Глава первая
В истории есть даты, которые принято называть «знаковыми»: 1812, 1917, 1941. Уже и само событие плохо помнится, а дата вбита в память, как гвоздь. Таким же знаковым когда-нибудь будет и 1991 год. В этот год вместилось столько событий, которых в других странах хватило бы и на столетие, но только не в России: «шоковая терапия» Гайдара, путч, отречение Горбачева от власти, распад СССР, триумф Ельцина. Наверняка, будущие поколения историков смогут дать отстраненно-объективную оценку того года, оперируя цифрами, документами, строя гипотезы. Но в их трудах никак не будет отмечено событие, произошедшее с Ольгой Лариной в том же году.
Событие для других достаточно заурядное и никак не связано с историческими катаклизмами и переменами. Для Ольги же мир перевернулся: она впервые за десять лет замужества изменила мужу. Ольга даже представить не могла, что такое может с ней произойти. Может быть, она и не сильно любила мужа своего, но супружеская верность, несмотря на ранний и скороспелый брак, для нее всегда считалась истиной незыблемой. В силу комсомольско-родительского воспитания она смутно представляла, что такое грех, но четко знала, что такое «хорошо и плохо». Изменить мужу это было «плохо». Незыблемость этой истины была буквально написано на ее очень привлекательном лице с белой и нежной кожей. Мужики, окружавшие Ольгу, попадались достаточно грамотные, чтобы это прочитать, поэтому никто и не покушался на ее верность мужу.
Сергей Печорин изменял жене и до 1991 года, поэтому 1991 ничем особым для него не выделялся. Он не вел подсчета своим изменам, но четко делил их на случайные и романтические. Случайные, одна, две встречи, чаще одна, сплошная физиология и никаких эмоций. Как он сам говорил про такие встречи: «Спустить пар в гудок». Романтические, совсем другое дело. Тут и прогулки по городу, совместный отдых с элементами конспирации, ужин в постели, обязательное объяснение в любви, в котором всегда присутствовало маленькое «но»: любить я тебя люблю, но на большее ты не рассчитывай: у меня семья. Женщины были понимающие, так как и сами не собирались рушить собственные семьи. Через два- три месяца обыкновенно отношения сходили на нет. И они вновь становились сослуживцами или расставались друзьями.
Ольга Ларина и Сергей Печорин, как раз, и были сослуживцами. Он, успешный, тридцатипятилетний бизнесмен, хозяин «средней руки» фирмы. Она - двадцативосьмилетний менеджер в этой же фирме. Печорин ценил Ларину за исполнительность, добросовестность, за спокойный и уживчивый характер, и за очень красивую походку. Даже не походку, а поступь. Высокая женщина, всегда с прямой спиной. Может быть, и не сильно гордая, но недоступная - точно. Это Печорин почувствовал сразу: здесь ему не обломится, а как всякий успешный мужчина он не любил неудачи и дорожил репутацией «везунчика».
После окончания института Ларина, промаявшись четыре года в серьезном НИИ за несерьезную зарплату и с не очень понятной работой, по протекции попала к Печорину. За неполный год она не успела разочароваться в работе. Ей нравилась и фирма, и ее хозяин. Не было мелочной опеки, откровенного подсиживания, и сотрудники почти не сплетничали про хозяина. Так иногда посудачат не зло по мелочи: у шефа сегодня мятые брюки, вчера купил новую машину, завтра заведет новую любовницу. Ольге импонировала легкость, с которой Печорин пытался решать самые трудные проблемы. Ее поражало поначалу его доверительно-доброе отношение к своим сотрудникам, свое неудовольствие высказывал только в беседах тет-а-тет, никаких публичных порок, и не жадный, платил очень даже неплохо. В общем, никаких видимых причин того, что очень скоро жизнь Лариной и Печорина круто переменится, не просматривалось.
Восьмое марта сотрудники фирмы отмечали в ресторане, в котором Печорин заказал несколько столиков. Бесхитростные и легко прогнозируемые в своих последствиях мероприятия, которые в духе времени стали называться корпоративными вечеринками, тем не менее, всегда ожидались с радостью. Женщины на таких вечеринках демонстрировали свои лучшие наряды, а, если новый наряд не удалось приобрести, то старались поразить окружающих своей эмансипированностью или разудалыми танцами с элементами стриптиза. Мужчины же, пока были трезвы, являли собой образцы мужественности, галантности и многозначительности, а, выпив, начинали бессмысленно спорить о проблемах планетарного масштаба, громко петь старые песни или дремать, клюя носом в тарелку с непременным атрибутом всенародных праздников салатом «оливье».
