезала она вместо ответа.
- Послушай, я что, похож на доносчика? – настаивал на своем Марайн. – Мне, может, тоже интересно узнать о твоей жизни. Так что давай, бартер есть бартер.
- И в самом деле, - набралась она смелости. – Мне нечего скрывать и, тем более, от друга. Зовут его Нельсом, если знаешь такого...
- А кто ж его не знает, - испуганно сказал тот, вправляя отвисшую было челюсть. – Кто же не знает эту местную легенду? А я-то думаю: о какой еще компаньонке из волшебников гуляют слухи? На кого только мог передумал, но чтоб такое...
- О чем это ты? – побледнела девушка. – Неужели и правда веришь в эти глупости?
- А как в них не поверишь? Слушай, я всю свою жизнь находился в Морровинде и потому-то лучше знаю, кого нужно опасаться.
- Поверь мне, он вовсе не преступник, - растерянно доказывала Энигма. – В конце концов, я знаю его уже не первый день и могу поручиться. А слухи – самая ужасная из всех напастей на этом острове. Они кого угодно могут очернить! Даже мы с тобой не застрахованы.
- Хорошо, - поднял он руку в останавливающем жесте. – Я не хотел тебя обидеть. Оставайся и дальше ходячей историей из разряда «Смотрите, дети, так делать нельзя». Между прочим, твой «маленький подарок» на дороге уже афоризмом стал.
- Почему ты мне не веришь? - спросила она с тихим отчаянием.
- Да потому, что лично стал свидетелем твоего дневного позора, - все не унимался тот. – Как раз летел возле главного пути и передохнуть собрался. Веришь или нет, но я еще тогда покраснел за тебя до кончика ушей. Знаешь, что ни говори, а целоваться с первым встречным...
- Не первым, - возразила она, медленно краснея.
- Ну ладно, со вторым – все равно факт остается фактом.
- Не спорю, я совершила маленькую глупость. Но я сама не знаю, что нашло. Это... просто необъяснимо... Как гипноз... И вообще, с кем ни бывает.
- Со мной не бывает, - остался он категоричным. – Потому что я не настолько глуп и сентиментален, как некоторые, чтобы влюбиться с первого взгляда...
- ... Слова, - поправила девушка. – И не первого, а всех последующих. Ты правильно сказал насчет сентиментальности – а все потому, что ты действительно сухарь, засушенный своим же скептицизмом! – уже не говорила, буквально кричала Энигма, с трудом удерживая в себе слезы. – Да, не спорю, я слишком доверилась ему и простила наглость, но кто же не совершает ошибок? И что теперь, посадят меня за это, или как?! Стихиями расстреляют, как последнего некроманта?! Вперед, друг ты неясно какой! Давай!
- И откуда берутся такие страшные эмоции? – испуганно взглянул он на едва ли не трясущуюся девушку. – Будь проще, да я же вовсе не виню тебя! Нет же, скорее, наоборот, - хочу просто уберечь от дальнейших ошибок. Пойми же, связать свою судьбу с жуликом и вором...
- Если он и вор, то украл разве что мое сердце, - выпалила она на одном дыхании. – Да, в каждом из нас есть своя темная половина, но я принимаю его именно таким, как вижу!
- Ладно, ладно, но только успокойся. Боюсь оставить тебя одну с подобным настроением. Дело твое. Но только не скажи потом, что тебя никто не отговаривал.
- Обещаю, - ответила Энигма уже спокойным голосом. – Действительно, зря я эту ссору учинила. Можешь отправляться в свои развалины.
- Не в свои, а в даэдрические, - лишь улыбнулся тот. – Не такая уж я и старая развалина, - заметив, что ей заметно полегчало от такого вывода, он продолжил. – Во всяком случае, я никому не расскажу о твоей привязанности. Успокойся и не бери ничего в голову.
- Договорились. Но все-таки ты неправ, - ответила она вместо прощания, закрывая дверь.
«Фух, вот так денечек! – снова принялась она за начатый завтрак. – Казалось бы, сегодня все должно быть тихо и спокойно. Ну ничего, тоже мне неприятность. Бывало и покруче», - решила она и снова ухватилась за былое чтение.
«Палла. Пал Ла. Имя пылало в моем сердце. Я заметил, что стал шептать его на занятиях, даже когда пытался сосредоточиться на говоримом магистром. Губы мои слегка приоткрывались, издавая "Пал," язык тихонько щелкал "Ла", как будто я целовал ее дух передо мною. Во всех отношениях это было безумием и я знал это. Я знал, что влюблен. Я знал, что она была благородной редгардкой, яростной воительницей прекраснее звезд. Я знал, что ее юная дочь Бетаники ныне владела поместьем неподалеку от гильдии и что я была даже увлечена мною. Я знал, что Палла сражалась с ужасной тварью и убила ее. Я знал, что Палла мертва.
