Крымское ханство с 1666 по 1671года или Восток дело тонкое
По состоянию на начало 1666 года в крымским ханом был Мухамед IVГерай Суфий.
С ним мы неоднократно встречались в предыдущих главах где речь шла о восстании Б.Хмельницкого против Речи Посполитой.
Мухамед Герай был верным соратником Б.Хмельницкого и зачастую его войска решали исход сражений с поляками!
Тем не менее, считаю уместным дать о нем более подробную официальную итоговую справку:
Мехме́д IV Гера́й Су́фий (Софу́) 1610—1674) — хан Крыма в 1641—1644 и1654—1666 годах из рода Гераев. Сын Селямета I Герая.
В юности Мехмед был нурэддином и калгой во время царствования
Джанибека Герая, затем уехал из Крыма и жил в Османских владениях.
Нурэдди́н (крым. nureddin, — титул третьего по значимости после хана и калги лица в иерархии Крымского ханства. Слово нурэддин, используемое в мусульманских странах как личное мужское имя, в переводе с арабского означает «луч веры».
Должность нуреддина была введена ханом Мехмедом II Гераем. Каждый хан при вступлении на престол вслед за калгой назначал нурэддина из числа своих братьев, сыновей или племянников. Поскольку должность нурэддина занимали только княжичи из ханского рода Гераев, именовавшиеся в Крыму султанами, по отношению к ним часто использовалось название «нурэддин-султан»
Калга́ (крым. qalğa, — титул второго по значимости после хана лица в иерархии Крымского ханства. Должность калги была учреждена третьим ханом Крыма Менгли I Гераем. Каждый хан при вступлении на престол назначал калгу — почти всегда из числа своих братьев, сыновей или племянников. Поскольку должность калги занимали только княжичи из ханского рода Гераев, именовавшиеся в Крыму султанами, по отношению к калгам часто использовалось название «калга-султан». Резиденцией калги был город Акмесджит(ныне Симферополь), дворец располагался в районе парка Салгрика неподалёку от нынешней гостиницы «Москва».
Во время первого правления занимался в основном внешней политикой, причём не слишком удачно.
После того, как Московское государство подчинило часть кавказских владений Крыма, Мехмед IV Герай был отправлен в отставку.
Вторично вступив на престол после сметри Исляма III Герая Мехмед IV заключил союз с ослабленной в результате восстания Хмельницого Речью Посполитой и оказывал помощь воевавшему против Москвы украинскому гетману Ивану Выговскому.
За отказ предоставить Османской империи военную помощь в войне сАвстрией за Венгрию был смещён с трона османским султаном.
Покинув трон, Мехмед уехал из Крыма в Дагестан, где прожил дервишем ещё 8 лет.
Умер в 1674 году, после чего его прах был перевезён в Крым и похоронен в Бахчисарае.
Мехмед IV Герай — один из известнейших поэтов ханского Крыма. Писал под псевдонимами Кямиль и Хани. Тематика его стихов в основном религиозно-философская. Прозвище Суфий (крымск. Sofu) получил за любовь к философии и идеям суфизма
Но, это как бы, документально-историческая характеристика Мехмед IV Герая. Но его увлечение литературой позволяло ему, и общаться с представителями турецкой интелигенции. Одним, из которых был знаменитый путешественник Эвлия Челяби, благодаря которому мы можем вернуться в Крым и глазами очевидца узнать правдивую историю исторических событий 166:-1667годов..
Справка: Эвлия Челеби — сын императорского ювелира Дервиша Мехмеда Зилли (25 марта(?), 1611—1682 (?)), знаменитый турецкий путешественник, более сорока лет путешествовавший по территории Османской империи и сопредельных государств.
«Родился в 1611 в Стамбуле в семье османского придворного ювелира, получил превосходное образование. Весьма возможно, что присоединился к суфийскому ордену Гюльшени, что следует из изучения его дома в Каире и граффити, в котором его имя написано как «Evliya-yı Gülşenî» (Эвлия из Гюльшени).
После первого путешествия по Стамбулу и составления заметок о зданиях, рынках, обычаев и культуре, он в 1640 году отправился в первое путешествие за пределы города. Все его заметки о путешествиях были собраны в десятитомную книгу Сейяхатнаме (Книга путешествий). Несмотря на то, что в книге много преувеличений, эти записки являются достоверным описанием культурных аспектов и стиля жизни Османской империи XVII века.
Сначала Челеби проезжает по территории Османской империи, затем посещает Северный Кавказ, а после европейские страны — Австрию и Венгрию. В 1665 году он прибывает в Крым, где знакомится с крымским ханом Мехмед-Гираем IV (1641—1644, 1654—1666).
Эвлия Челеби со свитой хана приехал в крепость Ор (Перекоп), откуда и начал свое путешествие по Крыму (1666—1667 годы).
Покинув Крым, через земли донских казаков он поднялся вверх по Волге и якобы дошёл до Казани (описание Казани носит фантастический характер, Эвлия явно там сам не побывал.
По стилю автора очень легко понять, видел ли он тот или иной город воочию). Следующее путешествие Эвлия Челеби совершил во Фракию, Македонию, на остров Крит. После совершения хаджа — паломничества в Мекку — Эвлия Челеби отправился в Египет.
Точная дата смерти неизвестна, предположительно умер Эвлия Челеби в 1682 году, в Каире.
Труд Эвлии имеет огромную ценность и как источник по истории, географии, лингвистике, архитектуре и по множеству иных вопросов, как османских земель, так и соседей Османской империи. Исследователи сразу (первый исследователь и публикатор — австриец Йозеф фон Хаммер, середина 19 в.) оценили богатство и уровень репрезентативности Книги путешествия, источник постоянно исследуется, и до сих пор имеет огромный потенциал для исследователей»
В связи с вышеизложенным, автор и предлагает читателю отрывок из книги Эвлия Челяби « Книга Путешествий» где описано его пребывание в Крыму с 1666-1667 года. В работе описано политическое устройство государства крымских татар, взаимоотношения между ханом и разноплеменным татарским народом, приведена интересная статистики и много других редких исторических сведений.
