- Это ж надоть же, позор-то какой, ах бусурманы чертовы! Да кто ж, прохиндей, на красоту позарился!? – и это еще самые мягкие ее выражения.
- Дарья Евстольевна, - подал голос с балкона второго этажа Авдеев, отставной полковник, - и чего это вы всему двору в такое доброе воскресенье всеобщую побудку устроили?
- А ее, Бекетиху, хлебом не корми, дай поорать с утреца, - уложила на подоконник могучую грудь Полина Александровна, женщина весьма ощутимых размеров, - слышь, Бекетиха, че случилось то?
- Ой, случилось, милая, ой, приключилось, хорошая моя Полинушка, - повернулась в сторону Полининого окна дворничиха, - ты на клумбу-то нашу глянь! Все! Все спускайтеся и поглядите! Разор-то какой!
Сделаю маленькое отступление от воскресных событий. Весной, когда из-под растаявшего снега повылазило много чего неприглядного, собрались мы все, а это жители четырех пятиэтажек, стоящих квадратом, на общее совещание. Криков было много, ругали и ЖЭК, и замарашек-соседей, но решение приняли единогласное – скинуться деньгами, кто сколько может, и привести наш двор в глазу приятное состояние. Спорить никто не стал. На многочисленных субботниках поработал каждый, не вру, житель нашей коробки. Садоводы помогли: кто рассадой. Кто семенами, цветов насадили в каждом углу, у каждого подъезда. Но самой красивой была сделана клумба в центре двора. Это вообще получилось очень уютное местечко. Представьте – невысокий холмик земли, аккуратно обложенный битым кирпичом (в белый цвет покрашенным). По внешнему краю, рядом с кирпичами – маленькие беленькие очень пахучие цветочки кисточками, вторым кругом – похожие на колокольчики цветки «огоньки», за ними – вперемежку львиный зев с петунией, а на вершине – пять кустов пионов – четыре бордовых и в центре белоснежный. Вокруг клумбы сделана была дорожка из молотого кирпича, вдоль дорожки по кругу стояли лавочки, за которыми росли пока еще невысокие кустики сирени. Вот такая милая глазу картина!
Спустя несколько минут после общего подъема самая активная часть жителей двора окружили клумбу, остальные созерцали со своих балконов.
- Мда, - почесал седой затылок Авдеев, - а где пионы-то?
- Вот и я о том ж, самые пышные срезали, вон лишь бутончики остались, - чуть не плакала Бекетиха. Да и было от чего ей плакать, ведь именно она руководила посадкой цветов, поливала клумбу, полола от сорняков.
- Надо милицию вызвать, - предложила пышка Полина Александровна.
- Сами разберемся, - оборвал ее Санька Чекан, служивший в охране на заводе, - вот что я вам скажу, а ну-ка все геть от клумбы на лавки! Я буду тут у клумбы следы проверять.
Не без ропота толпа расселась на лавочках.
Чекан несколько раз прошелся вокруг клумбы, внимательно глядя на дорожку. Потом обратился к присутствующим:
- Господа-товарищи, соседи. Сейчас я у каждого из вас буду брать вашу обутку и сравнивать со следами. Эх, чем бы метки на проверенные следы ставить?
- Сань, а серебрянка подойдет? Я в деревне штакетник красила, немного пудры осталось, - предложила Полина, а после согласного кивка Саньки прокричала в сторону открытого окна, - Данилыч, тащи сюда банку с серебряной пудрой.
Процесс сличения обуви присутствующих со следами продлился почти час, и красная дорожка превратилась окрасом в мухомор, над чем весело смеялись жители с балконов.
- Вот оно! – вдруг резко остановился Санька, - всех вас я проверил, а вот лишний след, да и ведет он на клумбу, а вот тут - с клумбы. На след кроссовок похоже, примерно моего размера. – Санька приложил в ребристый след кроссовка свой разношенный тапок.
- А тут и нет никого в кроссовках, - подала голос дворничиха, - вот вечером много в энтих самых кедах ходют.
- Как же след закрепить, - задумался Санька.
- Гипсом залить, - предложил отставной полковник Авдеев.
- А где ж я гипса-то возьму? – пожал плечами сыщик.
- Эх, мужики… сыщики… чего бы вы без нас, без баб, делали? – снова вмешалась в расследование Полина, - есть у меня гипс, от ремонта остался. Иди к Данилычу, пусть он сам сюда с чашкой и гипсом придет, да сам разведет. Он мастер это делать.
Санька сходил к мужу Полины, и вскоре готовым раствором осторожно залил след.
- Дай застыть ему, - посоветовал Данилыч, - надо, чтоб схватился.
- И что ж ты теперь будешь делать с этим следом? – горестно вздохнула Бекетиха.
- А я вечером с этим слепком по квартирам пойду! И буду сличать с этим вот следом, - пообещал соседям Санька, почувствовавший себя вдруг одним из знаменитых Знатоков.
Еще немного пообсуждав происшествие, все разошлись, а вскоре мало кто и помнил об утренней побудке и о пропаже пионов. У всех нашлись свои воскресные дела.
А дня через два, когда на клумбе снова распустились пионы, все лишь посетовали, что похититель так и не нашелся. «Не нашенский стало быть забрел» - решили все.
Никто из нас и предположить не мог, что пионы той ночью срезал никто иной как Санька Чекан, чтобы поставить пышный букет на тумбочку у кровати больной матери. День рождения был у нее. Санька мог, конечно, купить цветы и в ларьке, но там не продавали пионы, которые так любила его мама, а сыну хотелось удивить, порадовать ее с первыми лучами солнца.