Дворца замысловаты галереи,
Но не настолько, чтобы утаить,
Где принц до встречи с фурией иль феей
Ненайденным так долго мог бы быть.
Нет, он не прятался – в библиотеке жил;
А так, как делать нечего, – читал;
Учился (он весьма способным был),
А может быть, не делал ни черта…
Но принц не может находиться в грязном!
Ну, пятнышко, засаленный манжет…
Увы, он к одноразовым парадным
Приучен был со смесей детских лет.
Он с молоком из детского питанья
Впитал мундиров белых чистоту.
А тут представьте; в том же одеянье
Встречает вечер, и идёт к утру!
А рядом, рядом! Пышный гардероб
Покоящейся в собственных покоях!
И как комар ночной тревожит лоб,
Так принц ночами гардероб тревожил.
А тут ещё прекрасная девица
Пролила власы пологом с кровати…
Была б принцессой, мог бы и решиться
Коснуться, и поправить. Духу хватит.
А так, лишь роковое промедленье,
Борьба с собой и воспитанием;
Между уйти немедленно стремленьем,
И любоваться вечно спящей тайной.
Ну, предположим. А почему его
Не обнаружили в библиотеке?
Позвольте, а Вы сына своего
Нашли б средь книг, иль в модной дискотеке?
А если, кто и видел, то крестился:
Привидеться же сослепу такое!
Да, приведенье встретил, открестился;
Их как собак нерезаных на воле.
Э, хорошо. А чем тогда питался?
Он столовался в кухне у Тимура.
Несметное количество вин, яства…
Чуть меньше, или нет прикинуть трудно.
К тому же виночерпий на диете;
И вроде, даже где-то, спал с лица.
Хотя он чаще дрыхнул на банкете,
Но похудание диете приписал.
Довольно тайн! Традиция велит:
Лишь три зараз! Других не отворит.
ГЛАВА 18 «Дежа вю»
Леченье скуки разговором;
И скукой разговора лечат.
Король болезни брал измором,
А умирал постельничий.
Такое спальнику не снилось,
Но лучше б было бы поспать.
Душа б его давно свалилась,
Но тело требовало, – ждать.
За разом раз и дни за днями
Молола косточки судьба:
Мол, были крепкими парнями…
(Вся жизнь с приставкою «была»);
–…Мы нынче мельницею старой
Скрипим на жизненном ветру…
А помнишь по плющу с гитарой
Карабкался? Сейчас врачу
Я не могу привстать на встречу!
Попробую… Ой, не могу!
Он мне твердит, что время лечит;
И утку ставит под мочу…
…Ты представляешь, в ней есть сахар…
И спальника чуть не стошнило:
На слух и в нос ударил запах
С уринотерапийной силой.
Проветриться, нанять сиделку…
Но в наше время медсестру
Найти, как сделать тёплой грелку
(Налитой с вечера) к утру.
Спасение через полгода
В забытый Богом монастырь
Пришло в лице, прошедшем боком
В дверной проём (сестрички стиль).
Сестра – вода на киселе, –
Та, что пришла с die Strae «Те…».
ГЛАВА 18 (продолжение) “Дежа вю”
У терапии разное лицо,
Больные же порой неблагодарны.
Берут болезни врачеватели числом,
Особенно, когда врачи бездарны.
Но есть кудесники, чей истин дар;
Способные поднять больного словом.
А королю достался идеал:
Родня лечила полновесным вздором.
Король узнал немало о себе,
Когда по истеченье получаса
Он встал с кровати вовсе не в себе,
А в образе везущего груз КРАЗа.
“Атлет Бегон” одной своей рукой
Толкнул рекордный в этой жизни вес:
Сто сорок три кило! Весьма большой!
Лечебный телу вышел этот стресс.
Не знаю что, но точно это знаю,
Что это что-то мне напоминает.
ГЛАВА 19 «Тем временем»
Тем тьма для разговора;
Давно уж не враги;
В читальном зале ссора
Сменилась на стихи.
Им ночи стало мало,
А день – короткий миг.
И головы устами
Кружит любовный стих.
Светает, вечер гаснет;
А глаз водоворот
Вбирает строки страсти,
И пьёт их влагу рот.
Счастливые несчастны –
Святая простота;
Друг другу шепчут часто:
– Мой брат…
– Моя сестра…
Несчастные счастливы;
Цветут любви цветы:
Коснуться рук игриво,
Назвать “случайно” «ты».
Ничто не остановит,
Но всё короче круг:
Рука запястье ловит,
Щека у дерзких губ.
Летят сердца по ветру…
Вращение быстрей!
Стремится сердце к сердцу,
А чувство всё острей.
Манит бездонный омут,
Опасна глубина:
Лишь пальцы вырез тронут, –
Прогнётся в такт спина.
К оси любви стремленье;
Свивается волчок;
В стремительном теченье
Друг к другу взгляд влечёт.