Новое восхваление столицы рода Чингизидов города Бахчисарая, страны султанов-ханов, сыновей ханских
Слава Богу, в 1076 году ( 1666 г. от Р. Х), в великий месяц шаабан, в 20-й день, (25 февраля 1666г. от Р.Х.) мы нашли нашего господина Мухаммед Герай-хана в его дворце-саду.
При встрече он сказал: "Брат Эвлия, друг мой, добро пожаловать!"
Он обнял меня и, проявив тысячу любезностей, сказал:
"О мой Эвлия! Проведем зиму здесь, в наслаждениях и беседах".
Он выделил мне комнату, двух невольников и двух рысаков, а восьми лошадям, которые были у меня прежде, дал столько корма каждой, что хватило бы на 10 коней, и снабдил всем необходимым.
Я развлекался и наслаждался со всеми его детьми, родственниками, султанами, капы-кулу и агами, наши ночи были подобны Ночи Предопределения, а дни - Дню Жертвоприношения.
Дни и ночи мы проводили в душевных беседах, как в счастливое царствование Хуссейна Байкара.
Затем пришел благородный месяц рамазан, и мы провели его с высокодостойным ханом и с царскими спутниками казак-султанами, а особенно с владыкой щедрости Селим Герай-султаном.
Так я не проводил рамазан ни в одной из стран. Потом наступил благословенный праздник, и все знатные люди, аги и султаны посещали друг друга в домах.
В это время, "Удивительные чудеса - праведные сны", Премудрый Господь [сделал так, что] в третью ночь благородного праздника я увидел во сне того самого Кёр Юсуфа-деде, которого я раньше встретил в Эски Кырыме, и с которым мы вместе молились, и хозяина нашего жилища в Кара Алпе, которого я видел во сне, а он тогда звал меня на противоположный берег, маня, и говорил:
"Отправляйся с ханом к падишаху Дагестана".
В моем новом сне я опять увидел Кёр Юсуфа-деде и хозяина дома, они сказали:
"Выступайте против османцев, но мятежа не поднимайте!
Утром отправляйтесь в Дагестан, вы там будете в безопасности.
А ты, Эвлия, снова возвращайся в Крым, а хан пусть остается в Дагестане. А тело хана пусть привезут в Крым".
Я тут же проснулся, но время утренней молитвы еще не настало, так как это была праздничная ночь.
Я пришел к хану и, начав с "Во имя Божие", рассказал ему свой сон.
Великий хан, подобный Джему, сказал: "Да смилостивится Бог!", и пригласил имама из мечети Улу-джами Араб-имама.
Хан подробно рассказал шейху сон, и шейх-эфенди истолковал его так:
"Знает Бог и Печать пророков, [а я предполагаю], что Ваше Величество совершит путешествие в Дагестан, либо в горные места острова Крымского, для охоты и ловли, и таким образом Вы куда-то уедете".
Вот так он истолковал и объяснил сон. Прочитав Фатиху, шейх удалился домой.
По воле Божией, в то же утро, когда я увидел этот сон, то есть в третий день благородного праздника, все знатные люди Крыма ходили друг к другу в гости, от Порога [Счастья] приехал горный татарин из везирских аг, татарин по имени Сулейман-ага, однорукий солак от Фазыл Ахмед-паши (Солак (тур. "левша") - вероятно, представитель корпуса солаков, телохранителей султанов.), сына Кёпрюлю, с падишахским указом и письмами.
В ханском кёрюнюше они были зачитаны. Вкратце это было следующее письмо:
"О Мухаммед Герай, некогда крымский хан!
Счастливый падишах Мекки и Медины отстраняет тебя от Крымского ханства и жалует ханство сыну Чобан Герая ... Герай-хану. (Речь идет об Адиль Герай-хане (1666-1671)).
Вместо покойного шехида Сефер Гази пусть везирем будет его сын Ислам-ага, нуреддином - Мубарек Герай-султан, а калгой - Кырым Герай-султан.
Они вот-вот прибудут в Крым с войском вилайета Озю (Вилайет Озю - Очаковский вилайет)., войсками Валахии и Молдавии.
Когда придет мое дружелюбное письмо, подчинитесь падишахскому приказу и прибывайте со всеми султанами к Порогу Счастья, и тогда тебе с султанами будут оказаны милости большие, чем положено по закону.
Прибывай в наше государство до того, как султанский флот отправится на остров Крит, и пришли удовлетворительный ответ.
Да будет мир!"
Когда это страшное письмо было прочитано в диване и провозглашено всему крымскому народу, в ханском кёрюнюше состоялось его обсуждение, или великий кенгеш.
О величие Божие!
Крымское войско бушевало, дыбилось и мутилось подобно морю.
Все карачи волновались и кричали, и со всех сторон ходили волнами.
Все капы-кулу, когда началось обсуждение, говорили:
"Нет! Мы рабы хана. Но мы капы-кулу, [потомки] тех 12-ти тысяч, что послал ханам султан Баязид-хан из рода Османов. Кто бы ни был ханом, пусть приезжает, да смилостивится Бог!"
Карачи, бадраки и ногаи, ширины и мансуры взволновались и предлагали тысячи вещей.
В конце концов, они так ни до чего и не договорились.
Некоторые кричали: "Пусть Хаджи Герай-султан осадит крепость Кефе!", другие кричали: "Встанем лагерем у крепости Ор и не пустим в Крым хана, везиря Ислама-агу и калгу Кырым Герая, будем биться с османцами".
Многие говорили: "Нет! Как в горах Янболи, Слована и Провадии охотятся на зайцев, так и мы, оседлав коней, придем в Эдирне или в Салоники и будем охотиться на людей!"
И много еще говорилось там недостойных вещей.
Но люди умные и деловые, старики и аталыки, совершенно не слушали этих слов и коварным и смехотворным речам хода не давали.
Они говорили так: "Да будет так, мой падишах! Должность в этом мире подобна салфетке. Ты дважды был смещен, и османцы снова жаловали тебе ханство. Поедем-ка в Эдирне. Что будет - то будет, а там посмотрим
Карачи сказали: "Если ты подчинишься Османам, тебя и всех твоих родных унизят и убьют. Выступай тотчас же, и будем биться с османцами!"
Как говорят, "Раб [Божий] предполагает, а Бог располагает".
