Марк Моисеевич Мелявский, был обычным советским инженером, и жил в простой волгоградской коммуналке (в Городе Герое коммунальные квартиры отличались, скажем от столичных и ленинградских тем, что в них жило не более трёх, четырёх семей.) С виду Марк был не высок, приземист, часто горбился. На голове торчали редкие смоленисто-чёрные волосы в мелкую кудряшку, на макушке была смугло-круглая лысина, нос наверно был больше чем у самого носатого грузина с центральном рынка, а голубые глаза выражали почти всегда тоску. Так вот, на ул. Советской дом 2 кв. 18 в комнате с видом на пойму р. Пионерка, проводил своё свободное время тов. М.М. Мелявский.
Каждое утро (ну конечно кроме законных выходных) проходило очень одинаково. Подъём у Марка был ровно в 6, жена в это время уже готовила завтрак на общественной кухне. Под голос диктора из радио тов. Мелявский, не поднимаясь с кровати, а именно лёжа проводил зарядку.
- Теперь товарищи можете приступать к водным процедурам. –Разнеслось из чёрной тарелки в побеленном углу комнаты. После вышесказанного,инженер покатился в ванну.
На его удивление в квартире остались только они одни с супругой. А может все ещё спят? Мелькнула мысль… врятли, тогда бы раздавался такой храп…. Вот скажем Ивановы из второй комнаты - жуть, а не семейка. Первую часть ночи плачет их рёбёнок, я бы сказал не плачет, а ревёт как поросёнок перед бойней (у четы Мелявских не было детей,
почему-то Бог не дал им эту радость), а вторую часть ночи растрясает храпом стены и потолки глава семейства тов. Иванов. Ну это ладно, вот товарищи с первой квартиры так те вообще! Даже думать противно. На этой мысли Марк включил газовою горелку, и открыл латунный водопроводный кран. Вода с грохотом стала ударяться о чугунную эмалированную ванну, пожелтевшую от плохого ухода за ней.
Тов. Мелявский долго всматривался в треснувшее зеркало, ища новые морщины на своём потрепанном временем лице, и к своему большому удовольствию не найдя таковых, приступил к вышеуказанным водным процедурам.
-Лидочка, а где все??? Спросил чистый и гладко выбритый любимый муж, выходя с вафельным полотенцем на правом плече, и в майке «алкоголичка»
- Сама не знаю Маркуша. Как проснулась сразу завтрак побежала тебе готовить, а действительно где все? Лидия Александровна женщина весьма обязательная, встаёт раньше мужа на тридцать минут или полчаса. И готовит тот завтрак, который был заказан накануне вечером. Вот и сейчас на столе в тарелке гордо лежала яичница из трёх яиц с молочными гренками, и парил чёрный чай без сахара в кружке с надписью Рига.
- Слушай милочка моя! А может все пошли репетировать демонстрацию? Как никак скоро ж Первомай.- С надеждой спросил инженер у супруги.
- Да когда это было такое??? Что б были репетиции демонстраций?! - С укоризной ответила она ему. Любимый муж сразу вдавился в спинку стула.
-Ну да, ну да…
Окончив завтрак, он пошл в комнату - одеваться. Выйдя уже одетым в коридор. На нём была широкополая тёмно-зелёная шляпа, лёгкий бежевый плащик, и до блеска начищенные венгерские туфли. Остановившись возле зеркала, и начал поправлять гдровский галстук. К нему подошла жена, повернула его к себе одним резким движением, и поправила всё по-своему. Сразу же начала давать бесконечно нудные для Маркуши Ц.У..
- Шляпу на улице не снимай, весеннее солнце обманчиво, а то лысину продует, потом будешь паралитиком. Не забывай с Евгенией Никифоровной поздороваться, а то та разнесёт по всему двору, что мой Марк даже здороваться не умеет. И самое главное не давай спуску этому вашему новому… ну как… его там…
- Кипяточкин?
- Вот-вот! Ему самому, а то сам знаешь, сядет на шею и все. – И с этими словами, отправила она его на работу
Выйдя во двор, Марка Моисеевича окатило волной солнечного сета. Шелестели молодые листья тополей. Возле подъезда на лавочке сидели их завсегдатае: Наталья Никифоровна, Тамара Львовна, Зинаида Демьяновна. Сидели, сплетничали, и грызли семечки.
У Натальи Никифоровны все губы и подбородок были в чешуе от семян подсолнечника, и когда она говорила, то оплевывала ими своих собеседниц. Как бы рано он не выходил, они уже тут сидели, для Марка это была большая загадка.
Естественно наплевав на вышеуказанные Ц.У., он пролетел мимо них, как будто их и не было вовсе. Проходя через заплёванный чешуёй асфальт, инженер попал в мертвенную тишину, но только он вышел из поля действия сплетниц, сразу же услышал шушуканье за своей спиной. Картину дополнила маленькая дворняжка Тамары Львовны затявкавшая как мерзкий звоночек ему в след.
Марк Моисеевич любил дорогу до своей работы, особенно весной, ему не хотелось заходить в подземку, которая в это время всегда заполнена суетными, с утра помятыми массами трудящихся. Эти пролетарии будут вести разные беседы, угнетавшие тов. инженера. Также подобные прогулки не выносило его постоянно ноющие колено. Но работа была в другом конце города, и другого быстрого способа добраться до неё не было. И обречённый данным фактом, Марк поковылял до метротрама.
