Припекало. Скинув рубашку, Дмитрий Витальевич босиком направился вдоль кромки прибоя, внимательно всматриваясь в пляжную панораму.
Народ привычно отдыхал: семьи с детками, влюблённые пары и стайки молодёжи - купались, гоняли мяч, строили песчаные замки, целовались, пили воду и обливались….
* * *
Тут необходимо пояснить, что Дмитрий Витальевич Сидоров, к своим сорока пяти годам, многое понимал о жизни. Но. В отношениях полов... А, вовсе, не в половых отношениях! Он считал себя - полнейшим дилетантом. Более того, личная жизнь, как – то, не складывалась. Матримониальные устремления Сидорова постоянно рушились, грозя завалить заживо. Пятнадцать лет супружества и пять лет гражданского брака не привнесли никакой ясности.
Однажды, добрый бог Гименей (почему-то, голосом Юрия Никулина), в невнятном сне с глухим смешком, но - отчётливо, порекомендовал Сидорову: “Иди! Тренируйся …на кошках!” И не напрасно Сидоров верил в вещие сны.
Действительно. Спустя неделю, Дмитрий Витальевич из жалости пустил на постой замурзанного котёнка. Сидоров нарёк его “Тигром”. Когда же ветеринарный врач определил в котёнке “кошечку”, Сидоров тяжко вздохнул: “Пророчество сбылось...”
А “Тигр” превратился в “Тигру”. Маленькая кошка Тигра обладала: аппетитом мамонта; таким же количеством линючей шерсти, мотками кружившейся по всей квартире; и довольно скверным бабским характером.
Поначалу, Сидоров ещё рыпался - пытался вникнуть в тонкий мир условных и безусловных рефлексов высших животных, а потом плюнул на питомицу: “ Начало ИНЬ - непобедимо!”
“Раз создавалась Ева из ребра, быть может, потому сидит в печёнках?” Потом мысль оформилась в желание, во что бы то ни стало, разобраться в поведенческих мотивах прелестной половины человечества. И Сидоров, весьма снисходительно относившийся к голым теоретикам, решил прямо сунуться на полигон. В самую гущу, так сказать. А именно - на пляж!
Отправляясь на Финский залив, Сидоров детально обдумал план исследований. Приготовил блокнот и “зеркальные” очки.
В предвкушении “открытий чудных”, Дмитрий Витальевич ликовал! Такова предыстория.
* * *
Нет. Всё не то! “Пойду во-он до того камня” - наметил себе маршрут Сидоров. Но. Не тут то было!
Прямо по курсу, тоже вдоль воды, медленно вышагивала навстречу Сидорову та-ка-я особа! Да-ас… Полностью обнажённая!! Внутри у Сидорова что-то тихонько ёкнуло и оборвалось. Мираж не исчез. Наоборот - видение густело, уплотнялось и приближалось к Сидорову!
Эта бронзовая “статуэтка” состояла из сплошных соблазнительнейших округлостей и обворожительнейших линий! Отрешённо-задумчиво она надвигалась прямо на Сидорова! Затаившись за зеркальными стёклами очков, Дмитрий Витальевич уже мог подробно рассмотреть золотой кулончик в виде дельфинчика, покачивавшийся на тонкой цепочке чуть выше задорно вздёрнутых грудей. Уже отчётливо стали видны её острые ухоженные перламутровые ноготки и симпатичная интимная стрижка… в виде кошачьей мордочки!!! Дмитрий Витальевич мысленно горячо поблагодарил доброго Гименея…
В этот волнующий момент, Сидорова прямо в висок ощутимо ударил тугой резиновый мяч. Отскочив от головы Сидорова, ядовито зелёный снаряд полуспортивного покроя шлёпнулся ему под ноги и замер в песчаной лунке. Пока Сидоров растерянным взглядом отыскивал свои упавшие очки, сбоку подбежала тёмно-шоколадная угловатая девочка лет двенадцати: улыбаясь «брэкетированным» ртом, шустро подхватила мячик, на бегу смешливо проговорила “Изините” и умчалась в сторону дюн, мелькая незагорелой молочной попкой.
Тут Дмитрий Витальевич с изумлением и обнаружил, что все фигуры в море и на берегу обнажены!!! Абсолютно все!!! Конечно, Сидоров слышал про нудистские пляжи, но, внезапно оказавшись на одном из них, он - сконфузился.
Хотелось курить и срочно уменьшиться до размера букашки. Сидоров задумался и представил себя курящей божьей коровкой и от этого внезапно успокоился. В конце-концов?! Ну где ещё, как не на нудистском пляже, набирать материал по заявленной тематике?! Вперёд!
Песчаные барханы обрамляла низкорослая поросль серебристого ивняка. Тут и там в уютных выемках ивовых кустиков виднелись голые тела. Никто не обращал внимания на пришельца. Сидоров выбрал себе свободное место; раскинул подстилку; сидя стащил брюки и аккуратно сложил их на летние туфли. Задумчиво закурил, исподволь оглядывая окружающих.