В конце концов, поразмыслив, будучи правоверным и единобожным падишахом, равным в величии Джему, [хан] не послушался советов крымского народа и не поднял восстания, посчитав это недостойным, но и не хотел ехать к Высокому Порогу.
Снизойдя, он сказал: "Те, кто хочет ехать к Порогу Счастья, пусть едут по морю или по суше. Я же, распорядившись всеми своими делами, отправляюсь со своими карачеями по суше".
Когда он так сказал, крымский народ обрадовался: "Если хан идет по суше, значит, он собирается в набег на османцев". Они очень обрадовались и успокоились.
Описание событий, последовавших за обсуждением у высокодостойного хана
В ту ночь хан (Мухаммед Герай) устроил совещание со своими преданными друзьями, приятелями и товарищами.
Он сказал: "Смотрите, люди!
27 лет назад я видел сон, что я приподнял подол падишаха Дагестана и спрятал там свою голову, и сказал: "Спаси, мой падишах!"
В то время я рассказал это Эвлие Челеби, и тот сказал: "Наверное, мой падишах, ты пойдешь [войной] на падишаха Дагестана".
А теперь этот сон сбывается. Я отправляюсь к шаху кумыков, облачившись в рубище.
С этих пор мне не нужно ни венца, ни удовольствий и счастья, ни трона".
Он открыл свою казну, но не тронул многих сотен тяжелых мешков, которые пришлось бы таскать несколько ночей вьюками. Он оставил там старшего сына Ахмед Герай-султана, а с собой взял Селим Герай-султана и Огуз Герай-султана, Джанибек Герая и Мубарек Герая, своих сыновей.
Он снарядил походный кош в 300 всадников, освободил из оков пленника Чуфут-кале неверного Шеремет-бана, посадил его на лошадь, приковав его руки к голове.
Когда он уже собрался, этот недостойный его увидел.
Я сказал: "День этого моего прихода в Крым был злосчастным днем, я увидел дни расставания".
Я тяжело вздохнул и продолжил:
"О, мой хан! Я здесь чужестранец, на кого ты меня здесь оставляешь?
После тебя мне в Крыму ни единого мига оставаться нельзя. Куда ни поедет мой хан, я поеду за ним".
Хан сказал: "Мой Эвлия! Если ты поедешь со мной, когда я расстался с венцом, удовольствиями и счастьем, поедем!"
Сказав так, он подарил мне соболью шкурку, 7 коней и 100 алтунов дорожных денег и прибавил: "Браво, браво, Эвлия! Ты поедешь со мной!"
Утром хан с отборными воинами покинул Бахчисарай вместе с венцом и троном, удовольствиями и счастьем, женами и дворцами.
С молитвой и восхвалением он вышел из дворца и подошел к подножию виселицы, что напротив Бахчисарая, спешился, совершил намаз в 2 раката и сказал:
"Боже мой! Тех, кто лишил меня трона и венца, Ты, о Падишах и Промыслитель, - черного везиря, каймакама, дефтердара Хуссейна-пашу, капуджи-баши Халиля-агу лиши жизни, и да пусть в скором времени голова их падишаха прибудет на площадь казни.
А этот Кёпрюлю-оглу пусть до старости не доживет!"
Затем он прочитал Фатиху и по-молодецки вскочил на арабского скакуна.
Когда он отправился в путь, все карачи и бадраки собрались перед ханом и сказали:
"Наш хан! Куда ты едешь?"
Хан сказал: "Я отправил Хаджи Герая и Кырым Герая обложить крепость Кефе, ( это турецкая крепость Кафа- ныне г. Феодосия) отрезать им воду. Сам же я направляюсь, чтобы разбить лагерь при Аккая".
Все карачи обрадовались этой новости и успокоились.
Они сказали: "Теперь, наш хан, ты воюешь с османцами, и поэтому пожалуй карачеям сто кошельков, и тогда мы будем биться с османцами".
Хан сказал: "Соберемся в одном месте и около Ак-кая проведем кенгеш. После того, как мы соберемся в одном месте, я дам вам имущества".
Мы прибыли в Ак Месджит, оттуда послали 40 султанов с саадаками и оружием на корабли, что в Балаклаве.
Когда они отправились к Счастливому Порогу, этот недостойный также собрался со своими слугами, и, надев, как татарин, соболий колпак шепертма,
Описание причины отстранения Мухаммед Герай-хана
Сначала, в ... году, когда, старый Кёпрюлю Мехмед-паша отправился в поход на Янову, Мухаммед Герай-хану также было предписано выступать в поход на Янову. Но он воспротивился и задержался, и не принял участия в походе на Янову. Везирь Кёпрюлю спешно вернулся из Яновы, чтобы убить джеляли Хасана-пашу. Таким образом Мухаммед Герай-хан не смог встретиться с Кёпрюлю. Эта неприязнь осталась в наследство Кёпрюлю-заде.
А вот какова вторая причина. Кёпрюлю-заде Фазыл-везирь Ахмед-паша в 1073 году отправился в поход на Уйвар , Мухаммед Герай-хану падишахским ферманом было предписано выступать в поход на Уйвар.
Чавуш-баши Ибрахим-ага доставил хану 12 тысяч алтунов. Когда хан уже собрался выступать на Уйвар, на глазах у чавуш-баши калмыцкие неверные вошли в Крым.
Калмыки ударили по многим селениям и, обогатившись, вышли в Хейхат. Опасаясь их, Мухаммед Герай-хан не смог пойти на Уйвар и послал в уйварский поход Ахмед Герай-султана с 40 тысячами татар, ветроподобных охотников за врагом.
Лицемерные завистники сказали Кёпрюлю-заде, [что хан сказал]:
"Везирь - еще мальчишка. Мой сын тоже молодой шах-заде. Пусть идут два мальчишки. Я с его отцом Кёпрюлю в поход не ходил, а с ним и подавно не пойду!".
Кёпрюлю-заде сказал: "Ну, хорошо же!".
Третья причина. В 1076 году от калмыков бежали адиль-ногаи.
Беи неверных Молдавии и Валахии жаловались на несправедливости и притеснения.
Капуджи-баши Халиль-ага пришел к хану с высочайшим указом переселить в Крым буджакских татар, мурз Адиля и ногайских татар.
