Наливает виски, бросает кейс, снимает рубашку, брюки.
Он, столько увидевший, столько всего потерявший,
Так и не может выкинуть из памяти эти ее руки.
Она всегда нежным шепотом: “Ты меня не забудешь…”
А он смеялся, наматывая на палец ее локон.
И дело даже не в том, наверно, что ты так любишь,
А просто в том, что нет больше тени в контурах окон.
Он помнит слова ее, помнит ее глаза, ее губы
И дурманящий смех, и пьянящий рассказ о море.
Только она умела играть ноктюрн на трубах
И на одном дыхании тысячи разных историй…
И когда он думает, что другой уже по ее плечам
Проводит взглядом и тонет в ее глазах,
Он понимает, что надо срочно звонить врачам,
Не может найти телефон и продолжает тонуть в веках.
И долго не может заснуть, и опять болит
Что-то в области сердца. И сжато в полночной мгле
Одиночество жизни. Оно для него магнит.
Ему так трудно забыть. Он думает о тебе.
