- Ты меня слышишь? Требовательно спросила жена.
- Со всем вниманием, лениво отмахнулся я. Жену такое небрежное отношение к процессу перевоспитания разозлило. Она оставила кастрюли и сковородки и выплеснула душем все, что накопилось за многие годы. Разозлился и я. В этот момент, потягиваясь и позевывая на кухню приплелась Динка, четырехгодовалая немецкая овчарка. Она остановилась в коридорчике, оценивая обстановку и, когда поняла, что разговор не о ней, вошла на кухню и уселась у ног жены.
Жена продолжала свой монолог, а я с удивлением увдруг обнаружил две пары коричневых глаз, тупо уставившихся на меня. Они были настолько похожи в своем презрении, что я, не помня себя, треснул костяшками кулака по собачьему лбу. Динка молча поднялась и тяжело пошла на свое место. Через секунду я услышал, как она бросила свое большое тело на подстилку.
Жена с удивлением молча смотрела на меня.
- Ну, так получилось, робко попытался оправдаться я.
Из вазы на столе взял шоколадный пряник и пошел мириться.
Динка лежала на подстилке, закрыв глаза лапами.
- Извини, не хотел. Но двое против одного, это же нечестно. Давай мириться, смотри, твой любимый шоколадный. Она только вздохнула. В ход пошли мясо и колбаса - прощения не было.
- А когда я тебе помогал защищаться от Миры и Ласки, двух натасканных на медведя лаек, ты мне и спасибо не сказала, надавил я на самое больное.
Она оторвала голову от подстилки и грустно посмотрела на меня.
- Ну виноват я.
Динка, как бы нехотя, взяла пряник, зажала его двумя лапами, поставив вертикально, и откусила маленький кусочек.
Я был прощен.