молчаливым отшельником слыл,
он не лазил по мусорным бакам
и, практически, водку не пил.
А свою нахлобучив ушанку,
вопреки и снегам, и дождям,
выходил он во двор спозаранку,
свежий хлеб выносил голубям.
С крыш домов тут же птицы слетались,
опускались на плечи его,
крошки с грубых ладоней клевали,
признавая в нем своего.
А сосед, будто их понимая,
вторил птичьим же их языком,
и глаза его вдруг оживали,
наполняясь блаженным теплом.
Люди думали, он – сумасшедший,
кроме птиц - ни семьи, ни друзей.
Так случилось, с весною пришедшей
он покинул своих сизарей.
Одиночество крыльями било,
поднимаясь в небесную высь
с голубями, неистовой силой
оборвав бестолковую жизнь.
Над весенним цветением мая,
безразличия льдом, пустотой,
сиротливая серая стая
его душу несет над землей.
Ни креста, ни оградки, ни слова:
жил ли, не жил такой человек...
уж никто во дворе не припомнит,
не простит, не помянет вовек.
17.05.09
ТСА