Такие вечеринки проходили повсеместно и отличались друг от друга только выбором закуски и набором выпивки. В организациях победнее отмечали праздник на рабочем месте и в складчину, в богатых - в ресторане и за счет фирмы. Во всем остальном сценарии были схожи даже в деталях: здравица от руководителя, раздача подарков и громкие клятвы в беспредельной любви к фирме и женщинам России, потом обязательно хвалили стол, а дальше танцы вперемежку с тостами, которые мало кто уже слышит, легкий флирт или пьяное совокупление в укромном уголке. В понедельник делились впечатлениями. Мужики считали выпитое и жаловались на плохое самочувствие, а дамы обсуждали «кто? с кем? и как?», с обязательным добавлением: «Прихожу домой пьяненькая, пьяненькая, а дома муж ждет меня с праздничным ужином. Представляете»?
Вечеринка в печоринской фирме не была исключением. Да и сам Печорин был охоч не только до женщин, но и до спиртного, поэтому такого рода мероприятия для него были не только обязанностью руководителя, но и радостью среднестатистического мужчины. И то, и другое он по возможности старался не афишировать.
Когда начались танцы, Печорин уже достаточно выпивший, чтобы быть готовым к выпуску пара, прикидывал, с кем он этот пар сегодня выпустит. Эти раздумья неожиданно прервала Ларина, пригласив его на танец.
- Вы позволите, Сергей вас пригласить. Вроде, как женский праздник. И дамы сами себе выбирают кавалеров.
- Конечно, с удовольствием.
Они показались красивой парой. Оба высокие, стройные и очень неплохо танцующие. Печорин любил танцевать: во-первых, делал он это хорошо, а, во-вторых, танец – самый короткий путь к телу женщины. Но только не в случае с Лариной, Сергей ясно это понимал, поэтому старался просто быть хорошим партнером в танце.
- Благодарю, вас, Ольга за доставленное удовольствие, - галантно поблагодарил Печорин по окончанию танца.
- И вам спасибо, Сергей. Вы очень хорошо танцуете, - не осталась в долгу Ларина.
- Тогда позвольте пригласить вас на следующий танец.
- С удовольствием.
Ольга и Сергей прошли еще два танца. Они не просто топтались на месте, а подчинялись ритму музыки, демонстрируя незамысловатые фигуры, но со вкусом и по месту. Во время танца Ларина неожиданно для себя обнаружила, что Печорин ей нравится. Нравится, как он обнимает ее, не делая попыток прижаться. Нравится, как во время танца он улыбается ей. Нравится, как он угадывает каждое ее движение, моментально подстраиваясь. Нравится, как он делает ей красивые комплименты, не сбиваясь на пошлость. Во время самого медленного танца Ольга прижалась к Печорину, коснувшись головой его плеча. И хотя Сергей был немало удивлен, даже в какой-то степени смущен, отреагировал он моментально. Печорин был не только нежный, но и умудренный в таких делах мужчина. Он не стал форсировать события, а лишь рукой слегка обнял ее за шею, поглаживая при этом кончики волос, уложенных в стильную прическу. Танец закончился. Не говоря ни слова, они прошли к столикам. Печорин пил умеренно, так как ему еще предстояло на машине добираться домой. Больше они в этот вечер не танцевали. Сергей почувствовал, что еще один танец будет просто лишним, и потом ему показалось, что прикосновение Ольги было всего лишь минутной слабостью или просто неловким движением. Ольга и сама пребывала в некоторой растерянности и смущении от своего поступка. Она думала, что сгорит от стыда, но стыдно не было. А было только приятное напряжение и ощущение чего-то нового и запретного.
После девяти сотрудники стали группами и по одиночке собираться домой. Расходились шумно и громко. При прощании говорили, что давно не проводили так замечательно вечер, что надо чаще встречаться, и что Печорин отличный начальник, которого они любят и ценят, все это сопровождалось поцелуями. Сергей с удовольствием подставлял лицо для поцелуев, ожидая, когда подойдет Ольга. Но она не подошла. Тогда он сам подошел к ней.