Хан же не стал переселять ногайских татар из-под Ак-кермана, а лишь направил к ним какого-то султана.
Османцы же тех ногайских татар приписали к новопостроенной мечети Валиде.
Ногаи прорубили свои арбы и стали настоящими подданными. Хан услышал об этом, и поступил в соответствии со старым высочайшим указом.
Хан устроил великую битву с ногаями под Ак-керманом, и всех ногаев переселил в Крым.
Османцы же посчитали это за вину, и это является причиной смещения Мухаммед Герай-хана. Вот нескладный тарих, сложенный сим недостойным на эту [битву] между ногаями и бадраками: "Причина низложения хана - ногай. Год 1077".
Затем этот недостойный, полный проступков, выступил из Бахчисарая вслед за ханом, положившись на Бога. Мы вновь отправились на восток.
Остановка город Ак Месджит. Затем - Эски Кырым. Затем -Остановка Колеч-саласы
То есть деревня Коледж . Она расположена недалеко от крепости Кефе. Там 200 татарских домов, соборная мечеть с высоким куполом и каменным минаретом, баня и строения, крытые свинцом.
Там имеются сады и виноградники, это благоустроенная деревня. Здесь жил шейх - святой Ахмед-эфенди из Коледжа, предсказатель и великий султан.
Теперь у него 40 тысяч мюридов с бритыми усами, он их предводитель на [мистическом] Пути.
40 тысяч мюридов из рода носящих рубище живут в Крыму, это верные влюбленные. На его могиле безграничны благодеяния приходящим и уходящим, богачам и нищим, ночью и днем.
Далее, в 8-ми часах [езды] на восток –
Стоянка селение Куюлар. Из чистой земли этой деревни достают кипящую нефть. Нефть берут с поверхности воды черпаками и жгут в лампах. Если бы это были османские владения, их приобщили бы к казне.
Хан будто бы отправлялся осаждать Кефе. В ту ночь он скрылся от татарских воинов. Через 9 часов [езды] –
Стоянка крепость Керчь, описанная выше. Начальник крепости ворота закрыл и хана внутрь не пустил. Отправившись на восток –
Стоянка мыс Килиседжик. В этом месте появились корабли, и хан со всеми воинами пересек 18 миль пролива Черного моря, благополучно переправившись на противоположную сторону.
Описание прибытия нового татарского хана
В 1077 году(1667 от Р.Х), в месяце зю-ль-хиджже, на 3-й день, в день праздника Жертвоприношения, в порт Кефе вошел флот [Османской] державы в 15 галер под водительством капудан-паши Омара-заде.
Когда он встал на якорь со всех судов, находившихся в гавани, был дан приветственный салют из пушек и ружей, была оказана честь капудан-паше.
На одной из этих галер был новый крымский хан - Чобан Герай-хан.
Хан 3 дня и 3 ночи находился на корабле капудан-паши, а крымскому народу сообщили, что прибыл новый хан.
Тогда Кефе уподобилась морю. Даже на широких улицах было не протиснуться от давки.
Предполагалось, что возможно, Мухаммед Герай-хан поднимет восстание, а весь крымский народ поддержит Мухаммед Герай-хана.
Поэтому столько времени из [Османского] государства не присылали в Крымскую страну хана. Такова причина задержки.
На четвертый день Ак Мехмед-паша и Сархош Ибрахим-паша, вали Кефинского вилайета, все вельможи и благородные люди прибыли на галеру, встретили его и с большим полком препроводили гостить в дом Мехмеда Бакы Челеби в Кефе.
В крепости прозвучал салют из пушек, а в ответ прозвучал салют войсковых пушек бал емез.
Затем в Кефе прибыли из Крымской страны с толпами татарских воинов калга-султан, нуреддин-султан, сын покойного ханского везиря Сефера Гази Ислам-ага, дефтердар Ислам-ага, прежний везирь Мухаммед Герай-хана Кайтас-ага, кадиаскер Муртаза Али-эфенди и много тысяч крымских знатных людей, чтобы огромным полком сопровождать хана для воцарения на троне в Бахчисарае.
Чобан Герай-хан пришел к нашему господину Ак Мехмед-паше, и было устроено превосходное угощение.
Он пригласил Ак Мехмед-пашу в Бахчисарай. Мехмед-паша сказал:
"Мой падишах! Сначала Вы благополучно отправляйтесь и займите Ваш великий престол.
А потом пригласите нас, и мы прибудем в Бахчисарай и падем к праху Ваших ног.
Но сейчас возьмите с собой нашего брата Эвлию Челеби, и пусть он будет нашим квартирмейстером, пусть приготовит жилище для всей свиты".
Я сделал необходимые приготовления и отправился в дорогу.
Рассказ о том, как мы отправились с крымским ханом из Кефе в Бахчисарай, и как мы искали квартиры
Прежде всего хан, калга, нуреддин, Ислам-ага и этот недостойный попрощались с Ак Мехмед-пашой и выехали из Кефе.
Нас сопровождал полк, подобный морю. Пока мы ехали на запад к Эски Кырыму, все крымские благородные люди выезжали навстречу хану и говорили: "Будь благословен!", припадая к ногам ханского скакуна.
Они снимали с голов колпаки шепертма и с непокрытой головой прижимались лицом к ханскому стремени.
Однако на следующий день к хану прибыл народ ( один их татарских родов-автор) Ширинов.
Их было до 20-ти тысяч - воинов в боевом вооружении, с саадаками, в панцирях, кольчугах и шлемах, надетых на шубы.
Они вовсе не сошли с коней, сняли лишь шапки, находясь верхом, и таким образом приветствовали хана.
Затем они отъехали, и толпой присоединились к полку, и поехали среди ханских рабов.
Однако различными грубостями и многими удивительно некрасивыми речами они выражали отношение к хану.
Хан совершенно не обращал внимания на их непристойное поведение и гнусности.
Каждому, согласно его положению, он оказывал милости, выказывал доброту и ласку, всех справа и слева от него он приветствовал и богато одаривал, а беднякам оказывал милости и дарил бесчисленные подарки.
Стоянка город Эски Кырым, затем – Город Карасу, затем – Ак Месджит, затем –Великий город Бахчисарай.