Соседка справа лежала ничком, целиком упрятав голову под розовым полотенцем, подставив узкую спину палящему солнцу и скрестив изящные кофейного цвета лодыжки. Какая она милая … милая задница!!! Сидоров заставил себя перевести взгляд: левее расположились две женщины средних лет. Они лежали вполоборота друг к другу и оживлённо переговаривались.
Наискосок от Сидорова, на маленьком пляжном коврике сидела с книжкой в руках полная дама в соломенном абажуре. Её синие очки сердито сверкали, отражая бликующую морскую рябь.
Рядом принимала солнечные ванны симпатичная пожилая пара: коричневый, похожий на папуаса, дедок в “косухе” смазывал свою смуглую спутницу каким - то бальзамом. Старушка хихикала и игриво шлёпала кавалера по руке, за чрезмерное увлёчение растиранием области ягодиц.
Чуть в стороне сосредоточенно возводила из песка замок хмурая девочка – подросток: между её широко расставленных непропорционально длинных голеней влажно высились причудливые башенки с оплывающими песчаными натёками. Башенки о чем-то напоминали Сидорову…
Вкрадчивый баритон вывел Дмитрия Витальевича из состояния созерцания:
- Молодой человек, к вам обращаюсь. Здесь отдыхают петербургские натуристы. Поэтому, будьте так любезны, покиньте наш пляж, либо подчиняйтесь установленным в нашем клубе правилам!
Сидоров обернулся на звук голоса. Совсем рядом с ним стояли двое ладных загорелых мужчин.
- Простите - не понял, - Сидоров в замешательстве смотрел на строгих аборигенов.
- Объясняю: правило первое - загораем в естественном виде. Второе - знакомиться с дамами можно только в воде. Остальную информацию почитайте на стенде. Если не согласны, пляж - большой…- говоривший сделал плавный и радушный жест рукою, словно подчёркивая свою мысль.
Пока Сидоров смущённо стаскивал с себя плавки, окружающие, забросив свои дела, внимательно наблюдали за ним.
Как только пляжный “статус-кво” был восстановлен и голый Сидоров перестал выделяться на натуристском лежбище, все соседи моментально забыли о Дмитрии Витальевиче. Кроме “дамы в соломенном абажуре” - она вперилась в Сидорова синим тяжким просверком своих очков, казалось, совсем забыв о книге.
“Вот, кобра!” - подумал Сидоров, ответно гипнотизируя морщинистую аборигенку. И та не выдержала: отложив в сторону фолиант, поднялась со своего насеста, переваливаясь на сарделечных ногах - подошла и пробасила:
- Юноша, вы - присмотрите за моими вещами!? Пойду - освежусь.
- Да-да, конечно. Присмотрю. - Сидоров и сам поразился, насколько угодливо и слащаво ей ответил.
“Соломенный абажур” поощрительно кивнул и качнулся в сторону прибоя.
Сидоров закурил, провожая взглядом “абажур” начал успокаиваться и приноравливаться к своей наготе. Дмитрия Витальевича не покидало ощущение неловкости и абсурда происходящего. Отчего-то ему казалось, что соседи - поголовно притворяются. А на самом деле они исподволь изучают и рассматривают Сидорова. Причём, во всех подробностях! Сволочи!
Особенно (как казалось Сидорову) - всех привлекло его предательски сжулькавшееся, сморщенное и гадко крохотное мужское достоинство!
От таких мыслей, Сидорову виделись вокруг - ухмылки и жалостливое разочарование. Тогда Сидоров злобно достал блокнот и ручку. Лёг на живот. Начал конспектировать свои соображения по поводу происходящего.
Дмитрий Витальевич подробно описывал свой антиэротический настрой, полное отсутствие сексуальных фантазий, и, вообще, полное разочарование нудистским “праздником жизни”, когда сверху раздался уже знакомый басок “синеочкового абажура”:
- Юноша, на вас решительно нельзя положиться! Какая циничная безответственность и пофигизм! Дама вас попросила…присмотреть…
Дальше Сидоров не слушал. Окружающие вновь воззрились на Дмитрия Витальевича. С укором и осуждением они рассматривали пунцового обормота.
Буря улеглась также неожиданно, как и началась: “абажур”, вероятно, выговорившись, взгромоздилась на свой насест и принялась обмахиваться словно веером - книжкой.
“Какого чёрта?” - внутренне закипал Сидоров. “Надо сменить место!”
- Не надо. - прозвучал приятный женский голос слева: - Не берите в голову. Луиза вечно пристаёт ко всем. Одинокая. Чуть вздорная, но… Глубоко несчастная натура.
Сидоров вздрогнул. От неожиданности он даже выронил ручку в песок.
Смуглая соседка рассмеялась, смахивая розовым полотенцем жемчужные бисеринки пота, усыпавшие её красивую шею.