- Судя по отсутствию вашей помады на моей щеке, мы с вами еще не прощаемся?
- Я не крашу губы. Вот вы и не заметили, что я с вами тоже попрощалась. Спасибо за чудный вечер.
- Значит, мы уже попрощались?
- Получается так.
- Что-то мне не хочется с вами вот так сразу расстаться. Можно я вас подвезу?
- И вы, что сами поведете машину? – удивилась Ольга.
- А что вас удивляет?
- Вы же пили сегодня.
- Но не на столько, чтобы потерять голову, - фраза получилась двусмысленной, поэтому Печорин поспешил уточнить. - Я достаточно трезв, чтобы вести машину.
- Аргумент более чем сомнительный, но меня убедили.
- Тогда собирайтесь, а я пойду пока заведу машину.
Всю дорогу они ехали молча. Каждый думал о своем, но это «свое» удивительно совпадало: а что произойдет, когда они доедут? «Поцелуемся или не поцелуемся»? – думал Печорин. «Какая же я дура, что согласилась с ним поехать», - думала Ларина.
- Все приехали. Вот мой дом. Остановите здесь. Пройдусь немного, - Ольга попросила остановить машину в метрах ста от дома.
- Конспирацию соблюдаем? – заговорщически спросил Печорин.
- И конспирацию тоже. Зачем зря расстраивать людей? Спасибо за все. Я пошла, - Ольга потянулась открыть дверь. Дверь не поддавалась. Печорин перегнулся, чтобы помочь открыть, но сделал это нарочито неловко так, что их лица соприкоснулись. Поцелуй был неизбежен, но получился он какой-то смазанный
- Я не могу это делать под окнами своего дома, - отпрянула Ольга от Печорина.
- Я могу рассчитывать на окна другого дома?
- Не знаю. Все, я пошла. До свидания.
- До свидания.
Ольга дождалась, пока отъедет машина, и не спеша, направилась к дому. Мартовский вечер, еще по- зимнему, холодный, помог ей собраться мыслями перед неизбежной встречей с мужем. Ей казалось, что, как только она войдет в квартиру, муж обо всем догадается. Для кого-то случайный поцелуй всего лишь невинная шалость, а для Ольги это было уже «всем». Но все обошлось. Муж ни о чем не догадался, а Ларина искренне обрадовалась, что она, наконец, дома, в своем привычном мирке, в котором все разложено по полочкам.
- С праздником тебя, Оленька, - Михаил вручил жене три розы и шампунь. В отличие от жены он продолжал трудиться в НИИ, поэтому даже такой подарок жене был серьезным испытанием для его кошелька.
- Спасибо, - Ольга нежно поцеловала мужа в щеку. – Костик звонил?
- Да. Пьют с бабушкой чай и ждут деда с работы. Тоже отмечает праздник.
- Дед сегодня веселый придет. У него же на работе целый малинник.
- А вы, как погуляли?
- Нормально, - как можно равнодушнее ответила Ольга. К ней вновь вернулся страх быть разоблаченной.
- Ну и хорошо, - Михаил и не думал подозревать жену, а уж тем более разоблачать. Его доверие жене было безграничным. – Тогда давай, будем спать ложиться.
- Да, конечно, я так устала. Только бы до кровати добрести.
Еще беспокоило ее в этот поздний вечер, как отказать мужу, когда они уже улягутся в постель, не обидев его. И вновь все обошлось. У мужа также была корпоративная вечеринка, поэтому, приложив голову к подушке, он сразу же уснул. А Ольга еще минут сорок ворочалась, вспоминая сегодняшний вечер. Уже засыпая, она пришла к выводу, что все было вполне невинно. И ничего особенного не произошло. Они даже толком не поцеловались. Да и праздник сегодня был как никак. Так что вполне можно было позволить себе маленькие шалости. А уже в понедельник, все будет, как обычно. Они поздороваются, как ни в чем не бывало, и каждый займется своим делом. И все же ей не хотелось, чтобы все было, как обычно.
Печорин аккуратно припарковал авто возле дома. Выйдя из машины, открыл багажник, взял оттуда два роскошных букета роз и два аккуратно упакованных небольших свертка. Едва он только вошел в квартиру, как на шею бросилась дочь.