При въезде в город все благородные люди - крымские карачи, ширинцы и мансурцы, седжевуты и аргуны, даирли и манкыты, уланы и бадраки, все капы-кулу, все мурзы, имамы и хатипы, улемы и праведники, шейхи и все суфии составили огромный эскорт, проводили хана в бахчисарайский кёрюнюш, и тот воссел на троне.
Шейх-уль-ислам повязал на пояс хану меч и вручил ему возвышенное Слово, и сказал:
"О мой падишах! Не совершай ничего противного мудрой Книге Божией!" Затем он прочитал 7 аятов Фатихи, и все бедняки и богачи произнесли:
"Будь благословен!"
Затем сперва улемы, потом везири, ширинцы и мансурцы, и все прочие признали власть хана.
Было зажарено множество лошадей и приготовлено много тысяч блюд и тысячи превосходных угощений, все откушали, и были вознесены молитвы и благодарствия. Однако ширинские мурзы не пришли на угощение.
После произнесения благословений 3 дня и 3 ночи в городе было большое веселье, гремели салюты и горела прекрасная иллюминация.
Было светло и радостно, как в праздничный день Навруза у шаха Хорезма.
В темные ночи, подобные Ночи Путешествия, зажигались многие сотни тысяч светильников, факелов и свечей, затевались поистине шахские пиры, подобные которым бывают разве что в Исламбуле.
Затем, на пятый день веселых празднеств все вельможи Крыма собрались в ханском кёрюнюше в Бахчисарае.
Богачи и нищие, старики и молодцы устроили кенгеш и обратились к хану с такими словами:
"По закону Чингиз-хана следует: так как оборот небесной тверди совершается за 30 лет, в завершении этих 30-ти лет каждый хан, кто бы он ни был, получает по одному червонному алтуну с головы невольника, находящегося в Крыму.
Это наш закон. Начало этого тридцатилетия выпало на время восхождения этого хана.
Так как он имеет долг перед османцами, пусть получит по 5 курушей за голову невольника".
По этому правилу и закону был издан указ: переписать подушно в 24-х кадиликах Крымского острова всех рабов-невольников.
Получилось 4 раза по 100 тысяч пленных казаков.
Действительно, крымского войска, хоть тресни, больше 87 тысяч не соберешь.
Есть также еще 100 тысяч людей из мухаммеданской общины. Но есть также 4 раза по 100 тысяч казацких рабов.
Если бы - упаси Бог! - такое число неверных казаков подняли бунт и восстание, они весь Крымский остров перевернули бы вверх дном.
Но по чудесному промыслу Мухаммеда-Избранника они совершенно не способны бунтовать.
Почтенный хан даровал мурзам и отрядам воинов дань со 100 тысяч невольников из 4-х раз по 100 тысяч.
Дань с других 100 тысяч невольников он пожаловал карачам и капы-кулу.
Дани с третьих 100 тысяч пошли на шахский подарок имамам, хатипам, улемам, праведникам, шейхам и суфиям.
Себе он оставил дань с последних 100 тысяч невольников.
Из них дань с 50 тысяч он подарил своим женам и дочерям, госпожам и аталыкам, своим товарищам, от-агам, ханским казакдашам.
Таким образом все вельможи страны на кенгеше дали клятву и обет, и от хана во все каза для сбора налога отправились ханские аги.
Они в один миг переписали всех невольников, находившихся на острове в 770 миль.
По их переписи вышло, что невольников больше, чем было раньше записано у кадиев при прежних ханах.
Они переписали 6 раз по 100 тысяч пленников. Было записано также 122 тысячи женщин и девок и 2 раза по 100 тысяч пленных гулямов-копна. Копна - так называют несовершеннолетних гулямов.
Было записано также 100.600 девок. Переписывать этих девок, гулямов-копна и невольниц-марий не полагается по закону, но они были переписаны.
Во все стороны отправились для сбора имущества секбаны - стрелки из ружей - они прошли по каждой каза Крымской страны.
Они начали грабеж и погромы по всему Крымскому острову, подобно Юсуфу, тирану Хаджаджу.
Этот недостойный спросил у одного: "Душа моя, неужели в Крыму столько невольников?"
Житель Тамани Алиджан-мурза сказал: "Эвлия Челеби! Здесь больше, чем 4-5 раз по 100 тысяч женщин-невольниц.
Если этот хан возьмет с них, и с копна, и с девок налог по одному золотому, он, пожалуй, взбунтуется против рода Османов.
Потому что ханы из рода Чобан Гераев уже восставали против рода Османов и били янычар.
Да сохранит от такого Бог! Ты, однако, несколько дней посмотри, что будет происходить в Крыму.
Но уж лучше бы вы с Мехмед-пашой отправились к Порогу Счастья!"
Алиджан сказал много поразительных слов.
Описание бунта татар против насилия.
Однажды мы увидели, как в ханский кёрюнюш пришли, стеная и взывая о помощи, ханские аги, посланные собирать налоги с невольников, с разбитыми головами, сломанными руками и выбитыми глазами.
Они жаловались: "Ширинские беи нас избили и искалечили, мы еле спаслись бегством".
"Да, так бывает, мои карачи, так бывает," - сказал хан, коверкая слова, и не проявил заботы о случившемся.
Ширинские беи напали на этих аг, отобрали захваченное имущество, избили аг и выгнали их.
На следующий день весь Крымский остров огласился воплями, а у подножия гор собралось войско, подобное морю, с саадаками и оружием.
Они говорили:
"Мы этого хана, сына Чобан Герая, и его везиря Ислама-агу в кёрюнюше запрем! Мы не допустим этого незаконного новшества!"
И еще они жаловались на татарском языке:
"Что же это происходит?
В Крымском юрте переписали 6 раз по 100 тысяч казацких пленников, но переписывают и рабов-копна, марий и девок. Налоги берут по-грабительски!
А Божий закон разве такой? Если такое будет в Крыму, то мы знаем, что этот гнет идет от османских людей!"
Они разбились на кучки и на группы, и каждый в толпе кричал:
"Хватит! Хватит!", их крики сливались в гул.
Наконец, к полудню, они выбрали представителей.
