Непроизвольный выстрел
Сержант, скрипя зубами, перестелил постель Малику.
– Всё готово товарищ дедушка – выдавил он из себя.
– Иди, посмотри, что там с этим придурком, живой или на берег надо везти – приказал Малик сержанту. Приказав сержанту, он спокойно лёг на кровать, и, пнув Серёгу, снизу в спину спросил:
– Ну, как сынок, сделал для себя какие – нибудь выводы или нет?
– Так точно сделал товарищ дедушка. В тишине казармы его голос прозвучал очень громко.
– Тише ты разбудишь дедов, я за тебя заступаться не буду – засмеялся Малик.
– И какие выводы ты сделал?
– Как какие, такие, что мы сыны, никто духи бесплотные, и должны беспрекословно выполнять приказы отцов командиров.
– Так – то оно так, да ни совсем – продолжил нравоучения Малик.
– Это почему это?
– А вот почему – продолжил Малик. Отцам командирам, если, по правде сказать, совершенно безразлично, что с тобой происходит, как ты тут живёшь, сытый ты или голодный живой или тебя уже убили. Главное, что бы им было хорошо, а остальное по барабану, что на площадке со жратвой нормально это заслуга Шайбы, если бы не он всё бы разворовали как на двадцатке, понял? Пока ЧП, какое ни будь, не произойдёт, и прокуратура их таскать не примется, они даже не пошевелятся. Серёга решил воспользоваться такой разговорчивостью Малика, и узнать побольше о том, что творится на площадке.
– Товарищ дедушка, а были, какие ни будь ЧП, за последние время.
– Ну а ты как думаешь, конечно, были, вот сегодня происшествие на твоих глазах было. В этот момент в казарму вошёл дневальный, подойдя к кровати Малика, он выпалил – товарищ дедушка с Карпушей всё нормально он пошёл спать в дизельную.
– Да хрен с ним с этим дизелистом, такие как он, не подыхают. Ты мне лучше скажи, бачок жив, а то повар завтра орать будет? – спросил Малик.
– А ведь ты тоже в этом участвовал? – погрозил он пальцем дневальному.
– Ни как нет, я ему только бачок дал, а если по правде он и не спрашивал – вывернулся дневальный.
– Ладно, вали от сюда, спать мешаешь – приказал Малик. Серёга ещё раз попытался узнать побольше о творившемся на площадке.
– Товарищ дедушка так были происшествия на площадке или нет?
– Сынок, а ты любопытный, мне это нравится. Завтра утром Шайба будет Вас распределять по станциям, ты просись на СКТ, ко мне в отделение – предложил Малик. Попадёшь ко мне, будешь жить нормально, я тебя в обиду не дам. Ты не гляди что я маленький да худенький, меня здесь все боятся, кроме Фрола Ростовского – похвастался Малик. У меня земляков много на двадцатке и на берегу.
– А причём здесь это, земляки какое отношение имеют к боязни?
– Как при чём, увольняться все будут через двадцатку а потом на берег. Даже с ночёвкой бывает, вот земляки с ним и разберутся, и поедешь домой с фонарями, понял?
– Так точно, понял? – засыпая, ответил Серёга.
– Ладно, давай спать, а то завтра Шайба сам придёт на подъём, поспать не получится – вздохнул с сожалением, Малик. Серёга проснулся от громкого крика дневального:
– Площадка подъём. Корзун, был удивлён порядкам, существующим на площадке. Ни кто не стоял со спичкой, солдаты одевались спокойно, ни одного офицера не было, ни кто не понукал и не торопил. Серёга спокойно оделся и пошёл умываться, умывшись, он покурил, оправился. Дневальный подал команду строиться, Серёга встал в строй, вдруг его потянул к себе Малик.
– Ты помнишь, что я тебе вчера говорил? – Помню – ответил Серёга.
– Ну, если помнишь, не забудь сказать об этом Шайбе – напомнил Малик. В казарму, переваливаясь с ноги на ногу, вошёл майор и ещё какой – то капитан. Дневальный заорал:
–ВИП смирно.
– Здравствуйте товарищи солдаты.
– Здравие желаем, товарищ майор – дружно ответили солдаты. – Поздравляю вас с прибытием в нашу солдатскую семью молодого пополнения.
– Служим Советскому Союзу – ещё дружнее ответили ему. Вперёд вышел капитан.
– С разрешения товарища майора, хочу сделать заявление – сказал он, внимательно осматривая призывников.