Как я уже сказал, я знал, что это безумие, а раз так, то не мог быть безумен. Но я также знал, что должен вернуться во дворец Бетаники дабы узреть статую моей возлюбленной Паллы в своей последней ужасной схватке с монстром.
И я возвращался, снова и снова. Если бы Бетаники была по природе своей благородной леди иного сорта, общающейся только с представителями своего социального класса, у меня бы не было такой возможности. Но в невинности своей, не ведая о моем помешательстве, она радовалась моей компании. Мы могли смеяться и говорить часы напролет, и каждый раз прогуливаться у бассейна, где я всегда замирал перед скульптурой ее матери.
"Это удивительная традиция - запечатлять в скульптуры своих предков в величайшие моменты их жизни," - сказал я, ощутив ее вопросительный взгляд. - "А работа эта вне всяких похвал."
"Ты не поверишь мне," - засмеялась девушка, - "но когда мой прадедушка создал такую традицию, разгорелся скандал. Мы, редгарды, чтим свои семьи, но мы воины, а не скульпторы. Мы наняли бродячего скульптора для создания первых статуй и все восхищались ими, пока не стало известно, что скульптором был эльф. Алтмер с острова Саммерсет."
"Скандал!"
"Именно," - серьезно кивнула Бетаники. - "Идея о руках помпезного напыщенного эльфа, создающего статуи благородных воинов-редгардов была недопустима, извращенна и настолько плоха, насколько ты себе можешь это представить. Но сердце моего прадедушки было пленено красотой статуй и его философия использовать лучшее для воссоздания лучшего вскоре передалась всем. Я бы не позволила менее искуссному скульптору создавать статуи моих родителей, даже если это более соответствует моей культуре."
"Они все исключительны," - сказал я.
"Но больше всего тебе нравится скульптура моей матери," - улыбнулась она. - "Я вижу, что ты смотришь на нее, даже когда кажется, что ты смотришь на иные. Мне она также нравится больше всех."
"Ты расскажешь мне еще о ней?" - спросил я, стараясь голосом не выдать обуревавшие меня эмоции.
"О, она бы сказала, что абсолютно заурядно, но это не так," - сказала девушка, срывая цветок с клумбы. - "Мой отец умер, когда я была очень маленькой и матери пришлось исполнять множество ролей, но с этим она справлялась безупречно. У нас было множество деловых интересов и ей удавалось великолепно вести все дела. Гораздо лучше, чем мне теперь. Одна ее улыбка - и ей подчинялись, в противном случае дорого платили. Она была очень умна и очаровательна, но когда приходила пора сражаться, являла собой воистину грозную силу. Сотни битв, но я никогда не чувствовала себя забытой или нелюбимой. Я действительно думала, что она слишком сильна, чтобы умереть. Глупо, я знаю, но когда она отправилась на битву с тем... тем ужасным созданием, вырвавшимся из лаборатории безумного волшебника, я не допускала и мысли, что она может не вернуться. Она была добра с друзьями и безжалостна с врагами. Что еще можно сказать о женщине кроме этого?"
Глаза бедной Бетаники затуманились слезами. Каким негодяем я был, заставляя ее вспоминать все это, дабы заполнить свое извращенное одиночество? Шеогорат никогда не встречал смертного, столь раздираемого противоречиями, как я. Я плакал и одновременно был полон желания. Палла не только выглядела богиней, но, как вытекало из рассказа ее дочери, действительно была ею.
Это ночью, укладываясь спать, я достал черный диск, украденный из кельи мастера Тендикса несколько недель назад. Я почти забыл о его существовании, этого артефакта некромантии, который, как полагал маг, может оживить умершего возлюбленного. Руководствуясь лишь инстинктом, я поместил диск на свое сердце и прошептал: "Палла."
Холод наполнил мою келью. Дыхание мое туманным облачком застыло в воздухе. В испуге я отбросил диск. Через секунду я вновь мог размышлять здраво и пришел к выводу: артефакт может исполнить мое желание.
До раннего утра я пытался вырвать свою возлюбленную из цепей Обливиона, но все попытки не увенчались успехом. Я не был некромантом. Я лелеял надежды попросить одного из магистров помочь мне, но я помнил, как магистр Илтер приказал мне уничтожить артефакт. Если я обращусь к ним, они изгонят меня из гильдии и уничтожат диск сами. И единственную возможность вернуть мою любовь.
