Так значит, Богу богово? Про вас, Богов, писал и Ницше-плут, а я ему охотно верю и мне известен твой недуг. Он в том, что ты внезапно смертен – «Вдруг» - и снова нет, «Вдруг» - и Бога нет, есть только человек. Хлопок и – вверх – вся вера, костыли, молитвы и знаменья, в реках вина. И если я лежу в могиле обессилевшею тенью, то только потому, что верила, что Бог спасёт и воскресит из мёртвых веру сохранивших. Я убиваю Бога, разрушаю веру, выворачиваю с корнем древо, где задохнулась на кресте. Я снова ощущаю воздух в лёгких – он везде, он в порах, исцелённых от назойливого опостылевшего Бога.
Ну всё, готово, ты убит. Осталось лишь понять, кому петь дифирамбы, а кому – кантаты, по ком тревожить колокол под тяжесть до-минорной мессы. В каком укромном тёмном месте ты спрятал от расправы чары и как в бездонном старом чане ты запечатал мою память? Да нет, не больно, только пусто и навылет рана – туда-сюда летают пули – нет, мне в самый раз, не рано. Нет, в самый раз, и мне не страшно – чего бояться, если сердце без заплат всё в дырках? Спасибо, Бог, спасибо, что ты был там. Спасибо, Бог, за всё, что ты разрушил. Спасибо, что тебе я не нужна и что ты мне был так нужен. Спасибо, Бог, ты научил меня не доверять Богам и не бояться, за буквой букву, проверяя, по слогам, по новой Библию слагать, идти вперёд и вот уже у самой цели - ошибаться.