Старик почесал себе грудь под грязной футболкой с эмблемой Окфордского яхт-клуба и взглянул на висящее перед ним на стене, на другой стороне стола щербатое, засиженное мухами зеркало, в котором отражались его небритая рожа, недопитая бутылка виски и стакан. С некоторых пор он начал разговаривать сам с собой. Дурной признак, как ни погляди. Так и совсем сбрендить недолго.
Он черкнул желтым ногтем по этикетке на бутылке, отмечая уровень жидкости в ней, и плеснул в стакан. Потом посмотрел на результат, долил еще немного и, видимо сочтя точность процесса достаточной, одним глотком опорожнил стакан в широко разинутый рот. Покрытый жесткой серой щетиной кадык дернулся, отмечая прохождение продукта по назначению.
Старик протянул руку вперед и несильно стукнул пустым стаканом по стеклу, как бы благодаря двойника за компанию. Тот, подумав, присоединился.
Посидев некоторое время, старик встал и, тяжело ступая, подошел к широкому стеллажу, уставленному приборами и устройствами странного вида и не совсем понятного непосвященному назначения. Здесь блестящие пластиком и никелем продукты лабораторного модерна соседствовали с устройствами, явно относящимися к прошлым и позапрошлым эпохам. Мыше- и крысоловки всех и всяческих видов, а так же банки и коробки с различными ядами и прочими химикатами занимали нижнюю полку. Несмотря на кажущийся ералаш, в содержания стеллажа можно было все же заметить определенную упорядоченность.
Старик обвел полки взглядом, беззвучно шевеля губами, словно продолжая прерванный разговор с собой, затем, наклонившись и пошарив где-то в глубине нижней полки, вытащил плотно закрытую стеклянную банку с красной эмблемой особой опасности и надписью «ЯД». Открыл крышку, прижатую пружинной защелкой, и осторожно понюхал содержимое. Запаха нет. И как этот монстр умудряется отличать отравленные куски приманки от обычных?
Яды разного вида он уже пробовал, и не раз. Это никогда не работало. А что, если смешать яд с чем-нибудь сильно пахучим и положить на самом видном месте? Крыс – очень любопытен. И вот тут надо ему подложить еще одну приманку, без запаха. Возможно, это собьет животное с толку, и что-то получится. Надо идею обдумать получше завтра утром, на свежую голову.
Он закрыл крышку, прижал защелкой и поставил банку на верхнюю полку стеллажа, подальше от края, позади недавно приобретенного инфрадетектора. Внезапно, вспомнив что-то, начал шарить на полке, путаясь в проводах стоящих там приборов, но ничего нужного не нашел, плюнул и отвернулся.
Еще раз оглядевшись, зацепился взглядом за разбросанную по столу посуду и бутылки. Поискал пробку от недопитой бутылки виски. Не нашел, заткнул бутылку скомканным куском газеты. Сгреб все в кучу и запихал туда же, на стеллаж, полкой ниже. Еще раз окинул лабораторию критическим взглядом, удовлетворенно хмыкнул, потушил свет и вышел.
На следующее утро старик пришел в лабораторию свежевыбритым, в потертом, но аккуратном темном костюме-тройке. Почему-то именно сегодня ему захотелось одеться так, как он одевался, когда еще работал в солидной технологической фирме начальником биолаборатории защиты. Фирмы уже нет. Что у него осталось с тех пор? Небольшое пособие. По крупицам собранная лаборатория в подвале пустого склада. Костюм. Да еще вот этот зверь – хитрый старый крыс, которого он непременно должен перехитрить. Непременно!
Когда его фирма обанкротилась несколько лет назад, он снял пустой холодный, постоянно продуваемый сквозняками подвал, чтобы сложить здесь кое какие приборы, оставшиеся ему в наследство. Зачем он вообще связался с этим никому не нужным хламом? Наверное, инерция после многих лет усилий. Ощущение самого себя в каждом из этих датчиков и индикаторов. Кто вообще может объяснить, зачем нам нужны предметы из прошлого?
Потом появился крыс. Его появление было отмечено пропажей нескольких пачек крекеров из опрометчиво поставленной в углу коробки, и обрывками упаковки вокруг. Старик знал эти следы отлично – грызуны были темой его диссертации и одной из главных тем руководимой им лаборатории.
