Вырывал тебя с мясом и резал по контуру вен,
Я хлестал из горла обжигающе-едкую злость,
Обрывал свои снасти, валился в спасительный крен.
Я кричал, я рычал, я хрипел в безответную ночь,
Я хотел заглушить ненавистный набат тишины...
Умолял небеса - но никто там не жаждал помочь,
Предлагал свою душу - никто не назначил цены.
Я смеялся навзрыд, я себя распахнул темноте -
Но не стало чернее в изглоданной болью груди.
Я шагнул через край, я так страшно покоя хотел -
Но покой обернулся тобой и сказал:"Уходи..."
Я устал отдирать твое имя с запекшихся губ,
Я забыл, как дышать без твоих шелестящих шагов -
Я подбитым грачом распластался на сером снегу -
Не добьют - я не нажил себе ни друзей, ни врагов.
Я устал отдирать твое имя с запекшихся губ
И горящее сердце до боли сжимать в кулаке...
Ты, конечно, не ведьма и меньше всего ты суккуб -
Просто линия жизни на этой бессильной руке.
Лунная Фокс
И каким же ты клеем измазала имя своё?
Как язык к железяке в морозный денёк прихватило!
С мясом клюв вырывать не хочу.. Ё-моё!
Вот злодейка-судьба подкузьмила и, блин, "подфартила"!
Клара! Карл - честный грач, и кораллы твои я не крал!
На х..фига мне они, если стоят дешевле пшеницы?
Не суккубь на меня! Я лишь зёрна с земли подбирал,
и как курица лапой писал на песке небылицы
Жил невинною птахой, не чая попасть под стволы;
но какой-то ублюдок шарахнул по мне бекасиной..
Ранил, падла! Теперь ни взлететь, ни уплыть...
Распластался в сугробе под этой высокой осиной!
Может быть не добьют? Несъедобно ведь мясо грача;
но на лапе бессильной не видно мне линии жизни..
Я хрипел в безответную ночь... я кричал и рычал,
а набат тишины предвещал однозначную тризну
Почему же с небес мне помочь не стремился никто?
Оценили там в ломанный грош мне грачиную душу..
Я себя распахнул как на вешалке пыльной пальто,
но лежу на снегу как упавшая с дерева груша
Что же делать теперь? Остаётся смеяться навзрыд..
Только боль изглодала мою чернопёрую грудку;
Буду клейкое имя твоё отдирать до поры,
пока контуры вен не порежу, лишившись рассудка.