Они согласились по-старому жаловать 100 тысяч несовершеннолетних копна, девок и невольниц-марий улемам и праведникам, шейхам и кадиям, [ханским] женам и дочерям, калге и нуреддину, мансурцам и седжевутам, даирли и капы-кулу.
Была прочитана Фатиха. Они решили, что будет собран налог с каждого [невольника] по одному червонцу.
Таким образом в тот день мы избавились от несчастья и убереглись от незаконного нововведения.
На следующий день войско Ширин-беев снова учинило беспорядки и пришло к Бахчисараю.
Они кричали: "Мы не допустим этого несправедливого налога на пленников! Мы не желаем этого хана, везиря Ислама-агу, кадиаскера и ханского калга-султана!"
Хан сказал:
"Хорошо, мои карачи! Пусть вовсе не берут налога на пленников с Ширинов и их людей.
Мои карачи! Я собираюсь в поход на московских неверных. Сейчас же будьте готовы к нему.
Я дарю вам этот налог на пленников".
Когда он так сказал, все войско Ширинов пришло в восторг и говорило:
"Вот так мы хана напугали, что он подарил нам налог!"
Все они ушли в свой иль. Когда наступило утро, было провозглашено, что высокодостойный мудрый хан приказал готовить лошадей к походу на Московию.
Высокодостойный хан собрал целую тысячу местных воинов и прославленных джигитов-стрелков из ружей.
500 стрелков собрал калга-султан, и еще 500 стрелков собрал нуреддин-султан. 300 стрелков собрал ханский везирь Ислам-ага.
А бывшие прежде в заложниках в черкесской стране султаны из Чобанов пришли с почти двумя тысячами стрелков.
Таким образом всего было собрано 4300 пехотинцев с ружьями. А кроме того 80 тысяч всадников-татар.
Когда об этом услышали Ширин-беи, они сказали:
"Татарские ханы никогда не собирали и 500 стрелков".
Они посмеялись и не пришли к хану, не присоединились к походу.
В один час все ширинцы собрались в долине под названием Ак-кая под городом Карасу, их было 40 тысяч - ветроподобных татар.
Они собрали кенгеш и решили напасть на Бахчисарай, убить хана, калгу и везиря Ислам-агу.
Когда настало утро, хану стало известно, что они собираются ударить по Бахчисараю.
Он тут же приказал со всех сторон от Бахчисарая, на скалах и в ущельях сделать укрепления и вырыть окопы для стрелков.
В то же время было послано известие аге Татского иля, что находится в Кефинском эйялете.
К полуночи прибыло 2 тысячи прекрасных стрелков из ружей из Татского иля.
Они расположились в центре прочным оплотом и встали наготове. По суше калга-султан и везирь Ислам-ага привели войска рода Османов из санджаков Силистры, Никополя, Визе, Кырк-килисе, Чермена, Бендер.
С калга-султаном пришли также войска буджакских татар и добруджских татар.
Вместе с буджакскими татарами они составили 63 тысячи румского войска.
Они окружили Бахчисарай и стояли наготове. В Бахчисарае были также капудан-паша Омар-заде, привезший татарского хана от Порога Счастья на султанских кораблях и янычарский ага, вышедший из 51-й ода янычар, Наккаш-заде Шаши Мехмед-ага, с 3-мя тысячами капы-кулу.
Капудан-паша Омар-заде находился в Бахчисарае со своими 2-мя тысячами войска, рассчитывая на милость хана.
Пришел также Мансурлу Кая-бей с 10-ю тысячами отборных воинов. Он снова ударил челом хану и принес присягу на верность.
Тем временем в городе Карасу было великое собрание войска ширинцев. Они услышали, что у хана собралось 150 тысяч огнестрельно вооруженных воинов рода Османов.
Их намерения сменились на противоположные. Они рассчитывали напасть на Бахчисарай, но предопределение Божие это намерение разрушило, и дело повернулось по поговорке:
"Считать дома деньги - на базаре не разбогатеть".
Они разошлись и отправились по домам. Когда об этом узнал достославный хан, то из казны достали с молитвой и благодарением благородное знамя святого Столпа Пророчества, а также 100 кошельков денег.
Было объявлено: "Все правоверные единобожники-мусульмане, собирайтесь под святым знаменем!" О величие Божие! Когда правоверные единобожники, верующие татары увидели знамя Пророка Божиего, в одном месте собралось войско, подобное морю. Толпы татарских воинов выстроились в ряды.
Рассказ о том, как мы отправились из Бахчисарая на Нахшуванский иль Ширин-беев, о местах, где мы останавливались, и о судьбе ширинцев
Когда к этому упрямому войску Ширинов прибыли посланцы, дабы они присоединились к походу на Московию под знаменем Пророка Божиего, по законам Пророка, посланцев, принесших эту весть, побили и изгнали. [Ширинцы] не прибыли для похода, не подчинившись законам Пророка Божиего.
Они поступили не в соответствии с благородным аятом: "Повинуйтесь Богу, повинуйтесь Пророку, и тем, кто вами властвует", и не явились по зову.
Почтенный хан получил твердые фетвы от всех четырех толков в том, что войско Ширинов достойно быть перебитым. Он приказал бить в хаканские барабаны и трубить в трубы Исфендияра, развернуть знамя Пророка Божиего, и выступил из Бахчисарая в поход.
Стоянка город Ак Месджит, затем - Стоянка город Карасу, затем, в 5-ти часах езды в сторону кыблы –
Область Нахшуван, или страна ширинцев.
Когда Ширин-бей увидали, что к их границам подошло столько тысяч мощных воинов, они обратились в бегство.
Вместе с 300-ми татарами-калмыками, которые являются мусульманами и живут в Крыму, и с 300-ми татарами на конях с раздвоенными копытами, все Ширин-беи, подобно Мухаммед Герай-хану, бросили своих родных, близких и имущество, и, выбирая между жизнью и смертью, бросились в бегство с Крымского острова через Арбатский брод, что находится около крепости Ченишке.
Во время бегства через этот брод многие калмыки и многие бравые джигиты утонули, но сами Ширины свою жизнь спасли бегством.
Когда весть об этом пришла к хану, он послал в погоню за Ширинами их мощных недругов - мансурцев и 3 тысячи из людей карачи, могучих богатырей и джигитов.