Он расставил ловушки. Обычная приманка исчезала, а зверя не было и в помине. Ядовитые куски покрывались плесенью там, где он их оставил. Он впал в охотничий азарт. Он придумывал все новые и новые способы – ничего не помогало. Казалось, крыс играл с ним, не попадаясь, но и не уходя совсем, самим своим существованием доказывая ограниченность разума по сравнению с силами природы. Это сводило старика с ума, доводило до исступления. Придавало смысл жизни.
Щелчок выключателя. Несколько тусклых ламп под потолком осветили лабораторию. Старик подошел к стеллажу, увидел почти пустую бутылку. Газета, которой он вчера заткнул ее, валялась рядом, на полке.
Он взял бутылку и отошел ближе к свету. Едва заметный белый налет покрывал горлышко и бока бутылки. Он провел пальцем по стеклу. Остался явный темный след. Что бы это могло быть?
Старик снова подошел к стеллажу и стал осматривать верхние полки. Последнее время зрение стало быстро ухудшаться. Надо бы купить очки, но жалко денег. Он протянул руку в глубину за стоящий впереди детектор и нащупал лежащую на боку банку. Черт! Это он вчера поставил сюда яд. Но ведь банка была плотно закрыта. Неужели...
Неожиданная мысль обожгла его. Да, так и есть. Защелка на крышке откинута и банка валяется на боку, как раз так, чтобы высыпавшийся порошок попал в просвет между полкой и стеной и засыпал все, что расположено ниже. А там как раз – открытая бутылка. Его виски!
Старик поставил бутылку на стол и тяжело опустился в кресло рядом. Такого хода он не ожидал. Здесь бессильны его знания и опыт. Он – повержен и осмеян этим серым воришкой.
И тут в его голове родился Последний План, против которого зверь устоять не должен, не сможет.
- Или я ничего не понимаю вообще! – сказал он зачем-то вслух.
Он вернул бутылку на прежнее место, вымыл руки, потушил свет и вышел.
...Возвратился он к вечеру, с тяжелой коробкой. Поставил коробку на стол, сел рядом, задумался. Потом вытащил жгут проводов, таймер и противопехотную мину без взрывателя. Из отдельной коробочки он достал вставку, как раз размером со стандартный взрыватель с клеммами на торце. Быстро подключил таймер к цилиндру и вставил цилиндр в гнездо мины. Положил мину в центре стола, таймер с блестящим оранжевым табло – рядом.
Это должно сработать! Крыс обязательно придет, чтобы насладиться своей победой. Не может не прийти. Не сможет!
Он протер зеркало рукой, посмотрел на себя, оправил костюм и воротник рубашки. Да, вид – вполне достойный финала. Потом взял с полки запыленную бутылку, поставил перед собой на стол и взвел таймер на пятнадцать минут. Обвел взглядом лабораторию и нажал кнопку пуска. Цифры побежали по табло, отсчитывая обратное время до момента его торжества.
Подождав минуты две, он взболтал содержимое бутылки и сделал из нее один длинный глоток. Еще через несколько секунд пена показалась на его губах, он наклонился и рухнул навзничь на цементный пол. Выпавшая из его рук бутылка хлопнула, разлетаясь на куски.
...На табло таймера было около семи минут, когда в углу, за стеллажом, что-то звякнуло, и показалась острая мордочка. Черные глазки-бусинки внимательно оглядели помещение, и, вскоре, седой крыс, тяжело переваливаясь, подошел к лежащему, понюхал воздух и сел на задние лапы, сложив передние крест-накрест на груди. Так, не двигаясь, глядя на старика, он провел минуты две. Когда на табло оставалось меньше чем три минуты, он запрыгнул на кресло, потом на стол и аккуратно перегрыз провода. Цифры добежали до многократно повторенного нуля, и время остановилось.
Крыс еще немного посидел около таймера, будто думая о чем-то, спрыгнул на пол, подошел к осколку бутылки, в котором еще оставалось несколько капель виски, и разом слизал резко пахнущую смесь.
Потом, уже теряя силы, он подполз к старику и лег, уткнувшись острой мордочкой в его большую руку.
...Они жили долго и счастливо и умерли в один день.
04/06-07/09