– Среди вновь прибывшего пополнения, имеются солдаты, не вступившие в комсомол. А советский солдат не может быть не комсомольцем – он сделал паузу, и ещё раз внимательно осмотрел призывников.
– Завтра 3 декабря 1978 года, вы будите принимать воинскую присягу, на верность отечеству и коммунистической партии Советского Союза. В этот знаменательный для вас день, вы все должны быть комсомольцами. Поэтому все кто не является комсомольцем, сейчас выйдут из строя и напишут, заявление о вступлении в комсомол, заявления отдадите мне. Закончив столь длинную, и наполненную сложными словами речь, он вытер пот и сказал:
– Уффф.
Шайба посмотрел на него с жалостью и похлопал по плечу. Серёга внимательно рассмотрел капитана. Он был среднего роста, лет тридцати с небольшим. Черноволосый, черноглазый, с весёлым лицом и вихлявой походкой, и почему – то рыжими усами. Из строя вышли трое призывников Маклаков, Матин, и Стрелин и пошли в ленинскую комнату писать заявления о вступлении в комсомол. Серёга шепотом спросил у Малика:
– Кто этот капитан?
– Это замполит Юзин, хороший мужик, хоть и замполит – ответил Малик. Потом также шепотом пошутил:
–Солнце греет и палит, в отпуск едет замполит, может, поэтому и хороший, что все сливки с молока ему. Серёга понял, что с этим капитаном надо дружить. В этот момент в казарму вернулись не комсомольцы.
- Товарищ майор, разрешите обратиться к товарищу капитану – отрапортовал Маклаков.
– Обращайтесь товарищ солдат.
– Товарищ капитан ваше приказание выполнено, заявления написаны.
– Не приказание, не приказание, а просьба, вступать в комсомол по приказу нельзя – возмутился капитан.
– В комсомол вступают по убеждению, а не по приказу, вот у тебя Маклаков какие убеждения? – спросил капитан Маклакова.
– Не могу знать – ответил тот.
– Что, значит, не можешь знать – хотел развить дискуссию капитан, но его во время остановил майор.
– Ладно, давай завязывай огород городить, а то мы с тобой до обеда не управимся. Завтра присяга надо, чтобы пополнение готово было, а то с наc шкуру сдерут. Капитан согласился с доводами майора, и они преступили к распределению призывников, по станциям. Не успел майор произнести первые слова аббревиатуры СКТ, как Серёга поднял руку и сказал:
– Товарищ майор можно меня туда направить.
– Можно Машку за ляжку, рядовой Корзун, а в армии нужно говорить разрешите – влез в разговор капитан.
– Можно рядовой Корзун, можно, будешь работать на СКТ – успокоил его майор. Потом, подойдя вплотную к строю солдат, он своей огромной лапой ухватил за куртку и вытащил Малика.
– Это ты успел поработать?
– Так точно – ответил тот смущаясь.
– Молодец – хлопнув Малика по спине, прохрипел Шайба.
– Вот настоящий командир, берите с него пример, сам себе подбирает подчинённых. Похвалив Малика, майор ещё раз хлопнул его по спине. Малик от первого хлопка ещё не опомнился, а вторым Шайба его совсем добил, он закачался и чуть не упал. Но Шайба во время успел его подхватить за воротник, своей огромной лапой.
– Ты чего как девица красная, на ногах не держишься – засмеялся Шайба. Призывников быстро распределили по станциям, Серёгу как он и просил, определили на СКТ, к Малику. Капитан отвёл призывников в ленинскую комнату и приказал, учить наизусть гимн, и текст присяги. Лишь только капитан закрыл за собой дверь в ленинскую комнату и, наверное не успел ещё выйти из казармы, как в двери просунулась голова Малика.
– Ну, ты чего сидишь? – спросил он Серёгу. Дедушку патрульным назначили, а ты сидишь, балдеешь, давай вставай, пойдешь за меня на ворота, будешь патрульным до вечера.
– Я не умею, быть патрульным – испугался Серёга.
– Не умеешь, научим, не хочешь, заставим, я тебе всё объясню с автоматом зато походишь. Серёга встал и пошёл за Маликом.
– Одевайся – и Малик бросил Серёге чёрный брезентовый костюм. В нем не замёрзнешь, а замёрзнешь, сходишь в котельную погреешься.
– Ты лучше туда не ходи – сказал подошедший дневальный. Там Сулейменов работает. Малик, посмотрел на него злыми глазами, и рыкнул:
– Не суйся не в своё дело, а то по роже получишь. Дневальный, испугавшись, угрозы отошёл.
