И глотать как остатки еды за Ноэлем и Ситроеном.
Всё это порча и липкость,
Когда некому крикнуть – а писатель-то гений!
Я виню в том мою ассоциативную память.
Помнишь, ходили с тобой в Андрониев?
Именно Андрониев! – так говаривал полуслепой мой любимый писатель.
Именно Андрониев, где было холодно.
Мы видели там, как лики толкались.
Люди падали в обморок, а я
Думала гордо и радостно,
что даже не кружится моя голова.
На другой двери ты читал объявление:
«Требуется плотник в храм».
И в тот день мы не ели печение,
Ели пончики напополам.
А я по традиции плакала.
Вот тогда и ночью потом.
Не понятно, зачем сейчас вспомнила
Этот с солью перченый фантом.