У оград и среди надгробий,
На аллеях, пустынно-длинных,
Вдоль портретов и их подобий.
Тут покоятся два моих пра:
Здесь прабабушка, тут же – прадед,
А точнее, здесь спит их прах,
Им плиты одной нынче хватит.
И теперь они так, но вместе,
И не ждет их Господень рай,
Ведь они вдвоем – атеисты.
Эй, вороны, с плиты-то слезьте,
Их пугаю я громким свистом,
Где-то мне отвечает лай.
И вороны снимаются по дуге – и ввысь,
Я смотрю вслед кривой траектории,
Буся… Ты на меня не злись,
И еще, ты прости меня, плиз,
Я ведь не была в крематории.
Я кладу вам, наверно, штук десять
Желтых, цвета разлуки гвоздик.
Я надеюсь, меня не повесят,
Говорю я сейчас напрямик.
Я прощенья прошу, слышишь, бусь?
Я сюда ведь уже не вернусь…