– Не бойся Сулейменова, если будет лезть, скажешь, что я ему башку оторву, понял? Да и потом у тебя автомат будет, затвор передёрнул и уложил всех на землю, ты же патрульный, лицо не прикосновенное – объяснил Малик. Серёга натянул на себя чёрный брезентовый костюм, это были ватные штаны и фуфайка, но сверху покрытые чёрным, не промокаемым брезентом.
– На, держи, – и Малик протянул ему автомат. Осторожнее он заряжен – заорал Малик, увидев, как Серёга, пытается передёрнуть затвор. Тебя чего в карантине не учили обращаться с оружием?
– Учили – засмущался Корзун.
– Значит плохо, учили, раз затвор дёргаешь, ладно забыли. Твоей обязанностью будет стоять на воротах, это значит, ты должен быть всё время у ворот, открывать и закрывать их, когда приедут машины, понял? Я после обеда тебя сменю – и он вытолкнул Серёгу на улицу. Надев автомат на грудь, как у «фашистов», Серёга не спеша, направился к воротам.
– Вот и началась твоя служба – думал он, подходя к грибку у ворот. Встав под грибок, Серёга закурил, хоть и нельзя патрульному курить на посту.
–Кто увидит, что я курю? Да и не солдат я ещё – подумал он. Серёга ещё раз внимательно осмотрел всю площадку. Вся территория площадки была огорожена колючей проволокой, она крепилась на бетонных столбах. На противоположной стороне площадки виднелись ещё одни ворота, но они почему – то они были раскрыты настежь. От них вела насыпная дорога в степь, примерно в километре от ворот, виднелась ещё одна колючая проволока.
-Там тоже что – то было огорожено, наверно станция какая –подумал Серёга. Но как Серёга не вглядывался он, так и не понял что там за колючкой. Не сумев рассмотреть что там, за колючкой, Корзун, стал внимательнее рассматривать саму площадку. Дороги разделяли площадку на четыре части, если встать к воротам спиной, то по правую руку, была спорт - площадка. С футбольным полем, турником, беговой дорожкой, и многими другими спортивными приспособлениями. Заканчивалась спортплощадка большой красивой беседкой, приспособленной под курилку. Дальше шла дорога, а за дорогой, длинная как сосиска, казарма, за казармой маленький домик пекарни. Справа от пекарни стоял небольшой разделённый на две части, туалет половина солдатам, половина офицерам. Правее стоял свинарник, с большим, как футбольное поле, загоном, ещё дальше дровяной сарай, выкрашенный в грязно – зелёный цвет. За сараем колючки не было вообще.
– Заходи, кто хочет – подумал Серёга. Казарма так похожая на сосиску, состояла из трёх частей, в середине жили солдаты, они занимали большую часть помещения. С правой стороны находилась столовая, склад для продуктов, и кухня. С левой стороны, офицерская гостиница.
-Что там внутри, как живут офицеры? -заинтересовался Серёга. По левую руку от ворот стояла большая каменная котельная, с огромной чёрной трубой, дымящей таким же чёрным дымом. Дальше шли станции, дизельная издающая треск как целое тракторное депо, но это Серёгу уже не интересовало, он замёрз. Простояв уже не менее двух часов, он околел и устал от одиночества, ему захотелось с кем нибудь поговорить и покурить в тепле. И не смотря на предупреждение дневального, его потянуло в котельную. Серёга, перекинув автомат за спину, и открыл маленькую, обитую какой – то тряпкой, дверь в котельную. В котельной оказалось очень пыльно и темно, воняло горящим углем.
– Здесь и без курева дышать не чем? – подумал Корзун. Серёга осмотрелся, котельная была разделена на две части, большую, где находились котлы и маленькую там гудели насосы. Топились два котла, в углу у стола сидело трое солдат. Они что – то пили из чёрных закопчённых, кружек.
– Наверно чай пьют – подумал он. Высокий, худой казах, развалившийся у стола в засаленном кресле, заорал Серёге, пытаясь перекричать шум работающих насосов.
– Ты чего там встал как истукан, подходи, будем знакомиться? По спине Серёги пробежали мурашки.
– Зря не послушал дневального – предположил он, но было уже поздно. Корзун, с неохотой направился к столу.
