А дальше маячит старость, усталость последних дней.
Но где-то колоссом зреет во мне, в глубине бунтарь,
И снова он камни сеет. Меняется календарь.
Кулик он в своём болоте, у двух лукоморьев дуб.
По пояс в хвалебной рвоте, на взводе своих заслуг,
Ломает устои, веру и падает тупо вниз -
И здесь он быть хочет первым, нелепый такой каприз.
И всё, что копил и вынес из прожитых лет и зим,
Опять зарывает в тине, в болоте своих картин,
И только последний камень за пазухой сохранит.
А может быть, это память запаяна в малахит...