На занятиях на следующий день я пребывал в своем обычном полу-рассеянном состоянии. Магистр Илтер рассказывал о своей специальности, Школе Наложения Чар. Он тупо вещал монотонным голосом, но внезапно я почувствовал, будто все тени покинули комнату и я оказался во дворце, полном света.
"Люди, размышляя о моей науке, прежде всего думают о процессе творения. Наложении чар и заклинаний на предметы. Создании волшебных клинков, возможно - колец. Но искуссный заклинатель не ограничивается этим. Тот же разум, что может создать нечто новое, может также извлечь большую силу из чего-то старого. Кольцо, создающее тепло в руках новичка, может устроить лесной пожар, будь оно у адепта." Толстяк хихикнул: "Не то, чтобы я предлагал это. Оставим сие для Школы Разрушения."
На этой неделе всем студентам предложили избрать себе сферу специализации. Все удивились, когда я отвернулся от моей старой доброй Школы Иллюзии. Мне самому казалось абсурдным, что я могу испытывать тягу к таким поверхностным чарам. Весь мой разум принадлежал ныне Школе Наложения Чар, с помощью которой я смогу выпустить наружу силы диска.
В последующие месяцы я практически не спал. Несколько часов в неделю я проводил с Бетаники и моей статуей, дабы придать себе силы. Все остальное время я проводил с магистром Илтером или его помощниками, познавая все возможное о наложении чар. Они научили меня чувствовать глубочайшие слои магики в предмете.
"Простое заклинание единожды наложенное, неважно, насколько искуссно или эффектно, эфимерно, существует лишь в данный момент и все," - вздыхал магистр Илтер. - "Но помещенное в объект, оно преобразуется в живительную энергию, созревая, и неопытная рука может коснуься лишь его вершины. Ты должен чувствовать себя рудокопом, все ближе и ближе подбирающимся к сердцу золотой жилы."
Каждую ночь, когда лаборатория закрывалась, а практиковался в изученном. Я чувствовал, как силы мои растут, и с ними росли силы диска. Шепча "Палла," я нырял в недра артефакта, чувствуя каждый завиток его рун и каждую грань обрамляющих их алмазов. Временами я бывал столь близко от нее, что чувствовал, как она касается моих рук. Но что-то темное и страшное, думаю - реальность смерти, всегда пресекало мои мечтания. С ним приходил непереносимый запах гниения, на который начинали жаловаться студенты, проживающие в соседних кельях.
"Должно быть, что-то заползло под половые доски и там сдохло," - жалко оправдывался я.
Магистр Илтер поощрял мои достижения и предоставлял свою лабораторию в мое ведение после окончания занятий. Но, несмотря на изученное мною, Палла так и не приблизилась. И одной ночью все было кончено. Я пребывал в глубоком экстазе, шепча ее имя, диск покоился на моей груди, когда удар молнии за окном прервал мое сосредоточение. Сильнейший дождь обрушился на Мир Коррап. Я поднялся, чтобы закрыть окно, а когда вернулся к своему столу, то увидел, что диск разбит.
Я истерически рыдал и хохотал. Это оказалось чересчур для моего разума перенести такую потерю после всего этого времени, проведенного в учении. Следующий день, да и следующий тоже я провел в своей кровати, метаясь в жару. Если бы в гильдии магов не было целителей, я бы, по всей вероятности, умер. Но в нынешнем состоянии я являлся отличным объектом изучения для молодых лекарей.
Когда наконец я достаточно оправился, чтобы ходить, то отправился к Бетаники. Она была как всегда очаровательно, и даже ничего не сказала о моем внешнем виде, который был поистине ужасен. Наконец я дал ей повод для волнений, когда вежливо, но твердо отказался прогуляться с нею к бассейну.
"Но ты любишь смотреть на статуи," - воскликнула она.
Я чувствовал, что должен сказать ей всю правду. "Дорогая леди, я люблю больше, чем просто статуи. Я люблю твою мать. Она - все, о чем я мог думать эти месяцы с тех пор, как мы с тобой впервые сорвали ткань с этой благословленной скульптуры. Не знаю, что ты обо мне сейчас думаешь, но я был захвачен мыслью о том, чтобы вернуть ее из царства мертвых."
Округлившимися глазами Бетаники уставилась на меня. Наконец она проговорила: "Думаю, тебе лучше немедля уйти. Не знаю, что это за ужасная шутка..."