- Мила. - пригласила она к знакомству Сидорова.
- Дима. - представился Сидоров.
- Вы в первый раз на нудистском пляже?
- Да. Случайно…
Мила встала на колени, поудобнее пристраивая на голове полотенце. Сидоров тупо смотрел ей между ног… и ничего не мог с собой поделать!
Наконец, она завязала импровизированную чалму, уселась на собственные пятки, достала из сумки пластиковую бутылку с водой и попросила его:
- Дима, попрыскайте мне на спинку… Очень напекло. Пожалуйста.
- Конечно – конечно,- Сидоров суетливо принял бутылку и, в свою очередь встал на колени, склонившись над изящной фигурой Милы, уже готовно повернувшейся к нему своей узкой спиной.
Трясущейся рукой Сидоров неосторожно наклонил сосуд - вода полилась.
Передёрнув плечами, Мила взвизгнула и восторженно потребовала скорее растирать и не лить на подстилку. Сидоров судорожно разгонял ладонью влагу, ощущая горячую гладкость кожи, упруго отзывавшейся на все его сумбурные прикосновения. Целое озерцо образовалось у Милы в посничном углублении. Хитрая вода колеблющейся линзой провоцировала Сидорова на рискованные манипуляции: осторожно, двумя пальцами Сидоров прикоснулся к этой гигантской капле, тихонько погрузился, помедлил, раздумывая куда направить водопадик? Мила от щекотки дёрнулась и прогнулась - влага устремилась меж её овальных ягодиц в бездну! Сидоров честно пытался предотвратить неуправляемый неудержимый поток, но…лишь неловким движением вслед убегающей воде усугубил положение. В результате его рука нахально погладила Милу пониже спины. Сидоров зажмурился, ожидая пощёчины, и одновременно замирая от сильнейшего возбуждения.
Тут Дмитрий Витальевич почувствовал, что анатомические пропорции его мужественности восстановлены и готовы к любым испытаниям!
- Юноша, вы переходите рамки дозволенного! Вы - самец! - рядом истерично тряслись синие очки Луизы:
- Прекратите эр-рекцию немедленно! Как не стыдно!? Рядом - дети!!! – распалялась старушенция.
“Дети”, в лице девочки-подростка, действительно прекратили строительство “замков” и с любопытным одобрением разглядывали “самца” Сидорова.
Дмитрий Витальевич негодовал: легко сказать “прекратите”! А как?
Выручила Мила. Она быстро опоясала чресла Сидорова розовым махровым полотенцем, ловко подоткнув его кончик и успокаивающе оглаживающим движением провела по выпуклости. Это она зря сделала. И без того : непокорная “выпуклость” вовсе вызывающе воспряла и, отчаянно топорщась, не желала занимать спокойное вертикальное положение.
- Возмутительно! - бурчала Луиза: - Кругом одни маньяки…
Мила посоветовала Сидорову не обращать на Луизу внимания, лечь на живот и слушать прибой. Дедулька в “косухе” подключился к обсуждению, и, тоже сказал, что Сидорову нужно лечь. Но… прямо в прибой. На живот. Это верно! Потом папуасский дедушка доверительно добавил:
- Там на мели заякоришься, сынок, и - порядок! Непременно отпустит.
Две толстухи справа неприлично захихикали. А “дети” одобрительно шмыгнули носом и, улыбаясь «самцу» Сидорову, продолжили строительство.
Сидоров лежал ничком, сопел и боролся с естеством, обдумывая: а как же другие мужики? Вот как они в такой ситуации? Необъяснимо! Что ж теперь, так и лежать до опупения?! Маразм! Вот влип! Сидоров посмотрел на Милу. Мила улыбнулась, посмотрела на часы:
- Мне пора…
Сидоров тоскливо заёрзал, высвобождая полотенце, искал нужные слова:
- Так скоро? Я - провожу?
Мила отрицательно мотнула непокорными густыми чёрными с просинью волосами, быстро одела трусики, юбку и блузку, подхватила босоножки и сумку, ещё раз улыбнулась и внезапно истаяла в горячем мареве над песчаной полоской пляжа.
Сидоров, плохо соображая, тупо уставился на загадочные цифры, прорисованные женским пальчиком на песке. И в этот момент, Сидорова прямо в висок ощутимо ударил тугой резиновый мяч.
Отскочив от головы Сидорова, ядовито зелёный снаряд полуспортивного покроя шлёпнулся ему под ноги и замер в песчаной лунке. Пока Сидоров растерянно отыскивал свои упавшие очки, к нему подбежала та самая тёмно-шоколадная угловатая девочка лет двенадцати: шустро подхватила свой мячик, на бегу, вновь, смешливо проговорила “Изините”, ловко затоптала все цифры Милиного телефона и хохоча умчалась в сторону дюн, мелькая своей незагорелой молочной попкой!