- Ура! Папа пришел. Сейчас с праздником будет нас поздравлять. Мам, смотри, какие папа нам обалденные розы принес, - выскочила в коридор на шум открывающейся двери дочь.
Из комнаты вслед за дочерью вышла жена Печорина Елена, на ходу подставляя щеку для поцелуя.
- Насть, что ты кричишь, как резаная? Было бы странно, что в такой день папа пришел бы без подарков. Так ведь, дорогой?
- А как же иначе? Дорогие мои девочки. Хоть более идиотского праздника я не знаю, но, тем не менее, следуя традиции, проздравляю вас. Пусть вся ваша жизнь будет праздником, - игриво произнес Печорин. – Вот вам по букету и еще по маленькому презенту.
Печорин подошел к жене и дочери, по очереди расцеловал их и вручил подарки.
- Ой, - обрадовано вскрикнула девочка. – Сережки! Мам, посмотри, какие красивые! Нет, ты посмотри, - теребила она мать за рукав.
- Насть, подожди. Дай мне свой подарок посмотреть, - Елена развернула сверток.
- Ну, как? – спросил Сергей.
- За подарок, конечно, спасибо, но эти духи мне не нравятся. За столько лет ты так и не научился быть внимательным, - Елена говорила так, словно продолжала когда-то давно начатый разговор. – Все равно спасибо. Духи-то ведь дорогие.
- Я почему-то думал, что тебе нравятся именно эти духи, - почти натурально расстроился Сергей, - давай их, завтра съезжу, поменяю.
- Да, не напрягайся. Пусть стоят. Может, Насте сгодятся.
- Сгодятся, сгодятся, - согласно закивала дочка.
- Ужинать, надеюсь, не будешь?
- Можешь надеяться, не буду. А выпить, что-нибудь выпью.
- Смотри Сергей, алкоголиком станешь. Кому тогда будешь, нужен? – неодобрительно заметила жена.
- Кому-нибудь сгожусь, как твои духи.
Их брак случился бестолково, и также бестолково шла семейная жизнь. Он – энергичный провинциал, стремившийся любыми путями зацепиться за Москву, она – дочка декана, прожившая детство буквально в стерильных условиях, поэтому в институтские годы стремилась от этой стерильности, как можно быстрее избавиться. И вот как-то после одной из студенческих вечеринок они оказались в одной постели. При внешней браваде и кажущейся взрослости, в сущности, они были еще детьми, которые о плотской любви в лучшем случае знали из книг Золя. В общем, в результате этой единственной встречи Елена забеременела. Родители Елены были строгих правил. В ультимативной форме Печорину было предложено жениться. Сергей и не думал возражать, так как их предложение вполне совпадало с его жизненными планами. Он только спросил, а хочет ли этого Елена. На что отец-декан резонно заметил, что такие вопросы обсуждению не подлежат. Так Сергей стал стопроцентным москвичом, о чем свидетельствовал штамп о московской прописке, а Елена получила честолюбивого мужа и токсикоз, который сопровождал ее всю беременность.
Глава вторая.
Понедельник на то и понедельник, чтобы начаться буднично. Обычный рабочий день с привкусом последствий праздничных выходных. Все, как всегда. Ларина даже немного расстроилась оттого, что все, как всегда. В этот понедельник она собиралась на работу в предвкушении неожиданного. Только какой неожиданности она хотела? Печорин поздоровался приветливо, и не более того. «А что ты хотела? Объяснения в любви? Букет цветов? Намека на особые отношения? Он таких, как ты, уже столько перецеловал, что со счета сбился», – сама себе сказала Ольга. Сказать, что Ольга сильно расстроилась, было бы неправдой. Она сама бы не позволила продолжить отношения, но очень хотелось хоть какого-нибудь намека на тот вечер. Она, конечно, не допустит никакого продолжения, но мог бы он дать, как-нибудь понять, что что-то все-таки было.
После обеда Печорин подошел к ней и спросил:
- Как на счет окон другого дома? Может быть, встретимся?
- Когда? – помимо воли вырвалось у Ольги.
- Да, прямо сейчас можем уехать.
- Это как же?
- Очень просто. Я тебя сейчас направлю как бы по делам, а минут через двадцать и сам подойду. Полная конспирация. Согласна? – Печорин, как само собой разумеющееся, перешел на «ты».
- Да.