"Поверь мне, хотел бы я, чтобы так было! Видишь, я потерпел неудачу. Не знаю, почему. Не думаю, что любовь моя была недостаточно сильна, потому что никто не способен испытывать сильнейшую. Возможно, мои способности заклинателя были неотточены, но явно не от недостатка обучения!" Я чувствовал, как поднимаю голос и начинаю кричать, но не мог сдержаться. "Возможно, дело в том, что мы с твоей матерью никогда не встречались, но думаю, во внимание принимается лишь любовь мага в заклинании некромантии. Я не знаю, что это было! Может, то ужасное создание, монстр, убивший ее, с последним вздохом наложил какое-либо проклятие на нее! Я потерпел неудачу! И не знаю, почему!"
С удивительной силой и скоростью для такой хрупкой девушки, Бетаники бросилась ко мне. "Убирайся!" И я побежал к двери.
Перед тем, как она захлопнула дверь, я жалко попробовал извиниться: "Прости, Бетаники, но подумай, я лишь желал вернуть тебе мать. Это безумие, я знаю, но лишь одно в своей жизни я знаю наверняка - я люблю Паллу."
Дверь практически захлопнулась, но теперь приоткрылась и девушка спросила: "Ты любишь кого?"
"Паллу!" - крикнул я Богам.
"Мою мать," - зло прошептала она, - "звали Ксарлис. Палла - это монстр."
Мара ведает сколько времени я глядел на закрытую дверь, а затем отправился в долгий путь обратно в гильдию магов. Я рылся в своей памяти, вспоминая ту давнюю Сказочную ночь, когда я впервые узрел статую и впервые услышал имя моей возлюбленной. Его произнес Гелин, студент-бретонец. Он стоял позади меня. Узнал ли он тварь, а не леди?
Я свернул с дороги на окраине Мир Коррапа, и большая тень поднялась с земли где сидела, поджидая меня.
"Палла," - прошептал я. - "Пал Ла."
"Поцелуй меня," - прохрипела тварь.
И теперь история моя достигла настоящего момента. Любовь красна, как кровь».
- Привет, Энигма! – раздались вначале звуки Мистицизма, а после – почти что синхронные голоса явившихся волшебников.
- И вам не болеть, - сказала она, откладывая книгу и будучи до сих пор не в силах отойти после прочтенного.
- Как прошел день? Никто не приходил? – поинтересовалась у нее Эдвинна.
- Приходил, и не один – в смысле, с ключом, - показала она свою резную находку. – Мелкий воришка, на жемчуг позарился.
- Отлично. Теперь нам можно ни о чем не беспокоиться. Что ж, на сегодня ты свободна, гильдейский узник. Можешь пойти проветриться.
- И, кстати, я же обещала тебе маленькую экскурсию, - добавила вслед Валла. – Пойдем со мной к Призрачным Вратам?
- Мне, в принципе, без разницы – лишь бы размяться.
- Тогда – экипируйся. Все-таки это не самое безопасное место.
Город к тому времени уже успел отчаянно нырнуть в далекие глубины небесного моря, и теперь его со всех сторон окружала темно-синяя, прохладная и невесомая вода, едва заметно колышущая в себе серые волны из пушистых облаков. Тихо и неровно, словно отражения вдоль водной ряби, сверкали факела и лампы, и стражи Редорана, будто диковинные костяные рыбы, неспешно проплывали по его просторам.
- Ты слышала когда-нибудь о Призрачном Пределе? – спросила Валла, вдыхая приятные воздушные течения.
- Да, приходилось – говорят, это какая-то ограда вдоль Красного вулкана.
- И не просто ограда – магический барьер, созданный для того, чтобы уменьшить влияние бурь и болезней.
- А Врата – это две башни ординаторов?
- Они самые. Но меня куда больше интересует местная растительность – говорят, она обладает особенными свойствами. Например, помогает снимать проклятия и так далее. Я сейчас как раз провожу исследование на эту тему.
- Интересно, - ответила Энигма и невольно заметила, как едва лишь различимая в сумерках особа тихо шмыгнула за один из поворотов.
- Нам сюда, по главной дороге, - махнула рукой ее спутница, и вскоре они без малейших забот преодолели еще одну дорожную извилину. Точнее, не все – едва Энигма сумела завернуть за угол панцирного здания, как, еще ничего не понимая, с глухим костяным звоном врезалась наплечником во что-то в меру темное и твердое. Плечо ее испуганно задергалось, а странный гул вовсю пошел разгуливать вдоль остальных доспехов, затем передаваясь прямо в голову.
- Ой, смотри, - оглянулась Валла, указывая ей под ноги. Придя в себя, Энигма послушалась ее внезапного совета и тут же заметила упавшую на землю очень юную, младше себя, девушку-имперца в нарядном сине-черном одеянии, лежавшую, по-видимому, без единых чувств.
