Мне сказал молодой палач.
Он взглянул на меня в упор,
И отправились мысли вскачь.
Он – высокий как Нотр-Дам,
Он – красивый как Флоризель.
«Да какая уж там мадам,
Между прочим, мадемуазель!»
Капюшон убрала с лица,
Улыбнулась ему в ответ.
Отвести он не смог глаза
От моих необычных черт.
«Думал, ведьмы всегда стары,
И страшны, словно смертный грех?
Ну, а впрочем, всех ждут костры!», -
Мой раздался звенящий смех.
«Это первая моя казнь,
И такое. Нет, не смогу!»
Вот слеза по лицу прошлась,
Задержавшись на миг у губ.
«Что же, горек бывает хлеб,
И работа твоя тяжела.
Мы живем в неспокойный век,
И судьба нам костры зажгла.
Ну, вяжи же, подходит срок,
Да со всех сторон поджигай.
Только прежде один глоток
Мне воды родниковой дай».
Побежал со всех ног, а я
Поднялась смотреть с высоты
Как на свежих дровах костра
Распустились мои цветы.
Каждый маленький лепесток
Улыбался и пел о том,
Что в душе есть добра росток,
И не быть ему палачом.
Прибежал с кувшином воды,
А меня уж простыл и след.
«Что стоишь, ну, полей цветы,
Я уже высоко. Привет!»