Это «да» у Ольги вырвалось непроизвольно. Она и сама еще толком не осознавала, что в этом «да» для нее было больше: любопытства? желания новых ощущений? Но, тем не менее, быстро собралась и очень правдиво сказала:
- Всем пока. Я на деловое свидание.
Никто ее уходу не удивился. Не то, чтобы люди были равнодушные или нелюбопытные. Работа просто такая, которая не позволяет проводить весь день только в офисе.
Ольга нашла машину Печорина и встала поодаль так, чтобы ее не было видно из окон офиса. Ждать ей пришлось не двадцать минут, а целых сорок.
- Извини, пришлось задержаться.
- Да, ладно. Что теперь говорить.
На самом деле Ольга расстроилась. Не умеет она себя вести с мужчинами. Первое свидание, а ждут не ее, а она. Хотя какие мужчины? Мужчина. Да еще муж, но и с мужем она ведомая: его интересы – ее интересы, его проблемы – ее проблемы, его желание – ее желание, иногда и помимо воли, так, по привычке.
Всю дорогу они молчали. Ларина не спрашивала, куда едут. Да и зачем? Не настолько она наивная дурочка, чтобы не понимать, с какой целью он ее пригласил.
- Ну, вот приехали, - произнес Печорин, остановив машину около одного из домов на окраине города.
Квартира была однокомнатная. Вид она имела неухоженный. На кухне стол и два стула. В комнате диван, журнальный столик и на полу музыкальный центр.
- Это моя холостяцко-конспиративная квартира. Я здесь редко бываю, - поспешил пояснить Печорин, заметив удивление и недоумение на лице Лариной.
Ольга действительно была в недоумении. Но недоумение вызывала не квартира, а ее собственное поведение. «Спрашивается, зачем я с ним поехала? Чтобы переспать вот на этом диване. Интересно, какая я буду по счету»? – корила и спрашивала себя одновременно Ольга.
Печорин достал из кейса бутылку шампанского и коробку конфет, и поставил на журнальный столик. «Заранее приготовился», - неожиданно неприязненно подумала Ольга.
- Прошу к столу, - многозначительно пригласил Печорин.
Ольге ничего не оставалось, как сесть рядом с ним на диван. Печорин разлил шампанское, включил музыку.
- Выпьем за знакомство, - многозначительно произнес он.
- А мы, что разве незнакомы?
- В сущности, нет. Что я знаю о тебе? Можно я на «ты»?
- Ты уже это спрашивал. Можно.
- Что я знаю о тебе? – продолжил Сергей. – Ты замужем. У тебя есть сын. Ты - хороший работник. И в общем-то - все.
- А нужно ли больше? И зачем?
- Я не могу найти пока объяснения, почему ты здесь со мной? Ведь то, что я о тебе знаю, как раз, говорит об обратном: ты не должна быть здесь.
- Я что должна уйти? – Ольга попыталась приподняться с дивана.
- Нет, нет. Я не хочу, чтобы ты уходила.
- Тогда не задавай дурацких вопросов.
- Хорошо, больше не буду задавать дурацких вопросов. Давай лучше еще выпьем, а потом я приглашаю тебя на танец. - Сергей потянулся к бутылке.
- Можешь сразу пригласить. Выпивать не обязательно.
- Согласен. Позвольте вас пригласить на танец, - Сергей встал с дивана, и с присущей ему галантностью подал Ольге руку.
Они вышли на середину комнаты, Сергей обнял Ольгу за талию, а она положила ему руки на плечи. Они танцевали глаза в глаза. Его глаза спрашивали: «Ну, когда»? Ее глаза отвечали: «Подожди. Дай мне привыкнуть к тебе».
Сергей прижал Ольгу к себе и нежно-нежно, едва, касаясь губами, стал целовать ее лицо. Печорин не спешил найти ее губы. Он ждал. И вот, наконец, зазвучала песня, которую всегда использовал при первых встречах с женщинами: «Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой». Легчайшим прикосновением языка он коснулся ее губ, потом поцеловал верхнюю губу, потом нижнюю. Ольга была напряжена. Никто и никогда не целовал ее так. Первые поцелуи с юным мужем были сначала неумелы, а потом привычны. Сейчас она где-то на подсознании решала: нравится – не нравится? Получалось, что нравится. Ольга слегка откинула голову, приоткрыла рот, а глаза уже сами собой закрылись. Только, когда закончилась песня, Ольга поняла, что лежит уже раздетая на диване, а над ней, оперевшись на руки, склонился Печорин. «И когда же он успел?» – подумала Ларина.