- Кажется, я ее..., - испуганно шепнула виновница, присев на корточки.
- Сейчас проверим, - и та, слегка напрягшись, пустила синее торнадо в сторону пострадавшей. Однако энергия ее в момент отразилась прочь таким же уверенным потоком, ни капли не впитавшись в жертву своей неосторожности. – Ничуть она не стукнутая. Живее всех живых, - констатировала Валла, глядя, как та нарочито медленно «приходит в чувства».
- Как вам не стыдно, - ответила она, вскочив на ноги. – Больно же все-таки...
- Прости, так получилось, - оправдывалась Энигма, пока жертва спешно перевязывала свой черный хвост.
- Нет уж – и как я, по-вашему, дойду теперь до Призрачного Предела? – насупилась в ответ им незнакомка. – С больной-то головой, а значит и плохой реакцией. Вы же знаете, как там небезопасно - наездники, звери..., - продолжила та с видом глубоко обиженной. – Так что не прощу... А хотя – если вы решитесь поработать моей охраной, да еще за гонорар...
- Не для того ли ты устроила комедию? – пристально взглянула на нее целитель. – Небось, подслушала наш разговор...
- Да просто нет больше желающих, - ответила она с понурой головой. – Я каждую неделю хожу туда, а сегодня... Никто не хочет. Вот и решилась на крайность.
- Давай возьмем ее, тяжелее не будет, - взглянула Энигма на свою спутницу.
- И правда – все равно туда идем.
- Ур-ра! – подпрыгнула она от радости. – Ведите.
- Но только больше – никаких актерских глупостей, - добавила затем девушка. – А то я сдам тебя одному плохому театралу.
И их сугубо женская компания неспешно задвигалась куда-то вниз по сухому, истоптанному пеплу, с каждым шагом удаляясь в самую что ни на есть глубокую и сумрачную неизведанность.
- Как зовут-то тебя, актриса? – первой нарушила молчание Валла, мгновенно превратившись в этакое подобие слабо горевшей новогодней елки.
- Вообще-то Виатрикс. Виатрикс Петилия, - по-странному гордо ответила им незнакомка. – А вы?
- Я Валла. Катрацио, если интересно.
- Энигма. Кажется Скайфлоу, - улыбнулась девушка.
- Очень приятно, Вилка Кастрации и Загадка Сфуфлоу, - нагло и вызывающе рассмеялась та в ответ.
- Эй ты, отбросы малолетние, - вмиг разозлилась на нее Валла. – Сейчас возьму ремень...
- Вряд ли – боюсь, что на мантиях его не носят, - спокойно ответила ей Виатрикс.
- Тогда – обойдемся посохом.
- Не посмеешь!
- Еще и как посмею!
- А я сказал – нет.
- Да я...
- Смотрите, - вовремя опомнилась Энигма, заслышав за спиной огромные кожистые крылья. Девушки тревожно обернулись, заметив за собой большого и голодного наездника, однако на сей раз крылатый хищник решил не медлить: быстро сжимаясь в комок сплошных усилий, он тут же взмахнул хвостовой плеткой прямо перед лицом у Виатрикс. Валла не подвела – едва лишь увидев его коварные намерения, она словно подкошенная рухнула на землю, накрыв собой только что отруганную девушку. Теперь настала очередь Энигмы: успев за это время дрожащими от напряжения руками блеснуть своей катаной, она в одном прыжке сумела дотянуться до изогнутой шеи наездника, заставив его мгновенно приземлиться в нескольких метров от напуганной компании.
- Тоже мне охрана, - ворчала Виатрикс, отряхиваясь от густого пепла. – И как вам не стыдно? Зачем я с вами только пошла?
- Погоди – мы что, плохо тебя защитили? – уже совсем не понимая, спросила ее Энигма.
- А вы что подумали? – раздраженно удивилась путешественница. – Вы даже представить себе не можете, как я испугалась! Он же пролетел у самого кончика носа, а я – без магии и без оружия...
- Надеюсь, хоть это научит тебя элементарной вежливости, - довольно отметила Валла.
- По-моему, мы и так неплохо управились – никто не пострадал и даже особо не запачкался.
- Уж не предложишь ли ты кидаться на любую птицу, которую мы встретим, да еще и с большим опережением? – с иронией взглянула на нее целитель.
- Было бы неплохо, - на удивление спокойно объявила Виатрикс.
- Что? Да мы же все поголовье меньше чем за день перестреляем! – возмутилась Энигма, готовая было развернуться в противоположном направлении. – Я в этой вакханалии не участвую.
