Вот дремала сейчас и видела нашу дачу, вокруг всего двора – любимые мамины розы, как она так умудрялась? – зацветали раньше всех у нее на весь наш дачный поселок и до осени не переводились. Я любила сидеть на крыльце и поэтому там посадили мой любимый жасмин, как и под окном моей комнаты… На веранде я рисовала – возле окна, на подоконник которого падали жасминовые лепестки. И даже когда я увлеклась на какое-то время рисованием готически-жутковатого фэнтэзи, она посмотрев на «это» говорила, что все равно – и это пахнет жасмином. Только папа мне сказал, что она стала плохо спать - и ужастики у меня перестали рисоваться.
А еще замечательно рисовалось сидя или лежа на полу – перед печкой… Это называлось «наша творческая натура созерцает живой огонь». Мама включала маленькую лампочку и вязала, а папа лежал рядом с ней и читал нам вслух любимые книги. Когда это были Чехов или Джером, мама смеялась так, что мы уже хохотали над ней, а не над книгой. А однажды он решил прочитать нам Цвейга и мы с ней обревелись так, что ему пришлось совсем туго. Что он только с нами не перепробовал… а сработало вот что – он включил музыку и уговорил маму показать мне, что такое НАСТОЯЩИЙ вальс… Я по дурости спросила – а какой ненастоящий? И он ответил – рыжая, ненастоящий – это когда не любят, запомни. И я запомнила.
У нас в доме был культ книг, музыки, уюта и семьи. Там и болелось уютно…
А так, как сейчас, болеть совсем не интересно… Да и собакин мой ходит кругами вокруг меня, страдает, вздыхает и не хочет есть… Нет, надо срочно выздоравливать… скучно мне болеть…