Лермонтовский Демон Врубеля (Эссе)

Двум событиям суждено было случиться в 1856 году: во-первых, в Германии в Карлсруе вышло (спустя 15лет после смерти автора) первое полное издание поэмы М.Ю.Лермонтова «Демон», а во-вторых, в России в Омске в семье военного юриста Александра Врубеля родился сын, крещеный Михаилом. Так уже одним фактом рождения судьба связала Михаила Врубеля с лермонтовским персонажем,  и не отпускала их друг от друга никогда…
Конец восьмидесятых годов XIX века. – Художнику около тридцати лет. Творчество его в самом расцвете. И именно в эти годы Врубель начинает поиск своего Демона. Но образ пока ещё смутный, неуловимый. Он то возникал, то рассеивался. Но художник не отчаивался, а продолжать искать. – Поиск своего Демона Был для него поиском себя самого.
Но вот Демон, так долго таившийся в его душе, начинает воплощаться в зримые образы. В 1890 году Врубель представляет картину «Демон сидячий» – первая попытка, первое видение: задумчивый юноша на фоне гор. А в следующие одиннадцать лет за «Сидящим» последовали «Демон летящий» и «Демон поверженный», и эти три картины складываются своеобразный триптих-размышление о творчестве, о судьбе художника. (Врубель намечал, даже набрасывал еще и «Демона разбившегося» – но замысел остался неосуществленным: не стал он изображать жалкость собственной смерти, а лишь создал скульптурную голову – попытку собственного памятника?)
Но это будет позже, к тому же при всей схожести настроения, при всем романтизме картин, поэма Лермонтова для художника в этих картинах – лишь источник вдохновения. А пока на дворе год 1891; готовится к выпуску юбилейное собрание сочинений Лермонтова. Врубель выполняет для него тридцать листов иллюстраций, половина которых посвящена поэме «Демон».
Далеко не всякие иллюстрации можно назвать решением иллюстрируемого произведения. Но что касается нашего случая – их стоит признать даже не просто решением, это некое творческое исследование поэмы.
Сама поэма «Демон» обычно преподносится в качестве классического образца романтизма. Сам главный ее герой преподносится как внешне прекрасное воплощение зла, как очаровательный искуситель, чьи обещания изначально лживы (последняя сентенция особо часто встречается в критической литературе). Однако Лермонтов иначе характеризует своего героя:
          То был не ангел-небожитель…
          То был не ада дух ужасный…
          Он был похож на вечер ясный:
          Ни день, ни ночь – ни мрак ни свет!…
Он – тот, кого нельзя судить по людской мерке добра и зла; он находится в другом измерении, там, где нет этих понятий. И, видимо, главный конфликт поэмы – столкновение «высшего» и «бытового». И, принимая это во внимание, жанр лермонтовского произведения стоит понимать не как романтизм, а как мистический психологизм.
И в иллюстрациях Врубеля это столкновение – ярко и динамично.
Одинокая голова Демона на фоне гор контрастирует со вполне бытовыми «зарисовками»: скачущий всадник, верблюды около убитых бывших седоков. Но главные события поэмы в изображении Врубеля насквозь мистичны.
«Танец  Тамары» - начало любви демона, и танцует она, впервые осененная его крылами, еще даже не ощущая его.
Явление Демона плачущей Тамаре, - по яркости, по красочности эта черно-белая иллюстрация приближается к врубелевской же «Девочке на персидском ковре».
Полон решимости Демон у стен монастыря; силой своей неземной страсти преодолеет он божью защиту и прорывается в монастырь, в келью Тамары, - и одиноким, и жалким будет у стен тех Ангел.
И Демон является Тамаре. Он побеждает её сомнения, и обещания его:
          ...И будешь ты царицей мира,
          Подруга первая моя…
– отнюдь не лживы. Лист «Тамара и Демон» – двое любящих, двое до конца верящих друг другу.
Тамара сознательно, без сопротивления принимает смерть из уст Демона:
          …Смертельный яд его лобзанья
          Мгновенно в грудь ее проник…
Смерть – это единственный путь освободиться от земных пут и оказаться на том, неземном уровне существования. Это единственный путь оказаться там, где Демон.
И долог процесс перерождения. Ни у Лермонтова, ни у Врубеля нет описаний метафизических процессов. Они смотрят со стороны, объективно, как будто ничего особенного не происходит; лишь «ум пытливый» способен догадаться о событиях действительных.
Если в описании мертвой Тамары у Лермонтова есть некоторые нотки скорби:
          Нет! смерти вечную печать
          Ничто не силах уж сорвать!
– то у Врубеля такой ноты нет ни одной. Художник, а вместе с ним и зритель, видят ее исключительно прекрасной – глазами ожидающего Демона.
Но нет, душа Тамары выбирает не удел царицы мира, а простой заурядный рай. Ангел уносит ее, и тело Демона скручено в клубок отчаяния.
И наконец последний лист – монастырь среди гор – и полной спокойствие после стольких страстей, не смотря на такие страсти. Но что страсти эти на фоне бесконечности? – Может быть, таков оптимистичный вывод философии Лермонтова, философии Врубеля.