– Как зовут тебя раб Божий, обтянутый кожей? – заржал как конь казах. Сидевший рядом сним грязный, словно негр азербайджанец, фыркнул в кружку с чаем, обрызгав казаха.
– Ну, ты чего плюёшься сука, черножопая – зарычал казах и ударил азербайджанца кулаком в лицо. От сильного удара тот слетел с табуретки, на которой сидел и упал на грязный пол, подняв при этом столб пыли.
– Ты ещё и пылить будешь – и казах со злостью пнул, его в живот ногой. Иди уголь возить, чем сопли разбрасывать – и он ещё раз пнул лежащего азербайджанца. Выплеснув злобу, казах отряхнул с ХБ капли чая и повернувшись к Серёге, сказал:
– Чего сынок, тебе тоже в рыло дать что ли? Давай рассказывай кто ты, что ты, от куда родом, жена дети есть? Серёга опешил:
–Какая жена я ещё не женатый, и детей у меня нет, а родом я из Ярославля, зовут Серёга Корзун.
– Деньги, часы, гражданская одежда есть? – опять спросил казах?
– Нет, уже всё отобрали, что было, а часы я в поезде пропил – похвастался Серёга.
– Ну, и дурак, что пропил лучше бы мне отдал, я бы тебя меньше бить стал за это, ну а теперь уж не обессудь, будешь расплачиваться по полной программе. Эй, Сердце, ты плакался, что тебе уголь тяжело возить, вот тебе помощник. Давай начинай шугать учись, а то так и останешься чмом. Сердце, понурив взгляд, попытался приказать Серёге.
– Бэры лопавту сынок, пойдём за уголь, печка топить надо – сказал он то ли по -русски то ли ещё на каком – то непонятном языке.
– Ты чего сказал, я половину не понял? – переспросил Серёга. – Сердце, а ты садани ему лопатой по хребту вот он и поймёт сразу – приказал казах.
– Не умэю я – выдавил из себя сердце.
– Ну, раз нэ умэешь, то я вас сейчас обоих научу – передразнил он сердце и, подняв лопату, огрел ей его по спине. Сердце, не удержавшись на ногах, упал на колени.
– Одного научил – засмеялся казах. И повернувшись к Серёге, произнёс:
– Теперь твоя очередь. Он поднял лопату и стал наступать на Серёгу, тот, испугавшись, неуверенно отступил назад.
– Учись, как надо сынов обламывать – и казах, замахнувшись, хотел ударить Серёгу лопатой. Но это оказалось не так просто, Серёга увернулся, казах по инерции полетел вслед за лопатой. Он кое – как удержался на ногах и, выругавшись матом, решил повторить упражнение по обламыванию салабона. Но Серёга успел его опередить, отскочив к стенке, он перевернул автомат со спины на грудь, и передёрнул затвор.
– На пол суки, на пол – заорал Корзун на солдат. Всех перестреляю блядей. Казах, отбросив лопату, ткнулся носом в пыльный пол, Сердце не успевший подняться с колен, растянулся рядом. Третий свидетель этих событий, а это был связист Пашаев, спрятался под стол.
– Да не бойтесь вы – заорал он из – под стола. У него патронов нет, патрульным, патроны не дают. Серёга, испугавшись того, что у него действительно нет патронов, решил это проверить, и выстрелил в потолок. Раздался резкий выстрел, словно щелчок пастушьего кнута, и пуля с визгом отрикошетив от бетонного потолка, пробив стекло, вылетела на улицу. Солдаты, лежавшие на полу, ещё сильнее вжались в бетон. Пашаев, сидевший под столом, забрался в угол и оттуда выкрикнул:
– Сейчас начальства набежит, держись. Казах, вжавшись в пол, заскулил, Ярославец, ты в нас не стреляй не надо уголь таскать.
– Лежи и помалкивай, пока, кто нибудь не придёт – сказал Серёга. Не успел Серёга договорить, как в котельную влетел старлей Поваляев.
– Кто стрелял? – заорал он с порога.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите доложить – взял Серёга под козырёк.
– Ну, валяй, докладывай.
– Докладывает призывник Корзун, при неосторожном обращении с оружием, произошёл непроизвольный выстрел, пострадавших нет.
– Дак это ты значит призывник Корзун? – спросил старший лейтенант.
– Так точно это я призывник Корзун. Старлей осмотрел котельную пристальным взглядом.
– Сулейменов, а ты чего на полу лежишь? – спросил он всё ещё вжавшегося в бетон казаха.
– Дак вот значит, кто Сулейменов?