- Да, пошли. Пускай сама с ними разбирается.
- А все потому, что вы – просто ни на что не годные защитники! – крикнула вдогонку девушка. – С ужасным зрением, заторможенной реакцией и попросту отшибленным чувством долга по части обещаний!
И те в ответ невольно замерли у одного из поворотов, едва заслышав в свой адрес такие унизительные вещи. «Обещания... И в самом деле... Брошенное слово... сильнее... любых препятствий. Так, это уже никуда не годится». Валлу, похоже, беспокоили совсем иные мысли.
- Хорошо, - развернулась целитель, делая несколько шагов навстречу. – Если я докажу тебе, что ты ошиблась насчет нашей боеготовности...
- ... и насчет того, что касается обещаний, - добавила вслед за ней Энигма.
- ... то ты перестанешь молоть свою чепуху?
- Договорились, - широко улыбнулась им Виатрикс. – Да только я не поверю, пока не увижу.
- Ну что, коллега, устроим маленькое представление? – хитро подмигнула Валла. – Будем на лету останавливать хищников и прочую мерзость? В прямом смысле – параличем.
- Попробуем, - соединила она пальцы, а затем – резко потянулась с тихим похрустыванием.
- Ты – левый, я – правый фланги. Пускай увидит, что у нас получится.
И остаток довольно-таки длительной дороги к Призрачным Вратам тотчас же пролетел дл них на небывалом ускорении. Теперь их путь отчаянно петлял между высокими утесами, где семьями ютились крылатые наездники, а это означало не что иное, как долгое и кажущееся буквально бесконечным волшебное представление Иллюзий. Большие и зеленые, сиявшие неровными хвостами в темноте магические сферы летали здесь сплошным мистическим фейерверком, на долгие секунды превращая хищников в подобие наскальных монументов. Девушки разыгрались не на шутку: старательно вертясь и с каждым новым залпом чувствуя в себе все более и более нараставшие головокружение и боль в руках, они, казалось бы, со всей отдачей играли в диковинную игру под названием «Кто кого внимательнее». Виатрикс глядела на них со странным восхищением, в качестве единственного зрителя любуясь на устроенный спектакль. «Безмятежность», - без остановки и уже почти без звука шептала Энигма, войдя в нечеловеческий кураж, и даже не заметила, как вдруг нечаянно швырнула свою сферу в попавшегося под руку ординатора.
- Пришли, - тихо констатировала Валла, глядя на ее нелепую проделку.
И правда – дорога их сейчас заметно расширялась, показывая девушкам единственно возможный путь до Красного Вулкана – двойные полукруглые ворота с подъемными решетками, обрамленные двумя же каменными башнями. А прямо от их стен, петляя вдоль неровного периметра, тянулся высокий магический барьер – сине-бирюзовый, блуждающий туман, ограниченный лишь толстыми столбами через каждый десяток метров да чем-то вроде подвязанного к ним вверху лиановидного каната.
- Так это и есть... Призрачный Предел? – застыла в изумлении Энигма, пока тот самый ординатор обиженно направился куда-то восвояси.
- Эй, ану без лирики, - возмутилась Виатрикс. – Мне же до святилища идти!
- А, ладно уж. Нам все равно туда, - ответила ей Валла. – Только будь готова – там, за Призрачным Пределом, почти всегда есть моровая буря, да еще и целые кучи пепельных созданий. Пойдемте, - и, нажав рукой на кнопку обелиска, она затем расслышала привычное скрипение давно уже несмазанной решетки. Момент – и девушки уже стояли внутри высокого и узкого тоннеля светло-песочной арки, глядя, как прямо за следующей преградой неистово гуляет пепельная буря. Казалось, она живет каким-то автономным, ни от кого не зависящим существованием и даже вопреки законам физики едва касается очередной решетки аморфным красным языком.
- Приготовьтесь, - скомандовала Валла и тут же слегка приподняла свой ворот, закрыв таким образом дыхание от пепла. Виатрикс немедленно последовала ее примеру, а Энигме не оставалось больше ничего, кроме как использовать ладонь. Решетка перед ними неспешно отворилась с тихим каменистым гулом, и приторное, неровное дыхание господствующей бури мгновенно ударило по ним напористым потоком.
- Поворачивайтесь, - снова посоветовала та искаженным от «защиты» голосом. – Нам наверх, но боком ветра меньше.
И, действительно, как только все они последовали ее нехитрому совету, пробираясь по склону типично лыжниковой походкой – «елочками», суровый ветер тотчас же перестал заглядывать в их лица, переместив свое внимание куда-то набок. Подъем оказался невысоким: прошла всего одна минута, а девушки уже уверенно стояли на его пологой части, прикрывшись от бури довольно-таки значительным многоугольным обелиском.
