швыряет душу грешника.
В берёзках соловьи отпели,
лишь – крики пересмешника.
Холодный ветер-секунец –
- голодному путнику – отец,
а мать ему родная –
- крапива луговая.
Под дранным ватником бушлатом
упрятан финский нож,
а нож ему – заместо брата,
сестрой – в котомке грош.
Туки-туки – товарняк,
я – твой друг, а ты – мой враг,
я – те – враг, а ты мне – друг,
то – вчера, а нынче – вдруг.
После, после разберёшь,
когда всадишь в шейку нож,
когда скурвишь за гроши
вздох рыдающей души.
Эко нас бросает, с края и до края.
От столба - в канаву-грязь.
Думал – целое.
Вышло – часть.
Думал – небо, глядь – кювет.
Ждал – что «да»
Шепнули – «нет»
Ах, рыдай, рыдай Душа.
Во полях - трава свежа.
Белый берег у реки.
В небе – звёздки далеки.
Бледные, бледные горят,
насчитал, вон, шесть подряд,
милками мигают мне
среди облачков в окне.
Как зовут меня опять,
в простынях чужое мять,
в кабаках свиное жрать,
во любви бесстрастно врать.
Туки-туки, товарняк.
Что притих-то, что обмяк?
Белая улыбка, синие глаза.
Смотришь, не мигая в чёрные леса.
23 июня 2009 г. С-Петербург