Их рук – хитросплетенье,
И ищут уст уста…
Неистово вращенье;
Спасенье – шанс из ста!
В последнее мгновенье
Неистовый нырок!
И снова вдохновенья
Спокойный плыл поток…
Манит всё тот же омут
И глаз водоворот…
И вновь они утонут!
И вновь любовь спасёт!
Невинны в честном слове;
Их помыслы чисты:
Венчальной ждут короны,
Не мнут любви цветы.
Как сердце сильно бьётся!
Как искренне болит!
Но доктор уж нашёлся, –
Ворвался Айболит!
Наш излечившийся король
Не Парацельс… и очень злой.
ГЛАВА 20 «Это коммунальная…»
Кому хоромы, кто-то в храм,
Кому-то рюмка старки,
А принцу выпал каземат
Тюремной коммуналки.
Поскольку, (если помните)
Король был не в себе;
Не в оружейной комнате –
Отвёл покой в тюрьме.
Красивая, просторная,
(Всего-то на троих!)
С кроватью и уборною;
И стражем возле них;
С окошком зарешеченным
И видом в небеса;
Со стулом приколоченным
И ножками стола.
Посуточно бесплатная
Та камера была;
Холодная, опрятная;
В себя народ брала.
Ему настолько нравится
В той камере сидеть,
Что люди просто давятся
За право спать и сесть.
Суровая, спартанская
Манит к себе постель…
Там не республиканское –
Правление королей…
Служители и слуги,
Тихони и шпана;
Кого-то за заслуги,
А кто-то не со зла;
Иной кого-то вместо,
Другой случайно здесь;
Им вместе душно, тесно
И хочется поесть:
Пожрать баланды с хлебом
И стражу у двери;
И тех, кто с ними не был;
И тех, кто там внутри.
Здесь в “ноевом” ковчеге
Зло борется с добром;
С мечтою о побеге
Живёт мечта про дом.
Нет календарных листьев
И не в чести часы –
Читают лист амнистий,
Считают сколь скостит.
Здесь недруги и други,
Честные и братва…
В тик-так идущем круге
Их жизнь не в жизнь текла…
Точили лясы… Встреча дён:
Сын короля – король-дракон.
ГЛАВА 21 «Королевские разговорчики…»
Итак, уже пора настала,
Узнать, как звали принца крови
(Под маской принцу не пристало
На королевском быть приёме).
– И как же принц Тебя зовут? -
Спросил стремительный зверёк,
Который был живым, как ртуть
(Почти египетский хорёк).
– А кто Ты собственно такой?
Сначала сам представь себя!
- Не видишь разве? Я дракон! -
Сказал чешуйки теребя.
И уцепившись за манжет,
Перебирая лапками,
Вскарабкался на эполет;
Достал портрет, мол, сравнивай…
Но прямо скажем, аргумент
Не очень убедительный,
Уж больно мелкий претендент,
В портрете – представительный.
Попробую вам описать…
Ах, имя принца вам сказать!
Глава 22 «Яша и Моня»
Рубинами, сапфирами
Пещеры выстлан пол,
Поверх спит под софитами
Огромный дракон.
В мундире, при регалиях;
С державою в зубах;
И в сапогах с Италию –
В громадных сапогах!
– Ну, как похож, не правда ли?
(Что можно тут сказать…
На ярмарке тщеславия
Всё можно заказать).
Прозвали меня Яхонтом,
Как видно за глаза.
Назвали словом аховым:
Глаз – чёрная вода!
– Но почему ты мелкий?
– Большим быть?! Вот ещё!
Дракон, коль королевский,
То очень небольшой.
– А, что ж ты не летаешь?
Ведь крылья, вроде, есть…
– Летать могу, но знаешь,
Мне править легче здесь…
…
– А для друзей я Яша!
– Меня зовут Раймонд!
Но можешь Моней также
Назвать меня!
– Идёт!
Вот так и подружились,
Закорешились враз.
Раймонд и Яхонт жили:
– Слышь, Моня!
– Слышу, Яш!
А у друзей всё пополам:
И разговоры, и дела.
ГЛАВА 23 «Горячий бутерброд»
Дворцовая привычка:
Засунуть бутерброд
В карман, где свечи, спичка
И продержать там год.
Однажды обнаружить;
Достать, и разломить;
А чтобы елось лучше,
Свечою подсветить…
Две половинки просто
Согреты на свече.
И Моня съел те тосты,
А Яша свечки те.
Истошный вопль стража:
«Свечами не кормить!»
Но свеч уже пропажа
Имела место быть.
Подумаешь, съел свечки,
Иль яйца ел с беконом;
Но дело в том, что съевший
Был небольшим драконом.
А с драконами беда:
Прёт из глотки не вода.
ГЛАВА 23 «Дядя, прикурить не найдётся?»
Перед стражем извинялся;
Принц, прости, мол, я не знал;
Стражник пуще разъярялся,
На незнание плевал.