- «Здесь Лорд Вивек во время сильного шторма был засыпан вулканическим пеплом, - начала читать Энигма. – Когда он покрылся им с ног до головы, словно густой корой, и осознал всю неизбежность гибели, то тихо заплакал, и слезы его растопили пепельную коросту. История эта показывает, что не только сила, но также разумная слабость и чистые эмоции способны нам помочь».
- Да уж, тебе есть, чему поучиться, - с иронией взглянула Валла на горе-путешественницу. Виатрикс в ответ лишь неопределенно хмыкнула, а после – тут же отвернулась в совсем другую сторону.
- Честно говоря, я никогда не видела имперцев, которые исповедовали бы местную религию, - удивилась Энигма такой паломнице.
- Не в этом дело, - как-то загадочно, в духе Нельса, ответила ей Валла. – Дело не в том, кому ты поклоняешься, а в том, какого человека из тебя делает эта религия... Ну что, мы довели тебя с горем пополам, а назад – уж будь добра, сама.
- Нет уж, - самоуверенно взглянула на обоих Виатрикс. – Вы и обратно меня доведете. Иначе гонорар останется при мне.
- Как сказал бы Анаэдра, твои угрозы очень слабы, - припомнила в ответ Энигма.
- Действительно – пусть это послужит для тебя уроком смирения, как для Вивека, - добавила Валла и, взяв за руку свою коллегу, в момент наколдовала им невидимость. И уже в таком прозрачном одеянии они сумели без проблем спуститься вниз по склону, а после – умело затаиться под бугром у самого предела – как раз там, где росли каким-то чудом выжившие в таких условиях, однако накрытые своеобразным земляным карнизом трама и горьколистник.
- Видишь, - разрушила целитель маскировку, - там, куда не добирается эта разрушительная буря, все еще остается жизнь. И жизнь весьма необычайная, - принялась она как можно аккуратнее срезать отдельные их ветки.
- Это точно, - вторила Энигма, снова превратившись в человека, и затем внимательно уставилась на странную преграду. Вначале она не видела больше ничего, кроме бесконечно блуждающих в квадрате синих огоньков, а вскоре в самом его центре немедленно блеснул хищный оскал явившегося даэдрота. Энигма передернулась – чудовище теперь стояло к ней необычайно близко, с готовностью размахивая длинными когтистыми конечностями.
- Не бойся, - успокоила ее спутница. – Предел не пропускает ничего – ни магии, ни животных, ни оружия. Можешь хоть рожи ему корчить – ничего не выйдет.
- Так странно, - ответила она, касаясь рукой холодной и едва уловимо пульсирующей субстанции. – Его ведь не просто так построили... Выходит, истории про этого Дагота – вовсе не шутки? – придя в себя, снова повернулась она к Валле.
- Скорее всего, нет – уж слишком много совпадений. Никто не видел его лично, а если и встречал – наверняка не может нам поведать...
- Вернитесь! - раздались сверху крики нерадивой паломницы. – Это было в последний раз! Я изменюсь! Изменюсь сейчас же! Здесь так страшно! Вернитесь!
- Кажется, уроки Вивека пошли ей на пользу, - довольно отметила Энигма. – Может, вернемся, раз такое дело? Не оставлять же ее упырям на съедение, - и в тот момент она снова обернулась к синеющей преграде. Даэдрота здесь больше не было – теперь на его месте она четко заметила слегка светившуюся в темноте золотую маску.
- Добродетель наказуема, чужеземец, - снов прозвучал в ее голове таинственный голос. Энигма отчаянно тряхнула своей прической, пытаясь хоть как-то стереть отсюда пугающее изображение. Видение, однако, не исчезло, а вскоре и его массивная, когтистая, будто у даэдрота, конечность уверенно пробила собой мистический барьер...
- Нет! – громко воскликнула девушка, в бешеном испуге царапаясь наверх по пепельному склону. – Он... он здесь!
- Кто – он? – оглянулась Валла. - Здесь же никого нет.
- Правда? – на время отпустила ее безумная истерика, и, несмело посмотрев туда, она уже не видела ровным счетом ничего, напоминавшего ей о недавнем видении. – Показалось, - облегченно заметила она и тут же наткнулась взглядом на спустившуюся к ним Виатрикс.
- Я была редкой эгоисткой, - сказала она, едва не плача. – Вот, держите награду – вы ее уж точно заслужили, но только не бросайте меня тут, - протянула она им свой тощий кошелек.