Они переправились через брод под названием Сасыклык.
В степи Хейхат мансурцы преследовали спасавшихся бегством Ширинов, настигли 300 калмыков, и всех калмыков перебили.
Но Ширины вместе со всадниками, что ехали на замечательных конях с птичьими крыльями, достигли крепости Азак и попросили убежища у Сулейман-паши и Монлагани-паши.
Однако они лишились всего имущества и состояния, оставшись каждый лишь при одной лошади.
Это великое наказание, павшее на головы Ширинов, произошло по проклятию Гази Мухаммед Герай-хана.
Они силой отобрали у Мухаммед Герай-хана пленного визиря по имени Шеремет, и кроме того много знатных пленников.
Они сказали: "Мы передадим их новому хану". И тогда хан с непокрытой головой пожелал им зла:
"Дал бы Бог, чтобы в скором времени и вы, подобно мне, при появлении [нового] хана простились со своими родными и близкими!"
Так он их проклял. По мудрости Божией молитва Мухаммед Герай-хана достигла исполнения.
На 8-й месяц на их головы обрушилось несчастье - Чобан Герай-хан оторвал всех Ширинов от их родных и близких.
Ширины не смогли остановиться и в крепости Азак.
Всевышний Бог вынудил их бежать в Дагестан, к бывшему хану Мухаммед Гераю.
Преследовавшие Ширин-беев мансурцы пришли к Чобан Герай-оглу и сообщили хану, что Ширины не могут находиться в крепости Азак и бегут оттуда в Дагестан.
Хан тут же приказал выступать в степь в Карасу и конфисковать все имущество и продовольствие, находящееся в Нахшуванском иле, а также все сады и виноградники, дворцы и земли, все продовольствие, слуг, стада, бесчисленный и бесподобный скот.
Он позволил произвести грабеж, и крымский народ сильно обогатился. Почтенный хан стал обладателем богатств и вернулся в Бахчисарай с большим эскортом, проехав через Стоянку город Карасу и Город Ак Месджит.
Снова по всем каза отправились сотни аг, чтобы собирать за всех невольников Крымского острова налог - причем по 5 курушей. Они собрали огромные богатства, но при этом учинили насилия, били людей палками.
Таких злодеяний не совершал даже тиран Юсуф Хаджадж.
О необыкновенном угнетении и неприкрытом грабеже.
Это бесстыдное угнетение совершил везирь Чобан Герай-хана Ислам-ага, сын Сефер-аги, чтобы смертельно отомстить крымцам за убийство своего отца, под видом сбора налога за пленников.
Так говорили старики по 100-150 лет от роду, которых много живет в Крыму. Они говорили:
"О таком гнете и притеснении мы не слышали от наших отцов и дедов. С тех пор как Крым зовется Крымом мы такого насилия не видели. Не было такой тирании и угнетения ни при каких ханах: Хулагу-хане, Тохтамыш-хане, Чингиз-хане, Кюнбай-хане, Менгертем-хане и Гераях - Менгли Герай-хане, Фетхи Герай-хане, Семиз Мухаммед Герай-хане , Бехадыр Герай-хане, Ислам Герай-хане и Мухаммед Герай-хане, который теперь уехал в Дагестан".
Так стенал и жаловался весь крымский народ. Если бы мы записывали выражения речи крымских татар, когда они стенали и жаловались на притеснения, как мы их слышали и запомнили, то эти сложные выражения было бы трудно понять, потому что это особый, странный язык.
Действительно, бедному Крыму тогда досталось пережить сильные притеснения и гнет.
Некоторые люди из общины праведников, чтобы сохранить пленников, продавали их детей на султанском рынке, чтобы заплатить подушную подать.
Тогда три возлюбленных пленника шли за один алтун. Потому что не было спроса на людей. Прекрасных пленников и пленниц сбывали совершенно за бесценок.
Это пространное вступление ведет к следующему. В самом Крыму есть 100 тысяч войска.
Когда ханы выступают в поход, с ханом идет по меньшей мере 70-80 тысяч. А в это время 6 раз по 100 тысяч пленников со скованными руками и ногами бродит по горам, садам и полям.
Такое число неверных - 6 раз по 100 тысяч! Удивительно, но ни один из этих пленных казаков не в состоянии убежать с Крымского острова.
Потому что когда войско уходит в поход с ханом, то жены крымских ногаев и бадраков садятся верхом, опоясываются мечами и повязываются саадаками, идут с казаками в сады, горы и поля и занимаются там земледелием.
Когда же люди возвращаются, они находят готовый урожай. Поэтому крымские люди согласились платить налог на казаков, хотя это и было столь несправедливо, да сохранит от такого Бог!
Об ужасной несправедливости.
Произвол в Крыму, произошедший из-за налога на пленников, превышал насилия Хаджаджа.
Изо дня в день этот налог на пленников стекался к хану и к везирю Ислам-аге.
Это были неисчислимые огромные богатства, несправедливо добытые сокровища, они переполнили казну до краев.
Хан сказал: "Этого мне хватит на всю жизнь", когда увидел столько богатств.
Он пожаловал капудан-паше Омар-аге, привезшему его от Порога Счастья на кораблях султанской эскадры, 40 кошельков, морякам на галерах - 10 кошельков, янычарским агам - 40 кошельков, янычарам - 10 кошельков, оджакам 5 оружейников и пушкарей - по 10 кошельков, войскам из санджаков Силистры, Никополя, Визе, Кырк-килисе и Чермена - по 5 кошельков, войскам буджакских татар - 5 кошельков, собственным крымским капы-кулу - 10 кошельков, всем секбанам - 10 кошельков, народу Татского иля - 5 кошельков.
Короче говоря, за одну неделю он раздал 2 тысячи кошельков. И весь крымский народ остался доволен, обрадовался и утешился.
Затем, из несправедливо добытого имущества он отобрал 500 казацких пленников, 100 девушек и 100 мальчиков, на челе каждого из которых была печать луны и солнца, 100 рысаков под седлами, украшенными серебром, и 200 неоседланных рысаков, 500 голов крымских тягловых коней, 100 пар соколов, 100 обученных арабских собак и 100 пар поджарых гончих собак, много тысяч предметов посуды, инкрустированной золотом и серебром, много сот пар украшенных кубков и тарелок.