Яхонт слушал, слушал, слушал;
Переваривал слегка,
А потом, прижавши уши,
С хитрецою изрекал:
«Эй, служивый, как там звать,
Прикурить не дать слегка?
Впрочем, раз тебе плевать,
Получи, брат, огонька…
Напряглись на шее жилы;
Зев раскрыл, огнём зевать!
– Извини, прости, служивый!
– Я привычный, наплевать!
Хоть солдат и был устойчив
К залпу огненной стихии,
Только в тюрьмах двери точно
Не огнеупорны были.
И как будто тараканы
В кухне, если включен свет,
Заключённые скакали…
Вот уже простыл их след!
Только двое неразлучных,
Да охранник на посту
Не влились тотчас до кучи
В пелетонную толпу.
Потому как без сомненья,
Бегать надо до еды.
А поевши, упражненья
Принцам могут быть вредны.
У служивого работа:
Дверь бессменно охранять,
А ловить – других забота…
Дело стража: исполнят!
Медитацией занявшись,
Ставя каверзно вопрос,
В стража искрой пристрелявшись,
Яхонт явно двинул в рост.
Драконы так взрослеют;
Когда бросают править,
Они весьма крупнеют;
Растут другим на зависть…
С огоньком у камелька
Познавал солдат науку:
Дзен-буддизм у свояка
Поглощал палёным ухом.
Дракон расправил крылья;
Разрушены запоры;
Два друга в небо взмыли!
– Куда летим мы?
– В горы!
А что в горах дракона ждёт?
Свобода! И его любовь…
ГЛАВА 24 «Любовь горца»
Это было триста лет назад,
Предо мной у ног плескалось небо;
Снежный пик, окрашенный в закат,
Грохотал раскатом в море света.
Камнепада грозный перестук;
Нарастающий гул прыгнувшей лавины;
Ледяного ветра нудный звук;
Редкого затишья ватный иней.
Там смыкаются на грани жизнь и смерть,
И пульсируют заснеженные реки;
Там обрывиста и ненадёжна твердь,
Облаков необозримы бреги.
Там я встретил ту, с которой впредь
Не расстанусь ни за что на свете.
В общем пламени дыхания гореть
Будем мы, а жить в пещерной клети.
Этот мир не знает полутени.
Эта жизнь всегда на острее.
Для дракона пики лишь ступени
К вечности, парящей на крыле.
Это для людей они вершины.
То для смертных звёздный час пробил.
А драконов звёзды ждут иные,
Долететь достанет наших сил.
Там моя невеста Клеопатра,
Выросшая ранее меня;
Триста лет прождал я, и вот завтра
Мы пройдём над пламенем огня…
Что-то происходит! Там внизу, в долине!
Требуется помощь скачущей Мальвине!
ГЛАВА 25 «Шурингейт»
Надо же, принцесса!
Счастье королю!
– Милая невеста,
Я тебя люблю!
Чувство не взаимно:
– Видеть не хочу!»
– Вижу ты наивна,
Свадьбу оплачу.
Только неувязка:
Денег больше нет!
Счёт за счётом – связка:
Маскарад, банкет, …
И тому подобно…
И так далее…
Очень неудобно
Голышом на бале!
Надобно отсрочить
Свадьбу, платежи;
Посчитать почётче
“Сульды” и “бульды”.
Под замок с охраной,
Враз уговорю –
Лозунг в наших странах:
Верность королю!
Личная охрана
Зорко стережёт!
Даже таракана
На допрос ведёт.
Проверяют чаще,
Но не углядят!
За охраной бдящей
Шут с Тимуром бдят!
Шут Гамлета играет,
Но мир о том не знает.
ГЛАВА 26 «Банная ночь»
За кулисами:
Всю жизнь мечтал играть!
О, сладостные роли!
Никто не может дать
Актёру ролей вволю!
И потому, когда
Роль все же предложили,
Пришлось играть шута…
Но не на сцене – в были.
Но этой ночью – роль!
Сам пьесу пишет, ставит;
Коронный Некороль –
Шут роль себе оставил.
Так как же: «Быть или не быть?»
Играем! Занавес открыть!
На сцене:
Шуту и в ночь, и днём
На встречу шла удача, -
Весь реквизит на нём
У короля захвачен!
Командовал “король”,
Шутя не шутовски,
Охранникам: «Пароль!»
Те в струнку, на мыски!
– Чтоб не было чего,
Всем глазки закры-вать!
Вас свяжут. Для чего?
Чтоб рук не распускать!
Был банщицей Тимур.
Нёс в шайке лестницу;
Чушь – языком во рту, -
И околесицу.
С распаренным лицом,
Ум парил, воду лил;
Ртом – шпарил то, да сё…
Напильником – пилил…
Принцессы иногда
И сами моются,
Пилить же никогда, –
Нужна помощница.
Под плеск воды сыграли
В слепо стоящем зале.