Печорин нежно и ласково, чуть касаясь, Ольги, целовал ее в губы, шею, плечи. Следующее, что успела подумать Ольга: «Как же хорошо». Потом наступило полное забытье. Когда она очнулась, Печорин лежал рядом на спине.
- Как ты? – спросил он.
Ольга повернулась к Сергею и положила голову ему на грудь. Она чувствовала себя опустошенно, но эта опустошенность была легкой и радостной.
- Все хорошо. Спасибо тебе, счастье мое, - последние слова вырвались совершенно непроизвольно. Печорин удивленно посмотрел на нее.
- Ты знаешь, меня никто так никогда не называл. Жена наоборот говорит, что от меня все несчастья в доме. Надо же, я кому-то еще могу принести счастья.
- Так тоже жена. Я-то тебе не жена. Так случайная попутчица. Быть может в этой случайной встрече и заключается счастье мое.
Ольга лукавила, и она надеялась, что Сергей не согласится, возразит. Но Печорин сделал вид, что будто не понял, о чем идет речь, и предпочел сменить тему разговора.
- Ты давно замужем?
- Почти десять лет.
- Сколько же тебе лет?
- Немного, разве не видно, - Ольга кокетливо усмехнулась, - Я в восемнадцать лет замуж вышла.
- Что так? Незапланированная беременность?
- Да, нет. Замуж я вышла почти осознанно. Очень уж мне хотелось избавиться от опеки родителей. «Вставай только во столько-то. Обед надо начинать с первого, а заканчивать третьим. Домой молодая девушка должна возвращаться не позже девяти вечера». В общем, родителям я все время была что-то должна. Вот и решила выйти замуж.
- Чтобы быть обязанной уже мужу?
- Супружеские обязанности оказались не так обременительны. Да и муж у меня человек замечательный. Мы с ним еще в школе познакомились. Потом он с родителями на Север уехал. Несколько лет не виделись. В десятом классе он меня разыскал и стал за мной преданно ухаживать. А на первом курсе уже и поженились.
- Ты его любишь? – вопрос Сергея прозвучал бестактно, но Ольга этого не заметила или не захотела заметить.
- Он меня любит. Это точно. Он из породы однолюбов. Один раз, и навсегда. А я… - Ларина задумалась. - До встречи с тобой определенно ответила бы: «Да, люблю». Но, наверное, не так сильно, раз оказалась в постели с другим мужчиной.
- У каждого нормального человека хоть раз в жизни такое случается.
- Ты хочешь сказать, что до этого я была ненормальной?
- Исходя из моей логики, да
- Значит, ты допускаешь, что и твоя жена может тебе изменить?
- Почему допускаю. Я знаю.
- Что знаешь?
- Знаю, что она мне изменяет.
- И ты об этом так спокойно говоришь? – Ольга от удивления даже привскочила в постели. – Неужели ты даже не переживаешь?
- Почему не переживаю, Конечно, переживаю. Просто я не имею права судить ее. Если бы я был святошей, а так ведь сам кобель еще тот. Да и потом, я не знаю наверняка. Всего лишь предполагаю.
- Для таких предположений должны быть основания.
- Основания всегда имеются, но все равно лучше не знать. Уж больно бьет все это по мужскому самолюбию. К тому же семья и «походы налево» - это две большие разницы. Разрушить семью это все равно, как подхватить неизлечимое заболевание: боль притупляется, но не уходит. А «налево», как насморк. Высморкал нос, и прошло.
- Значит, я для тебя всего лишь насморк? Или носовой платок, которым ты чистишь нос? – Ольгу не на шутку обидели слова Печорина. Она не строила иллюзий, но, чтобы вот так сравнить с насморком. Это уже слишком. – Все. Насморка у тебя больше нет. Я буду собираться.
- Да, подожди ты. Не обижайся, - Сергей притянул ее к себе, когда Ольга попыталась встать.
- Отстань от меня, - скорее по инерции пыталась вырваться Ольга, но Сергей был настойчив, и спустя мгновение она оказалась в его объятиях. «Какая разница за кого он меня держит», - успела только и подумать Ольга.