И снова серебряный век проступает,
И музыка – стоны забытые скрипки,
Как бабочка там поэтесса взлетает,
Двойник исчезает, как тень от улыбки.
На Невском сегодня они повстречались,
Да что там, с беспечной усмешкой столкнулись,
И мы не узнали отчаянье таинств,
Раскланялись молча, ушли, оглянулись.
Философ писал, забываясь, трактаты,
А критик на профиль взирал Маргариты,
Раздавлены часто, порою крылаты,
Они уходили, туманом укрыты.
Серебряный век, там такие романы,
Такие стихи, угасали к рассвету.
И сам император, чужой и незваный,
Все слушал и слушал в печали поэта.
Что виделось там, гордый взгляд балерины,
Актрисы чужой и беспечной улыбка,
И снова сходились для схватки мужчины,
Сквозь время нам слышалась дивная скрипка.
А кто там сегодня присядет к роялю?
- О, Скрябин,- шептала, - как это безумно,
И смех проступал в этой вечной печали,
И боль, и отплытие к ночи безлунной.
Опомнится им и прозреть не случится,
Все кратко, и скоро иная эпоха,
И падает в бездну сраженная птица,
Она отразилась во взгляде пророка.
И блудные дети из дома бежали
В прекрасную Вену, в беспечность Парижа,
И не было больше исхода печали.
Лишь музыки стон в этой вьюге я слышу.
И что это снова? Пылает усадьба,
И вечен сюжет, но не сыграна драма,
И темная смерть или светлая свадьба
Оглохнуть легко от стрельбы и от гама…
Как бабочка, там поэтесса взлетает,
Двойник исчезает, как тень от улыбки.
И снова серебряный век проступает,
И музыка – стоны забытые скрипки…
И Демон сидящий уныло взирает
На камни цветов, и молчит до рассвета.
Серебряный век, и стихия витает,
И гибель за строчкой последней поэта.
