Вечер. Хруст открываемого конверта.
Хруст открываемого конверта. Шелест бумаги.
Отсутствие в воздухе влаги—
Май неожиданно выдался душным и жарким.
На всю гостиную Фицжеральд плюс Армстронг,
Их бесконечное Summer Time.
«…Многоуважаемая миссис N.
Вашу дочь вчера видели с джентльменом
Лет сорока – сорока пяти.
Он целовал её в губы и прижимал к груди,
Целый вечер—с шести и до девяти—
Пил с ней вино, показывал ей альбомы Дега;
Все пришли к единодушному выводу,
Что она ему, кажется, дорога…»
Бумага скомкана [порвана/ сожжена],
Что-то сломалось: единожды и навсегда.
Но послезавтра наступит среда,
Придёт второе письмо.
«…Мамочка, я не встречала таких, как он.
Невозмутим, нежен со мной, умён.
Мам, он до дрожи в меня влюблён,
Он говорит мне такие слова, что страшно,
А я…Я обещала ему, что с башни
Брошусь, если он вздумает бросить меня.
С тех пор он боится этого, как огня.
У него, представляешь, в колонках то Моцарт, то Сид,
У него глаза чёрные, как антрацит,
У меня от него под сердцем и в животе болит,
Он обещал мне, что летом поедем на Крит,
А, может быть, на Сицилию.
Он говорит мне, что я невозможно красива…»
«…миссис N, ваша дочь неприлично красива,
Ваша дочь дьявольски недоступна.
Но она неожиданно повзрослела и начинает играть по-крупному.
Он уважаем, он баснословно богат,
Ни разу не был женат и ни разу— рогат,
И, знаете, я буду очень рад,
Если он не возьмёт вашу дочь в жёны.
Ваша дочь—цветок еще не проросший,
А из его любовниц, скоропостижно брошенных,
Можно составить приличнейший каталог.
Да, он для многих и царь, и бог,
Но, знаете, миссис, на самом деле,
Он неприятнее и страшнее,
Чем ваша милая доченька пишет вам.
Сделайте всё, чтобы он не повёл её в храм…»
«…Мамочка, в Лондоне дождь и безмерно скучно,
Мы же— как попугайчики-неразлучники,
Везде вместе и ходим всегда за ручку.
Мам, он действительно самый лучший.»
25-27/06/09