- Так уж и быть, - нехотя согласилась Валла. – Вмешательство подойдет?
- А как же! – запрыгала от радости паломница.
- Свет Альмсиви, - одновременно сказали Валла и Энигма, и, обвитые единым белым покрывалом, уже через несколько мгновений стояли возле альдрунского храма.
- Неплохо мы ее проучили, - заметила целитель, когда же Виатрикс стремительно исчезла где-то за ближайшим поворотом.
- Да уж, пускай поймет, что ей далеко не все положено. Хорошенький урок смирения. Как думаешь, она..., - промолвила Энигма и тут же тревожно оглянулась от внезапного предчувствия. Рефлексы ее не обманули – буквально в паре сантиметров от искаженного догадками лица со странным свистом пролетел какой-то метательный предмет, всего через секунду ударившись о ближнюю к ней стену.
- Ложись! – раздался сзади чей-то напряженный крик, и невидимка-Валла в последний миг перед следующим залпом успела отскочить за угол, а кто-то тяжелый мгновенно повалил Энигму наземь, спасая от очередного, упавшего прямо перед ней оружия. Девушка теперь не могла даже пошевелиться, и все, что ей осталось – с напуганным вниманием разглядывать кислотно-зеленый, торчавший прямо из дороги тонкий дротик.
- Безмятежность! – не сплоховала целитель, кидая свою сферу куда-то в сторону темных панцирей, а таинственный объект мгновенно отпустил Энигму на свободу, рванув к нему навстречу. Девушка с трудом привстала на ноги, пытаясь оглядеться, но странный человек в броне из нетча был уже довольно далеко. Зато сейчас она четко смогла заметить все еще слегка светившегося зеленью паралича таинственного убийцу – сплошную и непроглядно черную фигурку, застывшую на крыше полусидя.
- Все в порядке? – приблизилась к ней Валла, и та едва заметно кивнула головой, не отрывая глаз от бешеной погони. Спаситель ее тем временем был уже буквально в нескольких шагах от своей цели, но тот, внезапно скинув с себя покров бездеятельности, как призрак, испарился прочь, оставив им на память лишь слабое подобие небесного тумана.
- Слишком поздно, - приблизился к ним незнакомец, тяжело дыша от такого спринта.
- Вы знаете, кто он? - с тревогой посмотрела на него Энигма, пытаясь в кромешной темноте узнать загадочную личность.
- Похоже на Темное Братство, - наконец, отдышался тот. – И эти дротики..., - приподнял он торчавший из земли убийственный подарок. – Да, я знаю их – здесь особый яд, похожий на змеиный. Убивает медленно и изнутри. Спасались от него лишь единицы. Знаете, Энигма, похоже, вы им серьезно не угодили. Кстати, забыл представиться. Я Мерциус, управляющий альдрунской гильдией, и потому догадываюсь, что именно им не понравилось. Но, тем, не менее, вы не свернули с правильной дороги... как это требовала Айдис.
- Что мне теперь делать?
- Самое разумное – не бродить по улицам в темное время суток. Ночь – их стихия, днем же они ни за что не решатся пойти на дело. То же самое касается Балморы. В остальных городах и районах, думаю, вы будете в безопасности. Поверьте мне, я не раз с ними сталкивался, а потому – точно знаю, чего стоит опасаться. Они – фанатики своего дела, но при этом совсем не настойчивые – делайте, как я сказал, и уже через несколько суток они оставят вас в покое. Я же – предупрежу охрану и своих подчиненных. Так что можете быть абсолютно спокойными.
- То есть эти несколько дней мне лучше держаться подальше от городов.
- Примерно так. Они не любят пустошей – из-за того, что с них оружием довольно тяжело бороться с монстрами, большинство из которых имеет сопротивление даже к таким ядам. К тому же, они на редкость трусливы в открытом бою. А этот – похоже, и вовсе из начинающих.
- Тогда – вы не против, если я заодно немного поработаю на гильдию? Мне срочно нужно развеяться.
- Конечно, нет. Тем более, если это вам поможет.
- Ждите меня завтра, - ответила Энигма и с резким облегчением направилась «домой».
«Отлично. Кошмары, галлюцинации, а теперь еще и ассассины... Стоп. У меня такое чувство, что я его уже где-то встречала... Но только где? Странно...», - отметила она, снимая с себя броню. Спать ей не хотелось, думать не хотелось еще больше. «Будь что будет, – решила она, глядя в потолок. – Я просто стану немного осмотрительнее. И вообще, кому суждено сгореть, тот не утонет», - с трудом успокоила она своесознание, а затем немедленно уснула, сраженная накопленной усталостью...
