Маркиза (Рассказ)

Мы сидели на полу в кухне и незаметно бросали быстрые взгляды друг на друга. По телевизору шел "снег", табуретки больно врезались в шеи, раскрытый пакет молока не сопротивлялся убегающему содержимому, чайник готов был вот-вот вскипеть, а разбитая хлебница была почти полностью залеплена наклейками из жвачек прошлого века. Я не знаю как тебя, но меня тогда раздражал вечный скрип телевизора, вызываемый твоей дурацкой мобильной связью и вечными sms-mms-wap-звонками. Я непроизвольно кривила губы, помешивая пальцем ноги какую-то вязкую, липкую жижу красносмородиного цвета. Ты щелкал кнопками нокии и курил так, что пепел от твоих сигарет путался в моих волосах. Я молча смотрела в окно. Темно-зеленые сосны и тяжелое свинцовое небо как-то успокаивали уставшие и красные глаза. Минус жизни на последнем этаже заключался в том, что пейзаж за окном не особо меняется. Естественно, скоро мне надоело пялиться на деревья и гонять взглядами злых или запуганных ворон туда-сюда. Резко перевернувшись на твою сторону, я заглянула в твои глаза. Ты в этот момент договаривался о встрече с очередной шлюхой в модном авто. Как это скучно. Ты пытался перекричать вопящий чайник, орал на меня, чтобы я его выключила и параллельно пытался разговаривать по телефону. Не идиот ли? Неужели ты думаешь, что я его выключу...Я одернула длинную, заляпанную красносмородиновой жижей майку, твою кажется, и вышла в коридор. О, я любила это место больше всего в твоей квартире. Здесь висели твои фотографии. Ворон преимущественно. Злых и запуганных. Черно-серые, с блестящими бусинами глаз, на ветках, крышах домов, проводах, скамейках, детских площадках, подоконниках, в полете, умершие, молодые, старые...Сотни фотографий в металлических рамках. Сотни. По всем стенам. Без пустых мест. Стеклянные витрины. Металлические рамки. Все это отражалось в тусклом, но густом свете одного-единственного фонаря. Напольного, к слову сказать. Я терпеть не могу этот фонарь. Это была самая безвкусная вещица в твоем доме. Когда-нибудь я разобью его и спущу с 13-го этажа с балкона лестничного пролета. Я обещаю. Но сейчас я не хочу этого делать, потому что только эта дрянь освещает мою любимую твою работу. Я назвала эту ворону Маркиза. Она потрепанней других, может быть старше, глаза ее не так блестят, она загнана в угол и смотрит бешеным взглядом в твой объектив, даже чуть мимо него. Ты говорил, что после щелчка фотокамерой она умерла. Упала. С закрытыми глазами. Ты ничем не выделял Маркизу. Я сама спросила про эту работу. Когда я подхожу и сажусь около нее, а мне приходится садиться, потому что она висит в самом нижнем углу, (может быть ты боишься этой истории?), я не плачу, нет, но я силой, непроизвольно прикусываю губу и закрываю глаза. Ранки не проходят вот уже полгода. Каждый день я смотрю на Маркизу. Порой мне кажется, что это я тогда упала замертво и закрыла глаза, а Маркиза, вот она...Смотрит на меня испуганно и живет. А меня давно нет. Вот уже полгода. Может быть мы родные с Маркизой. Или одно и то же лицо.
Я не ночую у тебя. Вечером, в 23.00, я надеваю джинсы и балетки, сажусь к Маркизе и снимаю ее с петель. Забираю с собой. Утром, в 6.00 я вешаю ее обратно. Один раз ты устроил скандал по этому поводу. Пытался добиться от меня вразумительных объяснений, но я молчала. И долго смотрела в твои глаза. Ты все понял. И не противился. Предлагал забрать Маркизу себе навсегда. Я не захотела. Маркиза должна быть здесь. Это ничего страшного, что мне приходится забирать ее. Маркиза - это я.