Все это он сложил в порядке и послал своего везиря Ислам-агу к Высокому порогу, прибавив к этому еще 500 кошельков, в подарок падишаху из рода Османов, великому везирю, матери-султанше, шейх-уль-исламу, кадиаскеру, стамбульскому мулле и другим господам, а также еще много других подарков.
Затем, на следующий день, он отправил к кефинскому Ак Мехмед-паше 200 кошельков, 50 голов лошадей, 20 голов тягловых юаней, а также по 10 ляшских, черкесских и русских гулямов, вместе с каретой в подарок, и 200 храбрых всадников с письмом, в котором приглашал Мехмед-пашу в Бахчисарай.
Когда подарки прибыли к Мехмед-паше, он остался доволен ими и прибыл на четвертый день из Кефе в Бахчисарай, привезя с собой сына Ширин-бея и сына Субхан Гази-аги , которых он взял с собой в крепости Навруз, проезжая через Азак и Черкесстан.
О величие Божие! Навстречу Мехмед-паше вместе с ханом вышло столько превосходно вооруженных отборных войск!
Устроили великолепное угощение в честь паши и его окружения.
Паша помирил Ширинов с ханом, и слава Богу.
Предводитель капуджи и Хаким-эфенди привезли Ширин-бею платок прощения.
Ширин-бей прибыл и поцеловал руку хану.
Сын Субхан Гази также поцеловал руку, после чего список провинностей его отца, Субхан Гази-аги, был, перечеркнут пером прощения.
Потом он прибыл сам по приглашению, которое привезли его собственный сын с одним из капуджи, и поцеловал ханскую руку.
В Крымской стране воцарился мир, и хан с помощью Ак Мехмед-паши стал самодержавным
ханом.
Начиная с первого дня священного Рамазана происходили пиршества, подобные тем, что устраивал Хуссейн Байкара.
Мы наслаждались и отдыхали так, что и не опишешь. Мехмед-пашу устроили в кёрюнюше, построенном Мухаммед Герай-ханом.
Семь раз в день он получал яства и напитки, и кроме того каждый день ему посылали по 1000 курушей на расходы.
И этому недостойному рабу и бедняге от почтенного хана, высокородного и высокодостойного, была пожалована огромная милость.
Меня разместили во дворце покойного шехида и благородного мужа Сефер Гази-аги, милостью которого я пользовался в 51-м году.
Теперешний везирь Ислам-ага отбыл к Порогу Счастья, поэтому моим гостеприимным хозяином был Мехмед-мурза, его младший брат.
Из гарема Анша-хатун, то есть госпожи Айше, мне посылали яства и напитки, и я всячески наслаждался.
Хан пожаловал мне превосходное одеяние и мех собольих лапок.
Через целых 20 дней нашего пребывания с Мехмед-пашой в Бахчисарае холода и морозы стали потихоньку ослабевать, и сначала стали петь птицы, а потом погода в Крыму стала улучшаться.
Все длинные зимние ночи, по 7-8 часов, хан пробыл с Мехмед-пашой, они вели беседы всеми улемами Крыма по науке Шариата.
Мехмед-паша был сведущ в исторической науке. В присутствии славного хана, многих улемов и татарских летописцев Мехмед-паша спросил:
"Дорогие мои эфенди, мне очень интересно, в какую эпоху татарский народ впервые пришел в эту Крымскую страну и овладел ею? И кто были первые завоеватели и самодержавные правители? И почему они зовутся ханами, и откуда имя Герай?"
Тут же Муртаза Али-эфенди, крымский кадиаскер и один из образованнейших мужей, ответил:
"Наш татарский народ сначала, в эпоху святого пророка Дауда, мир ему, находился в странах Хатае и Хотане, и в Чине. Размножившись, мы вышли из той страны и расположились в области Махан в Мавераннахре. Во времена святого Столпа Пророчества появился Чингиз-хан.
Этот Чинкыз-хан приходится сыном дяди роду Османов.
Предки рода Османов - Сулейман-шах и Эртогрул отправились на греков Рума, а наш Чингиз-хан поселился на берегах реки Идиль.
Там народ опять размножился и захватил степи Хейхат и Крымскую страну».
Но недолго радовался своему богатству и власти крымский хан Ади́ль Гера́й.
Современные историки так подвели черту под историей его жизни. Читателю после ознакомления с работой Э. Челяби будет интересно узнать., дополнительную информацию.
«Ади́ль Гера́й (Гире́й) (крым. Adil Geray, 1617—1672) — хан Крыма в1666—1671 годах. Известен также как Адиль Чобан-Герай и Чул-Болду. Адиль Герай — единственный из ханов Крыма, принадлежавший к Чобан-Гераям — побочной ветви рода Гераев.
Отец Адиля, Мустафа, был незаконнорождённым сыномФетиха I Герая (причём сам Фетих своё отцовство категорически отрицал). ОднакоМехмед III Герай признал Мустафу членом ханского рода, дал ему новое имя Девлет Герай и сделал нурэддином.
Дети Мустафы, названные при рождении Кул-Болду и Чул-Болду, стали именоваться Фетихом Гераем и Адилем Гераем соответственно.
Когда османский султан назначил Адиля Герая ханом, многие члены правящего рода были возмущены, ибо далеко не все признали Мустафу и его детей законными членами династии Гераев.
Взойдя на престол Адиль Герай вступил в конфликт со знатью, обложив её высокими налогами, что привело к вооружённому мятежу рода Ширин. Чтобы подавить волнения хану пришлось обратиться за помощью к туркам.
Адиль Герай вёл переговоры с запорожским гетманом Петром Суховием о возможности союза против Османской империи и Речи Посполитой.
Хан должен был помочь гетману в войне с Польшей, а запорожцы в свою очередь оказать Крыму помощь в свержении зависимости от Турции. Однако проект так и остался неосуществлённым.
В 1671 году Адиль Герай был отстранён от трона османским султаном и отправлен в город Карын-Абад (современный Карнобат вБолгарии), где и скончался в следующем году.
В 1671году после свержения С Адила, правителем в Крымском ханстве стал его племянник Хаджи - Селим I.
( конец ч.4 Гл.20)