Волгоград наверно единственный город в мире, где под землёй ездит трамвай, и обозначается этот маршрут не цифрами, а двумя буквами С. Т. (скоростной трамвай). Вот на этом самом трамвае, тов. Мелявский добирается до родного К.Б. тракторного завода, в котором он имел честь проработать чуть больше сорока лет.
Двери в подземку были на такой жесткой пружине, что если зазеваешься, то обязательно получишь в лоб. Не кто и никогда не смотрел за тем, кто у тебя за спиной, и с лёгкостью отпускал дверь, тут главное её было поймать, правда тов. инженеру пару раз это не получалось, и на работу он приходил с огромной шишкой на лбу справа.
Пройдя злополучные двери, массы оказались в вестибюле, где стоял возле правых эскалаторов киоск из орг. стекла и алюминия по продаже проездных билетов. Проездной документ стоил всего три советских копейки. После киоска трудящимся предоставлялся выбор: они могли спуститься до перрона по ступенькам, либо на эскалаторе. Марк Моисеевич спускался всегда на эскалаторе, его больное колено не переносило длинной череды бетонных ступеней.
При выходе на перрон, нужно было снова проходить мерзкие тяжеленные двери.
Подкатил трамвай, он состоял из двух сцепленных вагонов жёлто и красного цветов, на лбу которого красовались красные буквы «СТ» . Массы двинулись в открывшиеся двери, и вместе с ними наш Марк.
«Осторожно двери закрываются, следующая станция Комсомольская»
Толпа прижала инженера к стеклу, и начала свои транспортные разговоры.
- Сегодня наши с Чехословакией играют.
- Тю… нашёл чего бояться… мой прогноз 4:0
- Хорошо если б так…
- Ты математику сделал?
- Не а…
-И я… Как думаешь нам влетит?
- Я вчера с тёщей поругался снова…
- Что так.
- Да с мужиками с завода задержался, в шинок забежали…. Ух, стерва старая. И что ей в деревне не сидится?!
- Слушай так кто убийца?
- Не поверишь!
Тут Марк заинтересовался и прислушался.
«Станция Комсомольская»
И к большому его разочарованию, товарищи вышли на этой станции.
Пресс народной массы на Марка усилился, запах перегара и сигарет дополнился шипром и селёдкой.
«Осторожно двери закрываются, следующая станция Площадь Ленина»
Приехав на конечную станцию скоростного трамвая, которая расположена и по сей день в тракторо – заводском районе города. Серые рабочие массы единым потоком велелись из красно-жёллтых вагонов, и покатились к своим любимым рабочим местам. Марк же вышел в самом конце толпы, и похромал на завод, к своему кульману, через его любимый скверик. В скверике же в этом, только начала распускаться сирень, и воздух насытился её ароматом, этот факт придавал хорошее настроение Марку. В этом скверике ещё был памятник «Защитникам Сталинграда от благодарных тракторостроителей», в виде мраморного солдата в каске с пулемётом на перевес. Вообще в городе много мест напоминавших о войне, и подобные места почему-то огорчали нашего Марка. Он проходил мимо них, пытаясь не оборачиваться в их сторону. Так же метров через сто от этого место, ещё одно напоминание… стоит на площади перед тракторным заводом на мраморном постаменте тридцать четвёрка. Именно такие танки выпускал наш завод в войну, и вот для такой точно машины, молодой инженер в далёком сорок втором году, проектировал трансмиссию.
Так вот, выходя из тени сквера, оказываешься на площади им. Ф. Э. Дзержинского с нашим недавно упомянутым танком. Тов. Мелявский всегда пытался побыстрей преодолеть этот участок своего пути, он не переносил подобные пространства. Ещё его угнетал монумент железному Феликсу в конце площади. Стоявший в неистовой позе Феликс, в правой руке держал расхлябанный шинель, а другой рукой указывал на завод, смотрел же, по мнению Марка, он очень страшно, и злобно.
Пройдя как можно быстрей это ужаснейшее место, Мелявский прошмыгнул на проходную.
- Ваш пропуск?!
- Ты чё Иваныч?!!! Не признал???!!!
Марка Моисеевича знали все на заводе, от уборщицы в столовой до самого директора завода. И подобные высказывания в свой адрес он считал оскорблением.
- Да признал я Вас Марк Моисеевич, вот значит, было приказано у всех пропуски проверять.
- Это, с какого такого???
-Тут комиссия с Москвы приехала, значит.
-Ну, чего там встали!!! - Посыпались недовольные голоса со спины. – Давай быстрей!!!!
Марк тихо достал из внутреннего кармана плаща так желанный для Иваныча пропуск, и в открытом виде подержал энное количество секунд перед его деловой физиономией.
Иваныч наверно работал тут дольше самого Марка. Был он человеком обязательным и честным, не любил выскочек и пройдох. И точно выполнял наставления начальства.
Зайдя в К.Б., к своему большому удивлению обнаружил всех работающих, странно до начала рабочего дня оставалось пять минут. Все сидели за своими кульманами и изрядно чертили. Вообще для развитого социализма, вид работающего человека весьма не типичен, вот и тов. инженер очень удивился данному факту.
- Всем доброго утра!- Поздоровался он с ними.